Глава 15
Скоро Эрин удалось выбраться комнаты, заполненной скотиной, на погрузочную площадку. Девушка была едва жива после всего, что с ней произошло. Ей удалось выстоять, ей удалось победить, — а все потому, что она смогла почувствовать себя соперником, а не жертвой.
Эрин превратилась в существо, которое может отрубить топором руку другого человека. У нее Хьюитт тоже украл ее человеческое лицо, потому что та, что с воплями размахивала топором, была не Эрин. Девушка это прекрасно осознавала. И все-таки какой-то маленький кусочек прежней Эрин — Эрин Хардести — остался нетронутым.
Эрин бежала, что было сил. Она не теряла надежды встретить спасителя, который выведет ее отсюда обратно — в нормальную жизнь, где самое ужасное, что может сделать человек, это контрабандой перевезти через мексиканскую границу наполненную марихуаной пиньяту. Нет, совершенно точно: какая-то часть души Эрин осталась чистой и нетронутой, хотя непосредственно в тот момент эта часть души и безмолвствовала.
Эрин остановилась на секунду, чтобы прислушаться, далеко ли ее преследователь. Единственное, что она услышала, было мычание животных, даже бензопила смолкла. Значит, он опять крадется за ней следом.
Эрин даже не представляла, насколько сильно был изранен ее враг. Она не знала, что он сейчас рыдает, как беспомощный ребенок. Ставшая бесполезной бензопила валяется рядом с ним, а сам Хьюитт, повесив голову, сидит в луже собственной крови.
Выход с погрузочной площадки преграждала массивная выдвижная дверь. Эрин бросилась к ней и попыталась поднять. Но хотя металлические пластины, из которых дверь состояла, гремели и шевелились, сама дверь не сдвинулась с места.
Кожаное Лицо до сих пор не появился.
Эрин подбежала к косяку двери и обнаружила на стене выключатель. Две пластмассовых кнопки — одна зеленая, другая красная. Тест на сообразительность? Эрин нажала зеленую кнопку — дверь, этакая бронированная занавеска, стала медленно подниматься.
Брови у Эрин дергались, топор дрожал в ее правой руке, но лицо светилось от нечеловеческой радости. Ей удалось целой и невредимой выбраться из этого лабиринта, из очередного лабиринта. Сперва был дом Хьюиттов, потом — заброшенный дом посреди прерии и, наконец, эта Богом забытая скотобойня.
Если бы кто-нибудь знал, как ей надоели стены! Эрин хотелось снова бежать по открытому пространству. Ей хотелось глотнуть свежего воздуха. Ей хотелось мчаться на машине по бесконечному шоссе. Ей хотелось быть свободной.
Первое, что Эрин заметила, когда вышла из здания скотобойни, — это восходящее солнце.
Господи!
Начинался новый день.
Утренняя заря точно указывала, сколько времени прошло с тех пор, когда они остановились на шоссе, чтобы подобрать ту девушку. Эрин была просто потрясена, когда поняла, что вот уже целые сутки она куда-то бежит по этому техасскому сумасшедшему дому и сражается за свою жизнь. С другой стороны, не менее удивительно было и то, что прошел только один день: Эрин казалось, что в этом аду она провела целую жизнь.
Затем Эрин заметила, что с неба идет дождь.
Она была уже вся мокрая от пота, крови и воды, но дождь — это совсем другое дело. Дождь от Бога. Эта вода была свежей и чистой, от нее человек сам становился свежее и чище. Эрин была рада этому дождю как обещанию спасения.
Она, спотыкаясь, выбежала наружу: нельзя было терять ни секунды.
Эрин миновала автостоянку, пронеслась по грязной тропинке и выбежала на шоссе. По асфальту бежать легче, но уже через несколько минут Эрин вдруг поняла, насколько устала: сначала она сбавила скорость и пошла быстрым шагом, но скоро почувствовала, что и эта скорость для нее теперь слишком велика.
Эрин оглядывалась по сторонам, в любой момент ожидая появления Хьюитта, машины шерифа или даже прицепа Генриетты. Но вокруг никого не было, и ничего, кроме бескрайней прерии. И тут Эрин поняла, что больше не может.
У нее больше не осталось сил. Девушка целые сутки не спала, она все время куда-то бежала и с кем-то сражалась. Эрин это удавалось только потому, что она знала: остановиться — значит умереть. Теперь, когда опасность миновала, ее тело стало настоятельно требовать отдыха.
