Глава 8
Счетчик тикает
Юля: уровень фенилэтиламина 61 %.
Сергей Иванович позвонил Юле и сообщил, что хочет приехать повидаться с ней в Петербурге. Он поправился, но выглядел все еще не совсем презентабельно. Он рассчитывал пробыть в городе два дня, и второй день хотел полностью посвятить общению с Юлей.
Юля напряглась. День, который он выбрал, был будним, а каждый будний день был у Юли расписан от и до. Надо было что-то придумывать. Карма прочно застряла у Люси и почему-то не заикалась о возвращении, хотя каждый вечер звонила Юле и рассказывала, что делала днем, несмотря на то что они виделись в салоне.
Дома у Юли был бардак, куча нестираного белья, заплесневевший холодильник. Пригласить Сергея Ивановича домой она не могла. Юля не могла отменить занятия и не могла никому поручить их проведение в свое отсутствие. Впрочем, встречаться с Сергеем Ивановичем она была вынуждена из-за Кармы, было логично заставить ее отдуваться. Пусть вместо обычной процедуры делает клиентам длинный похудательный массаж. Эффект другой, но ничего. Выручка будет меньше, но это всего один день, на общий доход почти не повлияет. Юля позвонила Люсе и потребовала себе Карму. Люся вызвала такси, посадила в него Карму, Юля встретила это такси и расплатилась. Карма привезла новые порции Люсиных шедевров. Проблема была в том, что Люся в ту памятную ночь не записала точную рецептуру своих блюд и теперь вынуждена была все делать заново, тщательно фиксируя рецепты на бумаге. Вдохновение ушло, воспроизведение давалось медленно и с трудом.
Юля решила устроить дегустацию для посетителей салона. Люсе нужны были клиенты.
Юля внимательно посмотрела на Карму. В ее лице что-то неуловимо изменилось, но Юля так и не смогла понять, что именно. Бросались в глаза только усики, пробившиеся у той на верхней губе.
– Тебе надо сделать эпиляцию верхней губы. Прямо сегодня. А теперь давай я все тебе здесь покажу.
Юля показала Карме, где какие аппараты стоят, и Карма достаточно быстро усвоила, для чего они предназначены и как ими пользоваться. Просто на удивление. Об ычно девушки-косметологи учатся работать на аппарате полных два дня, Карме же понадобился всего час. Ее руки были чрезвычайно ловкими и обладали прекрасной моторикой.
– Попробуй на мне, – велела Юля.
Карма сделала Юле все аппаратные процедуры по очереди, сделала умело и правильно.
И Юля позавидовала своим клиентам. Как комфортно было лежать и чувствовать, как уходят избыточный вес и отеки без малейшего усилия с ее стороны. «Неужели деньги действительно могут сделать жизнь лучше?» – думала Юля. Но зато и хлопот сколько, чтобы эти деньги заработать. «Денежки чужие не достаются без труда», – вспомнила Юля смешную песенку Окуджавы, любимого барда Ниночки.
Она подумала, что не будет ничего менять для тех, кому были назначены аппаратные процедуры, – Карма сделает их на отлично. Единственное, чего не могла Карма сделать за Юлю, – провести занятие на тренажере с измерением пульса и давления, это главная для сжигания жира процедура. Юля решила предложить клиентам замену на выбор: более дешевую – массаж или более дорогую – комплекс аппаратных процедур. И начала обзванивать всех по списку. В процессе обзвона она вдруг подумала: а зачем предлагать альтернативу, надо сразу предлагать более дорогие аппаратные процедуры. Правда, не всем клиентам они подходят. Существуют серьезные противопоказания. А так ли это важно? Один раз не повлияет на здоровье. Юля пересчитала разницу. Если просто делать аппаратные процедуры вместо обычных ее занятий, она будет зарабатывать в полтора раза больше. Значит, в полтора раза быстрее расплатится с Ильей и освободится от кредитного тягла.
Этот заем очень напрягал Юлю. Она понимала, что под влиянием своего любовного гормона, внушившего ей избыточный оптимизм, она скоропалительно попала в зависимость от Ильи, который может теперь потребовать долг обратно в любую минуту. Припомнив, чего хотел от нее Илья раньше, она с ужасом поняла, что он также имеет теперь право потребовать от нее интима в любой момент. И как она откажет? Вернет деньги? А где она их возьмет? Нигде!
