Глава 6

Например (я взяла калькулятор), одиннадцать с четвертью хрустящих шоколадных пальчиков «Кэдбери». Если мне очень захочется, я вполне могу съесть их, вне зависимости от того, лежали они или нет на полке холодильника.

Я решила постоянно ходить пешком туда и обратно, но на следующее утро забыла об этом и вспомнила только тогда, когда парковала машину на Терпин-роуд, втискивая ее между стоявшими на площадке автомобилями. Впрочем, я была в слишком приподнятом настроении, чтобы расстраиваться. Найджел был уже в доме и разговаривал с мастерами – прыщавым молодым человеком, который, наверное, и был агентом Тони, маленьким худым беззубым существом по имени Джим и стариком, которому можно было дать лет сто и который оказался сантехником. Ни «молодого напарника», ни душки Тревора не было.

Широко улыбнувшись Найджелу, что, по-видимому, его удивило, я сообщила:

– Мне нужно срочно оплатить страховку автомобиля, срок ее действия заканчивается на днях. Одна неприятность за другой, правда? Ну ничего, прорвемся…

Я бодро кивнула сантехнику.

– Найджел уже сказал вам о том, какие проблемы нас здесь ждут? – спросил он.

– По-моему, этот дом – одна большая проблема, – смеясь, заметила я.

Найджел, усмехнувшись, взял меня под руку и вывел на крыльцо.

– Что с тобой? – спросил он. В его голосе слышались нотки тревоги.

– Ничего. – Я снова засмеялась. – Меня просто переполняет радость. Вот и все.

Найджел нахмурился:

– Кто он? Я так и знал, что ты скоро начнешь с кем-нибудь трахаться.

– У меня никого нет. Я радуюсь потому, что у меня появился шанс изменить свою жизнь. И это прекрасно. – Я улыбнулась, отметив про себя, что делаю это без всякого насилия над собой. – Я настроена позитивно и с надеждой смотрю в будущее…

Я хотела добавить, что прочитала газетную статью, которая изменила всю мою жизнь, но вовремя прикусила язык. Надо молчать об этом, пока не подпишу издательский договор. Поэтому я закрыла рот и улыбнулась с видом человека, который просто-напросто распростился с печальным прошлым и строит планы на будущее.

– Прекрасно, – промолвил Найджел, встревоженный переменами в моем поведении. – А теперь иди поговори с Тони, а потом мы скажем, чтобы Джим начинал уборку, и проводим сантехника в душевую. Пошли!

Я почти не слушала: в моем уме прокручивался первый параграф моей книги. Я уже воображала себя очаровательной, стройной, колышущейся, потягивающей шампанское на светском приеме…

Найджел хотел снова взять меня под руку и увести в дом, но тут у тротуара остановился белый пикап и из него вышел темноволосый мужчина. Проходя мимо нас, он бросил на Найджела негодующий взгляд и скрылся в дверном проеме. Найджел устремился за ним, увлекая меня за собой.

– Значит, это и есть твоя очередная авантюра, Найджел? – спросил незнакомец.

Он сердито огляделся вокруг, засунув большие пальцы рук в петли для ремня на поясе джинсов. Похоже, ему нравилась роль мрачного одиночки из дерьмовых вестернов, которые он смотрел в детстве.

Найджел с невозмутимым видом повернулся ко мне.

– Познакомься, Кэри, это – Тревор, – сказал он.

Какая неожиданность!

Поскольку я все еще витала в облаках, мечтая о славе и богатстве, то не сразу поняла, что, представив мне Тревора, Найджел собирается смыться. Но когда я наконец спустилась на землю, его уже не было в доме. Я стояла в окружении Джима, Тони, сантехника и угрюмого Тревора. Все они испытующе смотрели на меня и молчали. Пока я лихорадочно вспоминала, где я оставила свой ежедневник и план работ, Тони нарушил молчание.

