Глава 39. Пикник за обочиной
Амазония, Риу-Негру, научный центр «Деус»
С самого утра Кнуров приступил к работе. Задачу он себе поставил простую, в духе агента 007 – пользуясь случаем, выведать все секреты у евролохов, а после, когда наши освободят пленников, употребить полученную информацию на благо любимой родины.
Обстоятельно потолковать со своими не удалось, но пару слов он Царёву всё-таки шепнул, а то как бы не записали его в изменники той самой, горячо любимой…
Двое «индиос», Якума и Калуэле, проводили Тимофея до машзала, забитого прозрачными стеллажами биокомпьютеров. Клод Борро работала здесь же на невысокой, но ответственной должности ВМ-оператора.
– Привет, Тим! – прощебетала Диди, выглядывая из-за стеклистых нейроблоков, сквозивших на свету.
Серебристый плащ с капюшоном был тонок и красиво облегал пышные округлости мадемуазель Борро. Дабы закрепить впечатление, девушка вышла из-за сервера и присела, якобы настраивая коллектор информации. Плащ так ясно облепил её ягодицы, что стало ясно – ничего, кроме серебристой «спецовки», на мадемуазель не было.
Кнуров взволновался, температура крови поднялась до точки кипения… Но тут, в самый ответственный момент, из коридора донеслись крики, приглушённые силиколловой дверью, и раздалась пара коротких очередей. «Наши!» – колыхнулось в Тимофее. Пуля попала в дверь и расколола волокнистый сили-колл. В следующую секунду створка уехала в стену, и на комингс поставил ногу человек с мачообразной мордой, затянутый в чёрный комбез со множеством карманов и кармашков. В руке у него был пистолет с глушителем, человек держал его дулом кверху. Глазами обшарив машзал, он словно ухватился зрачками за лицо Тимофея.
– Кнуров? – спросил он.
– Допустим, – подозрительно сказал тот, успокаивая жавшуюся к нему Клод.
– Я полковник Чантри, – отрекомендовался человек в чёрном. – Меня послали вывести вас и ваших друзей в безопасное место. Если поторопитесь, мы успеем отойти подальше. У нас в запасе ровно двадцать минут!
– Центр взорвут?! – воскликнула Борро.
– Центр разбомбят, мисс. Уходим!
– А остальные? – спросил Кнуров, шагая к выходу Клод уцепилась за него слева.
– Уже в холле! – бросил Чантри на ходу.
Почти бегом вся троица выбежала в холл второго этажа, по дороге перешагнув через труп Изерари, старшего индейской охранки. У огромного окна, выходившего во двор, скучились русские космонавты и космонавтки, Царёв, Рита и Гоцкало, а напротив стояла пятёрка бритоголовых и мускулистых, в таких же чёрных комбезах, что и на Чантри. Царёв обеими руками сжимал серебристый кейс с эмблемой станции «Гардар».
– Батч, все здесь? – гаркнул Чантри.
– Так точно, сэр! – откликнулся один из бритоголовых, прижимая пальцем усик микрофона. – Чак сообщает, что во дворе чисто. Он подмёл четверых.
– Я не вижу Сэмми…
– И не увидите! – прорвался лязгавший голос Бонасье.
Начальник проекта вышел, шатаясь, из коридора, двумя руками поднимая пистолет.
– Вашего Сэма я прикончил, – сообщил он, – ты будешь вторым!
Чантри вскинул пистолет и выстрелил, всаживая две пули Бонасье – в шею и голову, но директор центра уже успел нажать курок. Притупленная пуля ударила Чантри в грудь, передав телу свою огромную убойную силу. Пробить броневые щитки ей не удалось, но полковника буквально выбросило из окна.
Батч пустил злую очередь по отлетавшему к стене трупу Бонасье и крикнул:
– Уходим, уходим!
«Люди в чёрном» поскакали по лестнице вниз, в вестибюль… и попали под шквальный перекрёстный огонь. Два пулемёта в руках Якумы и Калуэле буквально порвали американский спецназ. Клод, не отпуская руку Кнурова, прокричала что-то на испанском. Индейцы, сохраняя полнейшее спокойствие, переглянулись и кивнули. Калуэле отдал вполголоса приказ. Якума метнулся в подсобку и вернулся с ракетомётом.
– Надо уходить! – крикнул Царев, подбирая оброненный кем-то из американцев пистолет. – Двадцать минут осталось!
– Там ещё один! – пояснил Кнуров, показывая во двор.
Прямо посреди газона, раскорячившись на телескопических опорах, стоял десантный модуль, сбрасываемый со стратолёта или прямо с орбиты. На крыше его бочковидного корпуса была расправлена сетчатая тарелка антенны, а в прорези полусферической башенки ходило вниз-вверх дуло автоматической пушчонки.
