Глава шестая
Диверсант
Они шли минут десять, пробираясь между развалинами домов и обходя опасные заросли плотоядных деревьев и кустов. Павел, надо сказать, взбодрился после «допинга». Но все равно еле успевал за спиром, прихрамывая и прижимая к животу поврежденную руку. В другой руке он сжимал дубинку.
Ее он держал для психологической уверенности. Понимал, что с дубинкой им не справиться даже со сворой взрослых крысособак, если тем вздумается напасть на них. Не говоря уже о шайке вормов или нео. Спир, конечно, шустрый, но много ли от него толку? И тут он вспомнил:
– Зюб, так это ты долговязого охранника завалил?
– Я, – не оборачиваясь, бросил спир.
– Каким способом?
– Стрелку метнул. Бортник называет это гвоздем, но я привык называть стрелкой.
– А где ты так научился метать? Тебя Бортник научил?
– Не-а. Это я его научил.
Павел не сразу нашелся, что сказать. Опять заливает спир. Хвастун и трепло, каких свет не видывал. Как бы его на вранье поймать?
– А как ты с ним познакомился?
– Я тебе позже расскажу. Когда дойдем. – Он приостановился и посмотрел на Сновида. – Не надо разговаривать на ходу – так устаешь быстрее.
– Далеко еще?
– Нет. – Зюб ткнул пальцем куда-то вбок. – Вон, видишь, угол дома? Я там сегодня немного поспал. Думаю, мы сможем там укрыться.
Они свернули направо и начали пробираться вдоль ограды из ржавых железных прутьев. Павел подозревал, что ограда давно бы рассыпалась в труху, если бы ее густо не оплетал светло-фиолетовый вьюн с острыми шипами. Кое-где среди стеблей висели трупики мелкой живности – скукоженные и высохшие.
Когда мимо двинулся спир, растение никак не среагировало. Но стоило к нему приблизиться Павлу, как стебли нервно зашевелились, словно под порывом сильного ветра. И выгнулись в сторону человека. Поэтому Сновид предусмотрительно взял правее, отступив на пару шагов.
Они дошли до места, где в ограде зияла круглая дыра, примерно метр в диаметре. Павлу бросилось в глаза, что стебли вьюна здесь кто-то недавно обрубил, сделав проход. Но верхнюю часть зарослей, образующих арку, он то ли не тронул, то ли стебли вверху успели отрасти и сцепиться между собой.
Спир остановился перед рукотворным проемом в живой изгороди и сказал:
– Будь шустрее – смотри, чтобы не вцепились. А то вмиг кровь высосут.
– Дендромутанты?
– Они самые.
– А кто их тут посек? Ты?
– Я. Уж больно густо они росли, не пробраться. Так бы я их трогать не стал.
– Почему?
– Зачем обижать живое существо, если оно тебе не мешает?
– Ага, не мешает. Не успеешь глазом моргнуть, как в мумию превратишься.
– Я не превращусь. Нас эти дендры не трогают.
– Почему?
– Откуда ж мне знать? У этих долбаных ученых надо спросить, которые все натворили… Жили бы мирно, наслаждались плодами цивилизации, так нет же. Всё угробить друг друга хотели. И доигрались… А ведь не зря раньше мудрецы говорили: кто к кому с мечом придет, тот от меча и погибнет.
Сновид озадаченно покачал головой.
– Ну ты прям этот, как его… Короче, за мир во всем мире.
– Пацифист, что ли? Ну, типа того… Только учти, к непротивлению злу насилием это отношения не имеет.
– Чего-чего? – Павел открыл рот. – Ты о чем это?
– Ты что, Толстого не читал?
– Чего-о? Какого еще Толстого?
Зюб почесал поросшую серой шерсткой скулу.
– Ты хоть о книгах слышал, провинция?
– Слышал. У нас три книги есть. Только они в Гимназии под стеклом хранятся. Как их можно читать?
– Эх, эх… Отсталый народ. Всего три книги – надо же.
