15

Ноам ехал весь вечер и часть ночи. Первый рейс на Амстердам отправлялся на следующий день утром, и у него не хватило терпения сидеть и дожидаться его. Ему не терпелось начать действовать. В любом случае страх, охвативший его, когда он прочел указанное в сообщении имя, не дал бы ему уснуть. Утробный страх, от которого он впал в состояние крайнего возбуждения, протеста, непонимания. Одного имени оказалось достаточно, чтобы все его благие намерения полетели к черту, разум помутился, а в мозгу начали прокручиваться самые бредовые сценарии. Джулия.

Как Сара узнала о любви всей его жизни? От Линетт Маркюс? А той могла рассказать доктор Лоран.

И все же – откуда у Сары адрес Джулии? Он сам так и не смог его раздобыть.

Не отпуская руля, он попытался дозвониться до Линетт Маркюс и Ареты Лоран, но ни та, ни другая не отвечали.

Теперь на место страха пришла злость. Злость, черпавшая силу в пожаре сомнений, во внезапно открывшемся сознанию бессилии перед обстоятельствами. Он-то думал, что подчинил их себе, что обрел контроль над собственной жизнью, но теперь ему стало ясно, кто кого контролирует. В его жизнь снова входила Джулия. Его старая, его прекрасная, единственная любовь вот-вот должна была пасть жертвой этого безумного предсказания. Одной этой угрозы оказалось достаточно, чтобы он вновь пустился в эту гонку, пошел по пути, указанному юной аутисткой.

На этот раз связь была. Очевидная, но необъяснимая.

К охватившему его ужасу примешивалась едва различимая радость: он снова увидит Джулию. Со временем ему стало казаться, что он сумел предать забвению историю их любви, поместив ее в раздел далеких воспоминаний – таких далеких, что начинаешь уже сомневаться, а было ли это на самом деле. Воспоминаний, которые так часто приходят во сне, что в конце концов приобретают оттенок несбыточной мечты.

Он прибыл в Амстердам слишком поздно, чтобы идти прямо к Джулии, и слишком рано, чтобы дожидаться ее внизу, у входа. Стоя у ее дома и разглядывая фасад, он пытался представить себе, что за одним из этих окон живет та, которую он когда-то безумно любил.

Он остановился в гостинице неподалеку, принял душ. Закуривая сигарету, он поднял глаза и увидел свое отражение в большом зеркале, висевшем над старым комодом. И тут его вдруг осенило. Он не увидит своей Джулии. Она уже не та девочка-подросток с ангельским личиком, лукавым взглядом и насмешливой улыбкой, которую он ожидал увидеть, а взрослая женщина, изменившаяся за годы. Должно быть, постарела, покрылась морщинами, возможно, обзавелась мужем, детьми. Кто знает, может быть, она его забыла.

Но ведь он не затем приехал, чтобы просить дать ему второй шанс. Он просто хотел понять, что же связывает его любовь с поиском, в который втянула его Сара, дабы он отыскал свою судьбу.

Он выкурил несколько сигарет, после чего забылся беспокойным сном.

Ноам уже час сидел в машине перед домом. Он решил не подниматься в квартиру, чтобы не потревожить предполагаемую семью Джулии, а дождаться ее внизу.

Каждый раз, когда открывалась входная дверь, он вздрагивал, как мальчишка, каким был когда-то. Наконец она появилась. У Ноама слегка закружилась голова, он не мог пошевельнуться. Вне всяких сомнений, это была Джулия: ее волосы стали темнее и короче, но она сохранила свою повадку, манеру держаться – гордую и в то же время беззащитную. Он опомнился и, взяв себя в руки, вышел из машины, чтобы окликнуть ее. Но, едва ступив на тротуар, увидел, как ее догоняет какой-то мужчина. После недолгих колебаний он решил оставить машину и пойти за ними.

Они прошли несколько улиц, шагая рядом, о чем-то беседуя, смеясь, потом остановились перед зданием, похожим на школу. Мужчина ответил на телефонный звонок. Джулия подождала какое-то время, пока он закончит разговор, а потом помахала ему рукой и вошла в здание. Ноам смотрел, как она удаляется, наблюдал за ее походкой и почувствовал вдруг, как им овладевает нечто вроде ревности. Это чувство смутило его.

Он задумался, как ему вести себя дальше: ждать, пока Джулия не появится снова? А что, если она тут работает и выйдет только через несколько часов?

