Глава 8
В которой Кирилл знакомится с достопримечательностями Лондона, любуется красотами итальянского побережья и осматривает яхту
Отлично! – произнес Голубев, выслушав донесение детектива, и тут же набрал номер своего помощника. – Валера, позвони Рощину прямо сейчас…
– Простите, Леонид Николаевич, кому? – Судя по приглушенным звукам, доносящимся из трубки, Валерий смотрел какой-то боевик.
– Ты что, оглох?
– Ах да, конечно, извините!.. И что мне ему сказать?
– Чтобы завтра в десять был у меня в кабинете. Скажи, что для него есть интересное предложение. И узнай, в порядке ли у него загранпаспорт.
Голубев нажал кнопку отбоя и сказал, обращаясь к старинному зеркалу:
– Ну, как говорится в известной книге, лед тронулся!
– Да, все идет по плану, – согласилось отражение. – Тебя можно поздравить.
– Праздновать победу пока рано, – возразил Леонид. – Обмен еще не произошел, и договор о нем не заключен.
– Не беспокойся, всему свое время, – заверило зеркало.
Утром, без двух минут десять, секретарь доложила, что в приемной ожидает Кирилл Рощин. У Голубева на миг возникла мысль еще немного помариновать парня, но он решил, что это будет, пожалуй, уже чересчур.
– Пусть войдет, – скомандовал он. – Сделайте кофе. И пока он у меня, никого не пускать и ни с кем не соединять.
Выражение лица Кирилла ему понравилось. Вид у молодого человека был подавленный, углы полных губ опущены вниз, в глазах застыло отчаяние, но взгляд озарял слабый лучик надежды.
– Вы меня звали, Леонид Николаевич? – Он привычно прищурился.
– Присаживайтесь, Кирилл Владиславович! – Шеф указал визитеру не на кресло перед своим огромным столом, а на стоявший в углу кабинета, в так называемой зоне неформального общения, диван. Сам сел напротив, пристально поглядел на собеседника и слегка улыбнулся:
– Теряетесь в догадках, зачем я вас сюда вызвал?
Рощин, явно не ожидавший такого вопроса, молча кивнул.
– Я хотел поговорить с вами. – Леонид старался, чтобы голос его звучал ровно, но с оттенком дружелюбия. – Разумеется, о проблемах в вашем подразделении мне известно…
Кирилл потупился.
– Но я решил не предпринимать кардинальных действий, – продолжал Голубев. – Более того, мне пришла в голову идея лично вам дать еще один шанс. Все люди совершают ошибки, и дело совсем не в этом. Дело в том, какой опыт они извлекают. Вы меня понимаете?
– Да, конечно, – отвечал молодой человек, но даже ребенку было бы ясно, что он ровным счетом ничего не понимает.
– Я давно присматриваюсь к вам, – вел свой монолог Леонид. – Мне нравится ваша энергия, целеустремленность, амбициозность. Вы умеете высоко поставить себе планку и достичь всего, к чему стремитесь. С моей точки зрения, у вас огромный потенциал. Было бы обидно потерять такого сотрудника, даже несмотря на то, что произошло…
Вошла секретарша с подносом, начала расставлять чашки, наклонившись над кофейным столиком, отчего ее и так невозможно короткая юбка еще больше задралась. Голубев отметил взгляд, который Кирилл невольно бросил на ноги девушки, и усмехнулся про себя. «Да, дорогой… Одно твое слово – и ты получишь в том числе и это…»
Он сделал глоток сладкого кофе со сливками и проговорил:
– Насколько я знаю, загранпаспорт у вас в порядке?
– Да, – изумленно отвечал Кирилл.
– А как у вас с английским?
– Вроде неплохо. Изучал в университете в Воронеже, потом здесь, в Москве, когда получал второе образование. Читаю книги и газеты, смотрю фильмы без перевода, могу поддержать беседу…
– Ну вот и славно. Тогда завтра же принесите загранпаспорт и отдайте его Насте. – Голубев кивнул на дверь, за которой скрылась секретарша.
