Трамвай

Место: Родина

Дата: 01/10/2001

Время: 06:17

Музыка: нет

За окнами дачи посерело. Мы всю ночь просидели в гостиной на втором этаже. Я набирал на ноутбуке тексты выступлений Пинского – на комбинате и на празднике города. Серега с Санчесом готовили новый «слив» на Филатова. Антон лепил фотомонтажи и верстал листовки.

Я встал, прошел на кухню, включил электрочайник, насыпал кофе во «френч – пресс», вернулся в гостиную. За стеной послышался шум, скрип дивана.

– Пинский развлекается, – сказал Санчес. – Наверняка, с очередной какой-нибудь целкой.

– Это ты фигурально выразился? – спросил я.

– Нет, абсолютно в прямом смысле. Он – как чувак из фильма «Детки», трахает, в основном, девственниц. «От них нельзя ничем заразиться, они…»

– И у него гинеколог сидит на зарплате, который их предварительно осматривает?

– Вряд ли. Все строится «на принципе доверия» – как он сам любит говорить. Кроме того, у них есть материальный стимул не обманывать. Он же им платит. А если какая-нибудь обманет, то может ничего не получить…

За стеной что-то загремело, упало. Кто-то негромко крикнул и сразу заткнулся – как будто рот зажали подушкой

– …А платит он им не так уж плохо, – продолжал Санчес. – Нет, по его деньгам, конечно, сущие копейки, но для них – купить джинсы новые, еще какую мелочь…

– Интересно, а презерватив он надевает?

– Чего не знаю – вот того не знаю. – Санчес хихикнул. – Сам я в этой роли, как ты можешь догадаться, не был…

– Кофе будут все? – спросил я.

– Да, – за всех сказал Серега.

Я вернулся на кухню, залил кипяток во «френч – пресс», взял с полки чашки. В коридоре послышались шаги. Дверь приоткрылась, заглянула девушка. Ей было лет пятнадцать, максимум – шестнадцать. Короткая джинсовая юбка, черные колготки в сеточку, кеды, балахон «Секс пистолз».

– Ой, извините, я искала выход…

– Пойдем, я покажу.

У нее на щеке подсыхало пятнышко спермы. Я вспомнил, что видел ее пару раз на концертах, а однажды она приходила с тусней на подвальный сейшн «Кремастера».

Мы спустились по лестнице. В гостиной первого этажа сидела вторая половина «штаба» – человек пять бесполезных уродов. Они задурили голову Пинскому – типа, «обеспечивают аналитическую поддержку». На самом деле они ничего не делали, только бухали, надеясь при этом на «бонусы» для себя, если он победит. На столе стояли три пустые бутылки от виски «Red Label», остатки жратвы. Двое уже отрубились, уронив головы на стол. Остальные тупо глянули на нас.

– О, какие девушки прекрасные, ну прямо Афродиты, – сказал Клочков. Он когда-то был секретарем горкома комсомола, потом крутился без особого успеха в разных партиях. Он встал с дивана и схватил ее за плечи. Я оттолкнул его. Клочков упал на пол.

Мы вышли на крыльцо. Она спросила:

– Сигареты есть?

– Я бросил. Года три уже.

– Давно… – Он едва заметно улыбнулась.

Я дотронулся пальцем до своей щеки. Она поняла, открыла маленький рюкзак, на котором болтался плюшевый медвежонок, достала носовой платок и вытерла щеку.

Я спросил:

– Ты где живешь?

– В районе комбината.

– Проводить тебя?

– Как хочешь.

– Как тебя зовут?

– Лиза. Вернее, это – «погоняло». А вообще, я – Оля.

Мы вышли за ворота дома. Вокруг стояли еще несколько домов, тоже за высокими заборами. Некоторые еще только строились. Мы пошли через пустырь к трамвайной остановке.

Трамвай ехал вдоль забора комбината. Мы сидели на последнем сиденье. Кроме нас, в трамвае были только двое рыбаков со своей снастью, в телогрейках и болотных сапогах. Над серыми корпусами цехов дымились трубы. Оля спала, ее голова лежала у меня на плече.