Глава 7
АЛТА
Крейсер медленно дрейфовал в плоскости эклиптики. Гаданда уже успела превратиться в зеленый шар с двумя белыми горошинками по бокам.
Десятки и сотни секторов, палуб, отсеков, постов требовали человеческого присутствия, колоссальное хозяйство диска нуждалось в постоянном присмотре и толковом управлении.
Еще на орбите Гаданды инженеры кое-как активировали все модули авторемонта, задействовали синтезаторы, перепрограммировали всех роботов — огромное киберстадо. Надо было в кратчайшие сроки привести все органы управления кораблем к человеческим стандартам. Люди пахали в четыре смены, переделывая чужое и осваивая «смежные специальности». Пилот и инженер-контролер Федосеев один заведовал шестью основными шлюзами. Планетолог Фаворский приноравливался к палубным искривителям пространства или, как их еще называли, генераторам нелинейности. Фаворский один сидел в секторальном посту УАС, и надо было ему, в случае чего, оборонить весь мидель-сегмент корабля. Планетологу помогал инженер Толик Вишневский, он занял боевой пост неподалеку и с энтузиазмом овладевал наукой побеждать в космическом бою. С его пульта управлялась целая батарея аннигиляторов, ужасающих излучателей антиматерии. Одним импульсом Толик мог бы сжечь МАК «Дюранго».
Даша Васнецова стала оператором систем внутреннего транспорта, зеленоглазая Маруся Трофимова следила за сервис-центром и одновременно наводила порядок в жилых секторах на второй палубе. Лена Попова, чью фамилию многие мужчины произносили с ударением на первом слоге, увлеченно занималась госпиталем и строго спрашивала за несоблюдение санитарно-гигиенических норм. Дело нашлось всем без исключения. Пристроили даже молоденькую Женю, недавней школьнице доверили корабельную гидросистему и кислородные синтезаторы.
А Середа с утра до вечера пропадал то в ходовой, то в боевой рубке. Флагману Доброфлота приходилось туго, ему надо было поспеть везде и одновременно.
Миновали три дня. Старшие офицеры — Середа, Копаныгин, Нупуру, Гупта — собрались, «посовещались с товарищами» и постановили выходить в подпространство.
— Я предлагаю стартовать к Алте, — сказал Середа, — надо глянуть, что там и как. Может, еще удастся хоть кому-то помочь?
На этом прения закончились.
— Приготовиться! — разнеслось по кораблю. — Через час выходим в подпространство! Все по местам посадочного расписания! Готовность один! Внимание! Все по местам! Двигатели на разгон!
Громадный корабль, освещенный Садирой, открыл решетки гравитаторов и резко ускорил движение. Гигант уносился в пустоту, все разгоняя и разгоняя свои мегатонны, пока ярчайшая сиреневая вспышка не полыхнула в точке нахождения «Доннара». Крейсер пронзил пространственно-временной континуум и вышел в подпространство.
Финишировал корабль в трех мегаметрах от пункта назначения. Росс 248, ярко-алое солнце Алты полыхало вдали, распуская космы протуберанцев и путаясь в серебристо-жемчужной мантии, а планета-цель, повернутая дневной стороной, катилась по своей орбите густо-синим шариком, местами Алта отдавала фиолетовым. Такое смещение спектра от веселеньких цветов, вроде голубого и зеленого, поневоле вызывало зябкость, словно от планеты тянуло сквозняком.
«Доннар», поднятый над плоскостью эклиптики, сориентировался и откорректировал траекторию полета.
— Поздравляю экипаж с первым Д-переходом! — сказал Середа по интеркому.
Звучатели псевдомозга навигационной системы, докладывавшего индексы дрейф-момента и степень остаточной нелинейности, вдруг затихли, и по кораблю проревело:
— Боевая тревога!
Середа бросился к пульту и рявкнул:
— Сканировщики! Спите?!
— Никак нет! — зачастил Нупуру. — Наблюдаем корабли себумов на орбите! Шесть эсминцев, большой десантный транспорт, штурмовики и орбитальные бомбардировщики!
— Что с планетой? — спросил Середа.