– Паспорт у меня с собой. – Молодой человек выглядел несколько ошеломленным. – Но, Леонид Николаевич…
– Что?
– Зачем это все?
Голубев снова отпил из своей чашки.
– Я улетаю в Лондон, – объяснил он. – Вообще-то это деловая поездка, но я решил совместить приятное с полезным и выкроить несколько дней на отдых. Люблю Старый Свет… А вы будете сопровождать меня. Пейте кофе, остынет!
Некоторое время Рощин буквально не находил слов от изумления.
– Но… Почему вдруг я? – спросил он наконец. – Зачем вам в Лондоне я, когда у вас столько помощников, заместителей, секретарей?..
Улыбке Леонида позавидовала бы любая голливудская звезда – ослепительно и ровным счетом ничего не выражает.
– Мне кажется, вам подобный опыт пригодится. Видите ли, – доверительно проговорил он, чуть прикоснувшись к рукаву пиджака молодого человека, – в ваши годы я тоже был обычным инженером на одном из многих заводов большой страны. И страшно бы удивился, если бы мне сказали, что я возглавлю этот завод, сделаю крупнейшим предприятием, превращу в огромный холдинг, стану состоятельным человеком и займу такое положение. Кто знает, может, и вас ожидает подобное будущее?
Глаза у Кирилла так и загорелись…
Визы в Англию были оформлены быстро. Для фирмы, имеющей в Лондоне свое представительство, это было делом несложным. Билеты были взяты на тридцатое марта, летели авиакомпанией Finnair. А в самолете места Голубева и Рощина, разумеется, оказались рядом. Послышался вой турбин, самолет разогнался и оторвался от земли.
– Все-таки удобная штука эта авиация, – изрек Леонид, поудобнее устраиваясь в кресле. – Несколько часов – и ты в любой точке Земли. Хотя, конечно, частые перелеты меня несколько утомляют… А вы, Кирилл, любите летать?
Задавая этот вопрос, Голубев отлично знал, что его собеседник поднимался в воздух всего четыре раза: за всю жизнь Рощин лишь дважды позволил себе отдохнуть – в Египте и в Турции. И теперь, наблюдая за тем, с каким видом молодой человек осматривает комфортабельный салон и таращится на вышколенных стюардесс, развозящих на тележках напитки, Леонид только усмехался про себя: «Да, дорогой мой, тут тебе не Аэрофлот и не «Турецкие авиалинии»…
– Вы меня извините, Леонид Николаевич, – вдруг смущенно забормотал Кирилл, – но я давно хотел поблагодарить вас…
– За что это? – Голубев удивленно поднял одну бровь.
– Знаете, вы меня просто спасли! У меня сейчас такой трудный период в жизни… Неприятность за неприятностью… А вы мне так помогли! Даже с квартирой, мне Иришка призналась по секрету… А теперь еще эта поездка… Спасибо вам огромное, Леонид Николаевич!..
– Да перестаньте! – отмахнулся Голубев. – Лучше давайте выпьем. Я, грешным делом, люблю в самолете… Как вы относитесь к виски?
– Я? Я вообще-то не пью… Но сейчас, думаю, можно сделать исключение.
Через несколько часов самолет приземлился в аэропорту Хитроу. Пассажиры зааплодировали. Леонид улыбнулся своему молодому сотруднику:
– Поздравляю вас, Кирилл Владиславович, с прибытием в туманный Альбион!
Рощин взглянул в иллюминатор. Там не было ничего, даже отдаленно напоминающего туман, – за стеклами сиял чудесный солнечный день.
Паспортный контроль они прошли на удивление быстро, так же легко получили свои вещи. «Нам налево», – скомандовал шеф на выходе из аэропорта. На парковке их небольшую группу, всего от холдинга прилетело шесть человек, уже поджидали три шикарных автомобиля. Голубев жестом пригласил молодого человека занять место в той же машине, что и он. Водитель оказался русским, во всяком случае, изъяснялся он без всякого намека на акцент.
