Глава 45

Помощник начальника полиции открыла дверь на всю ширину, на которую позволяла цепочка, и осторожно выглянула. Люси удивилась: к чему такие сложности, ведь она уже назвала себя по интеркому, вделанному в стену у входной двери дома…

Над домом раздался низкий звук самолета, идущего на посадку на аэродром, расположенный в нескольких милях выше по дороге. Оконные стекла задребезжали.

– С тобою всё в порядке? – спросила хозяйка, полностью открывая дверь и впуская дочь внутрь. Поверх ночной рубашки на гостье было наброшено вечернее платье.

– Прости, что так поздно, – извинилась девушка, – но мне не к кому больше пойти.

– А что с твоей губой? – спросила мисс Уилсон, внимательно приглядевшись к лицу дочери.

– Он меня ударил, – объяснила та, дотронувшись до раны языком.

– Кто?

– Папа.

Лицо хозяйки изменилось и стало мягче.

– Бедняжка, – сказала она, и Люси почувствовала, что мать хочет прижать ее к своей груди и успокоить. Но вместо этого она лишь на секунду коснулась рукой плеча дочери.

Услышав шаги у себя за спиной, мисс Блэк повернулась и увидела мужчину, стоявшего на верхней площадке лестницы. Он смотрел вниз.

– Всё в порядке? – раздался его голос.

– Все хорошо. Ложись, – ответила хозяйка, в изнеможении закатив глаза, и проводила дочь через холл на кухню.

Девушка позволила усадить себя на стул и смотрела, как ее мать наливает два бокала вина. Бокалы были большими, тяжелыми, из резного хрусталя, и женщина наполнила их до самых краев.

– Что случилось? – спросила она.

– Я просматривала его старые блокноты с записями, – объяснила Люси, – и это вывело его из себя.

– Это совсем не похоже на твоего отца, – произнесла мисс Уилсон с ошеломленным видом.

– Я уже не понимаю, какой же он на самом деле и что на него похоже, а что – нет! – в отчаянии воскликнула сержант и добавила: – Я нашла Джанет.

Черты лица ее матери заострились, а губы превратились в тонкую белую линию:

– Зачем?

– Он все время говорил про нее. Мне нужно было узнать.

– Нет. Нет, не нужно. – Пока мисс Блэк говорила, ее мать все энергичнее качала головой. – Я специально не говорила тебе ничего. Какой смысл был в том, что ты узнала бы эту правду?

Люси залпом выпила почти половину бокала и почувствовала вкус алкоголя у себя во рту.

– Ты знала, что она была еще ребенком?

Ее мать посмотрела в свой бокал и отпила глоток, прежде чем утвердительно кивнуть.

– И ты оставила меня с ним… А ведь я тоже была ребенком, – медленно проговорила гостья.

– Все было не так, Люси, – попыталась объяснить ей Уилсон. – Твой отец любил тебя, что бы о нем ни говорили. Мы всё с ним обсудили. Когда твоему отцу стали угрожать, ему в любом случае надо было уезжать. Если б вся эта история стала известна, ему пришел бы конец. А я… я слишком много работала, чтобы достичь того, чего достигла к тому моменту. И было бы нечестно, если б я лишилась всего из-за того, что он натворил. И потом, сделать карьеру с ребенком на руках я не могла. – Она посмотрела на мисс Блэк, и в ее голосе появились умоляющие нотки. – Тогда все было по-другому. Поверь, Люси, мне было очень тяжело.

– Мне тоже, – огрызнулась девушка. – И той девочке, Джанет, тоже было непросто. В тот день, когда мы уехали из Дерри, ее, можно сказать, публично вымазали в дегте и вываляли в перьях.

– Тебе не надо было вытаскивать все это на свет божий, – негромко простонала ее мать. – Пусть прошлое хоронит своих мертвецов.

– Нет, не так, – продолжила сержант. – Такое прошлое заражает настоящее. Джанет рассказала мне, что одним из ее палачей был Кевин Маллэн. И сделал он это потому, что она была нашим агентом. Это она рассказала папе, что Маллэн взорвал «Стрэнд-Инн».