Но Илья не звонил и ничего не требовал. Юля молилась, чтобы он встретил какую-нибудь другую девушку и забыл про нее. Но если все-таки он позвонит и потребует. Что тогда делать? Спать за деньги? Юле стало плохо. Если бы нашелся злосчастный Павел, он бы защитил ее, помог, хотя бы что-нибудь посоветовал. Но где искать его, Юля не знала. И Юля решила обязать клиентов пройти аппаратные процедуры. Каждая копейка была на счету, и забота о здоровье клиентов отошла на второй план. Юля решила не тратить больше денег ни на какие новшества и совершенства, а зарабатывать и отдавать, зарабатывать и отдавать, и так до тех пор, пока не освободится от Ильи.
* * *
Настя уже взяла судьбу в свои руки, и, кроме того, у нее совершенно не было времени на Юлин салон, потому что она воспитывала троих детей и разрабатывала тактику воздействия на компаньонов покойного мужа. Ей едва-едва удавалось выкроить время на занятия у Юли, процесс похудения шел успешно. Ей удалось уговорить Шамиля продать «мерседес» Руслана, который дед сначала собирался хранить как память, а потом беречь для внука. Это было нужно, чтобы нанять хорошего адвоката. Настя убедила старика, что, несмотря на все ухищрения, за восемнадцать лет машина все равно придет в негодность. Дед был не очень согласен, но, увидев, с какой энергией Настя решила ввязаться в дело, дал ей шанс. Обладание акциями фирмы или серьезные отступные обеспечили бы семье не просто скромную жизнь, а жизнь обеспеченную, чего на самом деле и хотела Настя. Ведь ей так не терпелось продолжить гонку за счастьем.
* * *
Илья нашел приличную проститутку и платил ей, чтобы она не принимала других клиентов, секс с ней вполне его устраивал. В сущности, эротические ощущения в случае секса с женой, с новой пассией или со случайной партнершей были для него примерно одинаковы. Обладать желанной женщиной для Ильи не было вопросом новых ощущений. Это было вопросом победы, самореализации, личного достижения и, в конечном итоге, проистекающим из этой победы вопросом счастья. Именно такое, победительное мужское счастье он знал и в таком нуждался. В случае с Юлей ему было важно не просто де-факто обладать ею, хотя это было главным. Ему хотелось вызывать у нее искреннее осознанное восхищение и уважение. Илья никогда не рефлексировал, но, когда это отдельное от его основного желания чувство отфильтровалось само собой, он понял, что с этим лучше не откладывать. Было и что-то еще, чего он пока не понимал. Если она будет расположена к нему, позже она легче и естественнее воспримет его предложение. И он решил подружиться с Юлей. Он никогда раньше не дружил с женщинами, у него не было в этом необходимости. Как правило, женщины, увидев его машину, сами падали в его объятия, но это были женщины определенного сорта, не такие, как Юля, он наконец начал чувствовать разницу. Он не знал, как это – дружить с женщиной, поэтому чувствовал себя первопроходцем, открывателем новых пространств, которых небезосновательно опасался.
У Юли раньше бывали товарищеские отношения с молодыми людьми, но в силу ее эмоциональной астеничности такие отношения никогда не становились дружбой и не переходили в романтическую фазу. Поэтому для нее это тоже могло бы стать новым опытом.
Илья зашел к ней в салон в обеденный перерыв. Юля устраивала часовой перерыв в середине дня, чтобы съесть одно из Люсиных творений и тихо посидеть, сосредоточиться. Побыть наедине с собой. Этого ей очень не хватало в ежедневной кутерьме и круговерти. Когда Илья пришел в первый раз, она вздрогнула, ее охватил страх, что сейчас он потребует назад деньги или немедленно ему отдаться. Но ничего такого не произошло. Он сел рядом с ней, не слишком близко, и стал рассказывать смешные истории и анекдоты про врачей и про блондинок. Он специально подготовился, нашел в Интернете пару сайтов и выбрал те анекдоты, которые, по его мнению, могли бы ей понравиться. Сначала она молча и настороженно смотрела на него, но потом расслабилась, несколько раз улыбнулась и даже один раз рассмеялась его байкам.
Когда анекдоты иссякли, Илья спросил, как дела. И она охотно поделилась с ним своими новостями, успехами и тревогами по поводу возможного повышения арендной платы. Он обещал помочь на переговорах с арендодателями, если это потребуется. «Для начала довольно», – решил он и ушел, чтобы не навязываться, чтобы она привыкала постепенно. И с тех пор стал захаживать.
Он никогда столько времени не думал, как ненарочито угодить женщине. Это было необычно, он не узнавал себя, но в то же время было интересно. Это было что-то вроде боевой операции, которую надо тщательно спланировать и провести. Планирование даже увлекло его.
Всякий раз, когда он приходил, Юля собиралась спросить, что у него за духи. Ей нравилось, как он пахнет. Но, опасаясь, что этот вопрос он сочтет интимным, удерживала себя от него. Она обнаружила, что Илья умен, что им обоим смешны одни и те же анекдоты. Но это не имело никакого значения.