— Там должны быть две базы! — крикнул Вайнштейн.
— Я помню! — сердито отозвался Таппи. — Так… Регистрируются обширные лесные пожары на северных материках. Отмечены точечные подъемы уровня радиации. Стоп… Пошел запрос от себумов! Это флот прикрытия, командир! Жабы захватили Алту! Все станции планетарной защиты на поверхности подавлены, высажен десант, идет наземная зачистка!
— Рубка связи! — вызвал Середа.
— Есть рубка связи!
— Провесить канал до себумов! Григорян, картинку с изолятора на пульт. Живо! Погоним им «дезу»…
Анастас бросился к терминалу, и на мониторе показался бывший капитан крейсера, посаженный в камеру-хранилище.
— Связь! По каналу давать видео с камеры, аудио с рубки!
— Есть!
— Гумм! Ко мне! Будешь изображать капитана!
Гумм-на-Взат, за минувшую неделю подтянувший свои познания в себумском, быстро подсел к пульту.
— Надо в срочном порядке уничтожить их флот! — развоевался Григорян.
— Отставить, — буркнул Середа. — Не о том думаешь… Гумм, давай!
Гумм-на-Взат длинным пальцем прижал усик спикера и заговорил:
— Сса цззо! Х-хо ссуа осс тсса!
— Цзо сса! — откликнулся невидимый капитан себумского эсминца, веретенообразный корпус которого четко выделялся на фоне алтианской облачности. — А-тсс ссам ссуо!
— Он приветствует с-собрата по оружию, — перевел Гумм. — Что ему с-сказать еще?
— Спроси, — сузил глаза Середа, — все ли поселки и гарнизоны хомо они зачистили?
Гумм спросил, так сильно открывая клювообразный рот, что стал виден режущий роговой край нижней челюсти.
— Ссоа х-хао, а-тсс! — ответил себум. — Аиу схо-схо сса ассаф х-хомо, ас-су суо тасс!
— Он говорит, — заволновался Гумм, — что южная баз-за хомо была атакована с-с орбиты, но дес-сант туда они не выс-саживали.
— Очень хорошо. Скажи, что мы сами зачистим южную базу!
— Сса ассаф х-хомо, — передал Гумм, — А-тсс соа хао, тасс суа сса!
— Ис сиу, а-тсс! — просвистело в селекторе. — Ус-сум х-хомо сса, ассаф!
Зеленый огонек погас. Гумм отвалился в кресле и выдал перевод:
— Они выразили радос-сть, благодарнос-сть и пожелания вс-сеобщего оптимала!
— Огромное им спасибо, — серьезно проговорил Середа. — Так, конец связи! Всем боевым постам — готовность ноль! Даша, Лена, Чак! Подготовить госпиталь и жилые отсеки! Выходим на орбиту, курс — южная база!
С орбиты Алта уже не казалась темно-синей. На панорамном экране проплывали коричневые равнины, кое-где прорезанные складками красных гор. Реки и озера казались почти черными, с золотистым отливом, моря на крайнем севере и юге приобретали свинцовый цвет, а в тропиках — густо-аметистовый. На Алте было девять материков, северная база землян располагалась на самом крупном, размером с Бразилию, а на юге колонисты облюбовали субтропики и обосновались на континенте Кьюри величиной с Мадагаскар или Борнео.
Опорную станцию базы Середа высмотрел сразу — ее отмечали два вытянутых белых треугольника. Так из космоса выглядят лесные пожары.
— Снижаемся!
Крейсер пошел на спуск, Григорян и Шанкар напряглись за пультом, держа пальцы на контактах биоуправления и стараясь закончить переход в стационарное состояние как можно скорее. Диск перешел в горизонталь и понесся над обширной равниной, унылой и безрадостной, как земные торфяные болота. Внизу мелькали осклизлые гряды бурого камня, покрытые извилистыми космами грязно-коричневой поросли — длинными, стелющимися клоками и плетьми, вытянутыми по ветру. Стремительно пронеслись по экрану очертания скал, песчаных наметов, каменного крошева, коричневых чащ. И вдруг маленький космодром показался из бурых лугов и перелесков, а за куполами зданий встали в ряд псевдоживые конусы-звездолеты типа «Призрак». Потом и поселок поднялся из шоколадного вельда. Слепо таращились круглые окна приземистых зданий, горбились ангары, похожие на половинки серых бочек. Угрюмо чернели ямы на местах четырех боевых станций — их себумы выжгли в первую очередь.
