Глава 35. Взаимообмен

Генералу Жданову не спалось – мысли о дочери не отпускали, теребили и дергали нервы. Где она? Как она? Не обижают ли маленькую? Какой уж тут сон…

Часов в семь пятого дня отпущенной декады под подушкой зазвонил радиофон. Генерал, заснувший час назад, даже не обиделся. Он очень удивился – кто мог звонить по сверхсекретному каналу?

Выудив из-под подушки стержень радиофона, Жданов хрипло сказал:

– Алло?

– Господин Жданов? – послышался вкрадчивый голос.

Георгий Анатольевич прокашлялся и подтвердил, что да, это он, а кто же ещё?

– Прошу прощения за неурочный звонок, – стал расшаркиваться незнакомец, – но я подумал… Вам будет небезынтересна кой-какая информация.

– Кто вы такой вообще? – резко спросил генерал.

– Меня зовут Гуннар Богессен, – ответил звонивший, – я временно исполняю обязанности Алека Пеккалы, занятого… сами знаете чем. Вернее, кем.

– Какого чёрта… – Генерал начал звереть.

– Я хочу помочь вам и вашей дочери! – торопливо заговорил Богессен. – Этого достаточно?

– Слушаю… – буркнул Жданов, остывая.

– Я нахожусь в одной комнате с Бирским и его подругой… Не забыли ещё, кто такой Бирский?

– В маразм пока не впадаю, – пробурчал генерал.

– И не надо. Так вот, генерал… Я верой и правдой служу президенту Клочкову. И я хочу служить и дальше – президенту Жданову. Только поймите меня правильно, я не двурушник! Просто, выбирая сторону Клочкова, я становлюсь на путь преступления, а понятие офицерской чести для меня, смею заверить, не пустой звук. Именно поэтому я хочу помочь вам.

– Чем?

– А вот это вам лучше объяснит Бирский.

В радиофоне зашуршало, и послышался новый голос:

– Алло, генерал?

– Бирский?

– Так точно! Тимка посвятил меня в детали ваших неприятностей. Гуннар уверяет, что Клочок свято соблюдает договоры, и через пять дней вы обнимете свою дочь…

– В обмен на предиктор.

– Вот о нём-то и речь! Только поймите меня правильно! Вам мы стали помогать по одной простой причине – хотели спасти свои жизни. А уж коли для этого надо было спасти и вашу жизнь, и жизнь Даши, то чего же лучше? Но теперь-то как быть? Ведь, если мы отдадим предиктор Клочкову, вам не выиграть выборы! И тогда все наши подвиги – кому они будут нужны? Мы опять окажемся под прицелом. И долго держать нас на мушке не будут, спустят курок, и всё – дело закрыто!

Генерал почувствовал беспомощность.

– Так вы не отдадите кристаллы? – спросил он, подавляя дрожь в голосе.

– За кого вы меня держите, генерал? – обиделся Михаил. – Конечно, отдам! У меня с собой восемь кристаллов, Генка Царёв свой кристалл оставил у вас дома, там же кристалл Тимки. Я вот что предлагаю… А давайте не ждать окончания срока, а? Чего себе зря нервы портить?

Генерал заволновался.

– Но надо же перекачать информацию со старого «Гото» на новые кристаллы, те, что доставит Царёв! – сказал он, борясь с желанием заорать: «Давай меняться! Быстрее! Сейчас же! Сию минуту!»

– Верно! Но информацию можно слить и посреднику. Ну хотя бы в память Большой Машины, что у «Росинтеля». Мы, кстати, акционеры компании, да и денежки у нас водятся. Давайте я арендую БМ, скину информацию на её базовые кристаллы, а Гуннар пусть обрадует Клочка. Думаю, тот согласится мигом. А предиктор второго поколения я соберу за день, было бы только из чего!

Генерал засопел.

– Вы не согласны? – удивился Бирский.

– Господи! – сердито воскликнул Жданов. – Конечно, я согласен! Меня просто пугает сама идея передачи Клочку предиктора. С этими предсказаниями… представляете, каких он делов сможет понаделать?

– С этими предсказаниями, – сказал Михаил значительно, – не всё так просто. Не уверен, что они вообще сбудутся.

– Что-о?! – изумился генерал.

– Замнём для ясности! – поспешил Бирский. – За предсказания на ближайшие полгода я ручаюсь, а потом… Нет, я пока не готов к серьёзному разговору. И вообще, хватит слов, пора переходить к делу! Так… Я сейчас на Мясницкой, в двух шагах от главного офиса «Росинтеля». Я иду арендовать Большую Машину, а вы подошлите верного человека, пусть передаст кристаллы, Тимкин и Генкин.

– Я сам приеду! – решил генерал.

– Ждём-с.

Арендовать БМ Бирскому удалось легко. Ещё бы! Сутки машинного времени стоили более двух миллионов азио, а Бирский эти «азики» выложил наличкой.