Однажды, когда он пришел, Юли в салоне не оказалось. Там хозяйничала неизвестная Илье маленькая смуглая азиатка, едва говорившая по-русски. Она объяснила, что к Юле приехал большой человек из Москвы и поэтому Юля сегодня не работает. Илья запаниковал. Столько усилий псу под хвост. Он видел «мерседес» с государственными номерами, подарок, вспомнил историю про спасение жизни над Атлантическим океаном. Оставалось понять, есть ли со стороны этого высокого московского чиновника романтический интерес к Юле. В той ситуации он вполне мог возникнуть. Следовало навести справки о семейном положении этого господина. Илья быстренько сообразил, кому надо позвонить, чтобы получить подобную информацию. Сведения оказались неутешительными. Чиновник в отличие от Ильи был свободен и вполне мог подыскивать молодую жену. Их весовые категории были несопоставимыми. Связь или брак с чиновником такого уровня подняли бы Юлин статус на практически недосягаемую для Ильи высоту. Он понимал, что расклад абсолютно не в его пользу. И на него напала тоскливая безысходность. Борьбу статусов он заведомо проигрывал. Единственное, на что ему оставалось рассчитывать, – это Юлина неподкупность, если, конечно, она не была фальшивой и не представляла собой разновидность кокетства и набивания цены. Чиновник был на двадцать лет старше Ильи, внешность его, соответственно требованиям организации, которая выдвинула его на нынешний пост, была весьма средней, не запоминающейся. Следовательно, внешний эффект здесь тоже вряд ли мог иметь место. Надежность и свобода от брачных уз – вот важнейшие факторы, помимо статуса. Илье необходимо было вызвать Юлю на откровенный разговор о Сергее Ивановиче. Это было трудно. Но только так он мог узнать, как Юля на все это смотрит.
* * *
Тем временем Юля и Сергей Иванович в том самом «мерседесе» ехали по Приморскому шоссе в сторону любимого им небольшого респектабельного отеля на побережье, там в ресторане при отеле готовили блюдо, которое Сергей Иванович очень любил и которое каждый раз, возвращаясь в Питер, отправлялся отведать. Блюдо готовили в крестьянском стиле, поэтому Юля вряд ли стала бы его есть с тем количеством масла и сметаны, которое полагалось по рецепту. Но Сергей Иванович чувствовал себя ужасно скованно в Юлином присутствии. Хотя мысленно уже давно на ней женился и родил двоих детей. Сидя рядом с ней в машине, он боялся шелохнуться и крайне плохо соображал. Поэтому до того, что блюдо чересчур жирное, он додумался слишком поздно, чтобы менять маршрут. Однако Сергею Ивановичу непременно хотелось сделать Юле что-то приятное. Ему пришлось срочно придумывать дле нее какой-то бонус. Он уже осмотрел ее салон, нашел, что она отлично справляется и все разумно организовала. Поэтому зацепился за эту тему и решил, что покажет ей оформленный на его престарелого дядю, но на самом деле принадлежащий ему бывший обкомовский санаторий. Санаторий нормально функционировал и давал кое-какую прибыль.
Юля с любопытством все обошла и осмотрела, но Сергею Ивановичу не сказала ни слова. Он ожидал, что она восхитится. Но этого не произошло. Сергей Иванович недоумевал.
– Тебе не нравится?
– Что именно?
– Ну, вообще все.
– Нет, не нравится.
– Почему?
– Все сделано по старинке, без комплексного оздоровительного подхода. Номера устарелые, сантехника плохая, еда столовская. Средний класс здесь жить не станет. Только по большой нужде. У вас такие возможности, такая природа вокруг, замечательная вода течет из труб. А вы экономите на новом оборудовании. Я бы сделала здесь два разных учреждения. Одно – ориентированное на красоту и омоложение, а другое – на лечение и реабилитацию. Например, по этажам…
– Так-так-так. Напиши мне подробный план, как ты это видишь, экономист обсчитает, я подумаю. Если расчет мне понравится, может, возьму тебя сюда главврачом.
По тому, как загорелись ее глаза, он понял, что угодить сумел.
Юля не верила ушам. Все-таки ее собственный салон с тремя аппаратами был ей тесноват, и рутина совсем заела. По большому счету, без научных изысканий, котор ыми Юля уже давно не занималась, работа была ей скучна. Кроме того, она постоянно нервничала из-за долга Илье, постоянно ругала себя за то, что ввязалась в это дело. И только любовный гормон внушал ей оптимизм и уверенность. Если она качественно все осмыслит, не попросит слишком многого и в то же время придумает что-то новое, ей дадут поле деятельности. Это будет настоящая работа, настоящая жизнь.