— Полная мощность на оси! — проговорил Григорян. — Малая статическая тяга!
— Гравипривод — норма! — сказал Копаныгин.
— Малой тягой на посадку!
— Ноль-ноль. Гравитаторы в нейтраль!
— Внешнее отражательное поле ставить по надиру! — приказал Середа и добавил: — Могут и пальнуть…
Исполинский диск покрыл своей тенью всю базу, и пусть теперь себумы на орбите гадают, какую такую изощренную тактику биозачистки применит капитан крейсера — точечную, локально-выборочную, тотальную? Гадайте, земноводные, гадайте…
Ослепительные ярко-фиолетовые вспышки ударили снизу, потянув по экрану огненные шлейфы. Защитное поле отразило удар.
— Они били из ПМП! — воскликнул Григорян.
— Значит, живы, — сделал вывод Середа. — Связисты! Мигом наладить контакт! Каналы тянуть приватные или секретные!
— Есть! — донеслось из рубки связи. — Готово!
— Экипажам земных кораблей! — заговорил Середа. — Всему персоналу базы! Над вами висит бывший крейсер себумов! На его борту — люди! Мы захватили крейсер! Теперь это наш корабль! Немедленно покидайте укрытия и поднимайтесь к нам на борт, пока себумы не очухались! Сейчас мы выйдем, только, пожалуйста, сначала смотрите, а потом уже стреляйте!
Середа выпрямился и махнул рукой Копаныгину.
— Давай дуй на поверхность, — велел он. — А впрочем, пошли вместе! Бегом, бегом!
Они выскочили из рубки и помчались к центральному транспортному терминалу, по дороге собирая добровольцев. Вбежали в подъемник и покинули кабину на нижней десантной палубе. Жерла гравилифтов уже мерцали синими линзами. Спустившись на грунт, добровольцы рассыпались и залегли, резко поводя дулами бластов. Кто их знает, этих себумов, может, специально заманили?
— Туда! — показал Середа, вытягивая руку к главному зданию базы, четким прямоугольником врезанному в лиловое небо Алты.
Пятерка сорвалась и побежала, прикрывая флагмана Доброфлота с тыла и защищая фланги.
Было тепло и сыро, но Середа сразу пожалел, что вышел без скафандра и, главное, без шлема, — пахло гарью, несло мертвечиной, нос забивало душным запахом пережженного грунта. От гарнизона ничего не осталось, только покореженные жаром костяки куполов пыжили радиусы из земли, заляпанной стекшим пластиком. А городок, в котором жили, учились и работали более тысячи людей, свелся к двум-трем капонирам в центре. Жилые дома снесло плазмой, по обгорелым пенькам угадывались насаждения, а ближе к центру начали попадаться обгоревшие трупы.
— Что ж вы творите, гады… — просипел Копаныгин. — Жабы…
— Пойдем, глянем у главного здания, — хмуро произнес Середа.
Здание, самое первое и самое большое, было цело, даже окна не расплавились.
— Там кто-то есть! — крикнул Копаныгин.
Из главного входа вышел человек в тонком одеянии вроде блестящего черного трико и замахал белой тряпкой.
— Не стрелять! — на всякий случай сказал Копаныгин.
Человек приблизился. Был он долговяз, выгоревшие волосы его торчали щеткой над длинным коричневым лицом.
— Кто вы?! — крикнул он.
— На борт давай! — резко ответил Середа. — Спрашивать он еще будет!
— Да откуда ж я знаю, что вы свой?! — плачущим голосом откликнулся парламентер.
— А у вас что, — усмехнулся Виктор, — есть выбор?
— Вы правы… — покорился долговязый и представился: — Координатор Бюро межпланетных отношений на планете Алта Жерар Москвичев.
