Глава 22
Вадику понравился дом Береговых. Там было красиво, чисто и, невзирая на то, что кричаще богато, – уютно. Он стоял посреди огромного холла, почти лишенного стен, – сплошные окна от пола до потолка. Рассматривал экзотическую растительность в глиняных кадках. Поднимал взгляд вверх по лестнице, берущей начало у его ног и теряющейся где-то за поворотом наверху. Пустят ли его дальше холла? Позволят ли свернуть к широко распахнутым дверям гостиной с белой полированной мебелью, отделанной позолотой? Или разрешат присесть на уютный белоснежный диван между широколистными пальмами в глиняных кадках?
Он стоял возле лестницы и ждал, когда о его визите доложат Снежанне – молодой хозяйке. Он захотел говорить с ней и только с ней. Да больше было и не с кем. Мать Снежанны моталась где-то по заграницам. Отец тоже был в отъезде.
Со стороны кухни, которая располагалась слева от него и чуть сзади, поплыл аромат великолепного кофе. Может, угостят? Кофейный аромат догнал запах свежей сдобы. Загремела посуда, потом хлопнулись двери, отсекая все запахи и надежды на угощение. И через минуту наверху зацокали каблучки.
Снежанна спускалась по лестнице с гордо выпрямленной спиной, высоко задранным подбородком. Взгляд ее слегка припухших глаз оказался надменным и холодным. Она смотрела на Вадика, как королева на смерда. Правда, для королевы была одета чрезвычайно легко. Даже, можно сказать, неприлично. На упругой плоти обильно сдобренного силиконом тела Снежанны были красивый, сиреневого цвета, лифчик, маленькие трусики в тон, и сверху все это едва прикрывал широкий воздушный пеньюар яркого лимонного цвета.
– Красиво, – неожиданно выпалил Вадик и покраснел.
– Да, очень! Любимый подарил!
Она удовлетворенно улыбнулась и, зацепив пальцами края пеньюара, широко развела их в стороны, сразу сделавшись похожей на большую экзотическую бабочку.
– Но не вполне уместно, – строгим учительским тоном заметил Вадик.
И девушка сразу уронила руки и снова сделалась злой.
– Что вам надо? – выпалила она, оглядев Вадика с головы до ног и не найдя в его уместном наряде изъянов.
– Поговорить… О вашем женихе… – Цедя по слову, Вадик без приглашения прошел к диванам и сел на тот, что был поменьше. – Вы ведь замуж за него собрались, так?
– Допустим! – фыркнула она и заняла диван напротив, ничуть не смущаясь, что сидит перед ним почти голая.
– А вы хорошо его знаете?
– Достаточно. – Ее пухлый рот жестко поджался. – А что?
– И знаете, что Дмитрий Дмитриевич несколько стеснен в средствах? И что, возможно, в скором будущем не сможет позволить себе таких подарков? – Вадик, дотянувшись, слегка коснулся невесомого шифона.
– Ой, эту песню я уже слышала! Папе сказала, он велел не забивать голову. Я и не забиваю!
– Значит, буквально нищенское положение вашего избранника вас вполне устраивает? И вашего папу тоже?
Ой, как хотелось ему говорить этой цыпе гадости! Ой, как хотелось сделать или сказать что-то такое, чтобы стереть с ее надменного холеного лица беззаботное властное выражение.
– Папа никогда не стал бы вязаться с нищим, – вдруг выпалила Снежанна, немного подумав. – Значит, у Димы есть деньги. Деньги, о которых никто не знает, только и всего. Он же не мог столько лет ишачить на своего старшего брата и не пытаться заработать самостоятельно? Он же не дурак!
О, да! Это в точку!
– Значит, ваш жених обещал вам безбедную жизнь, – закивал Вадик и начал будто бы вставать с диванчика, но вдруг снова уронил зад на мягкие подушки. – А верность? Верность он вам тоже обещал?
– А как же!
Она улыбнулась томной противной улыбкой, от которой, Вадику показалось, сделались липкими его щеки.
– Верность прилагается? – уточнил он, раздвинув губы в ехидной ухмылке.
– Конечно!