– Как всегда, небольшой тур по городу, да, Леонид Николаевич? – поинтересовался он.
– Разумеется! – подтвердил Голубев. – Не люблю нарушать традиций. А уж здесь, в Англии, это было бы просто святотатством. – Он повернулся к Кириллу и пояснил: – Я, знаете ли, после самолета обычно всегда люблю покататься по городу. Посмотреть на окрестности, надышаться, так сказать, воздухом страны, в которую прибыл… Думаю, вам тоже такая прогулка покажется небезынтересной. Вы бывали в Лондоне?
– Ни разу! – Молодой человек был не в силах оторвать взгляда от окна.
В Москве, которую они только что покинули, еще лежал снег. А здесь было совсем тепло, люди ходили в пиджаках и легких куртках, на деревьях лопались почки, а знаменитые английские газоны ярко зеленели. Даже старинные здания выглядели помолодевшими и повеселевшими.
– Надо же, – восхищался Рощин, – не могу поверить, я действительно в Лондоне! А правостороннее движение так непривычно… Смотрите, вон башня Биг-Бен!
Его попутчики негромко рассмеялись.
– К вашему сведению, Кирилл, Биг-Бен – это название не здания, а колокола, – снисходительно объяснил Леонид. – Он находится внутри часового механизма и весит, если я ничего не путаю, тринадцать тонн. А башня именуется домом парламента – The Houses of Parliament. Вижу, вам необходимо чуточку расширить свое представление об этом замечательном городе. Ну что же, я готов быть вашим гидом.
– У нас будет время на экскурсии? – молодой человек обрадовался, как ребенок, которого впервые привели в цирк. – Я смогу увидеть Британский музей, Бейкер-стрит, Вестминстерское аббатство и восковые фигуры мадам Тюссо?
– А также паб «Якорь», куда захаживал сам Шекспир, знаменитую галерею «Тэйт» и не менее знаменитый музей вина «Винополис». И даже, я надеюсь, Тауэр, хотя там вечно толпы туристов и попасть туда несколько проблематично…
Машины затормозили возле старинного здания в центре, на улице Пиккадилли, в паре кварталов от площади Влюбленных.
– Ну вот мы и прибыли, – констатировал Голубев. – Это один из моих любимых отелей, я почти всегда останавливаюсь здесь, когда приезжаю в Великобританию.
Холл пятизвездочного отеля напоминал дорогостоящую декорацию к фильму в стиле ретро. Казалось, очутившись здесь, человек точно совершал путешествие на лифте времени.
Служители в фуражках и форме с галунами занялись их вещами. Сами прибывшие подошли к стойке рецепции, и Голубев, боковым зрением наблюдавший за своим молодым спутником, с удовлетворением отмечал, что тот движется, словно во сне.
– Mister, your keys! – дважды повторил ему портье, но тот, похоже, так и не услышал.
– Кирилл, ключи возьмите, – подсказал Леонид.
– Что? Ах да, спасибо. Thank you.
В лифте они расстались – номера Рощина и других сотрудников были на третьем этаже, а Голубева – на пятом.
– Ну что, уважаемые коллеги, – сказал Леонид на прощание, – можете пока немного отдохнуть. А к семи часам приведите себя в порядок. На сегодня у нас запланирован ужин в ресторане Simpson-in-the-Strand. Надеюсь, никто не имеет ничего против английского ростбифа?
Голубев поднялся в свои апартаменты и осмотрелся. Четыре комнаты, роскошная ванная, рояль и камин в гостиной, мебель в викторианском стиле, оригинальные картины на стенах, свежие цветы и экзотические фрукты в вазах на столиках – все это было для него привычно. Быстро нашел он и то, что искал, – огромное зеркало в резной раме. Выбирая место жительства в Лондоне, он прежде всего думал именно об этой детали.
Пока они оформляли номера и получали ключи, прислуга уже успела не только доставить вещи, но распаковать и даже развесить одежду в гардеробной. Ничто не мешало Леониду разговаривать со своим сообщником.
– Ну что, похоже, все идет по плану, – заметил он.