Эрин почувствовала, что у нее все болит. Девушка была вся избита и ужасно хотела спать. Что у нее творилось в голове — трудно описать: там теснились такие ужасы, в реальность которых нормальный человек не мог бы поверить.
Топор выпал у нее из руки.
Он со звоном ударился о бетонное покрытие дороги, но Эрин даже не обратила на это внимания: она шла дальше.
Ее руки болтались как плети. Эрин приходилось напрягать все свои силы только для того, чтобы переставлять ноги. На этом движении и было сконцентрировано все ее внимание.
«Шаг, еще шаг, еще один, только не останавливаться! Переставить ногу, перенести вес тела… Еще один шаг».
Эрин было так плохо, как никогда прежде: она шла по дороге по направлению к мексиканской границе. Правда, до границы было несколько сотен миль, но это была дорога обратно — Эрин шла туда, откуда вчера утром она приехала со своими друзьями. Все остальное не имело значения. Самое главное — это то, что дорога уводила ее прочь от скотобойни, прочь от хибары Люды Мей, прочь от дома Хьюиттов.
Эрин рассмеялась, а потом заплакала.
Она шла по самой середине дороги, ничего не замечая вокруг себя. В ее измученном сознании всплывали воспоминания. Та незнакомка. Девушка в летнем платье. Всю свою жизнь Эрин только об этом и мечтала: идти в полном одиночестве по шоссе, надеясь поймать попутную машину. Кажется, этого мгновения она ждала всю свою жизнь. Господи! Когда наши мечты сбываются, мы их уже не можем узнать: в настолько искаженной форме воплощаются они в этом мире. А что будет потом, после Эрин? Неужели вдоль этой дороги будет идти другая сошедшая с ума от ужаса девушка? А потом еще одна? И еще?
Нет! СТОП! СТОП! СТОП! Она не может повторить судьбу той девушки хотя бы потому, что вокруг нет никого, кто бы ее подобрал. Не получится из нее сумасшедшей автостопщицы, если ей некого останавливать! Господи! Хорошо бы сейчас проснуться в своей кровати. Даллас так далеко… А куда же подевался топор?
Эрин показалось, что она слышит шум приближающегося автомобиля.
Девушка осмотрела свою одежду. На ней были все та же блузка и расклешенные джинсы — все грязное, рваное, залитое кровью, туфли разодраны. Но ведь никакого летнего платья, следовательно, она не сможет повторить судьбу той несчастной самоубийцы. К тому же у нее нет пистолета. Только растрепанные волосы и полные ужаса глаза.
Шум все приближался и приближался. Это был точно автомобиль. Наверное, грузовик. Его мотор рычал, как…
По шоссе ехал большой грузовик. Водитель свернул с автомагистрали на эту боковую дорогу, надеясь срезать угол. Боб не раз тут ездил по этой дороге: проезжаешь четверть пути всего за какой-нибудь час, и меньше вероятность, что оштрафуют за превышение скорости. Сейчас он делал восемьдесят пять миль в час (что уже было неплохой скоростью для такого большого грузовика), но когда дорога станет получше, можно будет перевалить и за сто.
Шел дождь (дворникам приходилось работать во всю мощь), но уже всходило солнце, так что с видимостью все было в порядке. Дорога здесь такая прямая, что можно за ней даже не следить: разве что иногда попадаются небольшие горки. Они могут оказаться опасны, если вовремя не заметить.
Боб хлебнул колы и вытер рот. Машина как раз шла под уклон. Но Боб был профессиональный водитель, горками его не напутаешь…
Но что это?
Кто-то идет по самой середине дороги.
Боб нажал на гудок.
Однако девушка не собиралась отходить в сторону.
Водитель нажал на тормоза — достаточно осторожно, чтобы машину не занесло, однако достаточно быстро, чтобы не сбить стоявшую посреди дороги девушку.
Он повернул руль и оглянулся: все обошлось, девушку он даже не задел. Боб заглушил мотор.
Девушка выглядела очень плохо. И шла так, словно вообще ничего вокруг не видела: просто шла, глядя прямо перед собой.
Боб поставил машину на ручной тормоз и вылез из кабины. Это был хорошо сложенный мужчина лет сорока. По тому, с какой заботой он обратился к Эрин, можно было догадаться, что у него есть дети. Не очень-то он был похож на сурового дальнобойщика.
