9
Фризелл и Гибб были мертвы.
Они были пригвождены к земле ножом хедера кукурузоуборочного комбайна. Джейсон проколол их обоих, когда Фризелл лежал на ней и терся своей рожей о ее лицо. Сейчас они мертвые лежали в луже крови: ржавый нож, пронзив Фризелла, вошел в живот Гибб и, выйдя у нее из спины, воткнулся глубоко в землю.
Совершив свое черное дело, убийца вытащил Гибб из кошмарного мира Фредди Крюгера. Планы Крюгера разрушило непреднамеренное вмешательство неудержимого локомотива смерти по имени Джейсон Вурхис.
Джейсон на мгновение задержался, чтобы повертеть этот длинный шампур. Он потряс его, и оба тела задвигались, словно куклы, которых подергали за ниточки, куклы, но только с человеческими внутренностями. Натешившись, он попытался выдернуть нож.
Нож вышел из тела Гибб, которое слегка приподнялось над землей, а потом снова упало на прежнее место, но застрял между позвонками Фризелла.
Джейсон потянул нож сильнее, а затем стал качать его из стороны в сторону, но лезвие прочно засело в позвоночнике юноши. А Фризелл был еще жив!
— Ну и ну, слишком много пива, как мне плохо, — простонал Фризелл…
Джейсон, убедившись, что все его попытки высвободить нож из тела Фризелла тщетны, поднял несчастного, как поднимают копну сена, прежде чем забросить ее в прицеп сеноуборочного комбайна. Он метнул тело через голову, вложив в этот бросок столько силы, что незадачливый массовик-затейник слетел с острия ножа, как камень, выпущенный из катапульты. Джейсон проводил взглядом выписанную световой палочкой на темном небе лугу, похожую на падающую звезду, предвещающую несчастья.
— Этот чудила пронял меня до самой задницы, — с чрезвычайно довольным видом объявил Чак.
Он, улыбаясь, смотрел на то, что творила толпа, дошедшая до состояния экстаза. А что творили телки!
— Посмотрите-ка, что это за придурочный парень.
Дружок Чака заметил Джейсона, подходившего к танцплощадке.
— Эй, приятель, ты со своей битой можешь играть где хочешь: в центре, в защите, на любом месте — только выбирай.
Здоровый жирный бык был одет в какое-то немыслимое тряпье — в дерюгу иди во что-то еще хуже. А за каким чертом у него на роже маска? Неужто этот осел Фрибург послал свои приглашения каким-нибудь недоноскам из Тexaca?
— Эй! Иофор! — закричал Чак, обращаясь в шутливо-издевательской форме к единственному сыну Памелы Вурхис. — Это вечеринка, а не канун Дня всех святых. Так что иди найди свинью и оттрахай ее!
Приятели дружно захохотали.
— Точно, — добавил один из дружков Чака. — Только пригласи… пожирнее.
Снова раздался громкий хохот, достаточно громкий для того, чтобы завести этого болвана настолько, что он начал тыкать Джейсона в грудь.
— А тебя…
Толчок.
— …никто сюда…
Толчок.
— …не звал!
Толчок.
Шутник приблизился вплотную к Джейсону.
Джейсон тоже в упор смотрел на него.
А-а-ах-х-х-х-х!
Джейсон своим тяжелым черным башмаком наступил парню на ногу, затем обеими руками схватил за голову и повернул ее так, что этот дурачок вдруг уставился на своих приятелей, стоящих позади.
Теперь пришел черед Джейсона толкаться.
Он толкнул несчастного в затылок, отчего его голова, только что повернутая на 180 градусов, уткнулась лицом в спину, убрал свой тяжелый башмак с его ноги и, слегка наклонив голову, пронаблюдал, как безжизненное тело парня упало на землю. Все это совершилось не более чем в пять секунд.
— Ах ты, сукин сын! — взревел Чак.