Калуэле дал очередь, рисуя круг, и пули вышибли стекло. Осколки ещё не все попадали, когда Якума выпустил шипящую ракету.
– Ложись! – заорал Кнуров, пригибая головку Клод.
Ракетка тюкнула под башенку. Полыхнул взрыв, снося орудие напрочь. Калуэле бросился к модулю, буквально взлетел на него и опорожнил полмагазина в дымившееся зияние, добивая невидимого Чака.
– Уходим! – завопил Дроздов, пихая в спины дюжих космонавтов.
Гоцкало схватил за руку Риту, Кнуров потащил пищавшую Клод. Огибая круглую стену, он наткнулся на Чантри. Полковник сидел посреди битого стекла, глядел в небо и шептал молитву.
– Генка! – рявкнул Кнуров. – Помоги!
Царёв подбежал и помог Бордену подняться.
– Зачем? – хрипел Чантри. – Поздно…
Он закинул голову к небу и прошептал:
– Обманул, гад…
Тимофей глянул на небо. Пронизывая лазурь, испятнанную белыми мазками облаков, вспухал пунктир инверсионного следа. Именно пунктир – это нёсся стратолет. На гиперзвуке отдельные импульсы двигателей просто не успевают слиться в единую белёсую полосу, по которой судят: «А вон самолётик полетел…»
– Бегом отсюда!
Подхватив Чантри, Царёв с Кнуровым помчались прочь от обречённого центра – по стекломассовой дорожке на ВПП, по ВПП…
В очередной раз оглянувшись, Тимофей успел заметить падение бомб-пенетраторов, тяжёлых игл из твёрдого сплава, способных прошить насквозь даже железобетонные бункера.
Бомбы падали отвесно, ускоряя падение реактивными движками. Именно их дымные выхлопы и увидел Тимофей – сероватые вертикали прочертили небо, утыкаясь в земляные крыши секретного комплекса, пробивая покрытия, взламывая фундаменты. Дрожь отозвалась в пятках, а потом на месте центра земля поднялась пылящими горбами, заходила, закачалась и тяжко осела. Глухой гром ударил, волной расходясь по сельве, вспугивая тучи птиц и клоня деревья. Кнуров не удержался от толчка, шлёпнулся, роняя Чантри, и тот застонал.
– Держись!
Поднятые тонны грунта упали, и их тут же прорвали столбы бледного огня. Загрохотало.
– За мной! – крикнул Дроздов и побежал к «Бурану», одиноко стоявшему на зелёной ВПП.
– Ты чего?! – завопил Царёв ему вдогон. – Он же не взлетит!
– Взлетит! – ответил Дроздов через плечо.
– Топлива не хватит! – продолжал спорить Царёв, топоча следом.
– Да и хрен с ним! Докуда долетим, дотуда и долетим. Сядем на магистрали!
Женщин пустили вперёд, за ними втащили раненых – Чантри и Хилько, задетого пулей, а последним, пропустив «индиос», на борт челнока поднялся Кнуров. Уже закрывая толстую крышку люка, он углядел в небе нехорошее знамение.
– Дроздов, стартуй! – завопил он. – Бомбовоз возвращается!
Иван, лихорадочно оживляя пульт, выглянул в верхний иллюминатор. Пунктир из белых комочков, прочертив линию, плавно загибал параболу – «Кондорито» заходил на цель.
Дроздов, Жуков и Хилько играли в пять рук, запуская многочисленные системы «Бурана-М». И вот челнок дёрнулся, качнулся, покатился по полосе, разгоняясь. Донёсся плотный гул могучих двигателей.
– Если не долетим до Трансамазонской магистрали, – прокричал командир корабля, держась за рукоятки управления, – отстрелимся! Отлетим подальше, в спасательной капсуле!
Низкое гудение двигателей перебил грохот взрыва. «Буран» подпрыгнул, продолжая гнать. Бомбы падали и падали, «ковровой дорожкой» устилая ВПП, челнок шатало.
– Подъём! – просипел Дроздов.
«Буран» задрал нос, и тут же дрожание корпуса исчезло. «Русский шаттл» взлетел.
– Они улетают! – крикнула Рита, выглядывая в иллюминатор. – На север!
– И чёрт с ними, – процедил Кнуров.
– Чтоб им рухнуть! – пожелал Гоцкало.
До Трансамазонской магистрали «Буран» не дотянул сотни километров. Горючее кончилось, и настала тишина. Мягко проседая в воздух, челнок заскользил вниз, к зелёной пене сельвы.
– Панас! – отрывисто скомандовал Дроздов. – Готовь капсулу!
– Есть! – ответил Хилько.