— Эй! — окликнул Боб Эрин. — Ты в порядке?
Все это уже один раз было!
Эрин сказала буквально то же самое той, сейчас уже мертвой девушке. Только в тот раз в машине сидела она сама, а спасать нужно было незнакомку, идущую по шоссе.
Девушку, идущую по шоссе!
Эрин остановилась, посмотрела на Боба и что-то сказала. Боб не разобрал, что именно.
— Ты попала в аварию? — спросил он.
Водитель заметил, что девушка вся изранена, поэтому, чтобы ее лишний раз не травмировать, он старался двигаться как можно медленнее и говорить как можно мягче. Осторожно, очень осторожно Боб взял Эрин за ругу и повел к грузовику. Эрин вздрогнула и затаила дыхание, но мужчина улыбался — он старался ободрить ее и успокоить. И у него был грузовик!
Грузовик.
Возможность отсюда выбраться.
Боб помог Эрин забраться в кабину и захлопнул за ней дверь. Затем забрался внутрь сам и завел мотор. Эрин сидела на пассажирском месте и дрожала.
Боб был уверен, что девушка попала в автокатастрофу. Здесь такие места, что если ты попал в аварию, очень мало шансов, что тебя быстро подберут. Ей просто повезло, что он здесь сегодня проезжал.
Боб посмотрел на свою попутчицу. Интересно, сколько ей? Тридцать? Тридцать пять? Совершенно невозможно разобрать из-за всей этой грязи. И пахнет от нее ужасно, как от поля, когда его унаваживают.
— Куда мы едем?
Это были первые слова, которые пассажирка произнесла. Боб от неожиданности едва не потерял управление.
— Я хочу тебе помочь, — сказал он твердым голосом, не отрывая глаз от дороги.
Помочь.
Помочь…
Эрин почувствовала, что у нее на глаза наворачиваются слезы.
Горизонт пылал алыми лучами восходящего солнца, и, несмотря на дождь, весь пейзаж сиял золотыми и красными бликами.
Теперь Эрин могла чувствовать себя в безопасности. Рядом с ней был человек, который в случае чего сможет ее защитить. А главное, они ехали прочь из этого ужасного места.
Никто теперь не сможет их остановить. Никто — ни Хьюитт со своей проклятой бензопилой, ни этот безногий урод в инвалидном кресле, ни жирная хозяйка прицепа. Даже шериф, этот сукин сын, не сможет. А кстати, откуда известно, что он на самом деле шериф?
Боб не представлял, что ему делать с этой женщиной. Он думал, что вот-вот на обочине дороге покажутся обломки разбитого автомобиля, но пока ничего не было видно. Наверное, его попутчица прошла несколько миль, прежде чем встретить его.
Тут он заметил знак: «БАРБЕКЮ БОЛЬШАЯ КОРОВА».
В животе у него тут же заурчало. Да и вообще давно пора завтракать.
Девушка на пассажирском сиденье начала плакать. Да нет, даже не плакать, ее рыдания уже переходили в истерику. Черт, надо бы ее куда-нибудь отвезти.
— А как тебя зовут? — спросил водитель, надеясь этим вопросом немного взбодрить свою спутницу.
— Я хочу домой, — плакала девушка.
— Ты живешь где-то неподалеку? — Может, и не было никакой автокатастрофы. Но… что же тогда?
Тишина.
Боб вытащил из своего нагрудного кармана сигарету и закурил. Ему не раз приходилось видеть аварии. Он уже столько лет работал дальнобойщиком, что разбившиеся машины и погибшие люди давно стали для него частью повседневной действительности. Но что-то в этой девушке было такое, что мешало водителю однозначно решить, жертва ли она автокатастрофы.
— Они все умерли.
Еще одно воспоминание. Это были слова девушки-самоубийцы, но голос-то оставался голосом Эрин. Все повторялось.
Боб испугался.
— Кто?
Спутница ничего не ответила, и это напугало Боба еще больше. Ладно, еще немного и бедняжке окажут первую помощь.
