Глава 11
Если хорошенько посчитать

Поздним вечером все собрались в кабинете детектива на Смоленке: он сам и его пацаны, Игорь с Ромкой.

Игорь, отменный кулинар, приготовил ужин – Алексей был зверски голоден, так как горка бутербродов и ложечка жаркого из кролика превратились к этому часу лишь в смутное воспоминание; Роман приехал прямо из мастерской, где к концу трудового дня тоже успел нагулять аппетит. Игорь, напротив, был сыт: все то время, которое Алексей провел в подземелье, он сидел в отведенной ему у Донниковых комнате и ожесточенно играл в стрелялку, но Люба ухитрилась дважды за вечер накормить его.

Времени на готовку было мало, и Игорь просто нажарил огромную сковороду картошки с луком и кусочками курицы – но Алексею и Ромке это показалось пищей богов.

– В общем, так, – проговорил Кис, закончив поглощать ужин, – историю придется рассказать с самого начала, поскольку ты, Игорь, не знаешь ее последнюю часть, а ты, Роман, не знаешь вообще ничего. Помнишь девушку, Машу, с которой мы приезжали к тебе три дня назад, чтобы заменить разбитую фару?

– А тачка какая?

– У нее «Мини-Купер».

– Тогда помню.

– Ну вот, слушай…

Рассказывал Алексей обстоятельно, по своей привычке ничего не упускать из виду. Заодно он этим изложением проверял себя: правильно ли складывается мозаика фактов и догадок, не упустил ли он чего?

Игорь время от времени поддакивал или подсказывал слово, и все выглядело вполне стройно, детектив был доволен.

Кайф поломал его сын.

– Как же ты сразу не понял, что мотоциклист не мог быть послан кремлевскими отравителями? – перебил он Алексея.

– Я понял сразу! – возмутился Кис. – Сразу, как только мне представилась возможность спокойно поразмыслить. До этого информация валилась в мой мозг, как щебенка из самосвала, я не успевал ее отсортировывать. И потом, знаешь ли, откровение о том, что кто-то пытается отравить самого Президента, – оно несколько парализует. Тормозит умственную деятельность. Но как только я сумел сосредоточиться, у меня сразу же возникло ощущение, что за мотоциклистом стоит влюбленная женщина. Мать или подруга, которая этого парня боготворит. Не замечает его промахов, относя их на счет обстоятельств, и свято верит, что в следующий раз у него все получится. Потому что он гениальный, самый лучший.

– И это ощущение оправдалось?

– Дослушай и узнаешь.

Наконец Алексей подобрался к финалу своего повествования.

– Как видите, у меня пока нет никаких фактов против Юли. Но выяснилось, что у нее есть сын, причем примерно такого возраста, как мотоциклист. И скорее всего, она его обожает. Не просто обожает, а… У таких женщин, как она, как ее мать – женщин с несложившейся личной жизнью, – обычно много горечи в душе. Желчи, тоски, агрессии… Ну, как-то так. Я не психолог, так что получше сформулировать не могу.

– Да это просто женщины, которых никто не любил. Причем они сами виноваты в силу скверного характера, но винят других, – заявил новоявленный психолог Ромка. – И недостаток любви со стороны мужчин они компенсируют нездоровой любовью к сыновьям. Эта любовь, между прочим, довольно часто заканчивается криминалом. Такие случаи описаны в учебниках.

– Как хорошо иметь под рукой собственного психолога! – несколько ехидно заметил Алексей.

– А че, я все по делу сказал, – не обиделся Ромка.

– По делу, по делу. Но одно меня все же смущает: послать своего сына на такое?

– Есть люди, которые считают убийство нормальным актом. Вот именно такие, которых никогда не любили. Когда родители нянчатся с ребенком, он чувствует ценность своей жизни, что приводит его к пониманию ценности чужой жизни. И наоборот, когда ребенка швыряли об стены – ну, фигурально говоря, – то он и вырастает моральным уродом, – изрек Роман.

– Дело даже не в морали. А в том, что на мотоцикле легко самому разбиться. Он пытался сбить Донникова на проезжей части, когда академик переходил дорогу. Но Донникову удавалось вовремя отскочить назад, отчего мотоциклист мог врезаться в любую машину. И разбиться. Какая мать направила бы своего сына на столь опасное для его жизни дело?