Сергея Ивановича вполне устраивало, как все работало в этом санатории. Однако Юля могла бы сделать из него модное место, прибыль увеличилась бы. Ну а ко всему прочему это была возможность подобраться к ней поближе. Общее дело сильно укрепляет взаимоотношения.
Сергей Иванович так был доволен своей находкой, что даже допустил дерзкую мысль о том, чтобы снять в отеле номер на несколько часов. Но он не был ухарем и хватом, Юлино присутствие по-прежнему обескураживало его, и ее отказ, пусть даже веж ливый и мотивированный объективными обстоятельствами вроде месячных, был для него непредставим, невозможен, убийствен. Поэтому он решил позже, в другой раз, когда она почувствует и оценит его к ней отношение, обговорить с ней все – перспективы, условия, заручиться пониманием, а уж потом создать какую-нибудь романтическую ситуацию и предоставить инициативу ей самой. Тогда все получится естественно и комфортно.
Наступил вечер. Юля проводила Сергея Ивановича в аэр опорт. «Мерседес» вез ее домой. Мягкая подвеска представительского авто укачала Юлю. Она дремала, лениво раздумывая о том, как реорганизовать санаторий. Внезапно на пешеходном переходе возле большого сетевого гипермаркета Юля увидела Павла. Он переходил дорогу, направляясь к парковке.
– Остановите! – крикнула Юля водителю и выскочила из еще не остановившегося автомобиля. Она побежала в ту сторону, в которую пошел Павел, но он, видимо, уже сел в машину. Ни марки, ни номера она не помнила. Она пробежала взад-вперед по рядам. Но Павла не нашла. Он растворился в пространстве. Единственное, в чем убедилась Юля: он действительно существует и он в городе. Но где его искать, Юля не представляла.
* * *
Наташа вошла в Юлин салон, и ей там сразу понравилось. И доктор Юлия Викторовна показалась понимающей, мягкой. Она была, конечно, моложе ее, Ната ши, но почему-то совершенно не бесячая. Обычно молодые женщины приятной наружности бесили Наташу, потому что в каждой она видела потенциальную охотницу за своим мужем. А эта была на охотницу не похожа.
И, слово за слово, Наташа рассказала докторше о том, что ее беспокоят старение и лишний вес. Что она очень боится потерять мужа, потому что ничего не умеет делать, не сможет работать и боится бедности, как ада. И что она уверена: только пластическая операция сможет удержать ее мужа при ней, причем операция тайная. Например, она скажет, что ей надо оперировать носовую перегородку. Это делают как раз на кафедрах лицевой хирургии. Так что, когда она выпишется, он ничего не будет знать, просто увидит, какая она молодая и красивая, поймет, что лучше ее на свете нет и никто другой ему не нужен, и останется с ней навсегда. И никогда не будет бедности.
Юля выслушала все это с сочувствием. Но лишнего веса не видела в упор. И тогда она спросила, а почему Наташа хочет похудеть.
– Мне сказали, что я безобразно толстая.
– Кто сказал?
– Человек, которого я люблю.
– Ваш муж?
Наташа поняла, что заговорилась.
– Да, муж.
– Ну, хорошо, попробуем угодить вашему мужу.
Юля сделала Наташе калиперометрию и назначила курс упражнений. Процент жира в Наташином организме составлял 10, тогда как у самой Юли эта цифра равнялась 12.
– А диету? – спросила Наташа.
– Мы справимся одними упражнениями, – ответила Юля.
– Как быстро я достигну идеального веса?
Юля не знала, что ответить. Вес Наташи был ниже идеального.
– Я думаю, очень быстро. – Юля дала Наташе свою визитную карточку: – Вот. На всякий случай.
– Хлудова Юлия Викторовна, – прочитала Наташа. – Что-то знакомое. Где-то я о вас читала или слышала.
– Возможно, мы вложились в рекламу.
И они распрощались. Наташа – вполне довольная результатом беседы, Юля – в полном недоумении.
* * *
Настя позвонила адвокату, который успешно развел с мужем-бизнесменом Юлину клиентку-домохозяйку.
Адвокат объяснил Насте, что вступить в права наследования она сможет только через шесть месяцев после смерти мужа. И что наряду с ней наследниками являются все дети покойного – четверо от прежних браков и трое Настиных – и его отец. Поэтому затевать что-либо прямо сейчас попросту преждевременно. Надо ждать.