В холодные подвалы – обиталище Большой Машины – Михаил спустился вместе с генералом. Потолки в обиталище были низки, всё заливал голубой свет – и шероховатые панели на стенах, и прозрачные стеллажи с нейроблоками БМ. Дежурный провёл Бирского со Ждановым к пульту, поклонился и вышел.

– Теряюсь я рядом с этим «железом», – сказал Георгий Анатольевич с неприязнью. – Или это нервы?

– Это фантазии, генерал, – улыбнулся начпроекта. – Людям до сих пор не расхотелось верить в Бога, вот и к большим компам мы относимся как к сверхсуществам. А это всего лишь наши инструменты, орудия познания! Та-ак… Начнём, пожалуй.

Бирский «зарядил» гель-кристаллами камеры нейроблоков и включил программу. Колоссальные объёмы информации стали рушиться в сусеки БМ.

Михаил отвалился в кресле и вздохнул:

– Придётся маленько обождать…

Генерал присел неподалёку и спросил:

– Если мы отдадим предиктор Клочкову, мы не выпустим ситуацию из-под контроля? Как мыслите?

Бирский покачал головой.

– Я ещё в Рузе просчитал фатум-варианты Клочкова, – сказал он, – и точно могу сказать, что выборы Михайла Тарасыч проиграет в любом случае. Будь у него время в запасе, хоть год, дабы уломать электорат, но ведь месяц всего остался! Так что у Клочкова единственный выход – устроить путч, объявить ЧП и ввести президентское правление. И он так и поступит, у него не останется иного выхода.

– Вы так легко об этом говорите…

– Ничего, генерал! Предотвратим. И не кайтесь, ради бога, что из-за Дашки предиктор отдаёте! На фиг нам предиктор? Мы и так знаем, что будет!

– Ладно, не утешайте… – проворчал Жданов и сменил тему: – Я так и не понял, что там с предсказаниями?

Бирский смешно потёр нос.

– А вот это как раз та проблема, – негромко сказал он, – что вплотную подходит к почти сверхъестественному… – Поёрзав, он продолжил: – Я ещё в Форт-Рузе обратил внимание на странное обстоятельство… В общем, я, когда собрал там предиктор, первым делом включил тестирование. Смотрю и не верю! Предиктор мы активировали шестнадцатого июля, так вплоть до августа все предсказания, даже самые мелкие, сбывались. Кроме тех, разумеется, которые касались нас. А потом, где-то с середины августа, начались сбои – то одно мелкое предсказание не сбудется, то другое… То не в срок, то не в том объёме и масштабе, которые были предсказаны. Откуда такая фатум-дисторсия? Я не знаю! Гипотезы есть, целая куча, но это всё так, сырьё для мозга… А позавчера не сбылось одно явление средней величины. Я, знаете, до чего дошёл с своих умствованиях? Думаю, а не Гомеостазис ли Мироздания срабатывает? Расшевелили неуёмные человеки стабильность Вселенной, вот она и защищается. Мы судьбу вызнали, а Вселенная нам по сусалам. Фиг вам, человеки, а не знание судьбы! Постулат причинности – превыше всего!

Басистый сигнал пришёл из-под пульта.

– Информация слита! – объявил Михаил. – Ну что? Звоним Богессену?

Генерал молча кивнул, на слова сил не было уже.

Бирский достал радиофон и сконнектился с Богессеном.

– Алло, Гуннар? – сказал он весело. – Всё в порядке! Дуй к президенту, обрадуй гада. Скажешь, обмен состоится сегодня, пусть назначит время и место.

Президент Евразийского союза был сильно не в духе. У Михаила Тарасовича с утра развилась депрессия. И было от чего.

На столе в его кабинете лежала пухлая распечатка социологических исследований, проведённых по всем республикам, регионам и округам. Итоги не утешали. Почти повсюду лидировал Жданов. Причём рейтинг у генерала, и без того заоблачный, продолжал расти. Сухие строчки выводов не оставляли надежд – проходи выборы сегодня, за Жданова проголосовали бы три четверти избирателей.

Можно было бы найти лазейку для самоуспокоения и попенять на издержки социотехнологий, а смысл? Тут как угодно придирайся, всё равно рейтинг «М.Т. Клочкова» колеблется около унизительной одной пятой. Ах, этот сволочной электорат!

Клочков пробормотал, словно заклинания, все гнусные ругательства, какие знал. Ну, чего ещё вынь да положь этому гадскому народу?! Чего он воротит от него свою миллионорылую харю?! До выборов всего ничего, скоро счёт пойдёт на недели и дни, а шансы действующего президента тают вместе с оставшимся сроком…

Клочков плюхнулся в кресло и горько улыбнулся. А ведь как он горел пять лет назад, как пылал энтузиазмом… Столько планов было, такое громадьё свершений задумывалось… А пришёл он в этот кабинет и целый год только в дела вникал. Потом текучка заела. Конгрессы, симпозиумы, саммиты, совещания на высшем уровне… Свита азартно толклась в приёмных, выпрашивая подачки, он по-барски раздавал их, а сам даже не наворовал ничего! Вот, тоже хорошая тема для подлых журналюг. О, как бы они это оценили и расписали! «Клочков плачется, что ни клочка не урвал от госказны!» И так далее, и в том же духе…

