Глава 10

Весенние дни в царстве Снежной королевы

апрель — май 2007 года

Та поездка в зоопарк, их самая первая совместная прогулка, запомнилась Олегу на всю жизнь.

Собственно, ничего из ряда вон выходящего в ту субботу не произошло. Ну, съездили от Николиной горы до Красной Пресни и обратно. Ну, походили по территории зоопарка, посмотрели на животных, покатали Леську на лошадке и на аттракционах. Ну, поболтали, посмеялись с девочкой, перекусили втроем в уютной «Шоколаднице» прямо напротив стилизованного под сказочный замок входа на старую территорию зоопарка. И все. Обычно подробности таких прогулок забываются на другой же день, оставляя в памяти максимум пару ярких эпизодов да приятное ощущение, что «было хорошо». Но для Олега то посещение зоопарка со Светланой и Олесей стало, как ни высокопарно это звучит, переломным моментом. Настолько важным, что, расскажи он о своих мыслях и ощущениях какому-нибудь психологу, тот сказал бы, что у его клиента произошла переоценка ценностей. Но Олег Игнатенко никогда не ходил к психологам и потому обозначил случившееся в сознании более привычными терминами — расхожим клише, навязанным нам западной культурой: «Я многое понял и открыл для себя».

Именно в ту субботу он впервые осознал, что такое ребенок и какие потрясающие, доселе незнакомые стороны жизни проявляются в общении с ним.

Каких только аргументов в пользу рождения детей Олег не слышал! Прежде всего от своей бывшей жены Оли, но и от прочих несостоявшихся и состоявшихся родителей. И про опору в грядущей старости, и про передачу добра, нажитого честным трудом, и про необходимость продолжения рода, и про инстинкт размножения, идущий от природы, а с природой, как известно, не поспоришь. Но ни разу, ни от кого Олег не услышал:

«Этот мир так прекрасен, а жизнь — замечательная штука! Я счастлив, что я живу, и я хочу разделить с кем-то это счастье. С кем-то, кто открыт этому чудесному миру, кто еще не устал, не очерствел душой от забот и разочарований, кто способен всей душой радоваться солнечному свету, аромату цветов, пению птиц… С кем-то, кому интересно все вокруг, кому я могу рассказать то, что знаю, и научить тому, что умею, — а он, в свою очередь, научит меня радоваться жизни, вернет мне то счастье бытия, которое, став взрослым, я уже стал терять…»

Именно так видела мир Олеся, и именно такие мысли и чувства рождались у Олега от общения с ней.

Светлану ему было даже жаль. Неужели она не понимает, что обкрадывает себя тем, что прячется в свою броню от окружающего всех нас богатства красок и ощущений? Во время прогулки она не шутила, не смеялась с ними, почти не разговаривала ни с Лесей, ни с Олегом, даже оставаясь с ним наедине, когда девочка качалась на качелях или каталась по кругу в украшенной цветами повозке, запряженной смирной старенькой лошадью. Женщина только наблюдала за ними, и первое время Олег ощущал неловкость под ее постоянным взглядом. Чувствовал как-то принужденно, словно на свидании после знакомства по объявлению. Но постепенно он привык и вообще перестал обращать на это внимание. Тем более что с Леськой ему было так хорошо, да и девочке с ним не хуже. Так пусть же ее мама смотрит на них и радуется за дочь.

Понять, радовалась ли Снежная королева, было сложно. Но вечером, когда они уже вернулись домой и Олеся, восторженно поделившись впечатлениями с Наташей, отправилась спать, Светлана даже сочла нужным поблагодарить Олега за поездку. Коротко и сухо:

— Спасибо вам, Олег, за прекрасный день.

Замолчала и отвернулась.

В нем вдруг родилось и забурлило непонятное раздражение. Олег злился не столько даже на Светлану, сколько на самого себя. Вляпался в какую-то ерунду, как пацан малолетний!.. Да на фиг она ему сдалась, эта бесчувственная женщина! Надо ж было заинтересоваться ею с первой встречи, да настолько сильно, что с ходу придумалось дурацкое пари! Сейчас он был уверен, что хозяйка дома на Николиной горе ни капли ему не симпатична. Когда же он успел разочароваться? Может, когда увидел тренера Валентина? Или когда приехал в ее пустой, неуютный дом? Или ему не нравится, как она обращается с Олесей? Или с ним самим? Да какая разница, в чем именно дело! Просто неприятно ему общаться с ней, вот и все!