– Да, осталось совсем немного, – согласился виртуальный собеседник.
– Еще немного, еще чуть-чуть, – напевал Голубев, снимая костюм и собираясь отправиться в ванную. – Последний бой, он трудный самый… Знаешь, если я верну себе молодость и начну жить заново, я смогу не допустить той ошибки, которую когда-то совершил.
– О какой ошибке ты говоришь?
– Ошибка отдать всю свою жизнь работе, забывая при этом обо всем на свете. Да, это принесло мне успех, положение в обществе и деньги, много денег. Но не принесло счастья. Я только на пороге старости… У меня нет ни сил, ни здоровья наслаждаться нажитым. Я слишком поздно понял, что счастье не в богатстве, не в успехе, не в статусе… Теперь буду жить, как говорит Жорка, на полную катушку, и радоваться жизни.
– Кстати, о Жорке, – заметило отражение. В отличие от хозяина, двигавшегося взад и вперед по комнате, оно сидело в кресле и покачивало ногой. – Как ты собираешься решить вопрос с ним?
– Не знаю, – честно признался Леонид, расстегивая рубашку. – Это единственный человек из моей старой жизни, кого мне будет не хватать… Надо будет что-нибудь придумать. Например, когда уже все свершится, Рощин «познакомит» меня с ним. И мы продолжим общение, только я уже буду в новом обличье.
– Гм… – усомнилось отражение. – Слишком много сложностей. Тебе придется задумываться над каждым своим словом, да и Георгий станет относиться к тебе совсем по-другому – перед ним ведь будет не старый друг Ленька Голубев, а молодой парень Кирилл. А «друг Ленька», скорее всего, вообще прекратит контактировать с ним…
– А, ладно! – отмахнулся Леонид. – Не хочу сейчас даже думать об этом. Пока передо мной совсем другая задача… Надо как следует подготовить все к обмену, не упустить ни одной детали. Пойду приму душ и еще раз все обдумаю.
После отличного ужина в ресторане, известном на весь мир своими великолепными интерьерами, вся компания вернулась в отель. Едва оказавшись у себя, Голубев тут же набрал номер Кирилла: «У меня идея – давайте выпьем по стаканчику перед сном».
Как он и думал, апартаменты люкс произвели на гостя сильнейшее впечатление.
– У вас тут так шикарно! – восхитился Кирилл.
Леонид изобразил на лице озабоченность:
– А что, ваш номер вас чем-то не устраивает?
– Нет, что вы, у меня две прекрасные комнаты. Никогда не думал, что в гостинице может быть такой интерьер… Но ваш номер – это просто что-то потрясающее!
– Правда? – пожал плечами Голубев. – Давно не замечаю подобных мелочей. Видимо, привык… Но что же мы стоим, пойдемте в гостиную. Я приказал растопить камин.
Он уселся в кресло, развернулся к огню и кивнул на инкрустированный шкафчик в углу большой комнаты:
– Возьмите в баре что-нибудь. Тут неплохой ассортимент напитков… А мне принесите бренди.
– Я вообще-то не…
– Да бросьте, Кирилл, что вы как красная девица! Я еще в ресторане заметил, что вы почти ничего не пили и не ели. К их знаменитому ростбифу даже не притронулись! Вы что – нездоровы?
– Нет-нет, со мной все в порядке, – испуганно заверил молодой человек. Достал бутылки и стаканы и не слишком уверенно приготовил напитки – шефу бренди, а себе немного джина с тоником. Некоторое время они сидели молча, глядя на огонь и слушая, как трещат дрова в камине.
– Расскажите мне о себе, Кирилл! – вдруг попросил Голубев.
Молодой человек несколько смутился:
– Но я… Уверяю вас, в моей жизни нет ровным счетом ничего достойного внимания такого человека, как вы.
Леонид тихо хмыкнул:
– Не скромничайте. Если бы это было так, я бы просто не стал разговаривать с вами.