Но Настя ждать не могла. Ей необходимо было что-то предпринять немедленно. Поэтому она снова позвонила адвокату и уговорила его все-таки с ней встретиться, пообещав в любом случае оплатить консультацию.
Адвокат оказался маленьким, совершенно лысым и п ри этом необыкновенно живым, бодрым человеком. Посмотрев на Настю вблизи, молодую вдову с тремя детьми, но стойкую и энергичную, он почувствовал к ней расположение и серьезно вдумался в ее ситуацию.
Прежде всего адвокат хотел знать, открытым или закр ытым акционерным обществом является предприятие покойного Настиного мужа. Настя точно знала, что фирма Руслана была закрытым акционерным обществом. «ЗАО» значилось на всех визитках Руслана. Это означало, пояснил адвокат, что число владельцев определенное, небольшое, скорее всего эти люди Насте знакомы. И, что самое главное, – акции закрытого акционерного общества действительно можно наследовать, в отличие от доли в открытом акционерном обществе, там такое не всегда возможно.
Далее следовало узнать, каким процентом акций предприятия владел Руслан. Настя точно этого не знала. Ад вокат посоветовал поискать бумаги дома, у Руслана наверняка должны были где-то храниться устав, протоколы собраний акционеров и другие учредительные документы.
Сложным был другой вопрос. Стать новым акционером предприятия мог только один человек, а наследников у Руслана было девять. Предположим, Настя уговорила бы отказаться от своих прав в ее пользу Шамиля, и, понятно, она сама представляла бы своих детей. Но дети двух других жен? Как быть с ними? Уговорить этих женщин отказаться от имени своих детей от наследства в виде акций в Настину пользу было нереально. Они ненавидели Настю, чему она сама в свое время немало поспособствовала. Адвокат сразу предупредил Настю, что, если акционерам удастся перетянуть при помощи мелкой подачки одну из бывших жен на свою сторону, ей ни за что не получить от них не то что акций – вообще ничего, никакой компенсации.
Но как добиться дружбы и заслужить доверие людей, которые ненавидят ее больше всего на свете? Причем делать это надо быстро, не привлекая внимания других акционеров. Те скорее всего уверены, что, пока не прошли шесть положенных по закону месяцев, наследники не станут суетиться. А подсуетиться прямо сейчас как раз стоило. Не исключено, что акционеры уже подбирались к бывшим женам, чтобы предупредить возможные будущие проблемы.
Итак, перед Настей стояли две задачи: найти документы и найти подход к бывшим женам Руслана.
Настя спросила Шамиля про сейф, он показал ей, тот находился в подвальной части – в царстве покойного хозяина дома. Вместе они открыли его и действительно нашли там устав, протоколы собраний и все остальное.
Доля Руслана в бизнесе составляла ни много ни мало 51 процент. «Контрольный пакет», – пояснил адвокат. По закону, если Насте удастся стать единственной наследницей, она сможет стать директором предприятия, а став директором, закрыть его или совершить слияние с другим предприятием или сделать что-то еще, что ей захочется. Акционерам – их было кроме Руслана четверо – следовало опасаться.
Настя подробно описала Шамилю ситуацию, и они сели думать, что делать.
Шамиль имел контакты с обеими бывшими невестками, но призывал Настю не идти напролом, а все хорошенько обмозговать, рассмотреть с разных сторон.
– Мы должны им что-то предложить. Но что именно – мне пока непонятно, – сказала Настя.
– Ты должна им предложить что-то, что можешь отдать сразу. Иначе они тебе не поверят. Только в обмен: они тебе – отказ, ты им – что-то ценное, что их устроит.
– Как я могу рассчитать их долю, если я не знаю общей?
– Позвони адвокату, пусть подскажет, как тебе узн ать, сколько ты можешь с них получить.
Настя снова принялась звонить адвокату.
– Чтобы сделать верное заключение о сумме или имуществе, которые вы вправе будете потребовать, нам нужны две бумаги. Одна называется cashflow – «движение средств». Она составляется раз в год, но можно взять прошлогоднюю, а в ней один месяц, например декабрь. Вторая бумага называется оборотно-сальдовая ведомость по основным средствам. Рассмотрев первую бумагу, мы сможем сделать приблизительные выводы относительно стоимости предприятия в целом, как если бы оно продавалось третьим лицам. Индекс здесь составляет двадцать. То есть, если сумму месячного оборота умножить на двадцать, то мы получим приблизительную стоимость предприятия. Вторая бумага даст представление о том, что конкретно можно забрать из недвижимости в порядке компенсации наследства, потому что деньги, а тем более наличные, получить будет невозможно. Их на предприятиях просто не бывает. Разве что они возьмут кредит. Кроме того, не забывайте про налог на наследство. Поэтому имеет смысл оформить все передачи собственности, избегая формулировки «наследство».