– А ты что, видел больше?
– Я, чел, такое видел…
– Меня, кстати, Павел зовут, – с раздражением заметил Сновид.
– Очень приятно слышать, Павел. Вот и познакомились.
– Не выпендривайся, а то напросишься. Где ты мог книги видеть?
– Да все там же, в Москве. Я, Павел, как-то почти год с родней в «Ленинке» жил, в подвале. Ох, и начитался тогда. Делать-то особо нечего было, особенно по ночам… Впрочем, ты все равно мало поймешь. Давай, ныряй в проход. И смотри, чтобы стебли не цапнули. Хотя эти не особо агрессивные.
Спир спокойно, едва пригнувшись, проскользнул в метровое отверстие. Ну, еще бы – с его-то росточком. Стебли даже не шевельнулись – ни дать ни взять обычные мирные растения, мухи не обидят. Эти самые, как их… Ага, пацифисты. Однако Павел рисковать не стал. Слегка разбежался и нырнул в проем рыбкой. И едва не врезался в кирпичную стену, оплетенную крыш-травой.
– Считай, приехали, – сказал Зюб. – Вот она, наша берлога. – И ткнул пальцем вверх.
– Как же мы туда попадем? – Павел задрал голову. – Тут же… тут же третий этаж. Или внутри лестница есть?
– Была. Но давно обвалилась. Мы пойдем другим путем. – Зюб нагнулся к стене и поднял замызганный кусок тряпья. Под ним лежала аккуратно свернутая в рулончик веревка. – Вот наш путь.
Он отступил на несколько шагов, разворачивая веревку. Павел заметил, что на ней бугрились узлы – для удобного захвата. К одному из концов была прикреплена абордажная кошка – стальной крюк с тремя загнутыми рогами. Спир раскрутил конец с кошкой и ловко закинул ее в оконный проем.
– Лихо, – сказал Сновид. – И где ж ты всему этакому научился?
– Чему этакому?
– Многому. Такое не каждый диверсант умеет.
– Так я и есть разведчик-диверсант.
– Э-э… в смысле?
Сновид насторожился. Вот оно что! Проговорился, вражина.
– Нас ученые для диверсионно-разведовательной деятельности и создавали. Так что… Как люди говорят: мастерство не пропьешь. А у меня, Павел, генетика. Мастерство, так сказать, от природы.
– Хочешь сказать – шибко способный?
– Способный, это слабо сказано. Талантливый.
Нет, ты посмотри на него. Зазнайство мартыша не имело границ.
– Ну и в чем еще твои таланты заключаются? Кроме длинного языка?
– Да всего и не перечислишь. Ночью вижу, как днем. Запахи издалека улавливаю и отличаю. Маскируюсь очень хорошо. Если захочу спрятаться – ты меня с пяти шагов не заметишь. А то и с трех.
Да уж, подумал Павел. Слышали, знаем.
– Там, под днищем биоробота, ты в скольких шагах от меня находился?
– Это ты о чем? – с невинным выражением на мохнатой рожице спросил спир. – Какой еще биоробот?
– Такой. Транспортный. Это ты осму в затылок штырем засадил? Ну, стрелкой? Давай, колись, а то разговора не получится.
– Заметил стрелку?
– Заметил.
– Наблюдательный.
– Какой есть. Я, между прочим, тоже курсы разведчиков проходил. Ну так что, поговорим начистоту?
– Поговорим, – вздохнув, согласился Зюб. – Только давай сначала наверх заберемся. А то, неровен час, налетят муты…
«Берлога» спира находилась в угловой комнате трехэтажного здания. Сейчас от него мало что сохранилось, примерно половина крайнего подъезда. Лестничный пролет обрушился, крыша тоже отсутствовала. Но над комнатой, которую присмотрел спир, сохранилось бетонное перекрытие, которое впоследствии «законсервировала» крыш-трава.
– Снимай кольчугу, – сразу же распорядился «хозяин».
– Зачем? – Павел удивился. Спир регулярно ставил его в тупик своими действиями.
