Глава 48
Дверь с грохотом распахнулась. Кто-то, не слишком вежливый, пнул ее так, что мало не покажется (реставрационные работы по восстановлению резьбы на двери влетят Кошу в копеечку). Поскольку Вадим держал меня спиной к двери, мне не было видно, кто надумал к нам присоединиться, но буквально через мгновение я об этом узнала.
Вадим вскрикнул и резко отпустил меня. Поскольку моя нога была уже на четверть пути к его паху, я зашаталась и взмахнула руками, стараясь сохранить равновесие. Что-то тяжелое и круглое больно ударило меня в спину (потом выяснилось, что этим предметом была голова Вадима), я по инерции сделала несколько шагов вперед и оказалась около камина. Перебирать статуэтки времени не было, но я уже не сомневалась, что знаю правильный ответ.
Всадник… Я схватила фигурку; в ярком свете люстры блеснуло металлическое острие копья. Я взяла за него двумя пальцами и дернула. Наконечник легко отделился. Я торжествующе подняла его над головой и повернулась.
Вадим лежал на полу, прикрывая голову руками, над ним кошмаром с гравюры Гойя «Сон разума рождает чудовищ» нависал Мальчик.
Инга, раскрыв рот, стояла очень прямо, стараясь не делать лишних движений. Видимо, вся свита Коша была в курсе, что бывает, когда резко дергаешься в присутствии Мальчика.
Сам же меценат с ужасом смотрел на меня. Я улыбнулась и показала ему свой трофей.
— Что вы собираетесь делать? — хрипло спросил он.
Я невольно бросила взгляд на часы. А надо ли что-то делать вообще? Может, стоит просто подождать? Скоро взойдет солнце, и закончится самая коварная ночь в году.
Неожиданно Кош как-то весь поджался и резко скомандовал:
— Мальчик, взять ее.
И Мальчик прыгнул…
Я шарахнулась в сторону, прекрасно понимая, что на этот раз шансов действительно никаких и жить мне осталось несколько мгновений. Локтем правой руки (тем самым местом, где нерв находится прямо под кожей) я больно ударилась о край каминной полки. От нестерпимой боли пальцы непроизвольно разжались, игла полетела в огонь.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а! — закричал Кош и схватился руками за горло, как астматик в приступе удушья.
Пламя вспыхнуло, как будто я плеснула туда канистру бензина, из камина вылетел сноп искр, часть из которых попала на любимое кресло хозяина. Задымилась, а потом и загорелась обивка. Вторая партия искр подожгла коврик.
Пламя опалило Мальчику морду, тот заскулил и мгновенно забыл про меня. Все же есть в огне магия, будящая самые древние инстинкты. Пес больше не слушался хозяина, не интересовался потенциальной жертвой, он метался по комнате, одержимый единственным желанием — спастись.
— Что вы стоите?! — заверещала Инга. — Мы же тут заживо сгорим! — И бросилась к окну.
— Не открывай! — отчаянно закричал Булат, но было уже поздно, она распахнула окно.
В комнату ворвался свежий ночной воздух. Пламя, получив дополнительную порцию кислорода, взлетело до потолка. Заполыхали занавески, загорелась антикварная мебель; комната, несмотря на открытое настежь окно, быстро наполнялась вонючим дымом.
Булат схватил меня за руку:
— Уходим через окно, живо…
— Мы не можем оставить их здесь, — возразила я.
Вадим частично пришел в себя, убрал руки с головы и пытался сесть. С Добрыней все обстояло несколько хуже: он все еще лежал, не шевелясь, и вполне мог бы сойти за труп, если бы не открытые глаза.
Кто-то больно вцепился в мою ногу. Перебирая лапами, когтистая боль поползла вверх, пока не устроилась у меня на голове, истошно вопя.
— Я беру Добрыню, — скомандовал Булат, — а ты выводи Вадима.
Он нагнулся, приподнял Добрыню за плечи и повернулся к Инге.
— Что стоишь? Хватай его за ноги.
Впервые за все время нашего недолгого знакомства она не стала спорить.