– Па, она ведь может быть дурой, эта Юля, и не иметь никакого понятия, насколько опасно пытаться кого-то сбить на мотоцикле. И жадность ей глаза застит. Она и сыночку, наверное, пообещала в ближайшем будущем сладкую жизнь на деньги деда.

– Это все очень интересно, конечно. Только фактов у нас нет. Так, разговоры-разговорчики. Зато есть факт, что Донникову никогда не приходило в голову проверить свое отцовство. Строго говоря, он не знает, его ли дочь Юля. Прямо из этого факта ничего не вытекает, но… как бы сказать… Представьте, пацаны: идете вы по паркету и вдруг чувствуете по звуку под одной доской пустоту – там ниша. Из этого еще не следует, что в ней что-то лежит, ниша может оказаться пустой. Но проверить ее стоит.

– Ладно, я уже устал от ваших умных разговоров, – зевнул Роман. – Говори, что надо сделать, па.

– Вот адрес. Завтра с утра будьте на месте. Найдите способ увидеть в лицо Юлю и ее сына, у меня фотографий нет. Игорь, ты берешь на себя мать – просто следи, в контакт не вступай, смотри, куда она отправится, с кем встретится. Роман, ты за пацаном. Первым делом выясни, есть ли у него черно-красный мотоцикл. Марку мы не знаем, но впереди у него будто горб красный, как выразился свидетель.

– Так это, наверное, «Рейсер Скайвей»!

– Без разницы. Важно только одно: есть у него описанный мотоцикл или нет. Если получится, разговорись с ним. Следите оба до вечера. А к девяти сюда, ко мне, с отчетами. В течение всего дня я на связи.

Два дня спустя в подземелье академика собрались те же плюс Роман и Игорь.

– Вы сказали Олегу по телефону, что вам удалось… – пожимая руку Алексею, тревожно вглядывался в его глаза Евгений Дмитриевич, – удалось выяснить, кто…

– Да, – кивнул детектив. – Сейчас все расскажу. Позвольте сначала представить вам моего сына Романа. Он со мной, в принципе, не работает, но иногда помогает, как в вашем случае. Игорь, мой ассистент и коллега, в прошлый раз он здесь отсутствовал, хотя вашим делом занимается с самого начала. Я даже не знаю, с чего начать, столько информации…

– Да вы присаживайтесь, присаживайтесь! – засуетился Евгений Дмитриевич на радостях. – Машенька, сделай кофе! Или вам чаю? Просто не верится, что этот кошмар скоро закончится… А вы уверены, что нашли того человека? Ошибки быть не может?

В этот момент он был необыкновенно похож на свою дочь Машу: в чистых голубых глазах сияло столько надежды, что детектив умилился.

– Спасибо, но не будем отвлекаться на чай. Да, Евгений Дмитриевич, сомнений нет, вы сейчас сами во всем убедитесь. Начну, пожалуй, по хронологии. Как вы помните, в результате нашей прошлой с вами беседы многое стало указывать на Юлю. Но подозрения следовало проверить, и на следующий же день мои парни дежурили у подъезда Юли с утречка пораньше. Они подговорили какого-то пацаненка, маявшегося с мячом у подъезда в одиночестве, чтобы он указал им на Юлю и ее сына, как только они выйдут из подъезда. Пацаненку жизнь сразу показалась интересной – правда, это не помешало ему попросить триста рублей за услугу. О времена, о нравы. Мои ребята дали ему сто, он вполне удовлетворился.

Первой из подъезда вышла Юля, в восемь утра. Села в свой «Фольксваген» и отправилась на работу. Игорь за ней. Вы удивитесь, но она работает в вашем банке, «ТТТ». Хотя до недавнего времени она возглавляла какой-то отдел в местном отделении «Сбербанка», как вы и говорили. Эту информацию Роман позже получил от ее сына. И у меня такое чувство, что ее переход не случаен. Вы давно заглядывали в свои счета?

– Позавчера, сразу после разговора с вами.

– Деньги не пропали?

– Нет вроде.

– Вроде?

