Глава 13

…Меглин и Есеня поднялись по лишенной перил лестнице на третий этаж недостроенного дома. Вокруг – только бетон, пустые глазницы окон. В одном из помещений на полу лежали две мертвые девушки. Обе – в одном нижнем белье и туфлях на высоком каблуке. Рядом стопочками аккуратно была сложена их одежда. В другой стороне на полу стояла пустая бутылка из-под шампанского и пластиковые стаканчики.

– Следов борьбы нет, – сообщил капитан полиции. – Просто уложили и зарезали. Много чего видел. Но чтобы вот так, как овец… Вы вот серийниками занимаетесь. Может, вы мне скажете, зачем они это делают?

– Мотивы разные могут быть, – уклончиво ответила Есеня.

Однако Меглин высказался более определенно:

– Всего два: власть и похоть. Все остальные к этим двум сводятся.

А затем попросил:

– Капитан, вот бы нам кофе сообразить?

– Здесь нигде нет…

– Ну так найдите, вы же следователь.

Офицер пожал плечами, но ушел искать кофе. Есеня с упреком в голосе спросила:

– Обязательно так каждый раз делать?

– Так быстрее, – сказал Меглин. – Что видишь?

Есеня внимательно осмотрела тела, все вокруг. Сказала:

– Они сами сюда пришли. У каждой туфли с собой. Здесь разделись, переобулись, сложили аккуратно вещи… Они что, пришли, чтобы их убили?

– Еще! – сказал сыщик. – Ты не стесняйся, ближе смотри.

Есеня опустилась возле трупов, провела рукой по ноге одной, потом второй девушки.

– Они обе сделали эпиляцию. А еще макияж, укладки… Они явно готовились. К чему?

Меглин между тем взял сумочки жертв и высыпал их содержимое на пол. Отобрал в отдельную кучку бумажки – номера телефонов, пропуска, визитки. Читал:

– Модельное агентство… Телешоу… Пропуск на кастинг…

– Они модели? – удивленно спросила Есеня. – Но что они здесь делали?

– Знаешь, что делает людей жертвами? – сказал в ответ Меглин. – Надежда. Если вдруг станешь президентом, особым указом запрети во всей стране надежду. Так, еще смотри. Но не глазами. Нутро включай. Что ты чувствуешь? Ответь на один вопрос…

– Какой?

– За что ты ее убила?

Есеня в растерянности взглянула на сыщика, потом на девушек… Видя ее смятение, Меглин покачал головой:

– Ты не готова.

Повернулся и пошел к выходу. На лестнице они столкнулись с офицером, несущим два стаканчика.

– А как же кофе? – удивленно спросил он.

– Это вам, – ответила Есеня.

Худой перелистал личное дело Меглина и сказал:

В кабинете ОВД Меглин и Есеня рассматривали материалы, относившиеся к убийствам девушек. Есеня вывела на экран фото одной из жертв, стала излагать информацию:

– Марина Копейкина, первая жертва. Найдена девять дней назад на новостройке в центре города. Рядом – аккуратно сложенная одежда, бутылка шампанского. Смерть наступила от удара охотничьим ножом. Убийца бил точно в сердце. И так же в двух остальных случаях. Возможно медицинское образование или спецподготовка.

– Докторша-спецназовка, – заметил Меглин. – Редкий микс. Мигом отыщем.

– Почему ты считаешь, что это женщина?

– Странно, что ты так до сих пор не считаешь. Куда мы смотрим в первую очередь?

– В глаза, – ответила Есеня. – Ты говорил всегда в глаза смотреть.

– Это людям. А девушкам на ноги.

– На ноги… – повторила Есеня. – А что у нее?

Вывела на экран укрупненный снимок ног жертвы. Пробормотала:

– Туфли…

– Что туфли?

– У нее все подобрано в тон цвету глаз и волос: белье, макияж. Только туфли выделяются. Она бы такие не надела.

– Почему?

– Светлые, недорогие, ношеные, – перечисляла Есеня. – Низкий каблук…

– Все еще проще, – заявил сыщик. – Они ей малы. Поехали в морг.