– Руку твою осмотрю. Я же вижу, она у тебя еле двигается.
– Да уж не так и еле… А ты что, лекарь?
– Ну-у… С Бортником мне не сравниться. Так, кумекаю кое в чем, – с непривычной для него скромностью ответил Зюб. – Вывих могу выправить, боль снять в мышцах. Но у меня мазь с собой есть. Вот она – натуральный лекарь.
– Хорошо, – согласился Сновид. Рука и на самом деле шевелилась с трудом, отдавая при движении стреляющей болью. Это особенно чувствовалось, когда он карабкался по веревке. Если бы не «допинг», взбодривший и отчасти притупивший боль, Павел мог и не осилить подъем. – Кольчугу я сниму. А ты рассказывай пока.
– С чего начать?
– Да хотя бы с осма. Вернее, с того, как ты нас нашел.
– Вас, это тебя и второго воина? Здоровенный такой, морда ящиком?
– Да, – сказал Павел. – Меня и второго воина. Ванькой его зовут. А морда, она у мутов.
– Вообще-то я Бортника искал, – сказал спир. – А вы, со своими, э-э, лицами, можно сказать, случайно подвернулись. Вместе с мордатым осмом.
Зюб не лез за словом в карман. И явно не отличался покладистым характером. Если он приятель Бортника, то тому не позавидуешь.
– Кстати, – вспомнил Павел. – По поводу Бортника. Я правильно понимаю, что вы вместе с ним в Тобольск приплыли? И вы оба из общины «горных людей»?
– Правильно…
По словам Зюба выходило, что Бортник и Заяц остались тогда на берегу, а он отправился на разведку. Его главной целью являлось обнаружение людей. Но сначала он наткнулся на логово осмов, которые сидели у костра и ели жареное мясо. Судя по запаху, сказал Зюб, осмы доедали остатки какого-то вонючего ворма. Он сделал крюк, чтобы не приближаться к осмам, и вскоре заметил ограждение Мертвой Зоны.
Когда подобрался к охранникам, несшим караул у ворот, то понял, что это маркитанты. После чего обогнул территорию Зоны и увидел кремль. Приблизившись, Зюб вскоре убедился, что в кремле и в самом деле находятся люди. Тогда он обошел кремль по периметру, чтобы изучить возможные подходы к крепости. После чего вернулся на берег, где остались его товарищи.
Но обнаружил там лишь мертвое тело Зайца, лежавшее за лодкой. Он забрал оружие Зайца и попробовал найти Бортника, двигаясь по его следам. К сожалению, ливший почти всю ночь дождь очень затруднил поиск. Зюб добрался до подножия Троицкого мыса и окончательно сбился со следа.
К тому же начало светать, что усложнило задачу. Зюб хотел пройти через Большой лог к кремлю, надеясь, что Бортник направился той же дорогой. Но едва не попал в засаду дампов. Они то ли кого-то караулили в развалинах, то ли просто охотились. Арбалетчик выстрелил в него, да чуток промахнулся.
– Вот, – спир коснулся пальчиком уха и поморщился, – стрела в ухо попала. Можно сказать, повезло. Тогда я решил на время заховаться. Да и поспать надо было немного. Смылся от дампов, нашел подходящее место, ну и прилег отдохнуть.
– Ну а дальше-то что? – спросил Павел. Внутри у него нарастало напряжение. К этому моменту Зюб уже намазал локтевой сустав мазью из баночки, и боль быстро стихла. Но сразу нахлынуло беспокойство. Отсиживаться долго в «берлоге» он не мог. Обстоятельства не позволяли. – Как ты нас у биоробота вычислил? Я чего-то не врубаюсь.
– Я же говорю, что не вас искал, а Бортника. Я его по запаху хотел найти.
– По запаху??? Ты что, можешь учуять запах конкретного человека?
– Могу.
– Как крысопес? Но ты же сказал, что дождь смыл следы.