Он запустил банкой пива в лицо Джейсону, схватил стоявший рядом светильник и ткнул пылающую парафиновую горелку убийце в грудь.
Одежда на Джейсоне мгновенно вспыхнула — но разве он до этого не горел в адском пламени?..
— А-а-а-а-а! Горишь!
Джейсон не шелохнулся.
Он не закричал.
Он не бросился бежать.
Джейсон Вурхис преспокойно отстегнул мачете, висевшее у него на поясе, и спокойно шагнул навстречу Чаку.
Это не укладывалось в голове!
Он же горел!
Конечно, горел. Вокруг была темень, и все ясно видели пламя, охватившее его тело.
Так почему же он не кричал?
Почему не катался по земле и не пытался сбить пламя?
Почему..
Мачете взметнулось вверх.
У-у-у-у-у-у-у-у-ух-х-х-х-х-х-х-х-х!!!
* * *
Чак, оглянувшись назад и увидев, что все его друзья уже скрылись, сам бросился бежать что было сил, думая лишь о собственном спасении. Он помчался в заросли кукурузы. Не туда, где было светло и где этот проклятый недоумок мог его видеть, а в темные заросли, где можно будет спрятаться. Но, с другой стороны, этот ублюдок, поскольку огонь все еще полыхал на нем, мог увидеть его где угодно.
Так как же все-таки скрыться от этого выродка?
Чак, одержимый паническим страхом, спотыкаясь и чуть не падая на бегу, влетел в кукурузные заросли. Почему же этот деревенщина не подыхает от огня? Почему он не сгорит?
Бросаясь то в одну, то в другую сторону, Чак бежал зигзагами по кукурузному полю, а Джейсон шел строго по прямой, словно заранее зная, где пути убегающего и преследователя пересекутся в последней кровавой точке. Джейсон шел, оставляя позади огненный след.
Кукуруза после сухого жаркого лета вспыхивала как бумага, и огонь сразу же распространялся во все стороны.
Чак бежал.
Влево.
Нет, нет, сейчас вправо.
Он…
Джейсон был рядом.
Нет.
Влево.
Нет, лучше туда.
Джейсон поднял руку, сжимавшую мачете.
Бежать, бежать, не останавливаться. Бежать…
Привычным плавным движением Джейсон взмахнул клинком.
Лезвие со свистом летящей стрелы рассекло воздух, стоящие рядом стебли слегка зашуршали…
ТТТВО-ОК!
Мачете почти на всю глубину лезвия вонзилось Чаку в спину. Пламя охватило его рубашку.
Чак дико закричал… и заскулил, упав на колени. Джейсон выдернул из спины парня мачете и, наклонившись, безжалостно изрубил его тело на куски.
Ттво-ок.
Ттво-ок.
Ттво-ок.
Оторвав взгляд от груды бесформенных кусков мяса, Джейсон повернулся в сторону, где все еще шло веселье.
Он вспомнил о тех девушках. Tex, из-за которых он и оказался здесь. Одна уже мертва, но две другие еще живы.
И он двинулся туда, где горели огни и звучала музыка. Он прокладывал путь через заросли высоких упругих стеблей, отмечая свой путь огнем.
Еще шесть шагов — и убийца в хоккейной маске окажется у танцплощадки. Прерывистый свет стробоскопических ламп освещал маску на его лице. Вот слева подростки, выстроившись в три ряда, ждут своей очереди к кегам с пивом, чтобы вновь наполнить свои стаканы. Но при одном лишь взгляде на приближающееся огненное исчадие ада жаждущие выпивки разом издали дикий крик и бросились кто куда. Все, кроме одного, — кроме Рича.
Неизвестно, что дал ему Фрибург, но наверняка это была какая-то сногсшибательная дурь. Рич, взглянув на Джейсона, заорал с восхищением:
— Друг! Горящий человек! Здорово!
Джейсон взмахнул мачете над убегающей прочь девушкой.