– Обычно я досконально проверяю зачисления – а то бывают такие «забывчивые» бухгалтерии, у которых мой гонорар залеживается. Но своим расходам я много внимания не уделяю: просто смотрю, нет ли чего необычного. Однако никаких больших сумм со счета не ушло с тех пор, как я купил Машеньке «Мини-Купер», а это было в мае, в середине месяца.

– Тем лучше. А Юля могла об этой покупке узнать?

– Я ей не говорил.

– Папа, она последний раз приезжала сюда через день после того, как ты купил мне машину. «Мини» стоял во дворе, даже не под навесом, а прямо посредине – там света больше, – и я изучала его приборную панель.

– Получается, что Юля перешла в банк «ТТТ» пару недель спустя после визита к вам, в конце мая. Видимо, ваш подарок Маше вызвал у нее жгучую зависть. И она действительно горела желанием то ли вам отомстить, то ли просто ограбить. Этого не проверить, но думается мне, Юля надеялась найти доступ к вашему счету. Однако не сумела. Что, в общем-то, нормально. Банковская компьютерная система защищает счета клиентов от в первую очередь собственных клерков. Так что если ваша дочь и намеревалась подобраться к вашим денежкам, то ей это не удалось.

– А ведь я ей немало денег давал!

– «Мини» порядка миллиона рублей, полагаю, стоит?

– Двух…

– Вот это и взбесило ее. Сколько бы вы ей ни давали, Маше все равно досталось – и всегда доставалось! – больше. А у завистливого человека арифметика специфическая: он не подсчитывает, что дают, – он подсчитывает, чего не дали.

– Верное наблюдение, – произнес Донников.

– Однако вернемся к теме, – продолжал детектив. – Игорь остался дежурить у входа в банк. А Роман все еще нес вахту у подъезда. Сын Юли появился на улице около десяти… Да, Ром?

– Па, давай я сам расскажу.

Алексей колебался. Роман, несмотря на утонченную внешность, унаследованную от матери, был воспитан работягами из техсервиса, и манеры его оставляли желать лучшего. С тех пор как он появился в жизни Алексея, они с Александрой его малость пообтесали, Роман многому научился – но так и не расстался со своей привычкой рубить правду-матку. Его увлечение психологией тоже не помогло. Наоборот: дав более глубокое понимание вещей, психология ничуть не повлияла на пристрастие Романа называть вещи своими именами, отчего он делал людям только больнее. Но сын был убежден, что хирургические методы успешнее массажа.

– Хорошо, – ответил Кис после некоторого колебания, – но только без экскурсов в психологию, пожалуйста.

Ромка в ответ только улыбнулся.

– Не знаю, учится ли ваш внук где-нибудь, – заговорил он, – но сейчас последние дни летних каникул, и у него уйма свободного времени. Которое он пытается провести интересно, как любой другой молодой парень. Женя… Его зовут так же, как и вас, вы знали? То есть Юля назвала его вашим именем. И у него такие же большие голубые глаза, как у Маши, между прочим. Он ей двоюродным братом приходится, да? Хотя нет, погодите… Маша, это твой племянник!

Девушка растерянно заморгала от неожиданности.

– Ромка! – тихо рыкнул Алексей, опасаясь, что сын опять углубится в психологические дебри.

Роман посмотрел на отца, потом на академика.

– Видите ли, Евгений Дмитриевич, – произнес он с улыбкой, – я увлекаюсь психологией. Поступил на психфак этим летом, но много читал самостоятельно и стал видеть вещи намного глубже… Папа не хочет, чтобы я делал комментарии по ходу изложения.

– Мне тоже кажется, что это лишнее, – вежливо ответил ему Донников.

– Разумеется. Буду излагать только факты. Но вы же понимаете, что если дочь демонстрирует ненависть к вам, но при этом называет сына в вашу честь, то там непаханое поле комплексов?

– Конечно, юноша. Я ведь медик.

– Итак, – одобрительно кивнул Роман, – Женя появился около десяти утра и встал у подъезда. Через несколько минут подъехал мотоцикл, – Ромка, как заправский рассказчик, выдержал небольшую паузу и обвел глазами слушателей. – Да, тот самый, черно-красный, на котором пытались сбить вас, Евгений Дмитриевич. А затем Машу. А если не тот самый, то точно такой же. Лица мотоциклиста я не видел в тот момент, он был в шлеме. Женя, однако, очень ему обрадовался. «Димон!» – завопил он и забрался на заднее сиденье. Димон привез его в парк – Юля живет в Измайлово, там и парк, – сгрузил возле площадки, где занимается секция тай-чи. А сам уехал. Я даже было в тот момент подумал, что Юля наняла этого парня как бебиситтера… Шутка. Я имел в виду, что этот мотоциклист со всей очевидностью не друг вашему внуку.