– Сразу после свадьбы или уже сейчас?
– Сразу, как глянул на меня, – фыркнула она. – Папа ему башку снесет. Если он посмеет и… Чего ты ржешь, коп?!
– Тогда пора уже сносить, милая. – Он встал и пружинистой походкой пошел к выходу. – Пора уже сносить. У него вторые сутки в доме засела классная девчонка. И уходить не собирается. И кажется, им обоим это нравится…
… – Как думаешь, за сколько она доберется?
Алексеев и Вадик сидели в машине Игоря неподалеку от дома Дмитрия Дворова и лениво перебрасывались короткими фразами. Прошел час, как Вадик покинул дом Береговых. За это время он успел вернуться на службу, пересесть в машину к Алексееву и занять наблюдательный пост неподалеку от ворот Дмитрия Дмитриевича. Пока было тихо. Либо они пропустили Снежанну, либо она еще не успела собраться и приехать, либо делать этого и не собиралась.
– Я не знаю, товарищ капитан, – пожал плечами Вадик и покосился на Алексеева.
Тот в дорогу взял целый пакет с пончиками и огромный стакан кофе. И теперь сидел, медленно жевал и обсыпался сахарной пудрой. Хлебнет кофе, сунет пончик почти целиком в рот и жует.
Вадик наотрез отказался. Не хватало еще, чтобы он сидел, как в сугробе, в этой сахарной пудре! Да он и не хотел. Он с утра плотно позавтракал. Жанна постаралась: наделала ленивых вареников со сметаной, приготовила омлет, бутерброды, кофейник кофе, сок апельсиновый. И поругала его за вчерашний покупной салат и пирожки. Предрекла ему скорую язву или гастрит, если он продолжит следовать примеру своего начальника и будет питаться всякой ерундой. И с собой бутербродов дала. Правда, они остались в ящике его стола. В самом нижнем, где он держал личные вещи.
– Думаю, что она все же приедет с проверкой. Сейчас нанесет макияж, перемеряет кучу платьев, – бубнил с набитым ртом Алексеев. – Когда себе понравится, тогда и приедет.
– А может, с папой советуется? – предположил Вадик и со вздохом полез в карман куртки, где у него всегда имелась небольшая упаковка влажных салфеток. Протянул ее Алексееву. – Вот возьмите, товарищ капитан.
– Зачем? – не сразу понял Игорь, глотая кофе, успевший остыть и превратиться в дрянное пойло.
– Сахарная пудра. Она повсюду! – ужаснулся Вадик.
Подцепил липкий клапан на упаковке, вытянул краешек ароматной целлюлозы наружу.
– Чистоплюй ты, Вадик. – Алексеев со вздохом вынул салфетку, принялся вытирать рот, руки, отряхивать ею коленки. – На улицу выйду, все ветром сметет.
– Это если придется выходить, – резонно заметил Вадик, убирая упаковку обратно в карман. Капитану хватило одной салфетки на все. – Если она приедет.
– Приедет. Вот увидишь! Максимум еще час.
Снежанна прикатила на маленькой спортивной машинке ядовитого красного цвета через сорок пять минут. Уперлась бампером в ворота и требовательно посигналила. Минуту ничего не происходило. Потом ворота медленно поехали в сторону. Машина, за рулем которой сидела Снежанна, утробно рычала холостыми оборотами. И не успел образоваться проем, достаточный для ее машины, как она газанула вперед.
– Ну и мы за ней.
Алексеев быстро вкатился на территорию Дворова, следуя за ее габаритными огнями сантиметрах в тридцати.
– А не опасно? – поежился Вадик. – Это законно?
– Мы же не с обыском, Вадик. Мы поговорить, – опасно улыбнулся Алексеев напарнику и тут же полез из машины. – Давай, давай, вылезай…
Снежанна выбралась на улицу, одернула короткое кожаное пальтецо, едва прикрывающее попку, достала с заднего сиденья сумочку, из сумочки зеркало. Долго смотрела на себя, трогая пальчиком вздутые губы. Решила, что необходимо их подкрасить, полезла снова в сумочку, и тут Алексеев за ее спиной выразительно кашлянул.