– Бар Маклафлина?

– По ее рассказу, они хотели получить страховку за здание, – кивнула девушка. – Папа передал это сообщение по инстанциям, но никаких действий не последовало. А сейчас, двадцать лет спустя, Маллэн и Кент похищают дочку Маклафлина. И взрывчатка, найденная в сарае, из той же партии, что и та, которой подорвали гостиницу.

– Это была террористическая вылазка. Я хорошо помню тот день.

– Здание было под защитой государства, как памятник архитектуры. Маклафлину и продали эту землю за бесценок, потому что на ней ничего нельзя было делать. А бомба расчистила для него эту площадку. После окончания судебных разбирательств земля стоила бы целое состояние. Ему предлагали за нее почти сорок пять миллионов фунтов. Но когда он получил все необходимые судебные решения, ударила рецессия и вся торговля недвижимостью накрылась одной большой задницей. Земля уже не стоила больше того, что он за нее заплатил.

Уилсон уже не спорила с дочерью, а молча анализировала то, что та говорила.

– Люди, которые спланировали тот взрыв, были арестованы совсем по другому поводу, – продолжала рассказывать сержант. – Выйдя из тюрьмы, они похитили ребенка Маклафлина и вроде как не стали требовать у него выкуп. В то же время он пытался найти десять миллионов за день до того, как сообщил о награде за поимку похитителей.

– Откуда ты все это знаешь? – Тон сидящей перед нею женщины изменился, и теперь она говорила с сухостью, больше подходившей помощнику начальника полиции.

– Я говорила с женой бухгалтера Маклафлина, – объяснила мисс Блэк. – Он пытался избавиться от земли по-тихому, но у него ничего не получилось. Тогда он запустил «утку» о сделке на двадцать пять миллионов в надежде, что цена на землю возрастет, но это сразу же привлекло внимание его старых партнеров, которые жаждали получить свою долю.

– Так что, Маклафлин заключил сделку с бомбистами? Что он заплатит им часть доходов в том случае, если они решат вопрос с охраняемым зданием?

– К тому моменту, как они вышли из тюрьмы, земля уже не стоила тех денег, которые были им обещаны, – кивнула сержант. – А потом они услышали об этой фантастической сделке. И все еще хотели получить то, что «честно» заработали.

– Да, Кейт Маклафлин рассказала нам кое-что. Один из похитителей сказал, что это именно то, чего они хотели, – «получить честно заработанные деньги».

– А что еще она рассказывает?

– Ее спрятали в доме Кента, – покачала головой миссис Уилсон. – Держали все время связанной и с завязанными глазами. Сидела она в темноте, но слышала, как приехала какая-то девочка, а потом началась ссора между матерью этой девочки и Кентом. В тот момент остальных похитителей в доме не было. Кейт считает, что они вообще не знали, что в доме появилась дочка Кента. Может быть, тот боялся, что девочку могут обидеть… Этот ребенок, Элис, нашла Кейт в подвале. Она просто играла на улице и из любопытства заглянула в двери угольного подвала. Кейт удалось убедить Элис перерезать ее путы. Та отвела несчастную в лес, а потом начался снегопад, и Кейт спряталась в сарай, который вы позже нашли, чтобы там его переждать.

– Там ее и отыскал Маллэн?

Помощник начальника полиции кивнула.

– А она знала, что Кента убили? – спросила Блэк.

– Нет.

– А видела она кого-нибудь из посетителей в лицо?

Мать Люси допила свое вино и налила себе еще, после чего долила и дочери, чтобы закончить бутылку.

– Нет, – сказала она. – Кейт только слышала голоса. Четыре мужских голоса.

– Но мы знаем только о трех похитителях. Куин, Маллэн и Кент.

– Она настаивает на том, что их было четверо.

– В своем блокноте папа пишет, что передал «наколку» на Маллэна Трэверсу.

Сказав это, сержант заметила, как напряглись мышцы вокруг рта ее матери.