У Есени зазвонил телефон. Она включила, послушала, ответила: «Да, передам». Отключившись, сообщила Меглину:

– Это Бергич. Говорит, готовы результаты твоих анализов. Тебе надо подъехать. Так ты обследовался? А что мне не сказал?

– Хватит болтать, поехали, – недовольно повторил сыщик.

Спустя некоторое время они стояли возле лежавшего на каталке тела Марины.

– Судя по оттоку крови, убийца надела ей туфли сразу после смерти, – заключила Есеня.

– Зачем, как думаешь?

– Может, ее туфли понравились?

– Это ты от ума говоришь, не от сердца. Вот зачем бы ты это сделала?

Однако Есеня не знала, как ответить на этот вопрос. Тогда Меглин спросил иначе:

– Жалко ее?

– Да. Красивая…

– Нельзя жалеть.

– Почему?

– Это слабость. А ты не можешь быть слабой. Хочешь поймать убийцу – пойми его. СТАНЬ ИМ.

Есеня со страхом посмотрела на сыщика:

– Я не смогу…

– Сможешь, – жестко сказал Меглин. – Я тебя поэтому выбрал. Ну, ты же хотела понять метод! Вот он! ЗА ЧТО ТЫ ЕЕ УБИЛА?

Есеня растерянно взглянула на него, но Меглин был непреклонен. Тогда она вновь посмотрела на девушку и, запинаясь, заговорила:

– За то, что она… красивая. Думает, что лучше меня. И кто теперь из нас лучше? Помогла тебе твоя красота?

И, словно выйдя из роли, устыдившись ее, пробормотала, отходя от тела:

– Прости…

…Когда они возвращались из морга, она спросила:

– Ты что, не хочешь ехать к Бергичу? Почему?

Но сыщик проигнорировал вопрос, спросил сам:

– Итак, что ты знаешь об убийце?

Есеня начала перечислять:

– Девушка, не старше тридцати. Некрасивая, возможно, с каким-то дефектом внешности. И еще… Она раньше знала жертву.

– Почему?

– Просто… догадка, интуиция. Туфли – это очень личное. У других девчонок она их не взяла, значит, это не фетишизм. Ну и не ради тряпок, тогда бы она одежду забрала. Это как…

– Как обмен, – закончил Меглин. – Знаешь, как у охотников в древности. Съел врага – стал таким же сильным.

Они остановились возле стриптиз-клуба – того, который значился на визитке одной из погибших девушек. Подошли к стойке бара.

– А Кира сегодня работает? – спросил Меглин.

– Хотите приват? – предложил бармен.

– Конечно!

Вскоре они сидели в маленькой комнате, погруженной в оранжевый полумрак. Вошла Кира – красивая девушка в одном нижнем белье, села рядом с Меглиным на диван. Сыщику это явно понравилось, Есене – нет.

– Мы из Следственного комитета, – сурово произнесла она. – Хотим задать несколько вопросов. Ваша подруга Марина звонила вам позавчера в девять. О чем был разговор?

– Да, она звонила, сказала, что нашла деньги, – ответила Кира.

– Она была вам должна?

– Не мне, хозяйке квартирной. Мы вместе квартиру снимаем. Она два месяца не платила.

– А где она деньги нашла, не говорила?

– Я не вдавалась особо. Нашла и нашла. Но вообще она такая была… радостная. Не то что в последнее время. У нее вообще-то дела не очень шли. Она даже собиралась к себе в поселок вернуться, она там педагогический кончила, учительницей работала.

– Что, мало зарабатывала?

– Да ничего почти. Целыми днями в «стекляшке» крутилась, чтобы ее заметили…

– Что за стекляшка?

– Арт-центр на Пирогова. Там телевизионщики собираются, рекламщики со всего города. Вот девчонки и крутятся там, может, кто внимание обратит. Так что с Мариной случилось, можете сказать?

– Ее убили, – коротко сообщила Есеня.

…Есеня стояла под душем, когда услышала раздавшийся у дверей меглинского ангара автомобильный гудок. Накинув первое, что подвернулось под руку – рубаху Меглина, – она выглянула наружу. Здесь стоял отец – в одной руке корзина с цветами и фруктами, в другой пакет, и у ног еще кофр с одеждой.