– Может, на реку сядем? – предложил Жуков и ткнул пальцем вперёд. – Это Альпухара, она мелкая!
– А если перевернёмся? – засомневался Дроздов. – Или развернёт?
– Вот тогда и дадим отстрел.
– Годится! – решил Иван и повёл челнок на посадку. – Держитесь! – крикнул он. – Дернёт вперёд! Если отстрел пойдёт, будет перегрузка!
Многострадальный «Буран» коснулся кормой мутной воды речушки, затрясся, хлопнулся керамитовым брюхом и заскользил, рыская, поднимая волну. Колоннады деревьев, подступивших к самой воде, пролетали мимо, сливаясь в зелёные полосы. Трясло немилосердно.
– Отмель! – крикнул Востряков, откидывая колпачок с кнопки запуска спасательной капсулы.
Песок и глина тяжко ударили по днищу «Бурана». Зарывая тупой нос в мокрый песок, корабль прогрёб широкую борозду, топя левое крыло в жёлтой воде, и воткнулся в прибрежные заросли.
– Приехали… – выдавил Дроздов и вычурно заматерился.
* * *
Тимофей отпер толстую, как в сейфе, дверь челнока и выглянул наружу Вал мокрого илистого песка, выдавленного «Бураном» с отмели, доставал до нижнего края люка. Кнуров потрогал ногой песок – держит вроде – и шагнул. Сощурившись, он огляделся.
Белёсо-синюшные стволы деревьев росли часто и густо, с их ветвей свисали спутанные петли лиан, отягощённые неопрятными бородами коричневого и ярко-зелёного мха, и встречались с «фонтанами» гигантских папоротников.
Обитатели сельвы, вспугнутые падением «Бурана», быстро смелели. Один за другим поднимали крик и свист попугаи, на мелкую воду у отмелого берега повыползали черепахи и кайманы. Небольшое стадо капибар, этаких морских свинок-переростков, выбрались на бережок, покрутились и порскнули в заросли. Шагнул в воду громадный аистябиру с невероятным клювом. Пеликаны и грифы, хлопая крыльями, возвращались, занимая места в партере – шла чёрт-те какая по счёту серия бесконечного сериала «Борьба за жизнь».
– Называется: «Приплыли», – сказал Царёв, шагая за Тимофеем на кучу песка.
– Нормально… – пропыхтел из люка Иван.
Достав мачете из спецкомплекта, Дроздов, Жуков и Подолян принялись вырубать папоротники и кустарник, освобождая место для костра и прочего.
– Ашот, лиану подруби! А то змеюка на голову свалится…
– Щас мы её…
– А чего это комаров нету? И мошка не кусает…
– Ты сильно разочарован?
– Да не, не сильно…
– Это называется частичное терраформирование, они вдоль трассы вывели почти всех насекомых. Всех подряд!
– Ну и фиг с ними…
– Глянь, вроде араукария сухая!
– О! Сейчас, знаешь, сколько такого сухостоя по Амазонке? Нашлись же уроды, вырубили полсельвы! Вода ушла, началась сушь, пожары… Это в сельве-то!
– Бедная природа, что только с ней не делают…
– Бедные мы! Лично я уже есть хочу Тут как, рыбу поймать можно?
– Только так! Мы это дело по технике выживания проходили… Пиау водятся, такие лазоревые, красивые. Пикуды – те серо-зелёные, но тоже ничего. А ещё лучше – жирненькие трирао! Пинтадо сгодятся, они толстенькие…
Индеец Якума послушал голодных космонавтов и сказал вдруг по-русски:
– Пираро всё равно вкуснее. Или туканаре.
– Ого! – вылупил глаза Ашот. – Ты по-нашему шпаришь?!
– Немного говорить! – гордо сказал Якума.
– Здорово!
Жуков выглянул из люка и мрачно сказал:
– Маяк сработал, послал SOS.
– Так это ж хорошо! – донесся голос Риты из пилотской кабины.
– Да хто ж его знает… – прокряхтел Гоцкало, вытягивая Чантри на свежий воздух.
– Дай помогу, – буркнул Кнуров.
– Ага, ага… – засуетился Сергей.
Вместе они спустили «вероятного противника» на берег.
– Вы, русские, удивительный народ… – хрипло выговорил Борден. – Ждёшь от вас одного, а вы поступаете совершенно против логики…
– Просто у нас своя логика, – объяснил Кнуров. – Кстати, не в качестве допроса. Скажите, вы зачем на центр накинулись?