Она не ойкнула. Она просто повернулась. С недоумением оглядела Игоря. Высокий, крепкий. Симпатичный и даже сексуальный. Но такой неряшливый! Что-то жрал только что и засыпал себя сахарной пудрой, которую неаккуратно размазал по куртке и штанам. Но взгляд! Боже, что за взгляд у этого неряхи! За один такой взгляд отдаться можно, решила она, переводя глаза на парня, который топтался с ним рядом.
– Старый знакомый, – хмыкнула она. – Стервятники слетаются?
– О чем вы, милая? – Алексеев чуть тронул улыбкой рот. – У нас к Дмитрию Дмитриевичу дело.
– Чего же не заходили? Меня ждали? – она уставилась на его лицо, медленно ощупывая взглядом, как товар. – Я же видела вашу тачку, когда подъехала. Не пускали вас сюда?
– Типа того, – не стал он спорить. Нравится ей быть властной и значительной, пусть будет. – Вы, Снежанна, наш пропуск.
– Ну-ну…
Она снова полезла в машину, непристойно выгнувшись перед Алексеевым. Он не стал стыдливо отворачиваться. И рассмотрел все! На даме не было нижнего белья. Тонкие колготки были надеты прямо на голое тело. И он подумал, что если бы этой девушке случилось ночевать у него дома и случилось расплакаться, то его утешение закончилось бы именно так – банально и пошло. Но в данном случае он не испытал бы стыда.
Снежанна достала какой-то пакет, хлопнула дверцей, поставила машину на сигнализацию и скомандовала:
– Ну, идемте, раз дела у вас к моему жениху. Посмотрим, чем он нас порадовать сможет.
Дворов, судя по всему, радовать никого не собирался. Он встретил их на пороге гостиной, разговаривая с кем-то по телефону. Красивое лицо было искажено злобной судорогой, когда он говорить закончил. И тут они втроем на пороге!
– Ух ты! – выдавил он из себя гостеприимную улыбку. – Какие люди! Милая, ты…
Он запнулся, рассмотрев воинственность в ее облике и в том, как она ободряюще кивнула ментам. Что происходит? Что происходит, черт побери?
Сначала ему звонит его водитель, считавшийся уволенным и предавшим его интересы. И начинает… что бы вы думали?! Угрожать! Ему – Дмитрию Дворову, который обвел вокруг пальца вся и всех! Который…
Что он сказал перед тем, как положить трубку? Что, если с головы его девки упадет хоть один белокурый волосок, он не просто его – Дмитрия Дворова – уроет. Он его посадит на долгие годы в тюрьму!
Ах, иуда! Ах, тля!
Знать ничего не знает, а угрожает! Доказать ничего не сможет, а пасть свою посмел открыть! Ну, ничего. Он им устроит свидание. Он их обоих похоронит в одной могиле! И засыплет так, что отыскать никто не сможет!
Не успел погасить гнев от разговора с водителем, как является Снежанна. В окружении ментов! И что это значит?! Только одно, молниеносно сообразил Дмитрий. Кто-то видел, как этот тупоголовый Стас привез Санину девку к нему в дом. И Снежка прикатила с разборками. И ментов с собой прихватила. Или они ей на хвост сели, не имея возможности без ордера обыскать дом? А ордер им, конечно же, никто не даст.
Только зря они все это затеяли. Девки уже тут нет. Она глубоко под землей. Ждет не дождется своего любимого и своей участи…
Гады одни кругом, чуть не взвыл в бешенстве Дмитрий. Одни гады!
Сначала братец, кое-что узнавший про него, изменил свое отношение к нему, а следом и завещание. Потом, когда он благополучно сдох в момент окончательного прозрения, на сцену выходит его шлюха-жена! Которая отказала ему! Следом кто? Следом свои же начали гадить. Сомов что натворил?! Это надо было додуматься до такого! Он чуть сознания не лишился, когда узнал, что именно и кто именно сотворил с наблюдателями.