– Человека по запаху я могу отличить. И учуять могу. Но на небольшом расстоянии… Однако есть запах, который любой спир уловит даже за полкилометра. Правда, при соответствующем попутном ветре. Это запах самки спира.
– Вот оно что, – сказал Павел. – Самки, значит. Шустрые вы ребята. А без ветра?
– Ну, лично я могу такой запах учуять в двухстах метрах. Но у меня, видимо, выдающиеся способности. – Спир скромно потупил взгляд. – Только это не просто запах. Понимаешь, есть специальная мазь, ее ученые разработали. В состав мази добавляется выжимка секрета, выделяемого половыми железами самки. Если эту мазь – достаточно маленькой капли – нанести на какой-нибудь предмет, то запах будет сохраняться несколько недель.
– Хочешь сказать…
– Не перебивай. Такая мазь была нанесена на волосы Бортника. Я их специально намазал, чтобы найти его в случае чего.
– Он так тебе нужен?
– А ты как думал? – Зюб, похоже, обиделся. – Он мой друг. И соратник. И когда-то спас меня от смерти. Думаешь, если я мутант, то у меня совести нет?
Павел взглянул в блестящие глаза-пуговки спира и ощутил неловкость.
– Я не то имел в виду… Значит, Бортник был намазан, и ты хотел его унюхать. Правильно я понимаю?
– Правильно. Да только вместе него я унюхал тебя.
– Вот здесь я ничего не понимаю, – в растерянности произнес Павел.
– Разберемся. Ты с Бортником встречался?
– Встречался, – признался Сновид. Темнить дальше не имело смысла. – Я подобрал его у стен кремля и затащил внутрь. Он был сильно ранен. Потом я помог отнести его в караулку.
– Ясно, – сказал Зюб. – Либо ты сам как-то задел мазь на его волосах, либо Бортник перенес мазь тебе на волосы. Или одежду.
– Зачем?
– Как зачем? Чтобы через тебя я мог выйти на него.
Дальше Зюб рассказал, что он немного поспал и продолжил поиски. Сначала они не принесли успеха. Наверное, ветер дул не в ту сторону. Он дважды обошел вокруг кремля, облазил кучу развалин, и уже начал отчаиваться.
И вдруг уловил нужный запах. Он двинулся в том направлении и вскоре, у подбитого биоробота, обнаружил Павла и второго воина, Ваньку. Зюб спрятался за кучей мусора и стал наблюдать. Он надеялся, что Павел как-то выведет его на Бортника.
Но в это время на воинов напал осм. Сперва Зюб лишь подсматривал. Но когда осм набросился на Павла, Зюб решил вмешаться. Он метнул стрелку и убил осма.
После того как Павел и Ванька спустились в подземный ход, Зюб хотел последовать за ними. Но они прикрыли проем тяжелым стальным листом, и Зюб не смог его сдвинуть. А щель оказалась слишком узкой. К тому же Зюбу не хотелось соваться в подземный ход – там можно легко угодить в ловушку.
Тогда он снова начал бродить вокруг кремля. И через несколько часов унюхал Павла, а затем и увидел его – около Мертвой Зоны. Затем спир пробрался на территорию Зоны и попытался выяснить у Павла информацию о Бортнике. Когда Сновид не захотел с ним разговаривать, Зюб продолжил слежку.
– Вот так как-то, – закончил рассказ спир. – Потом ты схлестнулся с охранниками. Дальше знаешь.
– Получается, ты меня уже дважды от смерти спас? – произнес Павел. – Наверное, я должен тебя поблагодарить.
Он находился в замешательстве. Его с малолетства учили, что все человекоподобные муты – враги, и так или иначе подлежат уничтожению. Иначе они уничтожат человеческую расу и заменят ее своей – мутоподобной. Так говорили все: и отец, и учителя в Гимназии, и Ворон…
Сновид не просто верил подобным утверждениям. Для него они являлись частью мировоззрения, одним из краеугольных камней. И вот…
Знакомство со спиром при столь неординарных обстоятельствах не укладывалось в жесткий формат таких установок. И это лишало Павла душевного равновесия. И если бы только это!