Он толкнул дверь и оказался в коридоре, увешанном постерами и детскими рисунками. Ноам прошел вперед, навстречу ему попалось несколько человек, которых его присутствие ничуть не удивило. Вдоль всего коридора размещались классные комнаты.

Внезапно он остановился. В одном из классов за письменным столом сидела Джулия, задумчиво глядя в окно на школьный двор. У него подкосились ноги, дыхание участилось, и он на мгновение замер, пытаясь прийти в себя.

Она сидела так, что ему была видна только часть ее профиля. О чем она думает? Может быть, грустит? О чем? Глядя вот так в пустоту, она казалась такой одинокой, такой слабой. Не в силах больше терпеть, он шагнул к двери.

В этот миг Джулия почувствовала его присутствие и обернулась.

Несколько секунд она как будто не узнавала его, но потом в изумлении выпрямилась.

– Ноам?

Ответить у него не получилось, и он только улыбнулся ей.

– Ноам! – повторила она, словно пытаясь осознать, что это действительно он.

Она искала слова, чтобы выразить свое удивление, но не нашла и просто встала.

– Но… что ты тут делаешь?

Она наверняка считала эту встречу невероятным совпадением.

– Здравствуй, Джулия. Я… пришел, чтобы поговорить с тобой.

Теперь к ее удивлению прибавились недоумение и опасение.

– Поговорить? А что такое? Как ты меня нашел?

– Это довольно дикая история, – ответил он.

– Довольно дикая история, – повторила она, как будто не ожидала от него иного ответа.

Она медленно подошла ближе, потом остановилась, все еще потрясенная его неожиданным появлением. Ноам протянул к ней руки, и она бросилась вперед и прижалась к нему.

– Как хорошо, что ты здесь, Ноам. С ума сойти, такая неожиданнсть.

Уткнувшись головой ему в плечо, Джулия на мгновение замерла, а он, закрыв глаза, чтобы обуздать охватившие его чувства, гладил ее по волосам, вдыхал ее запах.

Затем бывшая возлюбленная отступила на шаг, чтобы разглядеть его. Он сделал то же самое.

Да, его юношеская любовь постарела. Но несколько морщинок, подаренные временем, лишь делали заметнее то, что так нравилось ему в ней. Они оттеняли лукавинку в ее глазах, подчеркивали нежные очертания скул. Там, где раньше в уголке рта читалась ирония, теперь появилась мягкая ямка. А бунтарский блеск в глазах сменился выражением тихой грусти.

– Ты совсем не изменилась, – сказал он.

Джулия покачала головой и снова стала серьезной.

– Что ты тут делаешь, Ноам?

– У тебя найдется время поговорить со мной?

– Да… только не сейчас – у меня совещание.

Она взглянула на часы, подумала секунду, потом схватила сумку.

– Иди за мной, – приказала она, решительным шагом устремляясь в коридор.

Она вошла в небольшую комнату, где, весело обсуждая что-то, пили кофе три женщины, окликнула одну из них и заговорила с ней по-голландски. Вся компания с веселым любопытством поглядывала на незнакомца.

– Все хорошо, они начнут без меня. Пойдем выпьем кофе.

– Что это они вдруг так заулыбались?

– Я сказала им, что ты моя первая любовь, единственный мужчина, которого я по-настоящему любила, и что ты приехал совершенно неожиданно – устроил мне такой сюрприз.

Она произнесла эти слова уверенным тоном и обрадовалась замешательству, в которое они повергли Ноама.

– Ты учительница?

– Скорее, воспитательница. Я уже пять лет здесь работаю. Сюда принимают детей с трудностями в развитии, и мы пытаемся довести их до нужного уровня. Я занимаюсь подростками.

На улице она снова повернулась к нему, словно желая при свете дня удостовериться в неожиданном явлении пришельца из прошлого.

– С ума сойти, – прошептала она.

Джулия взяла его за руку, как будто они никогда не расставались, и повела за собой на маленькую улочку, бегущую вдоль канала, возле которого безмятежно прогуливалось несколько человек.

Она выслушала его рассказ, широко раскрыв глаза и выражая свое удивление возгласами и гримасами – то веселыми, то недоверчивыми, то изумленными.

– Ну хорошо, а я-то с какого боку в этой истории? – спросила она, когда он закончил рассказ о своей последней встрече.

Ноам запнулся, размышляя, как лучше ответить, но, ничего не придумав, прошептал со вздохом:

– Ну… вроде бы ты… четвертая.

Джулия выпрямилась, озадаченно глядя на Ноама и пытаясь отыскать в его лице повод усомниться в серьезности этого признания, но ничего не нашла.