— Собирайте всех, Жеже! Да, и пусть эти доблестные пушкари загоняют свои звездолеты в ангары! Миша, распорядись!
Копаныгин вытащил из кармана стержень коммуникатора и скомандовал:
— Федосеев! Отворяй второй и третий шлюзы!
— Айн момент! — послышался писклявый ответ, и в днище диска образовались два отверстия, тут же окаймившиеся зелеными огнями.
— Всем «Призракам»! — заговорил в радиофон планетарный координатор. — ПМП деактивировать! Следуйте, куда вам было сказано!
Один из конусов послушался сразу — он бесшумно поднялся, а под самым днищем крейсера его подхватил гравизахват и втянул в док.
— У вас много людей? — спросил Середа.
— Четыреста… — вздохнул Москвичев и тут же поправился: — Триста двадцать шесть человек и семьдесят два кхацкха. Это беженцы с Биссеры, их корабль был подбит и едва смог финишировать… Отсюда его не видно.
— Понял, — кивнул Середа. — Давайте всех на борт, и в темпе! Места у нас много! Раненые есть?
— Человек двадцать, — ответил приободрившийся координатор, начавший верить в неожиданное спасение.
— Выносите всех! Женщины, раненые и дети — вперед! И быстро! Иначе нам всем каюк!
От главного входа потянулась колонна людей. Мужчины бежали, подгоняя женщин, мамы и бабушки спешили, держа за руки детей, маленьких несли на руках. Чада почти не ревели, таращились только вверх, на диск, застивший все небо. Роботы медслужбы рысили, волоча раненых. Тяжелых — в универсальных регенерационных блоках, лежачих — в экспедиционных медбоксах. Ходячие ковыляли сами — много было сломанных рук в пластмассовых коконах, ожогов, наспех заклеенных заживляющими тампопластырями. А потом Середа увидел первого кхацкха: Гуманоида. Мощная лысая голова, огромные, совершенно круглые глаза и тоже круглый рот, только маленький. Пипочка носа еще меньше. Ушей нет, как у Гумма, зато на руках аж по шесть пальцев. Ростом кхацкхи не вышли, рядом со здоровенными звездолетчиками они смотрелись отроками, хрупкими и белокожими, даже малость с засинью. Миниатюрные, глазастые… Одеты кхацкхи были в рубахи до пояса и короткие белые штаны. В руках они бережно несли прозрачные сферы-садки с личинками. Личинки гнулись буквой «С» и вытягивались, а где у них зад, где перед, помогали понять два черных блестящих кругляша — глаза. Под зенками — мигавшие кружочки ртов. Надо полагать, личинки испытывали чувство голода… Двое кхацкхов тащили прозрачную… бочку? Стенки ее покрывали капельки мутного конденсата, а внутри горкой были сложены кожистые яйца. Чад спасают, догадался Середа. Один из кхацкхов, обнявший садок аж с двумя личинками (двойняшки?), повернул голову к Середе и сказал:
— Тао… Н'наа ту ира нао…
Флагман Доброфлота неловко улыбнулся и на всякий случай кивнул. Кхацкх тоже склонил голую белую голову и побрел к гравилифту.
— Все! — подбежал запыхавшийся Москвичев. — Никого не осталось, я проверил!
— Уходим! — кивнул Середа, махнул рукой Копаныгину и поспешил сам, прикрикнув на координатора, чтобы тот бежал порезвее.
База опустела. Гравилифты погасли. Закрылись шлюзы. Крейсер плавно поднялся в небо — розовые облака вспухли вверх и разошлись кольцевым валом, словно при наземном термоядерном взрыве.
Середа поднялся на главную палубу и сразу окунулся в шум и гам, плач и рев, крик и стон. Женщины метались в поисках своих «крохотулек», дети бегали, потеряв из виду родителей, мужчины бестолково суетились, не ведая, чем заняться. Кхацкх с садком в руках жался к стене с таким видом, словно готовился упасть в обморок.
— Тихо! — гаркнул Середа. Толпа беженцев затихла — будто кто звук выключил.
— Попова! Кэссиди! — рявкнул Середа. — Раненых в госпиталь!
