Впервые – в журнале «Современник», 1863, № 1–2, стр. 181–195 (ценз. разр. – 5 февраля), под № II вместе с рассказами «Деревенская тишь» и «Миша и Ваня» с общим заголовком «Невинные рассказы». Подпись, общая для трех рассказов: Н. Щедрин.

Сохранилась черновая рукопись под заглавием «Сказка». Она обрывается словами «…что Кобыльников страдает, что ему надо успокоиться» и отличается от опубликованного в «Современнике» текста значительным количеством вариантов стилистического характера. Наборная рукопись под заглавием «Невинные рассказы. Для детского возраста» содержит полный текст произведения и совпадает, за исключением купюр цензурного характера, с текстом журнальной публикации, которому полностью соответствуют и сохранившиеся в архиве А. Н. Пыпина корректурные гранки (вторая корректура), датированные 4 января 1863 года. В корректурных гранках рассказ не имеет номера (II), под которым он опубликован в журнале. Это является свидетельством того, что публикация «Невинных рассказов» в том составе, в каком она появилась в «Современнике», сложилась в январе 1863 года, после запрещения цензурой произведений глуповского цикла (см. наст. изд., т. 4).

Рассказ написан в конце 1862 года для первой книжки возобновленного после приостановки «Современника». Об этом свидетельствует письмо Салтыкова к Некрасову, датируемое второй половиной декабря. Посылая при письме рассказ, Салтыков просил прочитать его и печатать «только в том случае, если он не слишком слаб».

В настоящем издании из рассказа устранены, путем обращения к рукописи, две купюры (см. стр. 78–79), с которыми текст его печатался во всех прижизненных изданиях: о будущей судьбе советников питейных отделений («Но ты, быть может… взирай на будущее!») и вице-губернаторов («Но, быть может… архистратигом!»). Эти купюры были сделаны в наборной рукописи самим Салтыковым или редакцией «Современника», по-видимому, в целях самоцензуры.

Читатель! не знаю, живали ли вы в провинции…воспоминания о виденных мною елках навсегда останутся самыми светлыми воспоминаниями пройденной жизни! – Эти слова, хотя в них и звучат нотки иронии, имеют автобиографический характер; они навеяны воспоминанием о долголетней службе в провинции. Впечатления от рождественских елок с наибольшей полнотой отразились в рассказе «Елка» из «Губернских очерков» (см. наст. изд., т. 2).

Скоро придет бука и всех советников оставит без пирожного! Но… ум человеческий… и из патентов пирожное сделать сумеет…– Речь идет об упразднении должности советников питейных отделений в казенных палатах в связи с реорганизацией откупного дела в России. Эти советники, ведая откупами, получали со своих клиентов крупные «пирожные» – взятки. 26 октября 1860 года был издан закон об отмене откупной системы, вступающий в силу с 1863 года. 4 июля 1861 года было утверждено Положение об акцизной системе, на основании которого никто не имел права производить спиртные напитки и торговать ими, не имея на то патента, выдававшегося вновь организованными питейно-акцизными управлениями после уплаты соответствующей суммы патентного взноса.

…с губернским прокурором против советника казенной палаты и батальонного командира. – Первоначально Салтыков намеревался назвать среди участников карточной игры не батальонного командира, а жандармского полковника. В соответствующих местах рукописи он дважды начинал писать: в первом случае – «жан», во втором – «жандармский по». Затем в обоих случаях следовали вычерки и замены вычеркнутого словами «батальонный командир». На основании этих колебаний в рукописи Б. М. Эйхенбаум заменил в т. III издания 1933–1941 годов «батальонного командира» в тексте рассказа на «жандармского полковника» (ср. Б. Эйхенбаум. История текста «Сатир в прозе». – «Литературное наследство», т. 13–14, М. 1934, стр. 6). Однако такую замену нельзя признать правомерной. Во-первых, «батальонный командир» в 60-е годы был у Салтыкова обычным цензурным псевдонимом жандармского губернского офицера (как правило, в чине полковника) и в этом качестве входил в общую систему эзоповских средств и приемов сатирика. Во-вторых, в те верхи губернской администрации, которые в данном случае называются, мог входить не только жандармский полковник, но и местный батальонный командир.