Боб сотню раз ездил по этой дороге: он знал здесь каждую стоянку, каждую забегаловку, каждый бар. Он прекрасно помнил, что всего в нескольких сотнях ярдов отсюда должен быть какой-то магазинчик, водитель точно не помнил, чем они там торгуют. Внутрь он ни разу не заходил, но точно знал, что магазинчик есть — самое подходящее место для того, чтобы остановиться и вызвать кого-нибудь на помощь.
«Нет…
Это просто невероятно…»
Эрин наклонилась вперед и увидела… магазин Люды Мей. Совсем близко! Все ближе и ближе!
«Он привез ее обратно. Этот идиот привез ее обратно!»
— Неееет! — закричала Эрин и набросилась на водителя, пытаясь вырвать у него руль. Все повторялось: сумасшедшая автостопщица и Кемпер. Эрин сделает все, все, что от нее зависит, чтобы этот водитель не стал новой маской в коллекции Хьюитта.
— Ты не можешь заставить меня вернуться! — рычала Эрин, хватаясь за руль грузовика.
Боб был потрясен тем, насколько сильной оказалась эта, казалось бы, совершенно изможденная девушка. Силы в ней хватило бы на здоровенного мужчину. Если он сейчас же не сделает что-нибудь, грузовик перевернется. Вот ведь влип!
— Отвяжись от меня! — крикнул он и отбросил девушку обратно на пассажирское место.
Эрин снова потянулась к рулю, но водителю удалось прижать ее правой рукой к сиденью. Левой он продолжал держаться за руль. Грузовик стал сбавлять скорость: он подъезжал к магазину Люды Мей.
— Отвезите меня домой! — крикнула Эрин. — Я не хочу обратно!
Она отчаянно умоляла Боба, но ее безумные крики только напугали водителя.
— Я не знаю, что с тобой случилось, — огрызнулся Боб, — но это уже просто невыносимо.
Эрин свернулась комочком на своем сиденье и заплакала.
Он собирался повернуть на стоянку напротив проклятого магазинчика Люды Мей. Это просто невероятно. Что он делает, черт побери!
Внезапно Эрин увидела в зеркале собственное отражение.
«О, Господи!..»
Эрин даже отвела глаза. Но не удержалась и посмотрела ка себя снова.
Эти глаза. Это лицо. Грязь. Кровь. Волосы. Какая она бледная! Какие круги под глазами! Она выглядела точь-в-точь, как та девушка, которая вчера утром застрелилась в машине Кемпера. Эрин даже наклонилась вперед пытаясь лучше рассмотреть свое отражение и понять, не напоминает ли ей еще что-нибудь о той девушке-самоубийце.
Они уже почти приехали. Старая бензоколонка, гаражная распродажа, старые шины и автозапчасти — Эрин все это еще прекрасно помнила. Но кое-что все-таки изменилось: рядом с магазином стояла полицейская машина.
Шериф Хойт.
— Нет! — закричала Эрин и снова набросилась на водителя. Грузовик уже сбавил скорость, так что ничего страшного не произошло, когда Боб все-таки выпустил руль. Он нажал на тормоза, но грузовик уже проехал поворот на стоянку.
— Пожалуйста! Пожалуйста, не останавливайся! — рыдала Эрин. — Только не здесь! Едь дальше! Пожалуйста!
Она продолжала бить водителя кулаками в грудь, но ее удары становились все более слабыми, а рыдания — все более жалкими, пока наконец она не замерла, дрожа и хватая воздух ртом.
Нет, для Боба это было уже слишком. Он честно хотел помочь этой женщине, но это уже ни в какие ворота. Она же просто сумасшедшая.
Боб еще раз посмотрел на ее залитое слезами лицо и стал вылезать из кабины. Девушка протянула ему вслед руки. Она рыдала и бормотала что-то бессвязное, но все напрасно. Чем скорее он доставит ее в больницу, тем будет лучше — для всех.
Боб уже почти спустился на землю, как вдруг понял, что делает ужасную глупость. Он покачал головой, залез обратно и вытащил ключи из замка зажигания. Только после этого он решился оставить Эрин одну в кабине грузовика.
Все еще шел сильный дождь. Грязь на стоянке превратилась в настоящее болото. Боб наклонился и быстрым шагом, шлепая прямо по лужам, направился к магазинчику. Эрин тоже выскочила из машины и стала искать, где бы ей спрятаться.
Она только что была в безопасности. Она уже думала, что спасена. И опять все сначала! Сколько можно! Как она устала!