— Будет исполнено! — бойко ответила Лена и повела под руки сразу двух полуголых мужиков с обширными пластырями на обожженных местах.
— Коллиган, обеспечь роботов медслужбы! Женщины с детьми и дети без родителей! Все — в жилые отсеки! Это прямо и направо! Даша, обеспечь расселение!
— Есть! — откликнулась Даша, как заправский квартирмейстер.
— А мужчин от шестнадцати до шестидесяти попрошу остаться! У нас не хватает канониров и летного состава! Кто из вас звездолетчики? Выйти из строя!
Шагнуло сразу человек сто.
— Порядок! — обрадовался Середа. Поступаете в распоряжение капитана Копаныгина!
— А если я против войны? — агрессивно выступил крепенький старичок с розовой лысиной и малоподвижным лицом.
— Ну, если уничтожение ваших друзей и соседей ничему вас не научило, то… — Середа развел руками. — Отправим вас назад! Будете встречать себумов цветами и хлебом-солью!
— Я не шучу! — озлился старикан.
— И мне не до шуток! — отрезал Середа. — Я — офицер, и собрал вас здесь вовсе не для того, чтобы просить об одолжении! Мне с вами нянькаться некогда. Я приказываю, а вы будете выполнять мои приказания! Ясно?
— А если я не подчинюсь? — задиристо осведомился старпер (толпа с интересом ждала ответа).
— Тогда я прикажу расстрелять вас на месте, — холодно ответил Середа. — По закону военного времени. Вопросы есть?
— Вопросов нет! — смирно проронил старпер и вернулся в строй.
— Так вы по-настоящему воевали? — спросил юноша с горящими глазами. — Расскажите!
— Боюсь, милостивые судари, — усмехнулся Середа, — что возможность «воевать по-настоящему» представится и вам самим. И очень скоро!
Да, на орбите их уже ждали. Шесть эсминцев, истребителеносец и десантный транспорт совершали угрожающие эволюции, сотни штурмовиков и истребителей-пустотников вились вокруг, словно мухи над желанной добычей.
Гумм-на-Взат, озабоченно шевеля нижней челюстью, подошел к Середе и сказал:
— Командир, с-себумы лютуют, они с-сильно возбуждены и пос-стоянно с-спрашивают: почему биозачистку территории южной базы мы провели «неэффективно» и «неоптимально» ис-спользовали ресурсы крейсера? Они требуют дос-смотра корабля!
— Много хотят, — хмыкнул Середа, — но мало получат! Крейсер в боевом режиме?
— Так точно! — уставно ответил Григорян. И когда успел научиться?..
— Распредели народ по специальностям, — велел Середа, — и возвращайся. Я буду в боевой рубке!
— Скажите, командир, — на чистом русском языке спросил кхацкх с садком, — а мы тоже мобилизованы?
Середа нахмурился.
— А почему нет? — сказал он. — Или вы тоже против войны?
— Я не хочу убивать, — серьезно ответил кхацкх, — но я буду это делать. Себумы сожгли три мои семьи, у меня на руках умер родной муж моих младших жен в подклане. Гибель врагов не вернет моих близких, но пусть себумы умрут…
— Кто вы по специальности? — поинтересовался Середа, чуя эхо легкого потрясения в глубине сознания: это же инопланетянин! А ты его пытаешь на предмет профессиональных показаний, словно начальник отдела кадров…
— Я инженер, — ответил кхацкх, — работал с эмиттерами защитных полей и могу вам пригодиться… Вы возьмете меня в экипаж, командир?
— С радостью! — воскликнул Середа. — У нас ни одного филлера на крейсере! Как мне называть вас?
— Меня зовут Паа Такет, — поклонился кхацкх. — Паа — клановое имя, Такет — личное. Можете называть меня просто Така.
— Командир! — закричал Гумм. — Эсминцы в атакующем построении!
— За мной, Така! — бросил Середа и бегом кинулся в боевую рубку.
Эсминцы себумов выстроились клином и медленно приближались. Множество космоистребителей группировались двумя крыльями по обе стороны от эсминцев. Десантный транспорт и корабль-матка держались в стороне.