– Ну ладно, я пойду, – пробормотал он, переминаясь с ноги на ногу.

Я кивнула, не зная, что сказать. И тут мой телефон зазвонил. Эффект превзошел все ожидания. Все присутствующие, как по команде, полезли в карманы за своими мобильниками.

– Простите меня, я сейчас, – извинилась я и быстро вышла на улицу к своей машине.

Это была Луиза. Она хотела проверить, работает ли мой телефон, а также сообщить, что видела Джульетту и та произвела на нее странное впечатление. Моя сестра рыскала по отделу фруктов и овощей супермаркета «Сейнсбери». Луиза спросила, все ли с ней в порядке.

Заверив ее, что мой телефон работает нормально (хотя мне не нравится, что этой же моделью пользуются отвратительные типы, работающие в моем доме) и что с Джульеттой все хорошо, я дала отбой, открыла дверцу машины, взяла ежедневник и направилась в дом. Вспомнив, какой положительный эффект произвели на Большого Бена чертежи и планы, я решила показать их Тревору.

Вернувшись в дом, я обнаружила, что я здесь лишняя. Тони уехал, Джим с решительным видом сбивал штукатурку со стены огромным молотком, который казался больше его самого. А Тревор, что-то бормоча себе под нос, копался в проводке.

Подойдя к нему сзади и пару раз кашлянув, я заговорила с ним. Когда он обернулся, я протянула ему с улыбкой планы, но он не обратил на них никакого внимания.

– Джим уже показывал мне это, – сказал Тревор, хмуро поглядев на меня, и снова занялся своим делом.

Я нашла сантехника на втором этаже, он измерял рулеткой ванную комнату. Я попыталась показать ему планы, но он отмахнулся от меня.

– Все будет в порядке, дорогуша, я все сделаю как надо. Джим объяснил мне, чего вы хотите.

Похоже, Джим, который в моем присутствии не проронил ни слова, был кладезем знаний и ничего не упускал. Хорошо хоть это, потому что от Найджела, конечно же, толку было не добиться.

Обрадовавшись, я бодро попрощалась со всеми, отметив про себя, что мне ответил лишь сантехник, села в машину, сделала несколько пометок в ежедневнике и поехала домой читать газетные вырезки, которые дала мне Джульетта. Среди них была статья о начинающих писательницах.

Джессика Джексон была моей ровесницей, несмотря на то что выглядела лет на двадцать пять. На ее скуластом, как у фотомоделей, лице не было заметно ни одной морщинки. Однако, без сомнения, мастерский макияж мог бы скрыть дефекты и на моей коже. Джессика недавно покорила издательский мир, получив шестизначную сумму (Интересно, сколько именно? Почему они не написали просто и понятно: «Более сотни тысяч фунтов»? Все это напоминало американские женские романы, которые раздражали меня тем, что вес героев там по-прежнему указывался в фунтах, и мне приходилось каждые три главы тратить десять минут на поиски моего калькулятора и делить эту цифру на четырнадцать, чтобы наконец понять, толстый или худой этот человек на самом деле.) за роман, который она написала за восемь недель на острове Уиндвед, куда ее отправил отец, чтобы она оправилась от удара, нанесенного ей нареченным, который предпочел ей толстую женщину-врача, старше себя на пятнадцать лет и, уж конечно, куда дряхлее и хуже злосчастной Джессики.

Сходство такое потрясающее, что я увидела здесь знак свыше. Правда, моего-то папашу всякий раз приходилось шантажировать, чтобы он заплатил за нашу школьную форму или раскошелился на двухнедельный отдых, а Мартин ушел к женщине, которая была намного моложе меня, да и морщин у меня было побольше, чем у Джессики, и все же, прочитав о ней, у меня мурашки пошли по спине. Джессика никогда прежде не написала ни строчки, и теперь она советовала всем начинающим авторам не бояться изливать свою душу. В каждом из нас сидит готовый бестселлер, надо просто выпустить его на свободу. Джессику удивляли разговоры о том, что в наши дни невозможно издать свою книгу. Сама Джессика теперь сотрудничала с шестью издательствами и имела трех литературных агентов, которые отстаивали ее авторские права. Один из них на страницах газеты называл писания Джессики «самой яркой, свежей и изящной прозой, которую он когда-либо читал». (Здесь же было помещено его фото. Агент походил на человека, который слишком плотно позавтракал.)