– Ого, ничего себе! – воскликнула она в конце концов. – Она назвала тебе мое имя?

– Да. Знаю, все это похоже на дурдом.

– Да уж, полный дурдом. И она сказала тебе, где я работаю?

– Нет, она дала мне твой адрес. Но когда я увидел, как ты вышла со своим… с мужчиной, я не решился подойти и проследил за тобой до школы.

– Прошу тебя, скажи, что все это шутка, плод твоего больного воображения, что ты все это придумал, чтобы не говорить, что разыскивал меня, потому что просто хотел увидеть.

– Мне всегда хотелось увидеть тебя снова, Джулия, – ответил он.

– Но ты ждал почти двадцать лет, пока какая-то ненормальная не подсунет тебе мои координаты?

– Я пытался отыскать тебя по телефонным справочникам, через Интернет. Но я считал, что ты все еще живешь в США, а если и вернулась оттуда, то во Францию.

– Да, это правда, меня трудно было найти. Но заметь – не для всех. Эта… прорицательница отлично меня вычислила!

– Знаю, это дикая история.

– Мне нравятся такие ненормальные истории, и было время, когда я буквально бредила идеей умереть в один день с тобой. Но того, о чем ты рассказываешь, в реальной жизни не бывает, Ноам.

– Ну вот, – вздохнул он, – теперь ты считаешь меня психом.

– Я всегда считала тебя психом, – засмеялась Джулия. – Потерянный вид, странный взгляд, такое же поведение – этим ты меня и зацепил. Ну, давай подведем итог: ты приехал сюда в надежде, что я дам тебе ключ к загадке?

– Я приехал, потому что до сих пор Сара указывала мне только на незнакомых людей. Но в тот самый миг, когда я начал думать, что все это – мистификация, она прислала мне твое имя и координаты. Вот я и подумал, что ты, возможно, и есть недостающее звено и можешь быть как-то связана с моими товарищами по… по смерти.

– Судя по всему, нашими товарищами. Нет, я никогда не слышала о них. Я никогда не бывала ни в Израиле, ни в Италии. Мне по душе, скорее, северные страны. Но как эта девица могла узнать, где я живу? Бред какой-то! Просто мороз по коже…

Ноам пожал плечами.

– Либо мы допускаем мысль, что она наделена некой сверхъестественной силой…

– Давай это предположение отбросим сразу.

– Либо кто-то рассказал ей нашу с тобой историю.

– Да, но кто?

– Линетт Маркюс.

– Ты рассказывал обо мне своему психотерапевту?

– Нет, но доктор Лоран с ней знакома. Она-то и посоветовала мне обратиться к Линетт Маркюс.

– Хорошо, допустим. Но у нее были мои координаты! А ведь меня нет в голландской телефонной книге.

Ноам озадаченно скривился.

– Послушай, мне надо возвращаться на работу, – сказала Джулия. – Я освобожусь к полудню. Зайди за мной.

И не дав ему времени на ответ, она встала, наклонилась к нему и поцеловала в губы, отчего он совершенно растерялся.

– На самом деле, – веселым шепотом проговорила она, направляясь к выходу, – тот мужчина, сегодня утром, был… сосед.

Джулия вышла из школы и распрощалась с подругами, которые искоса поглядывали на Ноама.

– Ты им нравишься, – объявила она, беря его под руку. – Что ты делал, пока ждал меня?

– Гулял. А еще пытался дозвониться до Линетт Маркюс и доктора Лоран. Никто не отвечает.

– Давай забудем об этой истории и пойдем обедать. Я покажу тебе совершенно прелестное место. Когда я его открыла, то решила, что отведу туда своего ближайшего любовника.

Он рассмеялся.

– И это буду я?

Она остановилась и посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты всегда был моим ближайшим любовником, Ноам.

Она поднесла его руку к губам и поцеловала.

– Ты не представляешь, как я рада тебя видеть. Конечно, мне хотелось бы, чтобы наша встреча произошла при менее оригинальных и более романтичных обстоятельствах, но все это не важно, главное – ты здесь.

Они снова молча зашагали рядом, взвешивая каждый про себя важность и возможные последствия только что произнесенных слов. Так они дошли до большого кафе «Мажестик» и устроились на террасе, которая выходила на площадь Дам.

– Предлагаю немедленно избавиться от вопросов, которые вертятся у нас на языке, – сказал Ноам. – Расскажи мне вкратце, что ты делала после того, как мы расстались.