— Маневровая готовность! — крикнул Середа.
— Есть маневровая готовность! — ответил неизвестный парень, веснушчатый и угрюмоватый, согнувшийся за пилотским терминалом.
— Гравикомпенсаторы — на максимум! Поле по фронту! Посты УАС — к бою! Полной тягой по хорде!
Крейсер окутался фронтальным полем отталкивания и бросился на вражеский клин. Ближайшие три эсминца оказались в активном фокусе орудий «Доннара».
— Огонь! — грянул Середа.
Эсминцы попытались выставить защитные поля, но удар батарей крейсера сокрушил эти радужные пленочки. Корабли противника поражались сразу во многих местах, раздувались сферами атомного огня, ломались, вспухали бортами и лопались, швыряя сгустки пламени.
Эскадрилья истребителей совершила заход с левого фланга, но Вайнштейн вовремя врубил искривитель пространства. Это было похоже на прозрачный занавес — он колыхнулся так, что звезды за его незримой плоскостью закачались, меняя цвета от красного до голубого и обратно, и маленькие космоатмосферники налетели на него. И пропали, распались на кварки в области нелинейности, оставив по себе лишь слабое излучение.
— Истребители слева! — заметалось по боевой рубке. — Мидель-батарея — пли!
Прорвавшиеся истребители построились «рефлектором» и одновременно испустили лазерные лучи, складывая их в пучок. Така замешкался, и лучевой шнур ощутимо задел мидель-сегмент, покрыв внешнюю броню сотнями каверн, кипящих изжелта-белой биокерамикой.
— Два эсминца прорвались! — закричал веснушчатый. — Атака по надиру!
— Ставлю по диаметру! — резко произнес Паа Такет.
Середа увидел, как пара вражеских эсминцев зашла крейсеру под днище. Если сработают их главные боевые установки, то сразу две области нелинейности лизнут «Доннар», и уже никакое поле не спасет — когда трещит метрика, материи приходит конец…
Сильно сплющенные сфероиды вверху надстроек эсминцев развернулись и перекосились.
— Така! — завопил Середа. — Стукни их полем!
Кхацкх понял. Эмиттеры заглотили энергии столько, что чуть не подавились ею, и резко выбросили секторальные защитные поля вниз. Одно поле ударило правый из эсминцев по надстройке и переломило себумский генератор нелинейности надвое, как пряник, а другое опрокинуло левый корабль на борт, и сгенерированная область нелинейности поглотила его.
Залп батареи Вишневского добил опрокинутый эсминец.
Последний из уцелевших кораблей кинулся наутек, но уйти из нормального пространства ему не дали — «Доннар» бросился следом, как разъяренный медведь за нахальной лайкой, и располосовал эсминец аннигиляторами. Истребителеносец, маячивший вдалеке, тоже решил уйти в подпространство. Середа понял это по поведению космоистребителей — те всем роем метнулись за стартовавшим кораблем-маткой.
— Догнать! — закричал Середа. — Нельзя позволить им уйти. Наведут на нас весь флот!
Ходовая и боевая рубка зашумела на десятки голосов, торопливо отдающих команды по нисходящей. Истребителеносец резко увеличился на панорамном экране и попал в активный фокус. То, что вырвалось из орудий крейсера, в вакууме видно не было, но результат воздействия украсил космос ярко-фиолетовым шаром пламени и мерцающей голубой туманностью между расходящимися кормой и носом корабля-матки. А вот большой десантный транспорт решил соригинальничать и вошел в атмосферу Алты. «Доннар» добил его над северной базой — корабль расползся огненным облаком.
— Всё, — устало проронил Середа. Он усмехнулся и оглядел рубку. — Поздравляю, друзья, с первой победой…
— Спасибо! — вразнобой ответили новобранцы.
— Спасибо скажете теше, — ухмыльнулся Копаныгин, — когда она угостит вас блинами. В Космофлоте положено отвечать: «Служим Земле!» Ну-ка!
— Служим Земле! — рявкнули хомо, кхацкхи и один семигуманоид.
— То-то! — довольно улыбнулся капитан.
