С собора впервые после землетрясения разносится звон Марии Анголы — знаменитого колокола, числящегося среди самых больших в мире и отлитого, как повествует предание, с добавлением 27 килограммов золота. Кажется, колокол был принесен в дар некоей знатной, дамой по имени Мария Ангуло, но имя оказалось слишком благозвучным и сохранилось в сегодняшней форме.

Колокольни собора, разрушенные землетрясением 1950 года, были восстановлены за счет правительства генерала Франко, и в знак признательности оркестру отдали приказ исполнить испанский гимн. Прозвучали первые аккорды, и красная шапочка епископа стала красной как кровь, а руки его задвигались, как у марионетки: «Прекратите, прекратите, тут какая-то ошибка, — говорил он под негодующие звуки волынки. — Два года работы — ради этого?!» Оркестр — уж не знаю, с какими намерениями, — начал исполнять республиканский гимн.

Вечером из собора появляется Повелитель Землетрясений — темно-коричневое изображение Христа, которое проносят по всему городу, посещая главные храмы. Бездельники соревнуются, осыпая статую пригоршнями растущих по склонам близлежащих холмов цветов, которые местные жители называют нукчу. Ярко-красные цветы, отливающая бронзой фигура Повелителя Землетрясений и серебристый алтарь делают шествие похожим на языческий праздник, чему способствуют разноцветные одежды индейцев, которые по такому случаю надевают свои лучшие традиционные костюмы — выражение культуры или типа жизни, еще считающейся с живыми ценностями. С ними резко контрастируют индейцы в европейских костюмах, которые с хоругвями в руках возглавляют шествие. Усталые и жеманные лица напоминают облик тех, кто, ослушавшись призыва Манко II, склонились перед Писарро, предпочтя вырождение гордости независимого народа.

Из толпы низкорослых индейцев по ходу колонны время от времени показывается светловолосая голова североамериканца, который в своей футболке и с фотоаппаратом в руках похож (и так оно и есть) на корреспондента из другого мира в этой индейской резервации.