Глава 8
ПРОРЫВ
Почти пятьсот человек «прописались» на крейсере, из них в экипаж попало чуть больше половины. А требовалось тысяч шесть — пилотов, канониров, инженеров, операторов. Не хватало ни рук, ни голов.
Виктор не спал уже четвертые сутки, держался на одном спорамине, а что было делать? По бортовому времени в сутках двадцать четыре часа, ему же не хватило бы и тридцати. Работали все, путая день с ночью, но флагману приходилось тяжелее прочих. Таков был его пост. Его долг. Да и нужда была.
На ходу проглотив бутерброд, Середа запил его компотом. Он стоял у панорамника в ходовой рубке и любовался звездами, погруженными в глубочайшую пучину темноты. Такого неба из Солнечной системы не увидишь, мешают темные завесы холодной материи — если бы их можно было раздвинуть, то земные ночи казались бы не черными, а пепельными.
Слева, похожая на клуб светящегося дыма, испещренная черными провалами, висела туманность — словно облако разметало по мраку. Сверху от нее уходили тусклые серые клочья, постепенно растворявшиеся в бездонных межзвездных пропастях.
А справа, выглядывая над облаком темной пыли, сияла плотная светящаяся масса из неисчислимых роев звезд — ядро Галактики…
— Флагман! — послышался голос Таппи.
Середа вздохнул и сказал:
— Слушаю.
— Себум исчез! — растерянно доложил Нупуру.
— Что-о?! Как это — исчез?
Таппи развел руками.
— Да так вот! Мне надо было к нему в камеру зайти, датчик поменять. Открываю дверь, а там пусто!
Середа стремительно покинул рубку. Камера-хранилище, куда поместили бывшего капитана крейсера, находилась рядом, на той стороне коридора. Виктор откатил дверь и вошел внутрь. В камере никого не было. На полу валялся поднос с остатками рыбных палочек и емкость с водой, в воздухе витал неприятный едкий запах.
Середа выцепил плашку коммуникатора и рявкнул:
— Гумм-на-Взат! Срочно в ходовую рубку!
— Есть! — откликнулся семигуманоид.
Правильно понимая сущность слова «срочно», Гумм-на-Взат прибыл через две минуты.
— Я здесь, мой Викк! — доложил он, застывая в позе почтения.
— Ты когда в последний раз кормил себуму? — спросил Середа.
Гумм замешкался, соображая, и ответил:
— Три дня назад.
— А после?
— А пос-сле себумой занимался Никк… как это… Ник-китос.
— Никита? — переспросил Середа, припоминая юношу, интересовавшегося его боевыми подвигами. — А почему он?
— Никк просил меня показать ему с-себуму, и я тогда сказал: хочешь смотреть на врага? Тогда корми его вместо меня, я з-занят, а ты нет. И Никк взял на с-себя кормежку себумы… Я не понял, мой Викк, а почему ты спрашиваешь об этом?
— Потому, мой Гумм, что себум исчез!
Бледные щеки семигуманоида заголубели.
— Виноват… — проговорил он, хлопая круглыми глазами.
— Брось! — отмахнулся Середа. — Где Никита? Веди к нему!
Гумм бросился по коридору к жилым отсекам. Середа и Нупуру поспешили следом. Миновав поперечник, они вышли в бесконечный радиальный коридор, где было людно — десятки мужчин и женщин отдыхали, прогуливаясь или сидя на круглых себумских матрасиках. Было время обеденного перерыва.
Гумм-на-Взат повернулся к стене, тронул пальцем узел сопряжения, и перед ними открылся прямоугольный проем. Середа сам заглянул в каюту — небольшая комната с закругленными углами, два спальных мешка на полу, на выступе стены — концертная хориола.
— Сосед Никитоса недурно играет, — прокомментировал увиденное Нупуру.
— А вы кого ищете? — спросили из коридора.
Середа оглянулся и увидел тощего подростка в мешковатом комбинезоне серебристого цвета, но босого. Впрочем, теплый и пружинящий пол на корабле не требовал обуви.
— Как звать? — поинтересовался Середа.
— Илья, флагман! — вытянулся отрок.
— С Никитой соседствуешь?
— Ага!
— А где он?