К-ЧАХ-Х Фс-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с.
Мимо.
Вместо головы девушки смертоносное лезвие рассекло одну из емкостей, наполненных пивом, — в воздух взметнулись мощные струи шипучего напитка. Пиво вырвалось из поврежденной емкости с таким напором, что, окатив Вурхиса с головы до ног, погасило пламя.
Рич, подойдя к одному из неповрежденных кегов, наполнил стакан. Участь его была уже предрешена.
— Склоните колени перед этим крутым мужиком, друзья мои! Склоните колени…
Однако самому Ричу пришлось не склонить колени, а свалиться замертво, когда мачете Джейсона, опустившись на его голову в дурацкой шляпе, рассекло ее на две половины. Лезвие, пройдя через центр лба, дошло до носа, и кровь струей хлынула в кружку, которую Рич все еще прижимал к губам.
— Ах ты лентяй, ты…
Не закончив фразы, он умер.
Господи, здесь какой-то маньяк!!!
Все бросились врассыпную.
Большинство — к своим припаркованным машинам; часть участников вечеринки побежала в противоположном направлении, туда, где было темно и можно было спрятаться; другие понеслись куда глаза глядят, лишь бы оказаться подальше от проклятого Джейсона.
В то самое мгновение, когда Лори и Киа увидели хоккейную маску, мощную рослую фигуру убийцы, его лохмотья, выпачканные дорожной грязью, проклятое устрашающее мачете — в то самое мгновение, когда Лори и Киа увидели все это, они осознали, какая страшная опасность нависла над ними.
Это не могло быть совпадением, это наверняка связано со смертью их друзей. Либо они правы в своих подозрениях, либо Спрингвуд в соответствии с каким-то дьявольским международным пактом всех психопатов на свете стал их полигоном, о чем организаторы этой адской затеи позабыли объявить во всеуслышание.
Подростки — юноши, девочки, девушки — с криками и воплями неслись изо всех сил, стараясь как можно дальше убежать от этого чудища с мачете.
Лори и Киа бросились к джипу, но Уилл, схватив Лори за руку, кивком головы указал туда, где стояла его машина. Обе девушки моментально и, не говоря ни слова, согласились — они готовы были бежать куда угодно, лишь бы не разлучаться. Но где….
Лори упала.
Уилл решил бежать к машине прямо по кукурузному полю, срезая угол, и в темноте Лори споткнулась обо что-то, лежащее на земле.
Что это, пугало?
Нет.
Это же Гибб!
Лори споткнулась о холодное тело своей подруги, подруги детства. Гибб…
Гибб лежала на земле. Глаза ее были открыты и пристально смотрели в небо. Мертвая. Одежда пропитана кровью. Мертвая. Пронзенная острым лезвием. Гибб. Мертвая… Она так любила вечеринки… любила выпить… любила веселье. Такая жизнерадостная. Гибб часто вела себя совсем по-детски. Как она впервые подралась на школьном дворе… А теперь… Мертвая.
Слезы Лори смешались с кровью Гибб. Она так никогда и не узнает, что за ее подругой одновременно охотились два проклятых кровожадных маньяка, выбравшихся из ада. А на камне, установленном на ее могиле, будет написано: «Здесь покоится Гибб. Замученная во сне, убитая наяву».
— О Господи, не-е-ет!
Лори понимала, что все бесполезно, но она трясла Гибб за плечи, отчаянно надеясь увидеть в ней хоть малейшие признаки жизни. Но все было напрасно — и рыдания, и тормошение холодного безжизненного тела — Гибб мертва.
Оттуда, где еще две минуты назад беззаботно танцевали, доносились крики ужаса.
Первой опомнилась Киа.
Ее тоже потрясла смерть Гибб, но по натуре Киа была более практичной и приспособленной выживать. Сейчас она думала только об одном — бежать, поплакать можно будет и потом.
Удивляясь тому, откуда у нее взялось столько силы, Киа подхватила Лори и, почти подняв ее, поставила на ноги.