— В коридор, уходим через коридор. Василиса, возьми собаку, — Булат с Ингой потащили Добрыню к двери. Я присела рядом с Вадимом и, стараясь перекричать орущего дурным голосом Султана, сказала:
— Ты как? Живой?
— Относительно, — честно ответил Вадим; руки его были в крови, но, слава богу, до горла Мальчик не дотянулся.
— Встать сможешь? — Я взяла его под локоть: — Давай, потихоньку…
Он вздохнул и встал на колени.
— А теперь давай поднимайся… — Я потянула его вверх.
Очень медленно Вадим встал и повис на моем плече.
— Мальчик, Мальчик, — позвала я пса.
— Оставь его, пусть эта тварь сгорит живьем, — прошипел Вадим.
— Не могу, — ответила я, — мне его жалко. Он же не виноват, что хозяин — такая редкая сволочь.
Пес почуял мое настроение, перестал скулить, метаться по комнате и пристроился рядом с моей левой ногой, как по команде «рядом».
— Пошли, — Вадим сделал шаг и чуть не упал.
Я закинула его руку себе на плечо и буквально потащила к выходу. Когда мы оказались в коридоре, я прислонила Вадима к стене, на мгновение забежала обратно в комнату, бросила пистолет в камин, после чего быстро выскочила и захлопнула за собой дверь. Почти сразу же тонкими струйками из-под нее стал просачиваться дым. Ничего, хоть ненадолго, но дверь задержит огонь.
Ингу с Булатом и телом Добрыни нам удалось догнать только на первом этаже, у входной двери. Булат дергал ручку, но дверь не открывалась.
— Ничего не получится, — объяснила напуганная Инга, — она открывается не ключом, а магнитной картой.
— Где карта? — Булат быстрыми, профессиональными движениями начал обшаривать Добрынины карманы, а я подумала, кто же он на самом деле.
Карточки нигде не оказалось. Неожиданно я вспомнила, куда Добрыня сунул карточку, после того как открыл дверь.
— Она в пиджаке осталась!
Мы переглянулись. Возвращаться в гостиную было чистым самоубийством.
— И смысла нет, — произнес Булат. — Даже если карточка там, она давно вышла из строя. Температура слишком высокая.
Он отошел на пару шагов, разбежался и попытался выбить дверь плечом.
— Не выйдет, — всхлипнула Инга. — Эту дверь делали по спецзаказу. Она пуленепробиваемая, высадить ее невозможно — там какие-то хитрые распоры стоят.
— Где аварийный выход? — перебил ее Булат. — Раз здесь такая дверь, то обязательно должен быть аварийный выход. Иначе пожарные не приняли бы дом.
— У кого другого, может, и не приняли бы, а у Коша запросто. Нет здесь аварийного выхода.
Пока они спорили, холл довольно быстро наполнялся дымом. Лежащий на полу Добрыня неожиданно покраснел и закашлялся. С одной стороны, это было хорошо — впервые с той минуты, как Ингин каблук врезался ему в висок, он проявил хоть какую-то активность. С другой стороны, краснота и кашель могли свидетельствовать, что Добрыня надышался угарного газа. И если мы в ближайшие минуты не предпримем конструктивных действий, то он имеет все шансы уже сегодня отправиться на встречу с Создателем. Я подумала о дяде Никите и вклинилась в разговор:
— Ребята, мне кажется, что стоять здесь дальше бессмысленно. Через дверь нам не выйти. Давайте попробуем вернуться наверх и выбраться через окно…
— С ума сошла, — огрызнулся Вадим.
Он стоял, прислонившись к стене, и пытался вытереть кровь на руках. Но усилия его были тщетны: у Мальчика оказались слишком длинные зубы. Запах свежей крови и дыма волновал Султана, он продолжал сидеть у меня на голове и орать дурным голосом. Мальчик тоже держался рядом со мной. Наверное, потому, что я была единственной из присутствующих, кто его не боялся. Удивительно, ведь я как раз была и единственной, кто видел его «в деле».
— У тебя есть другие варианты? — кротко спросила я, зная, что именно такой тон доводит его до бешенства.