Олег так глубоко ушел в свои мысли, что не слышал, что говорит Светлана. Но внезапно очнулся и уловил конец фразы.

— Я так редко бываю с Олесей, что чувствую себя виноватой. Мне очень тяжело, что все так складывается…

В первую минуту он не поверил своим ушам. Она чувствует себя виноватой? Ей тяжело? Более того, она признается в этом ему, практически постороннему человеку? Олег обескуражено молчал, не зная что ответить. А Светлана продолжала говорить и изумлять его своими словами:

— Если вам это не очень трудно, я бы хотела просить вас устраивать такие поездки почаще.

— Конечно, я буду только рад… — пробормотал он.

— Спасибо, Олег! — чуть ли не впервые за все время их знакомства по ее лицу скользнуло какое-то подобие улыбки. — Леся очень привязалась к вам… Она еще такая маленькая, такая впечатлительная, непосредственная…

Что правда, то правда. Даже несмотря на всю свою детскую хитрость, Олеся была воплощением непосредственности. Тут же вспомнилось их знакомство в аэропорту, когда девочка спросила прямо в лоб, не папа ли он ей. Если бы и у взрослых было так же — честно и прямо. Вот подошла бы к нему та же Светлана в аэропорту и сказала: простите, а вы не мой муж? А так похожи… Может, будете им?

Олег улыбнулся своим мыслям и сейчас уже не мог понять, отчего всего несколько минут назад так сердился на Светлану. Ведь она по-своему очень несчастная женщина. Скорее всего, до сих пор переживает какую-то недавнюю душевную травму, возможно, развод с мужем или даже его смерть… Ведь он, Олег, так и не знает, что произошло с Леськиным папой на самом деле. А Светлану надо не осуждать, а пожалеть. Бедная слабая женщина пытается, как умеет, защититься от жестокой судьбы… Ей надо помочь, поддержать. И кому это сделать, как не ему?

— Да, кстати, а как дела с бассейном? Надеюсь, строительство не затянется?

Олег тут же грохнулся с небес на землю. Пожалуй, многовато он о себе возомнил… Все еще не свыкся с мыслью, что он не завидный жених, а наемный рабочий, прислуга. И не исключено, для Светланы он всего лишь пустое место, а он напридумывал тут себе бог знает что…

— Нет, не затянется. Проект уже практически закончен. На следующей неделе уже можно будет закупать материалы.

С бассейном, к счастью, все оказалось не так уж страшно. Старый знакомый Костя не подвел, прислал бригаду вовремя. Олег обсудил все подробности с настоящим прорабом, выдал ребятам аванс из своего кармана и быстро закончил проект.

Днем он занимался бассейном, а вечера проводил с Олеськой. Отвечал на ее вопросы, которыми девочка, как многие детишки ее возраста, могла так и сыпать без передышки, рассказывал то, что ее интересовало, — Леська очень любила слушать истории из его детства и сказки в его интерпретации, — играл с ней, учил рисовать. Вместе они придумали страну Волшебнолесию, населенную принцессами и чародеями, и постоянно что-то изобретали для нее — то рисовали замки, то устраивали на лужайке волшебный сад, то разыгрывали битву рыцаря с драконом, то сочиняли истории про ее обитателей. Как ни странно, но у веселой, жизнерадостной Олеси эти истории часто выходили печальными: кто-то умирал, герои погибали, теряли возлюбленных или родителей.

— Ну что ж у тебя все так мрачно, Лисенок? — недоумевал Олег. — Давай придумаем по-другому. Пусть принцесса у нас не будет сиротой, пусть у нее будут папа и мама, добрые и красивые король и королева. Которые ее очень любят.

— Ну, хорошо, — соглашалась Леся, но как-то не очень охотно.

«Бедная девочка, — думал Олег. — Как ей не хватает материнского тепла и любви… Никакая домработница, никакая гувернантка, пусть даже такая замечательная, как Даша, не могут заменить родителей. Вот Лисенок и тянется ко мне…»

Иногда к ним присоединялась Светлана. Она не играла с ними, не принимала участия в развлечениях и разговорах, просто садилась в стороне и наблюдала, как ее дочь и рабочий — гастарбайтер перебрасываются мячом или строят очередной замок.