— Не знаю… Был с утра… Ушел куда-то… Он вообще какой-то странный стал!
— И давно?
— Да дня два уже. Раньше болтал — не остановишь, а тут второй день — ни слова! Я думал, он обиделся… Хотя за что? Мы с ним не ругались…
— Если увидишь его, — сказал Середа, — дай мне знать!
— Хорошо…
Пружинящим шагом Середа вернулся в рубку. Огляделся, будто себум мог тут прятаться. Но в сплющенном сфероиде ходовой рубки находились лишь вахтенные. Выше пультов и дверей рубку обегал синеватый экран, образуя полное кольцо. А в самом верху, в ячеях потолка, сплетались трубы, поперечины, кабели, волноводы, пучки псевдонервов.
— Этот Никитос — предатель, или дурак, или паци, — перечислял варианты Нупуру.
— Нам от этого не легче! — сказал Середа. — Если себум на воле, он мог что угодно натворить! Бежать с корабля, дать сигнал своим, заблокировать на хрен все системы…
— Только не бежать, — затряс головой Таппи, — все шлюзы открываются из рубки, а сюда он точно не заявлялся!
— Сейчас разберемся, — буркнул Середа и утопил клавишу внутренней связи: — Вахта, прием!
С экрана глянул Сартаков, инженер-гастроном с базы «Гаданда».
— Вахта административно-технического сектора на приеме! — молодцевато отрапортовал он. — Слушаю, флагман.
— Полную схему дислокации на экран информатора!
— Есть! Готово, флагман! Полная расшифровка по всем секциям!
Продолговатый экран расчертился концентрическими кругами — планами уровней линкора. Под каждым кругом замельтешили цифры, раскладываясь по колонкам.
— Сколько было человек на борту после старта с Алты? — спросил Середа.
— Включая инопланетян?
— Да, всех!
— Четыреста девяносто два существа, флагман!
— А сейчас сколько?
— Четыреста девяносто два, — с оттенком удивления ответил Сартаков.
— Свободен! Конец связи.
Середа прошелся вдоль экрана информатора.
— Значит, эта тварь на борту, — бормотал он. — Гляди, Таппи, — почти все скопились на четвертой и пятой палубах, на шестой двое, на третьей — всего один…
— Вы кого-то потеряли, флагман? — спросил Вайнштейн, заглядывая в рубку.
— Ага, себума.
— Что-о?!
— Профессор, вы удивительно точно повторили мою собственную реакцию.
Профессор хотел что-то сказать, но тут взвыла сирена.
— Боевая тревога! — заревели звучатели.
Виктор, проклиная на все лады себума-капитана и всю гадскую расу вескусиан, рванулся в боевую рубку — просторный сферический зал по соседству. Копаныгин прокричал доклад, не покидая кресла за дугою пульта:
— Семнадцать кораблей финишировали! Выстроились сферой, окружили со всех сторон! Будто кто им выдал наши координаты!
— Себум выдал! — проорал Таппи. — Эта жаба сбежала!
— По местам! — прикрикнул Середа. — Дайте сигналы готовности по секциям!
Зеленые огни готовности секций вспыхивали чередой выше пультов, как гирлянда на новогодней елке.
Да, в такую западню он еще не попадал… Виктор облизал пересохшие губы и обшарил взглядом экран. Корабли себумов перекрыли все пути отхода, они занимали позиции и спереди, и сзади, с боков, сверху и снизу. Классическая сфера, адекватная кольцу окружения на плоской равнине. Значит, надо как-то из этого окружения выходить…
— Идем на прорыв! — скомандовал Середа. — Григорян, готовься выходить в подпространство.
— Есть!
Середа приник к обзорнику. Себумские корабли еще далеко, глазами их не увидишь, но те, что были впереди и шли встречным курсом, выглядели сверкающими точками. А сверкать на таком расстоянии могли только большие корабли… Очень большие.
— Анастас! — крикнул Середа. — Я не пойму… Какая у них длина?
— Это мегадестроеры, флагман! Оба по сорок километров!
— По скольку?! Точно, что ли? Ну, ни хрена себе…
Перебрав три степени изумления, Середа стал анализировать.