– Сочтемся еще, – сказал спир. – Честно говоря, я не из-за тебя старался. Ты должен рассказать мне о Бортнике, ты обещал. Что с ним?
– Он… в порядке, – с заминкой ответил Сновид. – В относительном порядке. Понимаешь, мы пока что посадили его под замок. Понимаешь…
– Вы ему не поверили, да?
– Ну, наверное, так. Понимаешь, Зюб, Бортник – чужак. Не можем же мы вот так, с ходу, взять и поверить чужаку?
– Я этого опасался. Чего-то подобного… Вы, люди, бываете такими… – в голосе спира Павлу почудилось презрение. – Такими глупыми и несправедливыми.
Он буквально сверлил Павла своими пронзительными «пуговками», а тот не знал, куда спрятать глаза. Поэтому поднялся и приблизился к проему окна, выходящего на Иртыш.
– Что, правда глаза колет? – сердито бросил ему в спину Зюб.
– Ты не обижайся. Понимаешь, в каждой общине свои правила. Ты вот лучше скажи – эти шайны, о которых Бортник нам рассказ…
Он выглянул в проем и запнулся на полуслове.
– Что шайны? – отозвался Зюб. – Поганые они, эти шайны. Нелюди, одно слово.
Павел молчал и смотрел на реку…
Нет, это был не сон. Уже начинало темнеть. Однако то, что происходило на Иртыше, он рассмотрел отчетливо и даже в некоторых деталях. Он увидел огромные лодки под черно-белыми парусами, медленно плывущие вдоль берега. На палубах суетились мелкие фигурки людей. Людей ли?
– Зюб, это что? Это…
– Что? – Спир шустро подскочил и просунулся в проем рядом со Сновидом.
– Эти большие лодки…
– Это галеры, – тихо произнес спир. – Они уже здесь, Павел.
Сновид молчал несколько секунд, тревожно всматриваясь в происходящее на реке.
– Что они делают?
– Приспускают паруса. Они собираются становиться на якорь. К берегу им не подойти, слишком мелко. Будут высаживаться на шлюпках. Это называется десант.
Сновид помолчал. Затем решительно заявил:
– Я должен вернуться в кремль. Немедленно!
– Знаешь, я бы тоже этого хотел. А то твои соплеменники… Я очень беспокоюсь за Бортника. Ты сказал, что его посадили под замок? Что это значит? Вы хотите его казнить?
Если бы просто казнить, подумал Павел. А то ведь еще и на дыбу перед этим вздернут. Ворон это запросто сделает – он к лазутчикам беспощаден. Но теперь, когда появились шайны, ситуация изменилась. Ринат наверняка это учтет.
– Почему ты молчишь, Павел? – в голосе спира прозвучало отчаянье. – Бортнику грозит смерть?
Надо же, как переживает. Вот тебе и мартыш… Казалось бы, какое мутантам дело до людей? Ан нет. Того и гляди – заплачет.
– Ты это, не нервничай так, – сказал Сновид. – У нас, у людей, все по справедливости. Разберутся. Думаю, что смерть ему теперь точно не грозит.
– Не врешь?
– …Нет, не вру, – произнес Сновид после секундной заминки. – Он предупреждал нас о шайнах. Это важное обстоятельство.
– Ну, если так, – Зюб с облегчением выдохнул. – А ты заступишься за него?
– Заступлюсь. Правда, если честно, от меня не так уж много зависит. Но если ты мне поможешь пробраться в кремль… Вернее, даже если ты не поможешь…
– Да я все понимаю, – усмехнулся спир. – Ты не из-за Бортника в кремль рвешься, верно? Так и я тебе не из любви к ближнему помогал. У каждого своя выгода. Диалектика. Но мы диалектику учили не по Гегелю.
– Чего-о-о?
– Это я так, к слову. Знаешь, я со всем желанием тебе помочь. Только… Ты думаешь, это станет легкой прогулкой?