– Хорошо. Если ты помнишь, я улетела в Нью-Йорк к отцу. Но мы с ним не поладили, я бросила учебу и уехала с одной подружкой куда глаза глядят. Мы поездили по Штатам, работали в барах, ресторанах, на дискотеках. В конце концов мне все надоело, и я вернулась в Париж к матери.

– Ты вернулась во Францию?

– Да, через два года после того, как ушла от тебя.

– И даже не попыталась связаться со мной?

Она пожала плечами.

– Это первое, что я сделала, – призналась она.

– Прости, я не понимаю. Ты же знала, где я живу! Все годы учебы я прожил в одной и той же квартире.

– Знаю. Я приезжала к тебе как-то вечером.

– Как? – воскликнул он. – Но…

– Я постучала в дверь, сердце у меня готово было выпрыгнуть из груди. Я представляла себе, как ты удивишься. Глупо, конечно… но я по наивности надеялась, что ты меня ждешь.

– Так и было, Джулия.

– Но ты это делал странным способом… потому что мне открыла какая-то девица. Довольно миленькая, в твоей футболке. Помнишь – с портретом Че Гевары? Мне сразу захотелось сорвать ее. Девица сказала, что ты в институте, разбираешь какие-то казусы со своей группой. Я промямлила, что я твоя кузина. Она предложила мне войти. Я отказалась. Думаю, что она мне не поверила. И я сбежала. Как я себя только не обзывала там, на лестнице. И плакала.

Ноам, потрясенный, пытался представить себе эту сцену.

– И ты больше не пришла?

– Нет.

– Как глупо. Я даже не помню ту девицу. Я забыл ее имя, даже лицо забыл, но помню каждое твое слово, каждый взгляд.

Она погладила его по руке своими длинными пальцами.

– Меня еще долго не отпускала эта тупая боль, которую я испытала в тот вечер.

– Тебе надо было прийти снова, позвонить! Должна же ты была понимать, что я встречаюсь с девушками!

– Да, все верно, но она жила у тебя, носила твои футболки, открывала твою дверь, и она была красивая. Я была уверена, что это не просто любовница. Больше всего я боялась, что мое возвращение будет тебе неприятно, что ты холодно меня встретишь. Короче говоря, что ты еще больше испортишь мои воспоминания.

Ноам с досадой подумал, как могла бы сложиться его жизнь, если бы он вернулся в тот вечер домой раньше или если бы та девица рассказала ему о приходе Джулии.

– Так значит, ты еще что-то испытывала ко мне тогда? – спросил он.

– Я поняла, что действительно тебя люблю, когда сошла с трапа самолета в Штатах. Я очутилась за тридевять земель, далеко от дома, в стране, о которой всегда мечтала, вот-вот должна была увидеться с отцом, который уехал за два года до этого, и все же я знала, что ничего из этого меня не обрадует, потому что самое дорогое осталось в Париже, в твоей квартирке.

Ноам был потрясен.

– Я не знал… я думал, что мне одному плохо от нашего разрыва, что тебе все равно…

– Мы были слишком глупыми, слишком юными, слишком влюбленными. Господи, как подумаю о тех временах – как я мечтала стать писательницей, с каким вызовом смотрела на мир, считая, что только меня там и ждут…

– А потом?

– Я уехала работать на юг Франции. Там я встретила одного голландского музыканта, очень красивого, милого – мечтателя. Мы вместе проработали несколько сезонов в туристическом бизнесе, потом он захотел вернуться в Амстердам. Я поехала с ним. Мне понравился этот город, и я тут осталась. Работала везде понемногу, выучила язык и снова пошла учиться – на воспитателя.

– А… тот парень?

Его любопытство вызвало у нее улыбку.

– Я его любила – по-своему. Он был добрый, заботливый. И он сделал мне самый прекрасный подарок, какой только можно придумать. Подарил мне дочку.

– Так ты мама? И где же она? Как ее зовут?

– Эми. Ей шесть лет. Она у своего отца до конца месяца. Мы расстались три года назад.

Джулия достала телефон, показала несколько фотографий.

– Знаю, она не похожа на меня.

– У нее твои глаза.

– Разве что это. – Она спрятала телефон и облокотилась о стол.

– Теперь твоя очередь.

– У меня все будет гораздо короче. Ни жены, ни детей, ни работы. Такая вот жизнь.

– Что? Ты остался один? – воскликнула она. – Смешно, я всегда представляла тебя под ручку с той воображалой, которая разгуливала голая в твоей футболке.

– У меня были и другие девицы. Большинство из них даже не успевали примерить мои шмотки.