Других вариантов у него не было, но признавать мою правоту Вадиму тоже не хотелось. Он отвернулся и что-то буркнул себе под нос. И тут у меня объявился неожиданный защитник. Мальчик зарычал и сделал шаг в сторону Вадима. Я вспомнила голову Феди, продавившую крыло моей машины, быстро нагнулась и схватила пса за ошейник.
— Надо было его в комнате запереть, — ненавидяще прошипел Вадим и на всякий случай отодвинулся подальше.
Дыма было уже так много, что щипало глаза, воздух стал сухим и горячим. Добрыню начало рвать. Булат перевернул его на бок, чтобы он не захлебнулся. Инга закашлялась, а потом быстро закрыла ладонью рот, подавляя рвоту.
Дело, как любят писать в приключенческих романах, принимало скверный оборот.
— Что ты предлагаешь? — спросил Булат.
— Ты сам идти сможешь? — повернулась я к Вадиму. — Я не могу больше тебя тащить: Инга, того гляди, свалится, Добрыня еле живой.
— Смогу, — буркнул он.
Тут Ингу, как она ни сдерживалась, все же вырвало, Вадим брезгливо оттопырил нижнюю губу. «Настоящая любовь» не выдержала столкновения с суровой правдой жизни. Принцессы не какают, «девушки мечты» не блюют около стенки. Я мысленно поздравила себя с тем, что Вадим меня бросил. Нельзя всю жизнь выглядеть как девушка с глянцевой обложки. И если рядом с тобой мужчина, который отказывается это понимать, ваши отношения не имеют перспективы.
Я осторожно сняла с головы Султана и протянула его Инге:
— Возьми, пожалуйста, а то нам Добрыню тащить на себе.
Она коротко кивнула и отважно взяла в руки скандального кота. Как ни странно, он затих. Я потрогала волосы — кровь. Вот зараза, когтями расцарапал.
— Пошли наверх, в ту комнату, куда меня отводил Кош.
— Точно! — возбужденно воскликнула Инга. — Там рядом с окном водосточная труба… Гениально!
— Значит, так, — скомандовал Булат, наклонившись над Добрыней, — ты за руки, я за ноги.
И мы пошли или, скорее, побрели вверх по лестнице. Возглавляла процессию Инга с Султаном на руках, следом плелся Вадим, поминутно оглядываясь на трусящего сзади Мальчика, замыкали шествие мы с Булатом и Добрыней. Мой недруг детства выглядел совсем фигово, но грудная клетка его слегка поднималась, значит, дышит и еще жив.
Когда мы полчаса назад этим же маршрутом шли с Кошем, дорога до нужной комнаты заняла не более минуты. Сейчас же коридор казался бесконечным, и создавалось впечатление, что все двери таинственным образом исчезли (за пеленой дыма их невозможно было разглядеть).
— Похоже, мы идем в направлении гостиной, — поделился со мной своими соображениями Булат.
Я молча кивнула, стараясь не говорить, дышать неглубоко и через раз.
— Давай минутку отдохнем, — взмолилась я наконец, и мы опустили Добрыню на пол.
— Где они? — удивился Булат, не обнаружив впереди ни Инги, ни Вадима.
«Они нас бросили, — устало подумала я. — Знали, куда идти, и ушли. А нас бросили».
Где-то совсем рядом раздался шум. Гудение пламени скрадывало большую часть звуков, но из того, что можно было расслышать, легко вычленялись грозное рычание и крик.
Подволакивая правую ногу, рядом с Булатом возник Вадим, за ним Инга; последним появился гордый собой Мальчик Он подошел ко мне и ткнулся носом в ногу, ожидая одобрения.
Я робко погладила чудовище по голове и сказала:
— Молодец, хороший пес.
— Это он, — Инга показала пальцем на Вадима. — Я не хотела, а он сказал, что нечего вас ждать. Якобы без вас мы успеем выбраться и вызвать подмогу…
— Хватит болтать. — Появившаяся было у меня симпатия к этой особе растаяла, как снег на солнцепеке. — Где комната?
— Здесь, — виновато ответила она, шагнула в дым, я рванулась за ней и чуть не получила в лоб открываемой дверью.