Настя записала название документов.
– А где мне взять эти бумаги?
– В бухгалтерии или у директора по финансам, если там такой имеется.
Настя была сильно озадачена. Она, конечно, присутствовала на паре корпоративных мероприятий – это было для нее каторгой, – но никого не знала и не помнила в лицо. А обратиться к финансовому директору, который был акционером, она не могла.
* * *
Люсе в этот раз не нужно было придумывать особое меню. Она просто повторила пару блюд из тех двенадцати, которые приготовила в блаженную ночь своего женского счастья.
Девушки пробовали, охали, ахали и не могли выбрать, какое лучше.
– Как, – удивлялись они, – что помогло тебе так чудесно все сделать?
Люся и так была среди них чемпионкой. Но теперь явно вышла на профессиональный уровень.
– Огромные залежи невостребованной сексуальной энергии.
– А как ты ее копишь, где твой аккумулятор? – заинтересовалась Оля.
– Хороший вопрос. Подумаю – отвечу.
– Ты всерьез считаешь, что женщины производят сексуальную энергию? Вот лично я, по-моему, ничего такого не произвожу, – заинтересовалась разговором Настя.
– Ну а гормоны-то как же, вы про них забыли? – вставила Юля.
– Я не чувствую влияния гормонов, – продолжала Настя.
– Это сложный мировоззренческий вопрос. Юля вот считает, что вышел продукт распада какого-нибудь гормона из организма с мочой, и все. Кончилась любовь. Я думаю, это упрощенное объяснение.
– Люся, ты веришь в любовь? Никогда бы не подумала! По-моему, секс – элементарный рычаг управления, ме тод контроля женщины над мужчиной. Пользуйся им правильно – и ты в шоколаде, – категорично заявила Настя.
– Ты, Настасья, хоть и многодетная, но молодая. И хорошего любовника у тебя, судя по всему, еще не было. Но дело и не в этом… Так что нравится больше – креветки или спаржа?
– Люсь, ну давай расскажи про мировоззренческий вопрос, – попросила Оля.
– Это было бы длинно и занудно и поколебало бы мой имидж циничной мизантропки.
– Все интереснее и интереснее, – заметила Юля.
– Ну ладно, Люсь, мы никому не скажем.
– Я вот думаю, – снова начала Настя, – что мужчины придумали, будто женский оргазм в десять раз лучше, чем мужской, и внушили это женщинам, чтобы те не отказывались с ними спать. Ведь если есть теоретическая возможность испытать этот оргазм, значит, надо пробовать и пробовать, в какой-то момент повезет.
– Все упирается в прямохождение.
– Что? – не поняли Оля, Настя и Юля.
Люсе надоело слушать благоглупости незрелых молодых женщин, и она все-таки решила ознакомить их со своими размышлениями.
– Все животные до человека ходили на четырех лапах. А ходить прямо ужасно неудобно. С точки зрения гравитации – просто абсурдно. И рожали самки животных – раз, и готово. А прямоходящей человеческой женщине – мука мученическая. И совершенно очевидно, что скоро наступил бы момент, когда человеческая самка при большом мозге сложила бы два и два и отказалась бы совокупляться, плюнув на инстинкт продолжения рода. Если бы не что? Если бы не крошечный пенис, который ей дали, компенсируя прямохождение, чтобы она могла получать от соития удовольствие. Самки животных-то оргазма не испытывают. Но этот маленький пенис дает удовольствие не автоматически и не каждый раз. Почему? Самке человека нужно самой потрудиться, чтобы получить это удовольствие. Сваливают все на самца только ленивые и безответственные самки. Наслаждение приходит, если сама самка сильно старается. Для чего нужно, чтобы она старалась и получала наслаждение? Для того, чтобы угодить себе и чтобы угодить самцу. Ну, себе – понятно. Компенсация за болезненные роды. А что касается самца, то ничто, как известно, так не поднимает человеческого самца в собственных глазах, как сознание того, что он хороший любовник. И за это человеческий самец гораздо сильнее привязывается к самке, которая получает удовлетворение от соития с ним, чем к той, которая ничего с ним не чувствует.
А зачем нужна его привязанность? Для укрепления моногамии. А зачем нужна моногамия? Для укрепления семьи в ее человеческом виде. Зачем нужна крепкая семья? Чтобы родители совместно долго заботились о потомстве. А почему нужно делать это долго и совместно? Потому что у человека очень длинное детство. И качественное потомство вырастает только в полных любящих гетеросексуальных семьях. А во всех других – с гнильцой. А почему у человека такое длинное детство и оно все удлиняется? Сегодняшние 26-летние – как 21-летние пятнадцать лет назад. А детство удлиняется из-за возрастающего объема необходимой для усвоения информации. Что означает все это вообще? Что человек в момент своего появления был запрограммирован на прогресс.