Они продолжали делиться пережитым, он – сводя свою жизнь к нескольким забавным историям, она – рассказывая главным образом о дочери.

– Я делаю вывод, что ты все это время жила, в то время как я мчался сквозь годы, не успевая понять их смысл, – вздохнул Ноам.

– Да, и, видимо, по этой причине ты придал такое значение сказке, что рассказала тебе твоя прорицательница.

Это замечание задело его за живое. Джулия правильно подметила. Его жизнь была полна призраков, галлюцинаций. По-настоящему он жил только те два месяца, что был рядом с ней. И сейчас у него было впечатление, что он снова начинает жить. Он словно переплыл океан, не дыша, с закрытыми глазами, а теперь вынырнул, чтобы наконец вздохнуть полной грудью.

– Ладно, но все это не объясняет нам, как Сара могла узнать о моем существовании да еще и раздобыть мой адрес.

– Да, правда, – согласился он, возвращаясь в тревожную действительность. Но мне надо сказать ей спасибо за то, что она привела меня к тебе. Ты единственная моя настоящая история, Джулия.

Она погладила его по руке.

– Сегодня утром, когда я проснулась, мне было так одиноко. Я скучала по дочке и чувствовала себя такой грустной и обессиленной. Сегодня у меня последний рабочий день перед отпуском, но я не ощущала от этого ни малейшей радости. И тут появился ты.

– Не ты ли говорила мне когда-то, что жизнь бывает очень изобретательной?

– Но она не слишком торопится эту изобретательность продемонстрировать.

Они шагали по улицам Амстердама, держась за руки, счастливые и взволнованные, оттого что снова были вместе.

– Когда тебе возвращаться?

– Когда захочу.

– Тогда поедем в отель, заберем твои вещи. Ты переедешь ко мне, устроим несколько дней отпуска. Если нам суждено умереть вместе, побудем хоть немного вдвоем, правда?

Когда Ноам проснулся, ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что случилось. Он повернул голову и увидел рядом с собой тело Джулии. Тогда он вспомнил вчерашний день, романтический вечер, страстные объятия. Лицо его озарилось улыбкой. Впервые за долгие годы он хорошо спал и проснулся умиротворенным, счастливым. Он прижался губами к плечу возлюбленной и проскользнул в душ.

Затем он прошел на кухню, поискал, из чего бы соорудить завтрак, потом услышал, как Джулия тоже отправилась в ванную. Выйдя оттуда в накинутом на плечи махровом халате, она улыбнулась, увидев накрытый стол.

Она сидела на коленях у Ноама, и они пили кофе из одной чашки.

– Мне кажется, что я сплю, – сказала она. – Ты появляешься нежданно-негаданно, при таинственных обстоятельствах, любишь меня, готовишь завтрак…

– А мне кажутся сном все эти годы без тебя. Кошмарным сном…

– Ну разве мы не прелесть – с нашими подростковыми страстями? – засмеялась она.

– Мои страсти остановились в развитии именно на том этапе нашей истории. Так что они у меня сейчас такие же детские и такие же сильные, как прежде.

– Что ты собираешься теперь делать по поводу этой… Сары? Ждать пятого имени?

– Не знаю.

– А я знаю. Надо встретиться с твоей псевдопсихологиней и спросить у нее. Она отправила тебя к Саре, так пусть теперь объяснит, что все это значит.

Ноам задумался над ее предложением.

– Ты права. Раз она не отвечает на мои звонки, я поеду к ней и заставлю ее поговорить со мной.

– Мы поедем. И сегодня же.

Он вопросительно взглянул на нее.

– Если помнишь, я в отпуске. Ты не сможешь жить спокойно, пока не получишь ответы на свои вопросы, правда? Ну так не будем терять времени.

Арета Лоран перезвонила Ноаму, ответив наконец на оставленное им сообщение, и, уступив его настойчивости, согласилась на встречу тем же вечером. Что касается Линетт Маркюс, ее телефон по-прежнему переключался на голосовую почту.

Они прибыли в Париж к вечеру. Всю дорогу Ноама раздирали противоречивые чувства. Он был безумно рад, что Джулия снова с ним, но будущее вселяло в него тревогу. Если предсказание правдиво, их любовь будет недолгой. Он пытался отбросить эту мысль, убеждая себя в ее маловероятности. Его терзания касались также Ареты Лоран и Линетт Маркюс. Что они знали? Какую роль играли эти женщины в истории, сценарий которой сочинила, похоже, Сара?

Когда они припарковались у здания, в котором располагался кабинет доктора Лоран, он снова был полон решимости.