Здесь дыма было намного меньше, можно было хоть что-то разглядеть. Я с удовольствием отметила, что брошенный мной в стену «доктор Крюгер», похоже, приказал долго жить — от него явно отлетела парочка деталей.
— Воздуха! — прохрипел Вадим и закашлялся.
Инга пулей подлетела к окну и открыла его.
— Мы сейчас войдем, а ты сразу дверь закрывай, а то огонь сюда перекинется, — крикнул Инге Булат, подхватывая Добрыню под мышки. Я вцепилась в щиколотки моего ста-poro недруга. Мальчик решил, что его вклад в дело нашего спасения недостаточен, и начал путаться под ногами. Пришлось довольно невежливо отпихнуть его в сторону.
— К окну его, живо, — сказал Булат.
Инга высунулась из окна и крикнула:
— Помогите!
Мы пристроили Добрыню около стены, я похлопала его по щекам — никакой реакции. Булат наклонился, открыл ему веко и внимательно изучил зрачок.
— Плохо дело, — резюмировал он после осмотра, — он без сознания. Как мы его вытащим — ума не приложу.
— Я сейчас, — подхватилась я, побежала к окну и выглянула на улицу…
В двадцати метрах от дома стояла красная пожарная машина, около которой суетились люди в черных огнеупорных костюмах и желтых касках.
— Мы здесь! — заорала я и, повернувшись к Инге, предложила: — Давай вместе, а то они не слышат.
— ПОМОГИТЕ! — От такого крика даже Добрыня мог запросто очнуться.
Один из пожарников заметил нас, и буквально через несколько минут под нашим окном был надут огромный матрас.
— У нас тут человек без сознания, — высунулся из окна Булат.
— Сможете его сбросить? — спросили снизу.
— Ну, девочки, давайте, — умоляюще сказал Булат, — последний рывок!
Мы положили Добрыню на подоконник и спихнули его вниз. Два пожарника немедленно вскарабкались на матрас, подхватили бесчувственное тело и передали медикам из только что подъехавшей санитарной машины. Вторым номером прыгнула Инга, по-прежнему прижимая к груди Султана. Мальчик спрыгнул сам и, не позволяя никому взять себя за ошейник, отбежал в сторону, сел и стал ждать.
— Теперь ты, Вася, — Булат хлопнул меня по спине.
Я залезла на подоконник, посмотрела вниз и чуть не описалась от страха. Дело в том, что я страшно боюсь высоты.
— Ну же, — торопил меня Вадим, которому, видимо, не хотелось задерживаться в горящей квартире. — Что ты не прыгаешь?
Что я не прыгаю! Хороший вопрос. Один раз я решила перебороть свой страх по принципу «клин клином»: хотела спрыгнуть с трехметрового трамплина в бассейне. Снизу он казался таким маленьким, но когда я поднялась наверх, выяснилось, что до воды довольно далеко. Стыдно сказать, но тогда я спустилась по лестнице и больше в тот бассейн не ходила ни разу — мне казалось, что меня там запомнили.
Я стояла и смотрела вниз.
— В чем дело, Вася? — спросил Булат. — Что с тобой?
— Ты что, решила нас тут заживо сжечь? — злобно каркнул Вадим.
Я не стала отвечать, закрыла глаза и прыгнула вниз. Сам прыжок оказался совсем не страшным. Я приземлилась и еще не успела открыть глаза, как кто-то истошно крикнул: «Отползай!» Перебирая руками и ногами, я едва успела перемеситься на полметра, как сверху свалился Вадим. Он упал аккурат на то место, где только что лежала я. Вот гад! Даже не подумал, что мог покалечить или даже убить меня. Как только мой бывший бойфренд слез с матраса, к нему подскочила женщина в зеленой униформе парамедика. Видимо, она задала ему вопрос по поводу окровавленных рук. Вадим скорчил скорбную физиономию (фирменный прием, на который, насколько я помню, велись все секретарши, продавщицы и медсестры) и показал в сторону Мальчика. Парамедичка посуровела лицом и что-то сказала. Вадиму это не понравилось, он явно пытался возражать, но дама в зеленом халате настойчиво тащила его к санитарной машине. Я позлорадствовала про себя — хотел заложить Мальчика, получи противостолбнячные уколы в живот.