Как бы то ни было, Джессика и ее логика («Я смогла, значит и ты сможешь») дали мне именно тот толчок, в котором я нуждалась. Рядом с отрывком из ее романа шло много полезных советов разных издательских бонз о том, как добиться подобного успеха. Все сводилось к тому, что первый же абзац должен захватить читателя. А затем надо заставить его прочитать все сто тысяч слов вашей книги на одном дыхании, и тогда вам гарантирован успех.

Я снова взяла калькулятор. Первые вводные главы моей книги должны были быть посвящены философии диеты «одной полки» (примерно десять тысяч слов). Далее шли пятьдесят две комбинации различных продуктов на каждую неделю года с примечаниями и остроумными советами (по тысяче шестьсот тридцать пять слов). Заключение должно было содержать пять тысяч слов и давать советы, как коренным образом изменить свою жизнь.

Я подумала, что неплохо было бы включить в книгу раздел с отзывами тех, кто испытал на себе мою диету и добился положительных результатов. Но для этого требовалось уже сейчас раскрыть кому-то секреты моего метода, а это опасно. Я, конечно, могла эти отзывы сама придумать, но тут не оберешься хлопот с законом об авторском праве, так что лучше оставить это для второго издания.

Таким образом, моя книга о новой эффективной диете должна была насчитывать сто тысяч слов. Я не сомневалась, что ее купят миллионы женщин по всей стране, нет, по всему миру (Джессика писала, что литературные агенты должны защищать права на перевод произведения), и она принесет мне славу.

Весь вечер я провела за письменным столом, работая над первым абзацем книги. В общей сложности у меня получилось семнадцать вариантов начала. И в конце концов я добилась того, чего хотела.

Я решила писать по тысяче семьсот восемьдесят пять слов в день и, таким образом, закончить свой труд за восемь недель, как это сделала Джессика. Я понятия не имела, где мне взять литературного агента. Впрочем, сначала мне предстояло написать книгу под названием «То, что лежит на полке», а потом уже улаживать все остальные вопросы, связанные с ней.

Тем временем я должна была строго придерживаться диеты и поэтому съездила в супермаркет для того, чтобы запастись необходимыми продуктами и большим количеством газированной воды. Джессика галлонами пила ее, чтобы держать голову ясной.

«Я не употребляю алкоголь, – пишет Джессика (я, конечно, не собиралась подражать ей совсем уж во всем), – когда я сажусь за работу, я обязательно ставлю рядом с собой стакан с водой».

О Джессика, как я тебя понимаю!

Когда я уже загрузила тележку продуктами (теперь я решила выбирать только то, что не едят мои гости, исключив из рациона арахис и – мужайся, ты сможешь сделать это! – шоколадные пальчики), ко мне вальяжной походкой подошел Генри. Полный и важный, он был одет в серый костюм. На его груди висел бейдж.

– Привет, дорогая моя, как поживаешь? – спросил Генри таким тоном, как будто ему было лет сорок пять, хотя мы с ним вместе учились в третьем классе школы второй ступени.

Бросив школу, как только смог, он стал работать в том же супермаркете, в котором сидела на кассе его мать и развозил корм для кошек его отец. Со временем он сделал головокружительную карьеру менеджера и теперь ходил по торговому залу с сияющим лицом. Компания «Продовольственные магазины Броудрейндж лимитед» стала его судьбой.