– И мотоцикл, – вступил Алексей, – принадлежит не Жене, как теперь понятно, а его приятелю Диме.

– Слава тебе, Господи! – пробормотал Олег.

– Я решил подобраться поближе к парнишке, – продолжал Роман, – и потому пристроился к занятиям по тай-чи… Мне кажется, папа, – повернулся Роман к Алексею, – что теперь лучше Игорю дорассказать свою часть.

– Не думаю, что это принципиально, но пусть будет так, – откликнулся Кис.

– Как тут уже было сказано, – Игорь откашлялся, – я следил за Юлей. Она поехала на работу в отделение банка «ТТТ». Я торчал у входа до шести – если у Юли и был перерыв, то она, видимо, перекусила на месте. Зато в шесть ко входу подкатил черно-красный мотоцикл. Номера мы с Ромкой сверили – это тот же, что отвозил Женю в парк. Когда Юля вышла с работы, мотоциклист снял шлем. Я его хорошо разглядел и сфотографировал, можете полюбоваться… – Роман включил свой телефон и протянул его академику. – Красивый парень, лет на пять-шесть старше Жени и лет на пятнадцать… или сколько там… моложе Юли. Они поцеловались, и она села позади него на мотоцикл…

– Не хочу никого обидеть… – произнес Донников, – но вряд ли нам нужны все эти подробности. Нельзя ли прямиком к делу?

Алексей видел: академик смущен, растерян. Ему вдруг принялись рассказывать о жизни дочери и внука, о которых он не хотел ничего знать. Вернее, Юля сделала все, чтобы он не знал, – но Евгения Дмитриевича такое положение дел вполне устраивало. И теперь проникновение в эту неизвестную ему доселе жизнь вызывало в нем не только растерянность, но раздражение, чувство вины, отторжение.

Хотя… тут ведь рядом Маша. Евгений Дмитриевич уже догадался, к чему клонится повествование сыщиков, и хочет пощадить ее нежные уши?

– Конечно, – ответил детектив. – А не хотите ли вы поговорить наедине?

– Да нет… – Донников посмотрел на дочку. – Машутка уже большая девочка и, главное, умненькая, при ней можно.

– Ладно, – не стал возражать Кис: он тоже считал, что Машутка умна не по годам, – тогда я сокращу историю до минимума. Парень на мотоцикле – любовник Юли. Несмотря на разницу в возрасте. Игорь это установил с точностью, и снимки есть в подтверждение, если что.

Донников быстро взглянул на дочку: в ее глазах сверкало любопытство. Ее ничего в этой истории не смущало – слава богу, новое поколение без предрассудков.

– Вернемся к вашему внуку Жене, – продолжил детектив. – Он разговорился с Романом. Точнее, Роман его разговорил.

– Паренек до дикости не уверен в себе и застенчив, – встрял знатный психолог Ромка. – Поэтому я легко нашел к нему подход. Как все страдающие от одиночества дети, он был рад вниманию и рассказал то, чего не следовало, поскольку мать не велела. По словам Жени, у него есть два дедушки. Один очень известный врач, академик, но видит его Женя исключительно по телевизору. Он не знает, отчего мать не хочет его знакомить с этим дедушкой – у них не близкие отношения, она не делится с ним рассказами о семье, – зато Женя всю жизнь получает от него подарки на дни рождения. Другой дедушка объявился недавно. Он тоже медик, но обычный, в районной поликлинике, к тому же почти всегда пьян. Зато этот дедушка часто их навещает и все время говорит, что он их с мамой очень любит. Подарков он, правда, никому не дарит – наоборот, постоянно просит у Юли деньги.

– На опохмелку? – поморщился Донников.

