Книга: Большая книга восточной мудрости
Назад: Продолжатели традиции
Дальше: Книга 3 Чань-буддийские притчи
«Бывает, появляются всходы, но не цветут! Бывает, что они все же цветут, но не плодоносят!», или нерадивые последователи
Учитель сказал:
– Учение мое плохо распространяется; сяду на плот и достигну по реке моря. Сопровождать меня будет, вероятно, Ю.
Цзы-лу, услышав это, обрадовался. Тогда Учитель сказал:
– Ю! Храбростью ты превосходишь меня, но у тебя нет никакой сметки.
Ю – Чжун-ю по прозвищу Цзы-лу, ученик Конфуция.
Учитель сказал:
– Я не видал человека твердого.
– А Шэнь-чэн? – спросил некто.
– Чэн – человек, обуреваемый страстями, где же ему быть твердым?
Шэнь-чэн – ученик Конфуция, уроженец царства Лу.
Ай-гун спросил Конфуция:
– Кто из ваших учеников любит учиться?
Тот отвечал:
– Был Янь-хуэй, который любил учиться, не переносил своего гнева на других и не повторял ошибок. К несчастью, его жизнь была коротка, он умер. Теперь таких нет. Не слышно, чтобы были любящие учиться.
Янь-хуэй – один из лучших учеников Конфуция, единственный из учеников, которого он признавал способным распространить его Учение. Янь-хуэй умер либо в 31, либо в 41 год.
Ай-гун – правитель царства Лу в 494–466 гг. до н. э.
Бывает, появляются всходы, но не цветут. Бывает, что они все же цветут, но не плодоносят.
Однажды Конфуций тяжело заболел. Тогда Цзы-лу прислал к нему своего ученика, чтобы тот состоял при Конфуции в качестве домашнего чиновника. Но Конфуцию стало лучше, и он сказал:
– Цзы-лу, давно уже твое поведение фальшиво. Не имея права на чиновника и обладая таковым, кого я обману? Разве Небо? Кроме того, не лучше ли мне умереть на руках моих учеников, чем на руках чиновников? Вдобавок допустим, что я не удостоюсь пышных похорон, но не бросят же меня на дороге, когда умру?!
Речь идет о том, что Цзы-лу нарушил важнейшую часть ритуальные правил – соответствие статуса и возводимые почестей. В тот момент Конфуций не находился на государственной службе, однако Цзы-лу повелел обслуживать его как чиновника, занимающего высокий официальным пост. Для Конфуция это было равносильно лицемерию и неискренности.
Конфуций сказал:
– Бывает, появляются всходы, но не цветут. Бывает, что они все же цветут, но не плодоносят.
Речь идет об учениках Конфуция.
Конфуций сказал:
– Почему Ю (Цзы-лу) играет на гуслях прямо у моих дверей?
После этих слов Конфуция его ученики перестали уважать Цзы-лу.
Учитель сказал:
– Ю уже вошел в зал для наставлений, но не вступил во внутренние покои (то есть не постиг всей сути мудрости).
Как предполагается, недовольство Учителя было вызвано тем, что Цзы-лу исполнял мелодию жителей северные окраин, отличавшихся воинственным нравом и воевавших с китайскими царствами.
Некто сказал:
– Семья Цзи богаче Чжоу-гуна; и все это благодаря Цю (Жань-цю), который собирал для нее неправедные налоги и тем самым увеличивал ее богатства.
– Он не мой ученик, – сказал Конфуций, – детки, бейте в барабан и нападайте на него, он заслуживает этого!
Речь идет о том, что местный аристократ Цзиши решил повысить поземельным налог в своих владениях, став богаче самого основателя династии. Реализовать это дело было поручено ученику Конфуция Жань-цю, который состоял на службе у Цзиши. Конфуций быт против этого повышения, но Жань-цю все же стал помогать Цзиши. И тогда Конфуций не только публично отрекается от своего ученика, но даже призывает остальных выступить против него.
Конфуций сказал:
– Чай – он глуп, Шэнь – туп, Ши – лицемерен, а Ю – неотесан.
Чай (Цзы-гао), вэйский уроженец; о нем рассказывают, что он не наступал на тень, не убивал насекомых, не ломал распускавшихся растений; находясь в трауре по родителям, три года плакал горючими слезами, никогда не улыбался, не ходил по тропинкам и не пролезал через канавы. Шэнь был человек простой и чистосердечным, но тупоумным. Между учениками Конфуция не было недостатка в людях умных и красноречивых, но честь распространения его Учения принадлежала не умницам, а таким бесхитростным и чистосердечным людям, как Цзэн-цзы. Такие люди хотя и медленно понимали, но зато усваивали лучше и прочнее. Указывая на эти недостатки своих учеников, Конфуций хотел, чтобы они сами осознали их и приняли меры к исправлению этих уклонений от неизменной середины.
Когда Жань-цзы возвратился из дворца правителя, Учитель спросил:
– Почему так поздно?
Жань-цзы отвечал:
– Были государственные дела.
На это Учитель возразил:
– Вероятно, это было частное дело, потому что если бы были государственные дела, то я бы знал о них, несмотря на то что я не на службе.
Юань-жан сидел на корточках, как варвар, поджидая Конфуция.
Учитель сказал:
– Кто в юности не отличался послушанием и братскою любовью, возмужав, не сделал ничего замечательного, кто состарился и не унимается, – тот ведет себя, как разбойник (то есть человек, вредный для общества). – И при этом ударил его палкою по лодыжке.
Юань-жан – старый приятель Конфуция. Предполагают, что у него умерла мать и он пришел к Конфуцию за помощью; но его непочтительная поза вызвала со стороны Конфуция упреки в варварстве. На этот раз Конфуция возмутило то, что Юань-жан «сидел, как варвар», то есть скрестив ноги, что не соответствовало церемониям.
Назад: Продолжатели традиции
Дальше: Книга 3 Чань-буддийские притчи