– Нет, правда… – начал молодой человек, но Леонид перебил его:
– Конечно, я понимаю вас. Готов поспорить, вы думаете, что я общаюсь с вами и задаю эти странные вопросы просто потому, что скучаю и не знаю, чем еще себя развлечь? Однако это не так, уверяю вас. Знаете, Кирилл, с возрастом люди часто становятся сентиментальны… Вы почему-то вдруг вызвали во мне симпатию. И даже более того – напомнили меня в молодости. Тот же напор, та же энергия и устремленность… Даже некоторое внешнее сходство. У меня, к несчастью, нет детей, но иногда мне кажется, что если бы у меня был сын, то он был бы немного похож на вас. Я всегда мечтал о сыне, которого назвал бы в честь своего отца Николаем, но…
Он громко вздохнул и отвернулся, но боковым зрением продолжал наблюдать за молодым человеком, вернее, за его отражением в зеркале над камином.
«Ну что, дружок, ты изумлен и растерян? – мысленно усмехался Голубев. – Тебе небось никогда и в голову не приходило, что шеф способен на чувства? Что он тоже человек, а не машина для делания денег?»
Рощин вдруг тоже посмотрел на него через зеркало. На миг взгляды встретились, точно произошло короткое замыкание, после чего молодого человека словно прорвало. Он принялся говорить без остановки и рассказывал сначала о своем детстве, рано умершей матери, вырастившей его бабушке и об отце, о котором ничего не знал, даже имени – мать записала сына в ЗАГСе под собственной фамилией и таким же, как у нее, отчеством; потом об учебе в Воронежском университете и трудностях, с которыми он столкнулся в Москве. О том, как много приходится работать, чтобы обеспечить себе элементарное существование, – почти ни на что не остается времени, пришлось забросить спорт, которым он так увлекался. Леонид слушал, сочувственно кивая для вида, а в его сознании словно перелистывались страницы из темно-зеленой папки – практически все полученные от детективов сведения полностью подтвердились. Особенно интересно ему стало, когда Рощин, покончив с далеким прошлым, перешел к прошлому недавнему. Молодой человек поделился, насколько сильно бьет его жизнь в последнее время; как несправедливо вдруг поступили на работе, наказав за воровство, которого он не совершал; как ему пришлось отдать все с таким трудом нажитые сбережения; как не вовремя бросила его любимая девушка и, в довершение всех бед, какое ужасное несчастье случилось с его автомобилем, который для него так много значил. Голубев качал головой и делал соответствующее выражение лица, а про себя думал, что его «бойцы» – люди Михаила Яковлевича и собственная служба безопасности холдинга – отлично справились с задачей.
– Вы знаете, – тяжело вздохнул молодой человек, – я ведь недавно даже повеситься хотел!
– Да вы что, с ума сошли?!
– Честное слово! Лариса, моя соседка, как почувствовала, что со мной что-то неладно, и вошла ко мне в комнату даже без стука…
– Перестаньте, Кирилл, нельзя же так распускаться! – отечески пожурил Леонид. – Вы молоды, полны сил, у вас еще вся жизнь впереди.
– Молод… – горько усмехнулся Рощин. – Да что в ней, в этой молодости, когда у тебя нет ни гроша за душой! Когда, чтобы прилично одеться и купить нормальную машину, приходится по уши залезать в долги, а о собственной квартире не смеешь даже мечтать, потому что жить в халупе унизительно, а чтобы заработать на нормальное жилье, не хватит всей жизни!
Разговор принимал все более интересный для Голубева оборот, но он каким-то внутренним чутьем понял, что еще не время.
– Ну успокойтесь, Кирилл, не надо так нервничать. – Леонид дружески похлопал молодого человека по плечу. – Мы с вами обязательно поговорим на эту тему, но не сейчас. Сегодня у нас был трудный день. А с утра мы отправляемся на экскурсию по Лондону. Я же обещал познакомить вас с городом… Думаю посвятить этому приятному занятию дня три-четыре. Разумеется, это смехотворно мало, но в понедельник нас с вами ожидает еще одна небольшая поездка.