– У меня было задание… – просипел Чантри, закашлялся и сморщился от боли в ушибленной грудине. – Убедиться, что вы на месте, сообщить об этом… куда надо и выводить вас из-под удара… И только потом до меня дошло, что никто не собирался вас спасать! И нас заодно… Аналитики из Ю-Ай-Эй прикинули и решили, что оптимальный выход из положения один – уничтожить и русских, и европейцев. И тем урон нанести, и этим! И «Гото» закрыть, и с «Деусом» покончить…
– А вы, как я погляжу, – сказала подошедшая Рита, – неплохо осведомлены.
Полковник усмехнулся.
– Дорогая мисс, – сказал он, – ещё на той неделе я за вами охотился, хотел изловить и притащить до родной «федерейшн». Не вышло! Эрвисты выбили всю мою команду… А теперь здесь повторилось то же самое. Всей разницы, что гробили нас свои же…
Все замолчали. Только Жуков с Дроздовым продолжали бубнить в лесу, собирая хворост для костра, да где-то в кустах хрюкал тапир. Обезьяны-ревуны хохотали в высоте, шныряя с ветки на ветку. А потом раздался тихий детский плач.
– Ой! – вздрогнула Рита. – Тут кто-то живёт?
– Нет, сеньорита, – вынырнул из зарослей Якума, – это кайман.
– А-а… – успокоилась Рита. – Типа крокодиловы слезы?
– Типа…
– А что это у тебя? – Девушка указала на птичьи тушки, притащенные индейцем.
Якума вместо ответа протянул Рите некий тропический плод и сказал:
– Кушать. Это чиримота.
Рита послушно вгрызлась в сочную кремообразную мякоть. Поплыл аромат ананаса и земляники.
– М-м… Как вкусно!
«Индиос» улыбнулся и принялся разделывать тушки.
– Это птица жакубим, – объяснил он, – тоже плачет, только громко… Вкусная!
Невозмутимый Калуэле развёл костер. Якума обмазал тушки глиной и сунул в огонь.
Потихоньку все собрались у костра. От него накатывал смолистый аромат араукарии и горьковатый мускус дикого ореха пеки.
Солнце заходило, малюя небо на западе в фантастические тона, щедро разливая багрец и золото. Потемневшие воды реки несли большие зелёные скатки растений – цветущие ветки, перепутанный лианами кустарник. Кверху брюхом проплыл дохлый кайман. Крутясь, он исчез за массивным корпусом «Бурана». Послышался всплеск и тут же – странный звук, похожий на тихий автомобильный гудок.
Якума вздрогнул и насторожённо прислушался.
– А это кто? – испуганно спросила Клод, вжимаясь в Кнурова.
– Анаконда, – негромко сказал Якума.
– Почуяла запах мяса, – добавил Чантри, – но вроде удовлетворилась тем кайманом…
– А они большие? – спросила мадемуазель Борро, ширя глаза.
– Анаконды? – уточнил Якума. – Большие… Лично я видел змею в пятнадцать метров. Мёртвую. А мой старший брат Коматаси нашёл сброшенную змеиную шкуру, в которой было двадцать восемь больших шагов!
– Ужас какой… – прошептала Клод.
– Эгей… – услышал Кнуров знакомый голос и резко обернулся к лесу.
Все развернулись туда же, выставляя стволы трофейных автоматов и пистолетов с глушителями.
– Выходи по одному! – резко приказал Дроздов.
– Не стреляйте! – крикнул тот же голос из-за деревьев, и теперь уже Рита недоуменно нахмурила брови.
Из-за толстого, в два обхвата, бальсового дерева вышел человек в пятнистом комбинезоне. Он спокойно поднял руки и сказал:
– Я вас приветствую!
– Савельев! – завизжала Рита и бросилась навстречу. – Дядя Лёша!
Вся компания оживилась. А из леса, один за другим, вышли ещё четверо.
– Вы вовремя! – крикнул Царёв. – У нас тут как раз дичь допекается!
– Как вы нас нашли?! – тормошила Савельева Рита.
– Поймали ваш SOS! Нас всего час назад сбросили. По приказу президента. Во как! Знакомьтесь, – Савельев показал на пятерых в камуфляже. – Толя! Миша! Витя! Богдан! Морской спецназ ГРУ.
– Еле вас отыскали, – хмыкая, сказал скуластый и смуглый Миша, наверняка полукровка, плод любви русского и якутки. Или наоборот.
– Ну, угощайте! – сказал Алексей Дмитрич. – Мы тоже кой-чего прихватили…
С этими словами он достал из рюкзака бутылку «Столичной». Длинный как жердь Витя вынул упаковку с коньяком «Двин». Остальные выгрузили пищевые рационы.
– Прошу к столу! – сказал Якума.
Выкатив из костра почерневший глиняный комок, он разбил его, и спёкшиеся половинки отвалились вместе с перьями, выпуская смачный пар. И начался самый незабываемый пикник в жизни Тимофея Кнурова.