– Кем? – хором спросили подруги.
– Вот в этом-то и вопрос. Который опять-таки упирается в прямохождение.
– Поясни.
– Зачем на планете Земля прямоходящие, если ходя щим на четвереньках жить здесь в сто раз легче? Люди не пойми почему должны ходить на двух ногах, смотреть вперед и вверх, а не вниз, чтобы не споткнуться, все черты лица сосредоточены на 20 процентах поверхности головы, тогда как у обезьяны – на 60 процентах. Как будто люди должны были быть непременно на кого-то похожи, имитировать что-то, что уже существовало раньше, не являлось белково-углеродным по химическому составу и не функционировало в условиях гравитации. Что это было – не знаю, но умысел и последовательность действий отчетливая и логичная.
– Ты имеешь в виду инопланетян или ангелов? – спросила Оля.
– Не будем углубляться в эту тему.
– Погоди-погоди, – вмешалась Настя. – Человек за программирован на прогресс. А кто его запрограммировал?
– Природа, – ответила Юля, – кто же еще.
– Тогда получается, что природа запрограммировала автомобили, компьютеры и свою собственную гибель от экологической катастрофы? – Настя хотела выяснить все до конца.
– Я же говорю, не стоит углубляться, вопрос не имеет ответа, – попыталась закончить разговор Люся.
– Получается, что заниматься сексом – совсем не гре х, – подытожила Оля, – получается, что в браке не просто не грех заниматься сексом, получается, что грех – плохо, халтурно заниматься сексом, потому что тем самым отвращаешь от себя своего супруга, разрушаешь семью, портишь жизнь детям.
Люся наполнила всем тарелки еще раз.
– Люсь, а как ты испытала оргазм в первый раз? – спросила Настя, опасаясь в ответ гневной отповеди, а то и оплеухи.
– Хм, я расскажу, только если и вы все тоже расскажете.
– Ладно, – ответила Юля, – я согласна.
Оля кивнула и задумалась. Очевидно, прикидывала, что считать первым разом.
– Вы не поверите, – начала Люся, – но первым моим любовником был кот.
– Кот? – поразилась Настя. – Но у котов же крошечные письки.
– А кто говорил хоть слово про письку. Я все время сидела дома. Школа – дом, потом консерватория – дом. Я ужасно боялась заболеть или забеременеть, просто панически, и решиться на отношения не могла. Боялась родителей, особенно бабушки, она, царствие ей небесное, была жуткой фарисейкой и пугала меня мужчинами до икоты. Так что спала я с котом. Однажды, чтобы хоть как-то разобраться в этом вопросе, я намазала клитор валерьянкой. Правда, не учла, что валерьянка на спирту, щипало сильно. Но милый друг кот Васька проявил энтузиазм. Ощущение я запомнила на всю жизнь. С мужчинами так хорошо мне не было никогда.
– Мда-а… – протянула Юля.
– А ты, Юль? – продолжала расспросы Настя.
– Ну, моя история попроще. Хотя антураж живопис нее. Я не всегда была отъявленным ботаником, был один год в моей жизни, еще в школе, когда я пустилась во все тяжкие. Стремилась, типа, к самоуничтожению. Так вот однажды во время одной из бесконечных пьянок-гулянок в сквоте недалеко от Невского я отрубилась. Подруга, с которой мы туда хаживали, кинула меня, ушла домой. Проснулась я оттого, что на меня кто-то, пардон, залез. Открываю глаза – надо мной нависает нечто чудовищное. Страшный разрисованный мужик. Тогда татуировки и пирсинг еще были в новинку, шокировали. Я его видела раньше, но никогда не разговаривала. Испугать меня вообще-то было трудно, опыт я уже к тому времени прикопила всякий. Собственно, ничего противозаконного с точки зрения нравов этого сквота и подобных вечеринок он не делал. Отрубившаяся девица – законная добыча всякого желающего. Но до чего он был ужасен! У него язык раздвоенный, разрезан, чтобы был как у змеи, – жуть. И он, представляете, наклоняется, и эти кончики языка мне в ноздри запускает. Все это, как вы понимаете, ответному желанию с моей стороны никак не способствовало и даже совсем наоборот. И только я собралась завизжать со всей дури, как он мягким интеллигентным голосом говорит: «Не бойтесь, милая барышня, вам понравится, даю вам слово чести». Клянусь, именно так и сказал. Я от такой старорежимной вежливости аж обалдела. Жду, что будет.