А может быть, водитель тоже один из них? Может быть, все это не более чем продолжение все той же садистской игры в кошки-мышки? Может быть, так и было задумано: дать ей еще одну, последнюю секунду свободы, а потом раздавить, как какого-нибудь таракана?
Эрин не хотелось, чтобы кто-нибудь заметил, как она выбирается из кабины, но девушка не могла удержаться и оглянулась посмотреть, как Боб заходит в магазин.
Господи! Они все там!
Шериф, Люда Мей и Генриетта.
Что они тут делают в такую рань? Что это за магазин такой, что открывается на заре? Впрочем, Эрин прекрасно знала ответ на свой вопрос. Они были здесь, потому что она была здесь. Они, наверное, ушли с фермы, когда выяснили, что их пленники сбежали. Пришли сюда сторожить!
Морган…
Иедидиа…
Боб подошел прямо к шерифу и стал ему что-то объяснять. Скоро все трое уже внимательно слушали водителя. Эрин видела, что они смакуют каждое его слово. Когда Боб указал пальцем за окно, все трое тут же повернулись, чтобы увидеть то, на что он показывает. Все они повернулись, чтобы увидеть истеричную женщину, которую водитель подобрал в нескольких милях отсюда.
Эрин успела спрятаться за грузовиком.
Из своего укрытия она видела, как все четверо подошли к открытой двери, как Боб продолжал что-то говорить, указывая в сторону грузовика. Судя по всему, он рассказывал Хьюиттам все, что ему было известно о своей спутнице. Ни один из Хьюиттов не знал даже, как Эрин зовут, но они прекрасно понимали, о ком водитель ведет речь.
Особенно заинтересованным выглядел шериф Хойт. Впрочем, чего же здесь удивительного? Работа у него такая — интересоваться всем, что происходит в его округе.
Хойт смотрел сквозь пелену дождя на грузовик и улыбался.
Грузовик был припаркован на дороге, всего в каких-нибудь двадцати ярдах от стоявшей на стоянке полицейской машины. Что происходит сейчас в кабине — отсюда не видно. Но как ему будет приятно пойти туда и доделать то, что он не успел в прошлый раз.
Генриетта и Люда Мей занимали Боба разговорами. Они прекрасно делали свое дело: Боб ни разу не заметил, каким оценивающим взором оглядывает его шериф Хойт, так просто, на всякий случай.
Эрин уже отошла прочь от грузовика.
Хотя все четверо стояли у распахнутых дверей, Эрин удалось пробраться вдоль грузовика и спрятаться за стену магазина незамеченной.
Там она и стояла, прижавшись спиной к побеленной стене. По лицу ее струилась дождевая вода. Эрин не представляла, что ей теперь делать. Совсем недалеко от нее было открытое окно. Можно, по крайней мере, подкрасться к нему и подслушать, о чем говорят внутри.
В голове у Эрин царил хаос. Единственное, что она сейчас твердо знала, — это то, что этим уродам еще придется побегать, прежде чем они ее поймают. Нужно что-то придумать! Обязательно!
Зажав себе рукой рот (чтобы немного приглушить звук дыхания), Эрин подкралась к окну. Она слышала голоса находившихся внутри людей: судя по звуку, все по-прежнему стояли около двери. Эрин медленно выпрямилась и заглянула в окно.
Оно располагалось прямо за прилавком. Никто из говоривших не знал, что Эрин на них смотрит, а она видела их всех: они смотрели на грузовик и беседовали.
Водитель снова и снова рассказывал, как бедняжка едва не перевернула грузовик. А шериф в ответ повторял, что сам ею займется.
И тут Эрин услышала еще один голос — ребенок!
Малышка, которую они украли у родителей Иедидиа, лежала в плетеной колыбели на прилавке. В тот момент, когда Эрин это поняла, ей все стало ясно: Хьюитты, с их передающейся по наследству жестокостью; весь этот порочный круг страданий.
Бедный Иедидиа, они хотели, чтобы он носил их фамилию, чтобы он вырос Хьюиттом, чтобы он стал их сыном. Эрин и та девушка-самоубийца, одинаково стоявшие посреди шоссе и одними и теми же словами взывавшие о помощи. А теперь — этот несчастный ребенок.
Внезапно все стало ясно — и Эрин поняла, как ей победить Хьюиттов.