– Но как же дела? – удивился Кирилл. – Насколько я знаю, вы приехали сюда вести переговоры и проверить работу английского представительства холдинга?
– О, за это уж я не беспокоюсь, – заверил шеф. – Ребята прекрасно справляются, и в моем присутствии нет никакой необходимости. Я подобрал себе отличную команду. Валера – очень толковый парень, а уж Саша Ларчиков и вовсе способен полностью меня заменить, – говорил он, а про себя добавлял: «Слушай внимательно и мотай на ус! Когда ты станешь мной, сам, конечно, не потянешь руководство, кишка тонка… Так хотя бы знай, на кого опереться, а то пустишь дело всей моей жизни псу под хвост».
Четыре дня пролетели как одно мгновение. Днем они ездили по Лондону, знакомились с достопримечательностями, потом обедали в лучших ресторанах, а вечером посещали театры или концерты. Голубев не жалел средств на то, чтобы ослепить своего молодого спутника, продемонстрировать ему в полном объеме все прелести шикарной жизни.
Вечером в воскресенье, когда они вернулись из Национального театра на южном берегу Темзы, где смотрели столь любимую англичанами «Мышеловку» Агаты Кристи, Леонид, поднимаясь в лифте, напомнил:
– Вы помните, что у нас завтра небольшая поездка? В шесть тридцать утра мы летим в Италию.
– Как это? – ахнул Рощин.
– Спокойной ночи, Кирилл, – улыбнулся шеф, и двери лифта закрылись.
Утром они встретились в холле.
– Простите, я опоздал, – извиняющимся тоном проговорил Рощин.
– Нет, вы вовремя, это я пришел пораньше, – отвечал шеф. – Ну что же, едем.
У входа в отель уже ожидала машина, быстро примчавшая их к какому-то симпатичному небольшому зданию.
– Это аэропорт? – удивился Кирилл. – Такой крошечный?
– Не совсем. Это отдел частных перевозок. Мы полетим на чартере.
Маленький самолет Falcon был рассчитан всего на восемь человек. А внутри вместо привычных кресел и проходов – стильный кожаный диван и стол из красного дерева. Две очаровательные стюардессы обхаживали пассажиров так, словно те были особами королевской крови.
– Я такое только в кино видел, – признался Кирилл.
– Вижу, вы умираете от любопытства, куда и зачем мы направляемся, – начал Голубев, принимая из рук белокурой стюардессы бокал с коктейлем.
– Ну да!.. – не стал скрывать Кирилл.
– Что же, я скажу вам… Мы направляемся в Анкону.
– Простите, куда?
– Анкона – это маленький портовый город на Адриатическом побережье. Там на судоверфи одной из частных судовых компаний собирают для меня яхту. И мы с вами летим посмотреть на нее.
– Яхту?! Потрясающе! Мне всегда так нравилось все, что связано с морем… В детстве я им просто бредил!
– Что вы говорите? Ну тогда, я думаю, вам понравится это небольшое путешествие.
Когда Леонид и Кирилл вышли из самолета, их уже встречали два «Мерседеса». Около одной из машин стоял, облокотясь на открытую дверь, смуглый черноусый мужчина с тронутыми сединой висками.
– О, Leo, bonjorno! – воскликнул он, обнимая Голубева.
– Джан Франко, рад тебя видеть, – отвечал гость по-английски. – Хочу представить тебе этого молодого человека. Познакомься, это Кирилл, мой друг, – он подчеркнул последнее слово интонацией. – Тот самый, о котором я тебе говорил.
– How do you do? – Итальянец энергично потряс руку Рощина и, активно жестикулируя, пригласил гостей сесть в машину. – Лео, не сомневаюсь, тебе не терпится увидеть свою красавицу!
Здесь, в Италии, на морском побережье, уже бушевала весна. Все, что только может цвести, цвело, и в сочетании с голубым небом, лазурной водной гладью, покрытыми зеленью скалами и разбросанными по ним маленькими домиками создавало ошеломляющую картину. Кирилл не мог оторваться от окна, только крутил головой направо и налево, привычно щурясь, на этот раз от яркого солнца.