– А чего? Здесь не так далеко.
– Может быть и недалеко, – с нажимом произнес спир. – С полкилометра, если огибать Мертвую Зону с юга, чтобы пройти через Большой лог. Правда, по пути можно кое на кого нарваться, типа осмов или дампов. Или голодных вормов. Или угодить в заросли дендромутантов. А в овраге мы можем наткнуться на патруль маркитантов. Что-то мне подсказывает, что они очень обозлились на тебя и наверняка перекрыли путь через лог.
– Тогда пойдем с другой стороны, через площадь.
– Через площадь?
– Ага.
Зюб поманил Сновида пальчиком:
– Давай, покажу кое-что.
Они вышли из комнаты и сделали несколько шагов до следующего дверного проема. За проемом находилась пустота, потому что потолочное перекрытие отсутствовало, как и боковая стена. Зато открывался хороший обзор окружающей местности. Уже почти стемнело, и Павел сразу увидел несколько костров: раз, два, три…
В отдалении темными силуэтами торчали две башни Гостиного двора, когда-то примыкавшего к кремлю прямоугольником. В войну Гостинку почти полностью разрушили боевые роботы. Сохранилась лишь часть здания с двумя башнями, составлявшая одно целое с северной стеной кремля. До нее по прямой было метров четыреста. Но примерно двести из них приходились на территорию, занятую кострами.
И Павел прекрасно знал, кто их разжег. Он видел эти костры сегодня ночью, когда нес караул на колокольне. Правда, тогда их горело значительно меньше. И полоса по сравнению с той, которую они занимали минувшей ночью, теперь значительно расширилась.
– Нео, – произнес он полуутвердительно.
– Они самые, мохнатые уроды, – подтвердил Зюб. В устах покрытого густой шерстью спира выражение «мохнатые уроды» прозвучало забавно. Но Павлу совсем не хотелось смеяться.
– Обкладывают кремль, – продолжил спир. – Я еще днем заметил, когда здесь круги нарезал. А ты что, не знал?
– Я думал, у них здесь лишь слабое охранение. Они первоначально на восточной стороне окопались, когда мы их из кремля вышибли. Может, удастся пробраться?
– Я-то точно проберусь, – сказал Зюб. – Мне это раз плюнуть. Но мне в кремль соваться ни к чему – ваши меня все равно слушать не станут. Да еще решат, что я лазутчик шайнов. Поэтому, если только тебя до стен проводить. Но ты уж больно это… – он пару раз щелкнул тонкими пальчиками, – это, громоздкий. К тому же… Рука-то у тебя как?
– Рука? – Павел пошевелил плечом, затем согнул и разогнул локоть. – Вроде ничего. Меч держать смогу.
– А с нео рубиться? Учти, нео, это тебе не лысый еж. Если нарвешься на их пост…
– Зюб, я знаю, кто такие нео. Но мне необходимо вернуться в кремль, – раздраженно заговорил Сновид. – Понимаешь, я должен заступать в ночной караул. Вернее, должен быть заступить – смена уже началась. Меня могут счесть дезертиром. И лекарство я несу для одного человека – помрет он без него. Кроме того…
Кроме того, я должен найти Рузанну. Хотя бы доложить, что видел ее в Мертвой Зоне. Иначе она может погибнуть! Понимаешь?!
Он почти выкрикнул последние слова.
– Тихо, – прошипел спир. – Чего орешь? Хочешь мутов накликать?.. Рузанна, эта та самая, твоя невеста? Толстая рыжая баба, которая вышла за ворота базы?
– Она не толстая и не рыжая – сколько раз тебе повторять. А за ворота вышла, да. Я не смог ее догнать.
Спир поскреб скулу.
– Ты перед этим с шамом разговаривал, верно?
– Да.
– А потом?
– Потом? Потом увидел Рузанну.
– Вдруг сразу взял и увидел?
– Ну да.