Но это случалось нечасто. В большинстве случаев Светлана возвращалась домой слишком уставшей и сразу шла отдыхать. Однако выходные, как и было решено, посвящали девочке. Возили ее в Москву — в аквапарк, в дельфинарий, в театры на детские спектакли, а в хорошую погоду в лес на шашлыки. Пикники Олегу нравились больше всего. Лес, воздух, вкусная еда. Сто лет он не выбирался на природу. Все-таки ресторанный шашлык — это совсем не то. А когда сам приготовил, сам поел — просто песня. Да еще если в хорошей компании.

А компания действительно была неплохой. И дело было не только в Олеське. Светлана тоже стала потихоньку оттаивать, иногда расслаблялась, начинала улыбаться, веселела… Но ненадолго. Могла перемениться в один миг, точно вспомнила что-то, и вновь замолкала, становилась сдержанной и как-то даже внешне менялась — бледнела, казалась осунувшейся.

— Вы плохо себя чувствуете? — поинтересовался он однажды.

— Нет. А что, неважно выгляжу? — Она одним залпом осушила полбутылки минеральной воды, и Олег заметил, что руки у нее дрожат.

— Нет, выглядите вы хорошо. Просто вы почти все время такая… — Он замолчал, не умея подобрать нужное слово, и именно это Светлане не понравилось.

— Какая?

— Ну, безразличная ко всему, что ли. Как будто вас ничего не интересует, — ответил Олег и испугался. Сейчас она ему скажет, что прислуге неподобает лезть в хозяйские дела. И будет права. Но она вдруг улыбнулась. Нарочито, будто заставила себя это сделать.

— Вам показалось, — твердо проговорила женщина. — У меня все хорошо, слышите?

Встала с бревна, на котором сидела перед костром, и подошла к дочери, которая в ожидании шашлыков строила неподалеку маленький шалаш из сосновых веток. А Олег занялся шашлыками. В тот день он специально встал пораньше и съездил на рынок, чтобы выбрать самую лучшую свинину. Лисенок, как он с легкой руки милой Даши тоже стал называть Олесю, по полной программе оценила его кулинарные способности и за обе щеки уплетала жареное мясо, хотя дома обычно отличалась неважным аппетитом. Светлана же к шашлыку так и не притронулась. «Спасибо, я не голодна». Пришлось выбросить ее порцию, и было очень жаль потраченных денег — ведь свинина была куплена на последнее. Сбережения Олега растаяли мгновенно. И он уже не знал, что делать, но Снежная королева догадалась заплатить в первых числах мая за работу. Выдавая деньги на строительные материалы, она добавила тысячу евро сверх. «Я обязательно верну ей эти деньги, когда закончится срок пари», — подумал он, пряча купюры в карман.

Во время совместных поездок Светлана всегда доверяла вести машину ему. Олег предположил, что она не любит управлять автомобилем, и женщина подтвердила его догадку.

— Почему же вы тогда не наймете шофера? — спросил он.

— Не могу найти подходящей кандидатуры. А у меня очень высокие требования к прислу… К тем людям, которые окружают меня и Олесю.

Это Олег и сам успел заметить. И милая гувернантка Даша, и домработница Наталья, несмотря на ее разговорчивость, соответствовали самым высоким требованиям. И тем более непонятно становилось, как Светлана решилась нанять его, мнимого строителя, без всяких рекомендаций…

И еще более странно на этом фоне выглядела фигура тренера. Каждый раз, отправляясь куда-нибудь с Леськой и ее мамой, Олег с некоторым злорадством отмечал, что Индюк опять остался не у дел. Интересно, предложи они ему присоединиться, Валентин отказался бы? Или отправился вместе с ними и все время старательно тянул бы одеяло на себя? Проверить это не представлялось возможности. Светлана его не приглашала, а он не выражал никакого желания их сопровождать.

Отношения Индюка и Светланы так и оставались для Олега загадкой. Разумеется, он не верил в байку про какие-то специальные занятия по индивидуальной программе, о которых пару раз вскользь упомянула хозяйка дома. Конечно, Валентин был ее любовником, но в том, как они общались, не было и намека на влечение, нежность или романтику. Светлана держалась с тренером как с приятелем, не более того. А тот, в свою очередь, всячески демонстрировал перед Олегом свою прочную позицию в этом доме. То пытался приобнять Светлану у него на глазах (что она ему не всегда позволяла), то вдруг строгим голосом начинал отдавать приказания Наталье. Олега он просто игнорировал, так, точно тот был пустым местом. Как, впрочем, и Олесю. Но при этом — Олег уже несколько раз это замечал — тайком следил за ним. Иногда возвращался пораньше, а то и вовсе не уезжал, и наблюдал из окна дома за тем, как идет строительство.