По дороге Джан Франко заверил Голубева, что яхта уже почти готова и в конце мая можно будет устраивать праздник в честь спуска судна на воду.
– Вся мебель, которую ты заказал, прибыла и уже частично расставлена.
– Мебель? – удивился Кирилл. Владелец верфи недоуменно уставился на него, а Леонид рассмеялся.
– Вы, верно, представляете себе, что яхта – это лодка с парусом величиной метра два-три? Нет, в моей тридцать шесть метров в длину и семь с лишним в ширину. А также три палубы и девять кают, не считая, разумеется, подсобных и технических помещений. Впрочем, о чем это я, сейчас сами все увидите.
Судно, которому впоследствии суждено было зваться «Любимая», действительно было практически готово. Под руководством Джана Франко и подошедшего конструктора Лучано русские заказчики совершали экскурсию по яхте. Голубев с удовлетворением отмечал, что строители выполнили свою работу на совесть. Маленькая вертолетная палуба, специальное помещение для подводного снаряжения, шесть мест под водные мотоциклы – джетски, небольшой спортзал, куда уже завезли оборудование, джакузи немалых размеров – все было именно так, как он планировал.
Основным мотивом оформления дизайнеры выбрали светлое дерево. Панели, которыми были отделаны некоторые части судна, внутренний декор, мебель – все было выполнено из дорогостоящих пород бежевого и светло-коричневого оттенка.
Медленно перемещаясь по яхте, они посетили роскошную столовую, не уступавшую в оформлении лучшим ресторанам мира; просторный камбуз с мраморными столешницами, современной техникой и небольшим обеденным уголком для экипажа; великолепную кают-компанию, оснащенную в числе прочего небольшим кинотеатром.
– А это что за помещение? – интересовался Леонид, заглядывая за очередную, как принято выражаться на море, переборку.
– Тут можно будет отдыхать, смотреть телевизор, – объяснял Лучано, листая чертежи и трехмерные эскизы. – Тут будет полукруглый диван, здесь – журнальный столик, вот тут, видите, – кресла… Не всегда же вы будете сидеть перед экраном в кают-компании, иногда захочется камерной обстановки. А изображение оттуда будет транслироваться сюда.
– Ну и как вам моя лодка с парусом? – с усмешкой спросил Леонид у Кирилла. Тот только головой покачал:
– Потрясающе! Просто потрясающе! И какая же команда будет обслуживать такое судно?
– Шесть человек плюс капитан, – с готовностью отвечал Джан Франко. – Три поста управления, как и положено яхте такого высокого ранга. И, конечно, система видеонаблюдения, чтобы капитан, находясь на основном или верхнем посту, мог следить за обстановкой – это гарантия безопасности.
Конструктор Лучано, казалось, мог нахваливать свое детище несколько суток подряд.
– Эта яхта мощна, как танк, и стремительна, как птица, – говорил он. – Она сочетает в себе изысканный комфорт и отличные ходовые качества. Два суперсовременных двигателя позволяют развивать скорость до двадцати восьми узлов. Путешествуя на ней, вы сможете завтракать в Сан-Тропе, а ужинать уже в Портофино.
– Заглянем на пост управления, – предложил Голубев.
Дизайнер, оформлявший ходовую рубку, явно обладал удивительным чувством стиля и прекрасным вкусом. Стилизация под старину в сочетании с современной эргономичностью создавала ощущение удобства и надежности. Леонид указал Кириллу на кожаное кресло перед панелью управления.
– Не хотите ли попробовать себя в роли капитана?
Молодой человек не заставил себя упрашивать, и Голубев с улыбкой стал наблюдать, с каким выражением лица он прикасается к штурвалу и осматривает приборы.
– Находите ли вы удобным такое расположение приборов? – поинтересовался итальянец.
– О да! – восторженно отвечал Кирилл. – Я никогда в жизни не управлял яхтой, но, кажется, даже я могу догадаться, что здесь для чего предназначено. Это, насколько я понимаю, компас…
– Yes, girocompass, – кивнул Джан Франко.