– Ведь это именно Трэверс рассказал тебе про Джанет, правда? – уточнила девушка.

Миссис Уилсон кивнула.

– Папа рассказывает о Маллэне Трэверсу, и на наш дом нападают, а Джанет становится жертвой команды палачей. А в тот день, когда я намекнула Трэверсу на свои сомнения по поводу участия во всем этом деле Маклафлина, на стене моего дома тоже появилась угроза, – стала перечислять мисс Блэк.

– Надо быть осторожнее, когда говоришь с кем-то, Люси.

– Трэверс расследовал подрыв гостиницы «Стрэнд-Инн». Сейчас он возглавляет расследование похищения девочки. А ведь это стопроцентная гарантия, что преступников никогда не поймают. Инсайдер.

Помощник начальника полиции вновь медленно кивнула, в задумчивости водя указательным пальцем по влажному следу от бокала на столе. Наконец она встала, подошла к раковине, вылила остатки вина, вымыла свой бокал, поставила его вверх дном на сушилку и спросила:

– Что ты хочешь от меня, Люси? Чтобы я отдала приказ арестовать Трэверса и Маклафлина?

Сержант заерзала на стуле, наблюдая за матерью. Она поняла, что женщина взвешивает все «за» и «против» и размышляет над тем, как минимизировать возможный ущерб. В конце концов, она помощник начальника полиции. Это ее территория, ее люди. И дерьмо, в которое все они вляпаются, тоже будет ее.

– Да, если они все это совершили, – заявила девушка.

– Вот в чем вся загвоздка – в этом «ЕСЛИ». – Уилсон неожиданно заговорила ровным, рассудительным тоном, который Люси хорошо помнила по своим многочисленным спорам с ней. – Ты же сама знаешь, что это такое – когда ты узнаешь о своем собственном отце вещи, которые тебе знать не следовало бы. Как ты думаешь, скажет тебе Кейт Маклафлин спасибо за то, что ты заберешь у нее отца? Мать ее уже давно мертва. И что, ты считаешь, что это будет достойным завершением всей истории?

– Он должен заплатить за то, что совершил.

– Боже, Люси, ты действительно думаешь, что он еще не заплатил? Ты что, считаешь, что всего, что с ним случилось за последнюю неделю, недостаточно? Его жена умерла, а его дочь похитили. Как ты сама сказала, его собственность ничего не стоит. Если мы его арестуем, то девочка окажется полной сиротой.

– Она должна узнать правду.

Мать опять уселась напротив дочери.

– Но почему именно сейчас? Тебе ведь совсем не надо было знать правду, когда ты была ребенком? Никому от этого лучше не станет.

– А Трэверс? Что, если он – четвертый член банды? Что, если он думает, что Элис видела его лицо? Ведь рано или поздно она заговорит. И он не может чувствовать себя в полной безопасности, пока девочка жива.

Не спрашивая Люси, закончила она пить или нет, мисс Уилсон взяла ее бокал.

– Утром поезжай к девочке, – велела она. – Возьми с собой фотографии. Если она узнает Трэверса, я с ним разберусь. А до тех пор все это – не более чем твои предположения, Люси. Ничего конкретного на него у тебя нет. А я теперь иду ложиться. Ты можешь лечь или в свободной комнате, или здесь, на диване. Сейчас я принесу тебе постельное белье и ночнушку. Кстати, моего друга зовут Марк – это на тот случай, если он еще не уедет к тому времени, как ты проснешься.

Девушка следила, как мать прошла через кухню к двери. Там она остановилась и повернулась к дочери:

– Ты ведь понимаешь, что ударил тебя не отец, а его болезнь, правда? Это был не он. Он никогда не причинил бы тебе вреда, Люси. Я ненавидела его за то, что он сделал с той девочкой, но была абсолютно уверена, что тебе он никогда и ни за что не причинит зла.

Мисс Блэк продолжала молча смотреть на нее.

– Что ты собираешься с ним делать? – спросила Уилсон.

– Не знаю, – просто ответила девушка.