– Спасибо, у меня все хорошо, – ответила я. Не могла же я сказать: «Я растолстела, сижу без гроша и меня бросил муж». – А как ты?

– Лучше не бывает.

– Прекрасно.

– Чем ты сейчас занимаешься?

Ну, вот так всегда! В те периоды жизни, когда я работала, никто не спрашивал меня, чем я занимаюсь. Мне приходилось на вечеринках ловить людей и зажимать их в углу, чтобы поделиться своими впечатлениями о работе. Но как только я уходила с работы, или меня увольняли, или фирма терпела крах, каждый встречный, начиная с молочника, расспрашивал меня о моей карьере.

– Да, так, всем понемногу… – уклончиво ответила я и сменила тему разговора. – Генри, в вашем супермаркете есть отдел диетических продуктов?

(Теперь надо говорить «супермаркет». Если бы я сказала «магазин», то Генри, пожалуй, расплакался бы от обиды.)

Генри бросил взгляд на мои бедра.

– Зачем тебе диета? – спросил он и, не дожидаясь ответа, провел меня в отдел замороженных продуктов. – А вот эти товары продаются под нашей торговой маркой, – гордо сказал он, показав на полки с продуктами в яркой упаковке. – Сорок два названия!

– Спасибо, Генри, – сказала я, заметив, что он все еще стоит рядом. – Я обязательно куплю что-нибудь из этих продуктов.

И я сделала вид, что внимательно рассматриваю товары, готовясь сделать выбор.

Я подумала, что нужно стрельнуть у Джульетты пару «психологических» книжонок о неэффективности традиционных диет («вы – толстеете – не – оттого – что – много – едите – а – потому – что – в – вас – накапливаются – отрицательные – эмоции»). Мне хотелось побыстрее добраться до дома и сесть за работу.

Но дома меня ожидали непонятное письмо из банка и документы, присланные адвокатом мистером Грегори. Я позвонила Найджелу, надеясь, что он растолкует мне смысл этих посланий. Поговорив с ним, я разволновалась и весь остаток дня не могла успокоиться.

Грэм, похоже, категорически отказывался пойти мне навстречу и выполнить просьбу, которая излагалась в составленном Найджелом и подписанном мной письме, отправленном нами недавно в банк. Мы просили разрешить нам начать выплаты по кредиту только после того, как у нас появятся первые квартиросъемщики. В письме Грэм настаивал на том, чтобы мы заплатили несколько сотен фунтов уже через месяц после того, как приобретем дом.

Мистер Грегори просил, чтобы я заехала в его контору и подписала документы, поскольку продавцы торопили его и требовали, чтобы сделка была завершена в течение этой недели, коли уж они пошли на такую уступку по цене (благодаря ловкости Найджела и обходительности Уоббли, которую тот в свое время не проявил ко мне, но которая понадобилась ему сейчас, чтобы успокоить мои страхи: я подозревала, что покупаю развалюху, которую никогда не смогу привести в порядок). Грегори сообщал мне также о трудности в определении границ принадлежащей мне территории и о планах строительства магазина на старой заброшенной автомобильной парковке, расположенной за домом.

Мне показалось, что, перечисляя все эти проблемы, адвокат хочет отговорить меня от совершения сделки, но Найджел заявил, что таковы все юристы, а «Грегги» особенно. Он всегда разговаривает с клиентами мрачным тоном и всюду видит подвох. Но если бы Грегори действительно считал, что мне не следует покупать этот дом, он сказал бы это без обиняков.

Найджел успокоил меня также по поводу письма из банка. Поскольку дом стал дешевле, я могла сэкономить деньги и пустить их на погашение кредита.

И хотя я понимала, что глупо брать в банке кредит для того, чтобы погашать его, и могла представить себе, что сказал бы по этому поводу Мартин, – заговаривать зубы Найджел умел – вскоре я уже была готова подписать документы, которые прямиком вели меня в долговую тюрьму.