— Так… — проговорил он. — Тут сфера реже всего — эта парочка накрывает целую четверть… Вот туда и разгон! Григорян, держи строго между ними!
— Есть!
— Копаныгин! Вайнштейн! Гупта! Нупуру! Хватайте своих и бегом на боевые палубы миделя и центра! Задействуйте секторальные искривители пространства по обоим бортам, по всему носу!
— Есть!
— Энергетики! Кварк-реакторы вывести на полную мощность! Всем резервным энергонакопителям — готовность один! Фидеры — на цикл!
— Есть!
Чем ближе подходили мегадестроеры, тем крупнее казались. Оба себумских корабля имели форму шаров, простроченных пунктирами и расчерченных в мелкую полосочку, что делало их похожими на школьные глобусы.
— Батареям мидель-сегмента — готовность ноль!
— Есть!
— Григорян, экстренный разгон! Гравикомпенсаторы на максимум!
— Двигатели на разгон!
У левого «глобуса» с полюсов будто искристая пыль ссыпалась — это стартовали истребители.
— Регистрируются истребители! — тут же доложил компьютер. — Две тысячи пятьсот шестьдесят две машины!
— Така! — гаркнул Середа. — Поле — фронтально! Двумя сегментами с прогалом по центру!
— К постановке поля готов, — доложил кхакцх. — Рекомендую прогал горизонтальный и вертикальный…
— Принимается! Батареям мидель-сегмента — готовность ноль! Открывать огонь по истребителям в прогалы поля! Бейте гадов на дальних подступах!
— Есть!
А вот и правый мегадестроер выпустил рои истребителей…
Две металлопластовые тучи сошлись в космосе, устремляясь навстречу разгонявшемуся крейсеру. Тяжелого оружия истребители нести не могли, только обычное, типа лазерных пушек или излучателей антиматерии. Но и этого хватало.
Два плоских крапчатых облака слились и замерцали импульсами — так ночная трибуна стадиона сверкает фотовспышками.
Парные шары себумских истребителей, похожие на кукол-неваляшек, вертелись и кружились в карусели боя, сходились и расходились, разили импульсами. Лазерных лучей или антипротонных пучков видно не было, зато выплескивались красными и желто-белыми цветами вспышки разрывов, вспухали сферы ядерного пламени, цвиркали заряды плазмы, мерцали радужной пленкой энергетические щиты, но даже килотонные сполохи в вакууме не рождали адского грохота, лишь приборы регистрировали всплески гамма-излучения.
— Флагман! — возопил кто-то из пилотов. — Разреши вылет!
— Парни, вы в курсе, что на истребителях — асы? Справитесь?
— Да дай ты нам влупить им хоть разочек!
— Летите, чтоб вас…
— Ур-ра-а…
Сразу семь звездолетов средней дальности класса «Призрак» выскользнули из трюмов крейсера. «Призраки», приспособленные для полетов в кольцах Сатурна, годились и для боя в пустоте — в маневрах «Зеркало» они возглавляли атаки истребителей, стремясь связать боем корабли прикрытия условного противника, и выполняли функцию штурмовиков.
«Призраки» живенько переломили ход боя на ближней дистанции. Подвижные, вооруженные пятью ПМП, бессильными против мегадестроеров, но вполне пригодными для «истребления истребителей», «Призраки» шныряли в туче конусов, овалов и двойных шаров, как щуки в стае мальков. В эфире воцарился содом:
— Отход! Маневровая готовность!
— Заяц, куда прешь?! За…
— Первый, третий, четвертый! Фронтальный заход!
— Ким подбит!
— Медпомощь нужна?
— Кому?! Атомам?!
— Залп!
— Обходят! С фланга!
— Перс! Сзади!
— Вижу… Поздно…
— Перс! Перс!!!
— А-а-а!
Сбитые себумские кораблики разлетались гаснущими искрами, но численное превосходство было чересчур велико. «Ваньки-встаньки» себумов внезапно отступили на левом фланге, огрызаясь и прикрывая своих недобитков. Это была ловушка. Один из «Призраков» бросился в погоню, но не учел опасной близости мегадестроера.