– Понятно. Думаю, шам на тебя морок навел. Там обычная баба шла, маркитантка, наверное. А шам тебе внушил, что это Рузанна. Ты и повелся. Шамы, они и не то умеют. Ловкие, сволочи.
Сновид в ошеломлении покрутил головой. Вот это да! Вот это подстава…
– Зюб, а у меня ведь и оружие пропало. И меч, и нож. Шам мог его незаметно вытащить?
– Если ты находился под гипнозом, то запросто. Ловкость рук и никакого мошенства.
– Но зачем ему это нужно?
– Кто же его, шама, поймет? Это он в чужих головах копается, как в своей, а вот в его попробуй залезь. Разве что Бортник…
– Что, Бортник?
– Бортник это умеет. Телепатия это по-научному называется. Я читал. Правда, до шама ему, конечно, далеко…
Они вернулись в комнату и сели на полу.
– Мне все равно надо срочно вернуться в кремль, – упрямо произнес Сновид. – Пока не увижу Рузанну собственными глазами, не поверю. И в дезертиры мне нельзя попадать. К тому же шайны эти приплыли… Сейчас у нас каждый воин на вес золота, а я тут сижу, как трус.
– Не наговаривай на себя, – строго заметил Зюб. – Я видел, что ты не трус. Но пробираться сейчас сквозь посты нео, считай, играть со смертью. К тому же они всполошились после появления шайнов и наверняка усилили караулы. Да и рука у тебя еще не зажила как следует. Хорошо бы до утра подождать. Хотя бы. К тому же…
– Ну, чего еще? – сердито спросил Павел. Тоже мне, напридумывал причин. Если его слушать, можно до зимы в этой «берлоге» просидеть. Сам, небось, трусит идти, а хочет его отговорить.
– Да того. Ты что, собираешься от нео с одной дубинкой отбиваться?
Павел чуть не крякнул от досады. Вот же хоммучий потрох!
Зюб точно указал на причину, которая, пожалуй, была серьезней, чем поврежденная рука. Был бы меч, рубил бы левой рукой. Для воина это не причина избегать схватки. Но вот без меча…
Однако он уже уперся.
– Отобьюсь и дубинкой, если понадобится.
Спир посмотрел на него со странным прищуром.
– Да, Павел, упрямый ты чел. Рвешься на помощь товарищам, будто они без тебя не сдюжат. Прямь, как Данила московский.
– Какой еще Данила? Опять в книжке вычитал?
– Нет, не в книжке. Я этого Данилу даже видел как-то. В Кремле Московском он живет, знатный воин. Однажды, считай, в одиночку спас Кремль от мохнатых. Ну, не совсем, конечно, в одиночку… – Спир скосил глаза вбок. – И я там тоже поучаствовал. Правда, давненько это было.
– Хватит байки травить! – Павел поднялся и сверху вниз посмотрел на спира. Тот сидел на свернутом в кольцо хвосте и казался совсем маленьким и даже жалким. Тоже мне, диверсант. – Я пойду и точка. А ты как хочешь.
– …Погоди, – задумчиво протянул Зюб. – Раз уж так… Дам я тебе меч.
– У тебя есть меч? Откуда?
– От верблюда. – Спир, видимо, опять блеснул начитанностью. Никогда не слышал Павел такого слова. Вербю… вербли… Наверное, мутант какой-то московский. Если спир о Москве не врет.
– Не можешь по-человечески ответить?
– Это типа идиомы, – пояснил Зюб.
– Знаешь что?! Иди ты сам к… к нео в задницу.
– Не груби. Горячий ты – и невоспитанный, – Зюб надулся. – Оружие я у Зайца забрал, товарища нашего погибшего. Меч дам тебе, а кинжал… Ладно, кинжал тоже забери. Мне как-то со стрелками привычней. Вон там в углу лежит, под тряпьем.