Но тут сам виноват. Доверился, слишком доверился ему, забыв, что у того не все хорошо с башкой. Ладно, и эту проблему решил. И будто забрезжил свет в конце тоннеля – женитьба на Снежанне. Ее отец – очень умный, проницательный и согласный на любые операции с его средствами. Они пожали друг другу руки! Они договорились! И он успокоился. И даже решил оставить вдову брата, эту тварь коварную, до поры до времени в покое. Пускай все стихнет. Пускай она родит своего ублюдка. Его от него не уйдет!
И что дальше?
А дальше свои же начали такое вытворять! Водила гребаный закапризничал. Судя по всему, сжалился над Настей. И не захотел выполнять его задания. Пришлось его девку забрать. А как еще?! Он что же, тварь тупоголовая – девяносто восемь килограммов мышц с костями и ни грамма мозга, – думал, что может так вот запросто взять и уйти? Запросто кинуть его – Дмитрия Дмитриевича Дворова? Не-еет, дорогой, нет, дружище Саня! Еще твои сопли на кулаке намотаны будут! И не только твои, но и девки твоей.
Стас тоже, идиот! Взял и приволок ее прямо сюда. И менты тут как тут! И Снежанна с обыском! Лоха нашли?
Дворов подошел к Снежанне, взял у нее из рук пакет, поцеловал в шею, втянул, зажмурившись, ее аромат, пробормотал:
– Как же ты пахнешь, милая! С ума сойти, как пахнешь!
Он обхватил ее за талию, прижал к своему боку, поворачиваясь вместе с ней к Алексееву и его спутнику. Ехидно улыбнулся.
– Спасибо за сопровождение, господа полицейские. Такая охрана моей любимой не помешает.
– А они с обыском! – вдруг брякнула девушка и высвободилась из его рук, шагнула в сторону.
– Правда?
Он погасил улыбку, послушал неистовые скачки сердца. Подумал: неужели он боится? И ответил себе. Нет, не боится. Ему бояться нечего. Все бездоказательно! Просто он разволновался немного.
– И ордер есть? – спросил он после паузы.
– Нет. Ордера нет.
Алексеев рассматривал его домашние штаны горчичного цвета, едва державшиеся на широкой резинке ниже пупка, просторную зеленоватую рубаху, домашние мягкие туфли на белой подошве. Ведь стоит это все гораздо дороже пиджака Ивана Алексеевича, тесного тому в подмышках. Который он купил лет пять назад, а то и больше. И не потому что денег не хватало, а потому что надевает редко. Потому что мерзавцев таких вот лощеных ловить приходится.
– Ордера нет, – вздохнул он, отводя взгляд. – Но вашей невесте ведь ордер не нужен. Она может и без ордера весь ваш дом осмотреть.
– На предмет? – оскалился Дворов, в груди сдавило от ненависти.
– На предмет обнаружения в нем твоей шалавы! – вступила вдруг резко Снежанна.
И, сильно толкнув Дмитрия в грудь, помчалась по дому. Она бегала долго. Алексеев с Вадиком, застывшие у дверей, поскольку незаконное проникновение в дом Дворова могло стоить им неприятностей, слушали стук ее высоких каблучков то над головами – это когда она бегала по второму этажу, – то где-то внизу – это когда Снежанна спустилась в спортзал. Стук каблучков и только. Никаких воплей: ага, вот ты где… Ни звука потасовки, ни звука пощечин. Она никого не нашла. Вадик, устав стоять и просто слушать, осторожно заглянул в пакет, который она с собой принесла. Там был тот самый пеньюар и нижнее белье, в котором она сегодня красовалась перед ним. Он зачем-то взял и сфотографировал все это шифоновое добро на мобильный. Алексеев со вздохом покачал головой и постучал себя по виску. Вадик улыбнулся, но объясняться не стал. Тем более что из гостиной вновь выглянул Дворов, он скрылся там, как только его невеста бросилась на поиски. Сейчас, заслышав приближающийся стук ее каблучков, вновь вернулся в холл.
– Никого. – Снежанна виновато улыбнулась Дмитрию и обескураженно развела руками, потом встала перед полицейскими, уперла ладошки в стройные бока. – Вы ничего не напутали, господа?..