Но ведь правда – за пять лет он ничего не взял себе лично – ни бюджетные средства под седалище не подгреб, ни какой-нибудь недвижимости не записал на родню. Жил на одну зарплату! Да ведь не оценят это, скажут: а так и надо! Зато непременно спросят: а почему ВВП упал до восьми процентов? А почему при прежнем президенте наши на Марс слетали, а при вашем чутком руководстве на одной и той же Луне топчемся? Где обещанный прогресс? Где рост благосостояния, за пятилетку переходящий во всеобщее благоденствие? Где? Нету? Ну, так шиш тебе, а не второй срок!

Клочков вскочил и нервно заходил по ковру. Подошёл к окну, сплел пальцы за спиной, набычил голову. Кремлёвские дворцы, храмы, голубые ели, пышные караулы… Он до сердечной боли не хотел со всем этим расставаться. Пусть бы его будили кремлёвские куранты ещё хоть пяток лет! Он жаждет и далее просыпаться с осознанием собственной значимости. Он входит в десятку людей, от которых напрямую зависит судьба планеты и населяющего её человечества. И потерять всё это он не желает! А тем более отдавать какому-то задрипанному генералу…

– Господин президент, – сбил Клочкова с мысли голос секретаря. – К вам Богессен.

– Пусть войдёт, – буркнул Клочков и вернулся в кресло.

Гуннар вошёл и поклонился.

– Ну что? – проворчал президент. – Ваше желание исполнилось?

Богессен тонко улыбнулся.

– Пока я лишь временно исполняющий обязанности начальника Комиссии по контролю… – сказал он не без задней мысли.

– Ладно-ладно… Как успехи?

Гуннар изобразил озабоченность.

– Да я вот как раз о них и думаю, – сказал он. – Мы установили, где находятся все члены группы «Гото», и готовы их ликвидировать. Но… надо ли это делать?

– Поясните, – сказал Клочков. Гуннар слегка удивил его – редко кто пытался оспаривать решения президента.

Богессен покивал и осторожно изложил свое мнение.

– Видите ли, господин президент, – начал он, – буквально на днях мы… э-э… нейтрализовали группу американского спецназа, вознамерившуюся похитить Бирского.

– Ого! – нахмурился Клочков. – О предикторе уже и за океаном знают?

– Выходит, так, – кивнул ВРИО и продолжил: – Мало того, в Европе и Америке полным ходом идут работы по созданию предиктора, и там весьма заинтересованы в привлечении наших учёных…

– Чтобы построить свой собственный! – подхватил Клочков. – Так-так…

– Совершенно верно, – кивнул Богессен. – Вот я и подумал, а не будем ли мы выглядеть дураками, если перестреляем этих учёных и инженеров? Чего мы этим добьёмся? Повторения катастрофы столетней давности, когда Сталин «зачистил» всех, кого смог достать?

– Я понял… – сказал Клочков. – Что вы предлагаете?

– Поставить всю группу в известность об отмене приказа. Дескать, живите и радуйтесь и хвалите президента. В то же время всех их мы возьмём под жёсткий контроль, постоянный и плотный. Основания – забота о личной безопасности членов группы и защита государственных интересов от посягательств извне.

– Вы заговорили языком постановлений и уложений, – усмехнулся Клочков. – Готовый черновик! Ладно, я согласен.

Богессен не смог сдержать облегчения.

– Подготовьте там всё, что полагается, и я подпишу. Исполняйте.

– Слушаюсь! – сказал ВРИО и щёлкнул каблуками. Но чётко повернуться и уйти он не торопился.

– Что ещё? – нахмурился Клочков.

– Бирский и Жданов сами вышли на меня, – торжественно провозгласил Богессен, – и выразили желание сегодня же передать вам предиктор, совершив известный обмен.

– Что?! – заорал президент и вскочил. – Так что же вы молчали?!

– Я и так превысил свои полномочия… – скромно потупился Гуннар.

– Сегодня в три! – отчеканил Клочков. – На поле для гольфа, что у Истры! Их машина подвозит предиктор, наша – дочь Жданова! Вы ещё здесь?!

Поля для гольфа на Истре были не хуже английских – лёгкие перепады высот, мягкая травка. И всё кругом просматривается на километры – тишком не подберёшься. К трём часам пополудни игроков насчитывалось всего двое или трое, прочих разогнал прогноз погоды, обещавший дождичек. Лениво щёлкали клюшки, лениво летали шарики.

И кому было интересно следить за тем, как за берёзовой рощицей съехались два огромных джипа? Видать, крутяки «стрелку забили», сошлись потолковать. Из одной машины вышел пожилой плотный человек, из другой выскочила хрупкая девушка, и оба бросились обниматься. Двое других, судя по выправке, военные, вынесли ящик и передали другой паре, тоже бывшим чинам. Потом все расселись, и джипы дали задний ход.