Не было никаких сомнений, что это «вооруженное перемирие» не может продлиться долго. Так и случилось — утром в одну из суббот, в середине мая, когда чаша бассейна была уже почти готова.

За завтраком, более поздним, чем в будние дни, собрались все вместе. Погода испортилась, и от запланированной прогулки на берег реки пришлось отказаться, но это особенно никого не огорчило, потому что Олег заказал на этот день три билета в Старый цирк на Цветном бульваре. Олеська, никогда не бывавшая в цирке, сгорала от нетерпения, Олег перешучивался с ней, и даже у Светланы, наблюдавшей за ними, немного смягчилось выражение лица. И тут заговорил тренер.

— Светик, а ты уверена, что была права, наняв этого «джамшуда»? — Не поворачивая головы, он ткнул чайной ложечкой, которой ел свои отруби, в сторону Олега. — Он хоть какие-то рекомендации тебе предоставил?

Олег, не ожидавший этого выпада, чуть не поперхнулся омлетом и в первый момент растерялся. Леська насупилась, засопела и с ненавистью поглядела на Индюка. Одна лишь Светлана оставалась спокойной. Сделала глоток своего сока из моркови с цветной капустой и только после этого невозмутимо спросила:

— А в чем дело?

— В том, что он наверняка тебя обманывает! — тренер по-прежнему не смотрел на Олега. — Я уже который день за ним наблюдаю — он же сам ни черта не делает!

— Разве он не руководит строительством? — Она вновь поднесла стакан к губам.

— Строительством руководит их прораб, молдаванин, как его, Вячеслав, что ли… А этот… Этот вообще непонятно чем занят!

Леська толкнула под столом Олега ногой и сделала ему страшные глаза — мол, чего ты сидишь, ответь что-нибудь этому противному Индюку! Но он не считал нужным ввязываться в ссору и продолжал молчать.

— Ты вот счета за стройматериалы хорошо проверяла? — не унимался тренер. — Не иначе он половину твоих денег в карман положил!

— Что ж ты так переживаешь за мои деньги, Валентин? — усмехнулась Светлана.

— Ты мне не безразлична и хорошо это знаешь. Кажется, я уже неоднократно тебе это доказывал. — Очевидно, Индюк хотел, чтобы его последняя фраза прозвучала с намеком на интимность. Но получилось плохо. В такого рода вещах до Дэна Вербовского ему явно было далеко.

— Олег, у вас все в порядке со строительством? — спросила хозяйка дома, допив свой сок и отставив стакан.

— Да, вполне, — сдержанно ответил тот, хотя внутри все клокотало. — Но если вы недовольны моей работой, я могу в любую минуту вернуть вам аванс и уехать. А строительство может продолжаться под руководством вашего персонального тренера. Он, очевидно, крупный специалист по сооружению бассейнов и отлично разбирается во всех технологических тонкостях.

Олег бил противника его же оружием — тоже говорил об Индюке в третьем лице, так, точно его не было рядом. И тренера это задело.

— Светлана, по какому праву меня оскорбляют в твоем доме?

Она поморщилась:

— Перестань, Валентин, ты как маленький, честное слово! Никто тебя не оскорбляет. И давайте прекратим этот разговор. Пора собираться, нам скоро ехать в Москву, в цирк.

Индюк оттолкнул от себя пиалу, встал, швырнул на стол салфетку и удалился.

Когда и как они со Светланой помирились, Олег не знал. В отличие от тренера, он не имел привычки подглядывать и подслушивать. Олег стремился делать свою работу как можно быстрее (Светлана почему-то очень на этом настаивала), но без потерь в качестве. Это было нелегко, он сильно уставал, тем более что вопреки словам Индюка Олег нередко и сам помогал рабочим, когда требовался физический, но не слишком квалифицированный труд. Поэтому вечером он отправлялся спать немногим позже Олеси, часов в одиннадцать, а иногда и раньше. Плотно закрывал свою дверь, и что дальше происходило в доме, его уже не интересовало. Кто там из них когда ходит в чью спальню — это уже не его дело. Чувство ревности Олегу Игнатенко было незнакомо. Он и Оленьку-то, свою жену, ни разу не приревновал за все двадцать с лишком лет их союза. Всегда знал: Оля не из тех женщин, которые будут изменять ради разнообразия и острых ощущений. Пока она его любит — она с ним. А если вдруг разлюбит, полюбит кого-то другого, то тут уже никакой ревностью не поможешь…