Сновид ногой раскидал тряпки. Ага, вот он. И ножны есть. Он медленно вытянул клинок и подошел к оконному проему, где было немного светлее…
Вроде ничего оружие. Рукоять удобная и заточка в порядке. Правда, скорее не меч, а тесак: коротковат и заточка односторонняя. Но рубить шеи мохнатым сгодится… На клинке местами виднелась засохшая кровь… Что же, им владел настоящий воин. Авось и ему еще сослужит добрую службу.
Павел отвел руку назад и осторожно произвел несколько фехтовальных движений. Локтевой сустав побаливал, но терпимо. Главное, что амплитуда движения нормальная. А в бою он на такую боль и внимания не обратит.
Сновид бросил взгляд на берег и почувствовал в груди неприятный холодок. Там горели костры. Много костров – около десятка.
– Это шайны, – сказал Зюб. Он неслышно приблизился сзади и теперь выглядывал из-за спины Павла. – Высаживаются. Теперь по берегу точно не пройдешь. Шайны, это тебе не маркитанты.
– Ну и что? Пойду через охранения нео, как решил.
– Я не отговариваю. Но лучше двинуть под утро, когда мохнатые кемарить начнут. И костры прогорят. Зачем зря лезть на рожон? Это глупо.
– Слушай, хватит меня поучать. Если трусишь со мной идти, так и скажи.
– Я не трушу, а советую. Уж больно ты резкий. Послушай меня. У меня опыт знаешь какой?
Ага, советчик, подумал Сновид. Знаем мы таких советчиков – ушастых и хвостатых. От горшка два вершка, в шерсти с ног до головы, а туда же, человека поучать. Встречаются же такие нахальные муты.
– Ты еще под столом ползал, когда я в разведку ходил, – продолжил Зюб, не видя, как нахмурился Павел. – Мы, спиры, лучшие разведчики в мире. Ты уж прости, дружище, но люди нам в подметки не годятся. Вот, помню, однажды под Питером…
– Слушай, ты, мартыш хвостатый! – Сновид схватил Зюба за ухо и пару раз тряханул от всей души. – Не смей меня учить! И не смей меня дружищем называть, пока без ушей не остался.
– Ой, ухо больно, – пискнул спир. – Пусти, дурак.
Павел отпустил ухо и брезгливо тряхнул рукой. Он и сам не ожидал от себя подобной вспышки ярости. Чего это на него накатило?
Зюб отбежал в угол и встал там. Его глаза в темноте посверкивали желто-зеленым светом.
– Должен тебе заявить, что твои действия являются типичным проявлением расизма, – с некоторой высокопарностью произнес спир. Но голос его при этом подрагивал. – В обществе, в котором ты вырос, ощущается явный недостаток толерантности. А хватать меня за раненое ухо, это вообще полный беспредел. Пытки, между прочим, запрещены Гаагской конвенцией.
– Ладно тебе, – сказал Павел примиряюще. Он уже остыл и сейчас ощущал неловкость. – Я не хотел тебе больно сделать. Это я так, от нервов. Я помню, что ты мне помог. Правда, помню. Спасибо тебе.
Спир молчал. Обиделся, значит, мартыш. Ну и удильщик с ним.
– Давай закроем эту тему, – сказал Сновид. – Я ухожу, и не надо меня отговаривать. Да, спасибо за меч. Хотя это и не меч, а тесак.
– Пожалуйста. Чем богаты, тем и рады. Извини, что двуручного меча не нашлось… Вообще-то я хотел пойти с тобой. Но раз я тебе действую на нервы… Послушай меня, подожди хотя бы пару часов, пока совсем стемнеет. Заодно и поужинаем. У меня тут есть кое-что по мелочи.
– Вот от ужина я бы не отказался, – примиряюще произнес Сновид и непроизвольно сглотнул слюну. – Надеюсь, это… э-э, достаточно вкусно?
– Пальчики оближешь. Вяленые ребрышки сухопутного осьминога когда-нибудь пробовал?
– Нет.
– Полжизни потерял. Так вот, перекусим, а потом «косячок» засмолишь. И пойдешь.
– А это не вредно – часто смолить? Ты говорил…
– Говорил. Но тебе сейчас не помешает.