Правильно. Гибб умерла, ей уже не помочь. Они должны сообщить полиции и попытаться вытащить хоть кого-то еще из этого ада, а уже потом позаботиться о том, чтобы забрать отсюда останки Гибб.
Уилл был впереди. Он ненадолго задержался возле тела Гибб и поспешил дальше — к машине. К этому времени все участники вечеринки уже разбежались кто куда и попрятались. Многие успели сесть в машины и теперь вовсю старались поскорее убраться отсюда — на дорогу, в кукурузное поле, куца угодно. Они что было мочи давили на газ, спасая свои жизни.
Побитый старый автомобиль с откидным верхом, разворачиваясь, прошел меньше чем в дюйме от Уилла, стоявшего у открытой дверцы своей машины. Уилл сел за руль и оглянулся назад. Киа и Лори бежали к нему.
— Садитесь! — закричал он. — Скорее!
Девушек и не требовалось подгонять.
Линдерман видел, как Лори спасалась бегством.
На мгновение шальная мысль мелькнула у него в голове: пойти навстречу этому горящему чудищу — и пусть Лори увидит, каким храбрым он может быть. Но Линдерман ясно понимал, что результатом знакомства с монстром станет мачете, опущенное с размаху на его голову.
Ноги его отличались большим здравомыслием, и, благодаря им, он в мгновение ока очутился в седле своего мотороллера.
Нога на стартере.
Резкий толчок вниз.
Ничего.
Снова.
Ничего.
И снова!
Ничего.
И снова!
Ничего.
При каждом толчке этой трижды проклятой штуки — педали ножного старта — сердце Линдермана замирало в ожидании того, что мотор в конце концов затарахтит, но после скрежета педали наступала страшная тишина.
— Ну давай, малыш! — уговаривал юноша упрямый мотороллер.
Он, подгоняемый страхом, снова и снова пытался завести упрямую машину.
Линдерман смутно сознавал, что превратился в участника ситуации, тысячу раз виденной им в скверных фильмах ужасов: машина не заводится.
Это были постмодернистские фильмы, которые не вызывали у него ничего, кроме иронии, но сейчас ему было не до иронии — вокруг царил ужас!
Ну давай же…
За спиной он слышал звон стекла, крики… чавкающие звуки — это мачете рубило живую плоть.
Он оглянулся.
— О Господи, пожалуйста…
Джейсон шел прямиком на него. Беспощадный. Непреклонный. Решительный.
Линдерман снова и снова жал на рычаг стартера, но, кроме слабого чиркающего звука, с которым одна деталь пускового механизма терлась о другую, не мог добиться ничего от этого упрямого железного ублюдка. Линдерман не мог уехать.
В это же время Уилл повернул ключ зажигания. Он уже готов был мчаться прочь от этого места, как вдруг откуда-то выскочил Фрибург и вцепился в дверцу машины. Фрибург тоже был в панике; даже его измученный наркотической дрянью мозг подсказывал, что надо спасаться.
— Эй, друг! — кричал он, колотя ладонью по боку машины, как по барабану. — Возьми меня! Ну возьми!
Уилл не обратил внимания на крики Фрибурга, но Лори не могла оставить его без помощи. Она распахнула дверцу, и Фрибург забрался в салон. Когда он плюхнулся на сиденье, Лори посмотрела назад и увидела через заднее стекло Линдермана, все еще отчаянно колотившего ногой по рычагу стартера своего мотороллера.
Она увидела и громадного маньяка с хоккейной маской на лице. Ему оставалось сделать всего лишь два больших шага — и Линдерману конец.
— Линдерман! — закричала Лори. — Сюда!
Но Линдерман ее не слышал.
Даже если бы не крики, плач и рев моторов уносящихся прочь машин, Линдерман все равно затерялся бы в своем собственном мире — в мире, в котором он мог заставить этот проклятый мотороллер завестись одним усилием своей воли.