Середа увидел действие искривителя пространства — от «глобуса» мегадестроера словно горячим воздухом пыхнуло. Звезды заплясали, то изменяя белый свет до красного, то раскаляясь фиолетовым. Муар окружил «Призрака», и на какую-то секунду звездолет превратился в свое отражение на волнах — его конический корпус заколыхался и распался на атомы, отсалютовав по самому себе бледной вспышкой вторичного излучения.
— На сближение! — рявкнул Середа.
— Есть на сближение!
— ПГН — готовность ноль!
— Есть готовность ноль!
А мегадестроеры лениво разворачивались, готовясь накрыть боевой нелинейностью свой бывший крейсер, по нелепому недоразумению доставшийся убогим хомо. Они сближались, как шаровидные тиски.
— Так и держитесь! — заорал Нупуру, приплясывая от возбуждения. — Как идут, а?! Словно в тире! Флагман!
— Не мешай! — процедил Середа. — Григорян, двигатели стоп!
— Есть!
— К выходу в подпространство!
— Есть!
Середе было больно от ожидания. Он почти благословлял себумов, напустивших на него свои истребители, ибо, пока «ваньки-встаньки» крутятся перед носом крейсера, мегадестроеры не активируют ПГН — своих они щадят…
Мегадестроеры дали залп из мощных лазеров, и по защитным полям «Доннара» прошли красивые кольцевые радуги, изламываясь и двоясь. Истребители порскнули в стороны и полетели двумя роями к родным «ульям».
— Палубные генераторы нелинейности — на максимум! «Призракам» срочный возврат!
Вернулись лишь два «Призрака»…
— Григорян! Экстренное торможение! Надо зависнуть между мегадестроерами!
— Понял!
Крейсер задрожал, перебарывая чудовищную силу инерции, и стал осаживать, пока не остановился между мегадестроерами, как третий лишний, лишая себумов маневра — как гнуть и ломать пространство, когда сосед — на линии атаки?!
Середа оценил дистанцию. Та-ак… До левого «глобуса» ближе… Мегадестроер впечатлял величиною, но за десятками километров в обхвате скрывалась хрупкость — даже резкое торможение было способно покорежить гигантский корабль, его так и пойдет плющить от инерции. А попробуй-ка скомпенсируй такую-то массу!
— Коллапсары левого борта… Пуск!
В это самое время сработали себумские излучатели-антиматы, но было поздно — нечеловеческая сила уже комкала левый мегадестроер. Приборы в рубке скачками меняли показания: две тысячи риманов на секунду… три тысячи… десять тысяч…
Пространство скручивалось вокруг мегадестроера, а тот стремительно падал внутрь себя, уминая нейтроны, ломая ядра атомов, схлопывался, стягивался в точку… Замешкавшиеся истребители себумов не смогли уберечься, их подхватило, как щепки, и утянуло в гравитационный Мальстрем.
— Григорян! Полная тяга по вектору!
Да, чудовищная «черная дырка», в которую превратился себумский корабль, грозила захватить и крейсер — «Доннара» ощутимо тянуло к сингулярной точке. Но недолго. Минуло секунд пятнадцать-двадцать, и из «черной дырки» забили струи кварков. Искусственный коллапсар рассосался. Но правый мегадестроер был еще в строю.
— Генераторы нелинейности правого борта — пуск!
Пространство между уцелевшим мегадестроером и «Доннаром» вскипело, по нему прошли невидимые волны, заколыхавшие звезды. На крейсер накатывала волна нелинейности. А в ответ «Доннар» выпустил свою… Две нелинейности интерферировали, погасив друг друга и выпустив спонтанные «лепестки». Нормальное пространство разошлось, распоролось, проглянула абсолютная чернота гипера. Длина, высота и ширина спутались, скомкались в клубок, стали двоиться и троиться — метрика сошла с ума.
Искривление было настолько сильно, что мегадестроер на четверть распылился, перешел в беспорядочное излучение и начал медленно разворачиваться, роняя в пустоту содержимое разверстых отсеков.
— Григорян! — зарычал Середа в звукоприемник. — Полной тягой по вектору! На сближение!