– Не совсем. Как понял Роман…

– Па, – вклинился его сын, – я сам доскажу… Ваш внук, Евгений Дмитриевич, производит впечатление подростка, хотя ему уже девятнадцать исполнилось. Девятнадцать, а не двадцать, как вы думали. Он невысокого роста и довольно тщедушен, ему бы в спортзал походить, мышцы нарастить… Но несмотря на кажущуюся инфантильность, Женя весьма смышлен и наблюдателен. Что его мать, судя по всему, недооценила. Она не сумела скрыть от сына свои конфликтные отношения с недавно появившимся «новым дедушкой». Их ссоры были слишком шумными, и Женя понял, что этот человек заявляет об отцовских правах на Юлю.

– Она давно совершеннолетняя. Какие права хочет получить тот тип? Свидания по воскресеньям? – с иронией произнес Евгений Дмитриевич.

– Да нет же, – с досадой отозвался Роман. – Вы еще не поняли?

…Странно. Донников нравился Алексею – как и вся его семья, уж не говоря о Машеньке, – но у Ромки академик, похоже, вызывал только неприязнь. Непонятно, отчего он так окрысился на этого милого человека…

Болван! – вдруг припечатал сам себя Алексей. Ведь академик практически бросил свою дочь. А затем и внука. Мало ли что Юля не хотела мальчика показывать – Донников мог настоять. И должен был настоять! Так считает Ромка – сам брошенный отцом… Нет, не отцом, а тем человеком, которого он в детстве принимал за отца… что выяснилось значительно позже. Но травму своим предательством этот человек успел оставить в душе Романа огромную. Кровоточащую до сих пор. И теперь он видит семейную драму Донникова в свете своей собственной драмы. Предательство Донникова сгубило его дочь, а теперь и его внука – вот как расценивает Ромка сейчас эти факты из биографии академика.

Евгений Дмитриевич лишь поднял брови в ответ на реплику Романа. Их неприязнь была, очевидно, взаимной.

– Чего я не понял? – холодно переспросил академик.

– Этот «второй дедушка» шантажирует Юлю, – пояснил Ромка. – Угрожает рассказать вам, что она не ваша дочь, а его. Он – ровесник матери Юли и, значит, учился вместе с Инной в то же время, когда у вас с ней был… были… в общем, когда вы переспали с ней, будучи аспирантом. Но если этот пьяница – отец Юли и предъявит доказательства вам, то она лишится вашего наследства. По крайней мере, такую картину новоявленный папаша рисует ей. Женя слышал их разговор.

– Погодите, – проговорил академик, – этот человек доказал свое отцовство или нет?

– Он предъявил Юле лабораторный анализ, из которого следует, что она его дочь. И она, естественно, в его подлинности не усомнилась.

– При этом Юля знает, что завещание пока не написано. Следовательно, она все еще может получить хороший кусок наследства, – перенял эстафету Алексей, – пока ее папаша не настучал вам. Папаша-то вымогает деньги у нее – благо Юля действительно хорошо зарабатывает. Но Юлю такое положение дел не устраивало. И она решила…

– То есть Юля решила убить моего папу, чтобы поскорее получить от него деньги… Пока он не узнал, что Юля ему не дочь, и не лишил ее наследства… – подытожила Маша. – И подрядила на это своего любовника… Ну и дурдом!

Донников прикрыл глаза. Будто хотел отгородиться от всего услышанного. И Кис, который как раз собирался изложить следующую порцию информации, решил дать Евгению Дмитриевичу время прийти в себя.

Маша же сочла, что возникшую паузу следует разрядить приготовлением напитков.

Приняв из рук девушки чашечку с крепким кофе, Алексей заговорил вновь.

– Скажите-ка, в прошлый раз, когда мы с вами пили тут кофе, у вас чашка случаем не пропала? – поинтересовался он, глотнув кофейку.

– Пропала, – удивилась Маша. – Я никак не могла понять, куда я ее сунула.

– Ко мне в карман. То есть не ты, Маша, конечно, сунула туда чашку, а я сам.

– Зачем?! – изумилась девушка.

Вслед за ней и академик, и Олег широко раскрыли глаза с немым вопросом.