Два добрых молодца в форме пожарной охраны подхватили меня под руки и легко сняли со спасательного матраса. Подскочивший парамедик сунул мне под нос пузырек с чем-то очень вонючим, отчего в голове сразу прояснилось.
— Кто-нибудь из людей еще остался в доме?
Я задумалась, вопрос был не таким уж простым. В доме кое-кто остался, но, во-первых, этот кое-кто уже был мертв (я очень на это надеялась), а во-вторых, к сообществу людей его можно было причислить лишь условно. Мое замешательство пожарник воспринял по-своему. Он кивнул парамедику, и тот вновь сунул мне под нос заветный пузырек.
— Там, в гостиной… — Я посмотрела на окна, выбрала то, из которого вырывалось самое большое пламя, и ткнула туда пальцем: — Вон там. Меценат Кош…
Пожарник немедленно схватил рацию и отдал команду. Лестницу, по которой уже начали было подниматься люди с брандспойтами, быстренько перетащили к другому окну. Стало очень шумно, кто-то кричал в рупор, кто-то матерился, неподалеку образовалась толпа — жители элитного комплекса с ужасом наблюдали за разгулом стихии огня.
— Что машин-то так мало? — спросила я у парамедика, но он не услышал.
Пришлось повторить вопрос прямо в ухо. Мужчина вздрогнул, инстинктивно потер ухо ладонью, после чего ответил:
— Проект комплекса дурацкий. Все запланировали, вот только площадка перед домами слишком маленькая. Машинам негде развернуться.
— А как же приняли такой проект? — удивилась я.
— Не ко мне вопрос, — ответил эскулап и отвернулся.
К нам подошел пожарник:
— Пройдемте вон туда, за ограждение, — он показал рукой в ту сторону, где трепыхалась на ветру желтая ленточка.
Я поискала глазами Булата, он стоял за ограждением и, похоже, кого-то ждал. Рядом стояли Инга с Султаном. Вадим пока так и не вышел из машины «скорой помощи», а Добрыню минут пять как увезли в реанимобиле.
— Пойдемте, — потянул меня за рукав сотрудник пожарной охраны. — Вам не нужно здесь находиться.
Я неохотно подчинилась, но не успела дойти до ограждения, как толпа заволновалась и расступилась, давая дорогу черному «мерседесу» с флажком вместо номера региона.
Служба безопасности! Странно, что так поздно. Сигнал о пожаре должен был поступить уже давно. «Дорогомилово» — слишком непростой комплекс, вся информация о происшествиях немедленно сообщается в районное отделение СБ.
Машина остановилась, из нее вылез… Не может этого быть! Артем Сергеевич собственной персоной. А он ведь не какой-нибудь районный оперативник. Вот уж встреча так встреча! То-то парень обрадуется.
Я взяла левее, чтобы по возможности смешаться с толпой, но тут Артем Сергеевич увидел Булата, подбежал к нему и крепко обнял. Значит, они знакомы. Скорее всего, работают в одном отделе. А я-то, дура, поверила, что этот человек искренне хочет мне помочь. Он и помогал, чтобы я выбралась из всех передряг живой и предстала перед правосудием. Пока они хлопали друг друга по спине, я бочком продвигалась в сторону соседнего дома. Неожиданно Булат резко обернулся, нашел меня глазами и махнул рукой.
Я обреченно подошла.
— Какая встреча! — неожиданно искренне обрадовался Артем Сергеевич. — А вы знаете, Василиса Михайловна, что мы вас везде ищем? Думали, с вами что-то нехорошее случилось. В розыск объявили, в федеральный.
— Она молодец, — перебил коллегу Булат, — очень смелая.
Я мрачно смотрела на них и думала, когда же меня арестуют.
— Думаю, нам есть о чем поговорить, Василиса Михайловна, — заметил Артем Сергеевич.
— Артем, — серьезно сказал Булат, — ты помнишь то исследование, которое сделали по заказу Ардениса? Окончательные результаты пропали, но осталось несколько промежуточных версий. Я тебе показывал их, ты еще тогда сказал, что от большого ума люди тоже могут спятить.