Когда она напала на Томаса Хьюитта, она сама стала Томасом Хьюиттом. Теперь же ей представилась возможность снова стать человеком, — стать человеком и одновременно разорвать эту бесконечную цепь смертей.
Хойт выглянул наружу.
Придется немного промокнуть, но очень хочется заполучить эту девчонку.
Он поправил свой ремень и вышел на крыльцо. Пусть женщины пока разговаривают с этим дальнобойщиком: шерифу не нужны свидетели того, что он будет говорить и делать. Нет, он совсем не хотел прямо сейчас убивать эту девчонку. Она доставила им слишком много хлопот, чтобы надеяться на быструю смерть. Но если опять начнутся какие-то проблемы, он ее просто пристрелит: за сопротивление, оказанное при аресте. А может быть, заодно пристрелит и дальнобойщика.
Черт! Где бродит Кожаное Лицо, когда он так нужен!
Шериф вышел наружу и, не обращая внимания на дождь, направился к грузовику. Черт, водитель все-таки увязался за ним!
Эрин бросилась бежать, что было сил. Ее разорванные туфли громко зашлепали по грязи.
Генриетта и Люда Мей по-прежнему стояли у распахнутой двери. Они следили за тем, как Хойт, в сопровождении этого болтливого дальнобойщика, шел к грузовику. Шерифу та компания водителя явно не нравилась.
Генриетта оглянулась на прилавок. Ее девочка, несмотря на весь этот шум, спала как ангел. Даже ни разу не заплакала, красавица!
— Господи милосердный! — вскричала Генриетта. — Ребенок пропал!
Люда Мей обернулась и увидела, что стоявшая на прилавке плетеная колыбелька была пуста.
Эрин легла на сиденье машины и достала из кармана складной нож. В прошлый раз она уже сломала два лезвия, но это была другая машина с другим замком зажигания.
Нужно спешить. На этот раз у Эрин нет права на ошибку. Они уже идут. Она слышит хлюпанье их ботинок по грязи.
Эрин закусила губы и с первого раза вскрыла замок зажигания. Руки у нее дрожали.
Быстрее. Теперь провода.
Хойт подошел к грузовику и положил руку на кобуру. Там лежал тот самый револьвер, из которого вчера утром застрелилась девушка.
Шериф стоял у кабины грузовика. Обе двери были закрыты, изнутри не доносилось ни звука. Хойт, по-прежнему держа руку на револьвере, направился к водительской двери, протянул руку, чтобы ее открыть, но тут же передумал.
У него появилась идея получше.
Он прислушался, чтобы проверить, не услышала ли сидящая внутри девушка его приближения, и направился к пассажирской двери — туда, где эта девчонка должна сейчас сидеть, рыдая и хныкая. Мотор был выключен, ключи у водителя, так что шериф совершенно безбоязненно стал обходить огромную машину.
Эрин трудилась над проводами. Если бы только…
Она вытерла свои мокрые от дождя руки и принялась обдирать ножом изоляцию с проводов. Осталось совсем немного.
Эрин повернула нож и принялась за последний клочок изоляции, и вдруг нож соскочил и впился ей в большой палец.
Но девушка даже не вскрикнула от этой внезапной боли: она не шла ни в какое сравнение с той, которую Эрин уже испытала. Девушка лишь до крови закусила себе губу. Нож упал на пол, но все было уже сделано. Эрин оставалось только протянуть свои окровавленные пальцы и соединить нужные проводки, завести мотор.
Все почти сделано! Еще пара секунд — и она нажмет на газ!
Шериф, обходя спереди грузовик, достал из кобуры револьвер.
Боб по-прежнему топтался у водительской двери, так что он никак не мог увидеть, что происходит с другой стороны его огромной машины.
По изрезанному морщинами лицу шерифа (он был еще не очень стар, но постоянное употребление алкоголя давало о себе знать) пробежала злобная ухмылка. Он был уже почти у пассажирской двери. Теперь уж эта девчонка от него не уйдет. Шериф не был недоразвитым уродом с бензопилой, он пользовался другим, более совершенным, убивающим с двадцати метров оружием.
Если бы только Люда Мей позволила ему тогда изнасиловать эту девчонку и разрезать ее на куски бутылкой из-под бурбона… Если бы ему позволили сделать, как он хотел, эта паршивка давным-давно была бы мертва. Но нет, понадобилось зачем-то тащить ее в подвал. А она возьми и сбеги с этим маленьким уродцем Иедидиа, или как там его звали до того, как Люда Мей его усыновила?