Снимает штаны, а у него лобок у самого основания пениса весь в пирсингах – несколько колечек разной ширины. Член разрисован, я уж не разобрала, что за фигуры там на нем, какая-то магическая символика. Короче, растопырила глаза, развесила уши, внутренний экспериментатор победил, визжать раздумала. И знаете что? Он не обманул. Благодаря какой-то из сережек в его лобке, кайф я получила почти мгновенный и стопроцентный без всякой предварительной подготовки. Потом он встал, поклонился мне, а у самого лобок весь в крови, сережки двигаются в отверстиях – сосуды повреждают. Я ему: «Давай обработаю раны. Больно тебе, наверное». А он: «В этом главный смысл и есть, подобной боли я и взыскую».
Я его спрашиваю: «Ты кто, сатанист?» А он отвечает: «Нет, служитель древнего языческого культа такого-то». Я говорю: «Можно я к тебе еще приду?» А он: «Нет, закон наш позволяет однократное совокупление с каждой женщиной, повторения не допускаются. Впечатлить девушку внешностью мне трудно, выгляжу я своеобычно, но так в нашем культе полагается. Поэтому хожу по вечеринкам, подбираю полумертвых вроде вас, милое создание. Ко мне, конечно, обращаются постфактум с просьбами о повторении, практически все об этом просят. А мне уже нельзя. Закон». Такой вот был персонаж. Кстати, я после этого сразу за ум взялась. Снова учиться стала. Серьезно меня этот случай вставил. А чувак тот умер. От гепатита С. Подцепил у наркоманки какой-то. Хоронить его пришло около тысячи баб.
– Ничего себе. А ты говоришь – история попроще.
– Неужели его не посадили? – спросила возмущенная Настя.
– За что? – изумилась Юля.
– Ну как за что? За изнасилования!
– Да все его умоляли еще раз это сделать. Я сама пыталась его уговорить.
– Значит, правильно меня бабушка пугала, – сказала Люся.
– Нет, я бы его точно посадила, – заявила Настя.
– Значит, ты не знаешь, что такое хороший оргазм, – ответила Юля.
Все выжидающе смотрели на Олю.
– После такой экзотики моя история – барахло.
– Не скромничай, давай, – подбодрила ее Люся.
– Это было летом, на даче, в сильную жару. Старшая сестра моей подружки поливала нас из шланга водой. Ну и попала струей мне туда. Я вздрогнула, она заметила и сделала так еще раз. Ее бойфренд лежал рядом на траве. Они обменялись странными взглядами. Она открыла кран до упора и снова стала лить мне воду прямо туда. Он смотрел то на меня, то на нее. А я на него. Потом у меня случился оргазм. Я вскрикнула, потому что не ожидала такого ощущения. Тогда она бросила шланг на землю, и они быстро ушли в дом. Моя подружка ничего не заметила. Но тот парень, бойфренд сестры подруги, с тех пор стал оказывать мне знаки внимания. Хотя мне было лет пятнадцать, а ему, наверное, двадцать пять. Но потом лето кончилось, и продолжения не последовало.
– Ну, а теперь ты.
Все уставились на Настю.
– Знаете, если ты, Юля, смогла простить чудище, котор ое тебя изнасиловало, да еще попросила сделать это еще раз, то я, наверное, действительно не знаю, что это такое. Хотя постойте. Когда мы с Русланом первый раз были в Париже, он завел меня в магазин «Диор» и сказал: «Выбирай что хочешь». Я увидела топ, расшитый пайетками. Тогда это только входило в моду. Я надела его в примерочной. Он зашел туда и говорит: «Иди прямо так, я расплатился». И тут я почувствовала такое! Убойное чувство. Никогда не забуду.
И все ей поверили.
Люся: коэффициент злобности 7, вес 75.
Оля: коэффициент нервности 9, вес 66.
Настя: коэффициент целеустремленности 9, вес 65.
Кстати, вот как надо готовить креветок со спаржей.
От тигровых креветок, выловленных не ранее чем сутки назад, отделить головы. Хвосты прямо в панцире сложить в плоскую плошку. В кипящую воду выжать сок большого лимона (не лайма) и тут же залить креветки этим кипятком. Держать одну минуту, креветки должны быть полностью покрыты водой.
Приготовленную на пару спаржу высушить бумажной салфеткой, измельчить в блендере с перцем и любой пряной зеленью.
От кочана цикория аккуратно отделить по листику и наполнить каждый спаржевым пюре. Украсить очищенной креветкой и помидоркой черри. Или хорошей жирной оливкой. Или шариком моцареллы. На что есть аппетит.