— Ну? — требовательно спросил Артем.
— Все оказалось нереальной правдой!
— Этого… Этого не может быть, Булат. Ты перегрелся?
— Отправь людей в пансионат «Город солнца», пусть там проверят все.
Артем Сергеевич достал телефон, нажал на кнопку вызова и отошел в сторону, чтобы мы не слышали, о чем он будет говорить. Через минуту он вернулся.
— Странное совпадение — там тоже пожар, — сообщил он. — Я звонил в региональное отделение. Они знают о пожаре, но ехать туда не собирались. Теперь поедут.
— Первое правило нашей профессии какое? — спросил Булат.
— Совпадений не бывает, — угрюмо ответил Артем Сергеевич и предложил нам сесть в машину.
Я подошла к Инге, чтобы забрать у нее кота.
— Ты… — Она смутилась. — Ты на меня не обижайся… Пожалуйста.
— Ты тоже не обижайся, — улыбнулась я. — Я думаю, нам нечего делить.
Она прикусила губу и кивнула, а потом совершенно неожиданно заплакала.
— Тебе хорошо, — она громко хлюпнула носом и совсем не по-звездному вытерла сопли рукавом, — а мне еще с ним объясняться.
— Ничего, — утешила ее я. — Объясняться — это не самое страшное в общении с ним. Удачи!
И я пошла к машине. Артем сел рядом с водителем, Булат ждал меня, придерживая дверцу.
— Садись, Василиса Прекрасная…
Мы медленно поехали сквозь толпу. Жители «Дорогомилова» расступались, но, как только «мерседес» проезжал пару метров, вновь смыкали за нами ряды, чтобы обсудить чрезвычайное происшествие.
Зажегся прожектор.
— Вовремя мы, — прокомментировал Артем Сергеевич. — Черти из хроники происшествий приехали.
Репортер с микрофоном в руке почти сразу атаковал одного из пожарных, но тот отмахнулся и побежал по служебным делами. Это не смутило опытного сотрудника телекомпании, он дал знак оператору снимать, сам встал на фоне горящего здания и начал репортаж Оператор сделал панорамную съемку толпы, а затем нацелился камерой в нашу машину.
— Останови, — приказал Артем Сергеевич водителю, вылез из машины и подошел к журналисту. Разговор был коротким, после чего информация у оператора была изъята. Уговорить журналиста отдать хитовый материал — дело практически безнадежное. Артем Сергеевич, видимо, умел убеждать.
Тут в очередной раз в толпе возникло некое спонтанное движение. Люди расступались, причем делали это гораздо быстрее, чем когда они уступали дорогу сотрудникам СБ.
Я открыла дверь и позвала:
— Мальчик, Мальчик…
Пес покрутил головой и в два прыжка оказался около машины.
— Ты собираешься его с собой взять? — удивился Булат.
— А ты собираешься его оставить здесь? Это вообще-то не пудель… Два ваших сотрудника могли бы много чего порассказать про эту собачку, если бы остались живы.
— Так ты все же там была, — вычленил главное Булат. — А мы сомневались. Очень убедительно ты дурака валяла. И шеф твой тоже — прикрывал тебя, как мог.
Артем вернулся на свое место и дал команду ехать.
— Она была там, когда Федор с напарником погибли, — сообщил ему только что полученную информацию Булат.
— Я и не сомневался, — ответил Артем и тут же добавил: — У нас к вам, Василиса Михайловна, претензий нет. Почти нет… Могли бы сразу все рассказать, а не заниматься самодеятельностью.
— Подожди, — вмешался Булат, — ты несправедлив, Артем. Она нам здорово помогла.
— Угу, — хмыкнул Артем, — помощь неоценимая, конечно. Доказательств все равно никаких нет. Я думаю, и на этот раз они выкрутятся.
— Нет, — громко сказала я и сняла с шеи кулон в форме сердечка. — Вот, возьмите. Там записи моей коллеги Марины Савушкиной и еще информация, которую мне дал Алексей. Только, чур, у нашего агентства будет эксклюзив на ход расследования.
Артем взял кулон, внимательно посмотрел на меня:
— Придется дать вам эксклюзив…