Но теперь — все.
Шериф Хойт забрался по лесенке, взялся за ручку двери и поднял пистолет, готовясь на месте пристрелить эту чертовку. Он распахнул дверь и закричал, чтобы…
Но слова замерли у него на языке, а сам он остановился как вкопанный.
Кабина была пуста.
Хойт от удивления так и замер — одна нога в кабине грузовика, все остальное тело снаружи.
«Где она, черт побери?!»
Он еще раз осмотрелся: внутри точно никого не было.
Шериф оглянулся назад: из магазина к нему бежали Люда Мей и Генриетта. Женщины что-то кричали и звали его. Неужели девчонка там?
Полицейская машина врезалась в шерифа и снесла открытую дверь грузовика. Хойт отлетел на ветровое стекло, оставив на нем пятна крови и целый лабиринт трещин, и тут же, завывая от боли, упал на землю и покатился по грязи. Осколки разбитого стекла со звоном посыпались на капот автомобиля, а оттуда на землю. Осколки от стекла были перепачканы в крови Хойта.
Шериф никак не мог поверить в то, что с ним только что произошло.
Лицо… за рулем…
Это была та самая девчонка!
Все это время Эрин сидела в полицейской машине. Она завела ее и сбила шерифа при первой же предоставившейся ей возможности.
И она не собиралась успокаиваться на достигнутом.
Она развернула машину: ее руки крепко держали руль, а глаза замечали все, что происходит вокруг.
Люда Мей и Генриетта, стоя по колено в грязи, громко ругались, но Эрин их не слышала (впрочем, все равно бы их ругань ее уже не смутила). Сейчас ей не опасны ни жирный маньяк, ни старая хозяйка магазина. Да и дальнобойщик, что бы он ни думал обо всем происходящем, не пойдет вытаскивать ее из полицейской машины.
Единственная реальная опасность — это…
Хойт шарил руками по земле, пытаясь найти свой револьвер. Он его выронил, когда эта поганка налетела на него на его же собственной машине. Но она еще поплатится за это…
Шериф, рыча от боли, подкатился к своему револьверу. Дышать было больно: наверное, переломала ему половину ребер, мерзавка! Но ничего, он еще в состоянии с ней справиться. Сжав зубы, стараясь стереть с лица дождевую воду, из-за которой он почти ничего не видел, шериф схватил пистолет и перевернулся на спину.
Он слышал шум приближающейся машины: она возвращается.
Хойт сел.
Девчонка на всей скорости ехала прямо на него.
Его глаза расширились от ужаса.
Хойт поднял пистолет и прицелился ей прямо в лицо…
— Черт тебя дери! — рявкнула Эрин и переехала сидящего в грязи шерифа.
Машина подскочила на этом неожиданном препятствии: колеса переломали шерифу ноги и ребра, раздавили внутренности и разбили голову. Он был мертв.
Эрин включила дворники (переднее стекло было все заляпано кровью ее врага), включила дворники и поехала прочь.
Люда Мей и Генриетта рвали на себе волосы от бешенства: они ничего не могли сделать — машина ехала прочь от магазина, она была уже на шоссе. А они стояли, размахивали руками и корчились от ненависти.
Эрин украла их ребенка. Шел дождь.
Вдалеке сверкнула молния, за ней последовал раскат грома. Небо раскалывалось на части, дождь лил все сильнее и сильнее, он все безжалостней и безжалостней хлестал землю. Но Эрин была только рада: дождь смоет с машины кровь шерифа.
Эрин победила.
Впереди все выше поднималось солнце, и все светлее и светлее становилось на бескрайней равнине округа Тревис. Новый день, несмотря на разыгравшуюся грозу, наступил.
На пассажирском месте рядом с Эрин свернулась калачиком маленькая девочка в разукрашенной зайчиками пижаме.
Эрин вытащила малышку из магазина сквозь открытое окно. Она спасла ее от жалкой участи вырасти среди Хьюиттов, вырасти такой же, как Хьюитты.
Девушка, сидевшая за рулем, побывала на скотобойне и вернулась оттуда живая. Она спасла невинную девочку, и теперь они обе ехали в Даллас.
Эрин торжествовала.