– Это была чашка Евгения Дмитриевича. На ней остались следы его слюны… То есть следы, годные для генетического анализа. Утром следующего дня Роман подобрал жвачку, которую выплюнул Женя. На ней тоже осталась его слюна. Затем, улучив момент, Роман передал ее мне, а я отвез в лабораторию, где у меня есть хорошие знакомые, оба предмета. Кстати, вот ваша посуда, возвращаю, – детектив вытащил из портфеля изящную кофейную чашку в виде цветка лилии.

– И? – не выдержал Донников.

– И Юля ваша дочь. Женя – ваш внук. А тот хмырь – самозванец. И наглый шантажист. Справку из лаборатории наверняка подделал.

Не сказать, чтоб академик обрадовался этой новости. Для него она означала, что неприятности не закончились. Было бы куда проще отсечь от себя, от своей жизни Юлю и ее сына, коль скоро они не родные… Да не вышло.

– Алексей Андреевич, как же нам доказать все это в полиции? – спросила Маша. – Что Юля замыслила убийство и подрядила на это своего любовника. Ведь именно он покушался на папу, а потом на меня, теперь вы это точно установили!

– Боюсь, что никак.

– Прошу прощения? – Брови академика взметнулись чуть не до кромки волос. – А в чем тогда смысл вашего расследования?!

– Смысл?! – рассердился Алексей. – Вы в своем фальшивом письме, которое якобы принес голубь, просили дочку нанять детектива. С тем, чтобы детектив нашел того человека, который стоит за покушениями на вашу жизнь. Не так ли?

– Ну, – хмуро подтвердил Донников.

– Так мы нашли! В этом и заключается смысл. Есть мотив, который легко подтвердит ваш внук; есть снимки, подтверждающие любовную связь Юли с Димой, есть его адрес и фотографии мотоцикла. Однако в полицию с этим не пойдешь. Нет улик с места преступления. Нет очевидцев. Мы можем сколько угодно рассказывать полиции о мотивах Юли, но они не послужат доказательством. А добровольно они не сознаются.

– А если подкупить Димона? За деньги он признается? Он ведь с Юлей из-за денег, так? А мы предложим больше, – высказался Донников.

– Нельзя исключить вариант, что Дима действительно в Юлю влюблен, – встрял вдруг Роман.

– Юля старше его лет на пятнадцать! – подала голос Машенька. – Вы сами сказали!

– Представь, детка, – снисходительно проговорил Ромка, – такое бывает. Юля еще молодая женщина и, к слову, вполне симпатичная. Портит ее угрюмое выражение лица, но оно, возможно, исчезает, когда она оказывается наедине со своим любовником? Или, напротив, ему именно такие женщины нравятся, тип «суровой начальницы». Кожаный корсет и хлыстик производят на некоторых весьма сильное впечатление…

– Прекратите! – крикнул академик. – Что за бред вы тут несете перед моей дочерью!

– Пап, ты что разнервничался? – удивилась Маша. – Неужели ты думаешь, что я про садо-мазо никогда не слышала?

– Евгений Дмитриевич, – миролюбиво произнес Алексей, желая положить конец зарождающейся ссоре. Нервы у академика на пределе, это понятно и простительно, и надо побыстрей нейтрализовать все эти негативные волны. – Ситуация возникла необычная, отчего и разрешить ее обычными методами невозможно.

– А что же тогда… Что нам делать? Не можем же мы с Машей прятаться в подземелье вечно?! – Донников снова сорвался на крик.

– Погодите, я же не поставил точку. Эту ситуацию можно разрешить иными, нестандартными методами. По крайней мере, мне так кажется. Если вы одобрите мою идею, то мы сможем все организовать в ближайшие дни. Обсудим?

Все невольно придвинулись к столу и принялись внимать словам Алексея Кисанова.

Он говорил минут двадцать и еще минут сорок отвечал на вопросы. Споров возникло немного – всем пришлась по душе идея детектива.

– Приступим прямо сегодня, – завершил дискуссию Алексей. – Время еще есть, ведь только начало пятого. Маша, ты прямо сейчас возвращаешься домой «от друзей». И сразу же позвони Пете с Люсей в Лондон: им нужно время, чтобы взять билеты. Роман, ты берешь на себя переговоры с Женей. Игорь, мы с тобой едем обрабатывать Димона. Ну а вы, Евгений Дмитриевич, пока ждите. Если у нас все получится, как задумано, то ваш «кошмар» очень скоро закончится!