— Давай, давай, давай, давай, давай…
Вр-р-р-р-ро-о-о-о-ом-м-м-м!
Есть! Проклятый маленький дьявол завелся. Линдерман дал полный газ и… не сдвинулся с места. В чем дело, почему он стоит? Колеса, вращаясь, роют землю, отшвыривая ее назад.
Линдерман оглянулся.
Джейсон вцепился одной рукой в перекладину багажника. Второй рукой он сжимал мачете.
Медленно, будто сосуд, наполненный водой, Джейсон поднял мачете, и оно, описав в воздухе дугу, застыло над головой Линдермана.
Юноша словно прирос к рулю, пригнулся почти вплотную к раме — в надежде, что машина все-таки рванется вперед. Но все было напрасно.
Все было напрасно.
Линдерман закрыл глаза. Затих. Ну что ж, он был тем самым парнем в красной рубахе, который не продержался до конца эпизода. Ну так что? Разве можно приготовить омлет, не разбив яйца?
Неожиданно почувствовав себя не по годам мудрым, перестав сознавать себя школьным дурачком, Линдерман зажмурился и замер.
— Я ни о чем не сожалею, — прошептал он. — В любой момент я…
Вам-м-м-м!
Что это, черт возьми, было?
Ни боли. Ни крови, только гулкий тупой удар…
Задняя часть мотороллера, на котором сидел Линдерман, оторвалась, а сам он, пролетев вперед, сумел каким-то образом заметить, что Уилл направил машину задним ходом на Джейсона и сбил этого буйного выродка с ног.
Что у него с кожей? Она вся серая, черная, как у зомби или другого подобного выродка.
Пока Джейсон, лежа на земле, приходил в себя и собирался с силами, машина резко остановилась, но мотор продолжал работать.
Линдерман был больше чем ошеломлен, увидев перед собой открытую дверь машины.
Даже когда Фрибург втащил его в салон, он все еще не совсем пришел в себя. Лори и Киа сидели в машине, за рулем был парень, которым интересовалась полиция, тот парень, которого он видел сегодня в школе беседующим с Лори.
Как только Линдерман оказался в машине, Уилл вжал педаль газа чуть ли не в пол и рванулся на бешеной скорости с кукурузного поля.
Джейсон поднялся на ноги.
Он стоял и смотрел на задние фонари автомобиля, на котором Уилл увозил своих друзей все дальше от этого проклятого места.
До него донесся запах дыма.
Он почувствовал жар близкого пламени.
Он слышал стоны и вопли людей, которых порубил на пути сюда.
Кукурузное поле горело.
Вечеринка закончилась бойней.
Музыкальная система все еще оглашала окрестности барабанным боем и уханьем басов.
Часть светильников продолжала гореть.
Это была хорошая ночь, но веселье не закончилось.
Джейсон нашел и убил ту девчонку, которая швырнула ему в лицо сигарету, однако ее подруги живы.
Они с воплями бежали прочь из дома, где он убил того парня в кровати. А потом они вернулись и привели с собой целую кучу народу. А потом днем они пошли в то место, где было так много детей и других людей. А теперь они смогли уехать на матине отсюда, где он, в конце концов, настиг их.
Одну из девчонок он убил, но ведь остальные-то ускользнули — они сбежали с новыми дружками, новыми людьми, новыми жертвами.
Джейсон всегда имел сколько угодно свежих тел — только убивай, не ленись. Но эти… эти две девчонки — одна бледная, другая смуглая — это что-то совсем другое. И они ускользнули от него.
Но это неважно.
Неважно и то, куда они направились.
Неважно и то, где они прячутся.
Джейсон пойдет за ними.
Пойдет.
Пойдет.
Пока они не умрут.
Джейсон Вурхис спокойно взирал на хаос, который он учинил здесь, на кукурузном поле. Все, что он видел, было делом его рук.