Чем дольше Олег жил в доме на Николиной горе, тем меньше отдавал себе отчет — а что его, собственно, тут держит? Во всяком случае, уж точно не пари с Дениской. Азарт давно пропал, и затея, выглядевшая в барселонском аэропорту такой забавной и остроумной, теперь казалась почти бредом. Возможный проигрыш не страшил. Олег почему-то был уверен, что у Дэна тоже ничего не выйдет. Конечно, когда они изредка созванивались, Денис гнул пальцы и утверждал, что у него все складывается идеально, но Олег, знавший его много лет, не верил.

Может, причина в Лисенке? Да, безусловно. С каждым днем Олег все сильнее привязывался к девочке и постоянно ловил себя на том, что думает о ней. Что-то она капризничала с утра, не заболела ли? Надо позвонить Даше, узнать, как там дела… Понравится ли в гимназии пластилиновая фигурка, которую Леська вчера лепила с таким старанием? Успеют ли они с Дашей в магазин до закрытия, чтобы купить девочке новую обувь, а то старая вдруг так резко стала мала? Если бы раньше Олегу кто-то сказал, что ребенок за один день может вырасти из обуви, он бы не поверил в это, счел бы преувеличением.

Ему нравилось представлять, какой будет Олеся, когда подрастет. Через год, с шести лет, она пойдет в школу… Как будет учиться? Станет примерной отличницей? Или будет лениться, отлынивать от неинтересных занятий, как это делал в свое время его друг Дениска? А что будет с ней дальше, когда Лисенок станет подростком? Наверняка превратится в потрясающую красотку, мечту всех мальчишек… Как бы уберечь ее от всех потрясений и разочарований…

Словом, Олеся и впрямь уже много значила для него, но, если уж быть честным с самим собой, дело было не только в ней. И уж тем более не в работе, хотя привычка всегда доводить начатое до конца была одним из самых важных принципов Олега Игнатенко. Все-таки, как ни трудно было с этим смириться, дело было в Светлане…

Нет, Олег не испытывал к этой женщине ничего похожего на те чувства, которые двадцать лет сопровождали его взаимоотношения с Олей. Ни головокружения робкой влюбленности, ни эйфории от неожиданной взаимности, ни страсти наслаждения физической близостью, длившейся, вопреки всем стереотипам, чуть ли не десять лет, ни нежности и ощущения, что на земле нет человека ближе и роднее, которыми эта страсть постепенно сменилась. То есть — он прекрасно отдавал себе в этом отчет — Олег не был влюблен в Светлану. Но в то же время какая-то странная сила влекла его к ней, и определить природу этой силы он не мог. В ней, скорее всего, не было яркой сексуальной подоплеки, хотя, что греха таить, как женщина Светлана ему нравилась. Но это было не главное. Олегу больше всего на свете хотелось ее понять, разгадать ее тайну, узнать, какова же Снежная королева на самом деле, без этой ледяной маски…

Однажды, в ночь с четверга на пятницу, ему приснился странный сон. Ему снилась маленькая Светлана. Она стояла на верхней ступеньке узкой винтовой лестницы. В накрахмаленном белом фартуке с нарядными белыми бантами. Девочка хотела спуститься вниз, но медлила, будто лестница казалась слишком крутой или ступени скользкими. И только когда он, стоящий на первом этаже, протянул в ее сторону руку, маленькая Света улыбнулась и побежала к нему, скользя ладошкой по ажурным перилам.

Вдруг, как это иногда случается, он осознал, что происходящее всего лишь сон. Более того, вспомнил, что спускаться во сне по лестнице — всегда к плохому. В вопросе толкования сновидений Олег был, что называется, невольным специалистом — бывшая жена была страстно на этом помешана и все двадцать лет их совместной жизни обсуждала с ним по утрам, что привиделось ей ночью и что бы это могло значить.

Олег хотел крикнуть девочке, чтобы она остановилась. Но та все шла и шла вниз, и уже приближалась к нему, довольная и счастливая. «А может, все и обойдется», — успел подумать Олег, перед тем как проснуться. А потом, уже наяву, долго лежал в постели и думал о том, что интересно было бы узнать о детстве женщины, с которой он уже столько времени живет под одной крышей…