– Это спидометр… А вот это – не знаю, что такое.
– Прибор для измерения скорости на море именуют не спидометром, а лагом, – поправил Леонид. – А то, о чем вы спрашиваете, называется эхолотом, это очень важный элемент управления судном… Но пойдемте, мы еще не видели кают. Я так понял, их оформление еще не закончено?
– Да, готова только ваша каюта. Что касается остальных, мы с вами как раз сегодня должны будем уточнить детали.
Миновав вторую палубу – кокпит, которая, судя по П-образному дивану, легким креслам и столикам, явно предназначалась для отдыха, они спустились по трапу на нижнюю палубу.
– Пройдите сначала в свою каюту, – пригласил Лучано. По его интонации и жестам несложно было догадаться, что он предлагает клиентам взглянуть на предмет своей гордости.
Это было помещение воистину грандиозных размеров, с роскошной двуспальной кроватью, диваном и большим письменным столом – при этом оставалось еще столько свободного места, что без помех можно было бы вальсировать. Дверь с правой стороны вела в ванную комнату; слева находилась гардеробная со встроенными шкафами. Кроме апартаментов хозяина, было еще три VIP-каюты, явно предназначенных для гостей и отличавшихся только меньшими размерами (они пока еще были не обставлены и даже не до конца отделаны), и четыре более скромных, очевидно, для экипажа, находившихся уже в самом носу, – две небольших и три довольно просторных.
Напоследок яхту обошли еще раз, и Голубев отдал некоторые распоряжения.
– У гаража для гидроциклов, насколько я помню, должна быть электрифицированная дверь.
– Совершенно верно, так все и будет, – сверился со своими пометками конструктор.
– А что с тонировкой лобового стекла? Прошлый раз мы вроде договорились, что оно будет обладать таким же эффектом, как очки-хамелеоны – днем поглощать излишние яркие лучи, а в темноте становиться абсолютно прозрачным. Но сейчас, как я заметил, там стоит обычное стекло.
– Это временно. Тонировка будет максимум через неделю.
– Ну что же, в общем и целом я доволен, – признал заказчик.
Джан Франко просиял:
– Мои яхты считаются лучшими на всем побережье! Именно они побеждают на всех соревнованиях! А все потому, что мы не только используем новейшие технологии, но и…
– Знаю-знаю, я это все уже тысячу раз от тебя слышал! – перебил Леонид. – Согласен, делаете вы все хорошо, но слишком уж долго. Я-то рассчитывал поплавать уже весной.
– Почему вы, русские, всегда такие нетерпеливые? – отвечал владелец верфи. – Вам все подавай быстро, быстро, как можно скорее… Ты, Лео, хочешь идеальное сочетание максимальной площади открытых палуб и флайбриджа, роскошные интерьеры и отличную скорость. Но я ведь не волшебник, чтобы сделать это все за час! Чтобы получить хороший результат, надо иметь терпение.
– Ладно, убедил. – Голубев похлопал итальянца по плечу и обернулся к Кириллу. – Пойдемте в контору, нужно закончить еще с кое-какими мелочами.
В офисе им подали прохладительные напитки и стали показывать образцы тканей, дерева, кожи, всевозможные каталоги, чтобы решить вопрос с отделкой кают.
– Думаю, интереснее будет оформить все каюты для гостей по-разному, – предложил Леонид. – Как вы считаете, Кирилл? Эй, Кирилл, что с вами?
Сказать, что его молодой спутник выглядел потрясенным, – значит не сказать ничего.
– Что? Извините, я задумался… На меня это все произвело такое впечатление… Конечно, я согласен с вами. Пусть у каждой каюты будет свое лицо. Если бы у меня была подобная яхта, я бы… Впрочем, что говорить, мне даже мечтать о таких вещах не имеет смысла…
– Как знать, как знать, – покачал головой Голубев, а про себя подумал: «Ну, кажется, сработало! Пора действовать».