Он разогнулся и глянул на обгрызенный шар мегадестроера, готового развернуться и ударить уцелевшими ПГН. Если сблизиться с ним вплотную, себумы не решатся пустить в ход оружие, кромсающее пространство…
— Ну, суки, — процедил флагман, — ну, погодите… Григорян! Продолжать сближение! Батареям правого борта — огонь! Така, ставь поле хотя бы сегментарно!
— Приказ понял…
Середа, уже не в силах ни устоять, ни усидеть на месте, покинул рубку и бросился к ближайшему боевому посту. За ним потопал Нупуру.
Ближе всего оказался 13-й пост УАС со спаренным излучателем антиматерии. Дежурного, прыщавого паренька с шевроном строителя-энергетика, Середа удалил мановением руки и сел за боевой пульт.
Мегадестроер наплывал, расходясь в стороны громадой покатого борта, пупырчатого от башен лучевых орудий. Они били залпами, но пузыри защитных полей крейсера пока держали, красиво переливаясь при попаданиях.
У Середы руки чесались включить оба аннигилятоpa, но тут у себумов сдали нервы или что там у них сдает — они вырвались с линии огня на колоссальном ускорении, при котором организмы размазываются в желе. По огромному корпусу мегадестроера пошли волны и складки от деформаций, а в сторону «Доннара» развернулся незримый рулон нелинейности.
— Суки! — гаркнул Середа.
Крейсер тряхнуло так, что непривязанного Таппи подбросило с полу и впечатало в потолок. Освещение погасло, пульт «сдох». Середа с рычанием отер кровь с разбитого лица, на ощупь отыскал нужную клавишу и хлопнул по ней ладонью. Боевой пост залил зеленоватый аварийный свет, замерцал обзорный экран и выдал черно-белую картинку.
Борт мегадестроера приблизился почти вплотную, но лишь парочка орудий еще постреливала, остальные молчали. «Видать, и жабам досталось», — мелькнуло у Середы.
В следующий момент, рукавом промокнув кровь, заливавшую глаза, он вручную навел оба аннигилятора и включил их.
До «глобуса» оставалось меньше километра. Два потока антипротонов слились в одной точке. Борт мегадестроера вспух мертвенно-синим волдырем, его разворотило, пережигая броневые плиты в бледно-лиловом потустороннем сиянии.
— Так их, командир… — прохрипел Нупуру.
— Живой? — спросил Середа.
— Ты ж знаешь, нас доконать трудно…
Таппи с трудом поднялся на колени и уцепился за край пульта. Сфокусировал глаза на экране.
А за экраном был ад. Ручьи антиматерии хлестали в пролом, испаряя переборки и палубы, превращая живую силу и боевую технику противника в жесткое излучение и кварковую пыль.
— Таппи, — гаркнул Середа, — бегом в рубку! Выходим в подпространство. Понял?!
— Ага… — не по-уставному ответил Нупуру.
— Пулей!
Мегадестроер, продолжая дрейф, ткнулся в борт крейсера, и по обшивке прошел слабый отзвук того чудовищного грохота, что рвал слуховые перепонки уцелевшим себумам. Приборы на пульте, регистрирующие гамма-всплески, зашкалило, а потом буйство аннигиляции добралось до двигательных систем мегадестроера, и навстречу антипротонам рванулась миллиардоградусная кварковая плазма из раскуроченного реактора.
— Ох ты! — выдохнул Середа, вжимаясь в кресло.
Экран выбелила ослепительная вспышка, он погас, и тут же на крейсер обрушился могучий удар.
Середа, на грани тающего сознания, увидел, как мигнул малый монитор, показывая клубящуюся сферу белого огня на месте мегадестроера, и разлет запредельно горячего облака, а потом грозное зрелище ушло за нижний край экрана — «Доннара» отбросило взрывом, закидывая в сальто-мортале.
— Сигма-Д… — прохрипел Середа в последнем усилии. — Григорян…
И откинулся в кресле, полумертвый, как и весь флагманский корабль, только тусклая панель аварийного освещения бликовала на кровяной коросте, покрывавшей половину бледного лица.
По экрану все сыпались и сыпались звезды да раз за разом восходила лиловая туча, уже подостывшая, но все еще куда более горячая, чем фотосфера звезды Росс 248. А потом все мониторы залил сиреневый сполох — крейсер вышел в подпространство.