– С днем рожденья, дочь! – улыбаясь, сказал прокурор. – Поздравляю!

– Спасибо, пап!

Они обнялись.

– Решил заехать, не знал, когда тебя увижу, – объяснил Стеклов. – Саша сказал, ты сегодня с друзьями ужинаешь?

– А что он еще сказал?

– Зря ты так, он хороший парень. И вообще, я не ссориться приехал. Вот – подумал, тебе может понадобиться.

И отец протянул ей пакет и кофр.

– Пап, какой ты молодец! – воскликнула Есеня. – Ты меня выручил!

– Не хочешь потом домой заглянуть? Утром бы вместе поехали…

– Пап… – в ее голосе звучали и извинение, и легкий упрек.

– Понял, понял, – нарочито бодро сказал прокурор, поцеловал дочь и уехал.

А Есеня пошла одеваться. Когда спустя некоторое время Меглин проснулся, он увидел свою стажерку – в элегантном черном платье, с дорогим ожерельем на шее и серьгами в ушах.

– О! – сказал он.

– Это все, что ты скажешь? – с улыбкой спросила она.

Оказалось, и правда все. Лишь когда они уже сидели в машине, он обронил:

– Странная традиция…

– Дни рождения?

– Ну да. Отмечаешь вешки. На пути – куда? Это все равно что столбы считать и радоваться, что поезд мимо них в пропасть летит.

– Ты, как всегда, полон жизнелюбия, – заметила Есеня. – Это поздравление, я правильно поняла? Спасибо.

И, заметив его недоверчивый взгляд, добавила:

– Нет, серьезно, я понимаю, какой это для тебя прогресс. Хочу сказать, я вечером собираю друзей. В ресторане на набережной. Не зайдешь? Я была бы рада.

– Ты же знаешь, я людей не очень, – ответил Меглин. – Да и они меня. А тебя мне и так хватает.

Местом, куда они направлялись, был продюсерский центр – он, как и стриптиз-клуб, значился на визитке погибшей Марины. Здесь бросались в глаза две вещи – современный дизайн и обилие красивых девушек. Пока сыщики шли по центру, Есеня спросила:

– Когда она их убивает – почему они не сопротивляются?

Меглин, верный своему обычаю, не ответил. Увидев съемочный павильон, решительно вошел внутрь. К нему тут же устремилась величественная дама – кастинг-агент.

– Вы из агентства «Винус-Медиа»? – спросила она.

– Так точно, – ответил сыщик.

– Мы вас позже ждали, но если хотите, раньше начнем. Вы смотреть по одной будете, как обычно?

– Как обычно, – кивнул Меглин.

Вошел в гримерку, где в жуткой тесноте сидели девушки, взял за руку первую попавшуюся и повел в комнату для просмотра. Скомандовал:

– Раздевайся.

– А кастинг для кино? – недоверчиво спросила девушка.

– Для кино, для кино. Роль жертвы. Разделась? Ложись, лицом вверх. И глаза закрой.

Когда претендентка на роль жертвы выполнила все распоряжения, Меглин присел возле нее на корточки, достал нож и открыл лезвие. Едва касаясь, провел им по ноге модели. Когда она вздрогнула, успокоил:

– Тихо. Роль такая.

Острие ножа коснулось поясницы, потом дошло до сердца… Меглин повернулся к Есене:

– Теперь поняла, как все происходит?

– А это для какого канала? – спросила жертва.

Меглин взглянул на нее, убрал нож, и они с Есеней вышли, оставив девушку на полу. Продолжая разыгрывать роли влиятельных продюсеров, направились к директору центра и начали показывать ей фотографии погибших девушек – якобы для отбора на роль. Когда очередь дошла до Марины, директор сказала:

– Ну, с этой я бы не советовала вам работать.

– Почему? – удивился Меглин. – Красивая же…

– Да, но, знаете, с выгибоном. Была работа с обнаженкой. Она сначала согласилась, а потом – «Нет, на это я не могу пойти». А у меня уже заказчик здесь сидит! Подставила меня, в общем.

– А почему она отказалась, не знаете? – спросила Есеня.

– Какого-то земляка встретила. Он ей вроде работу предложил, фотосессию. Он где-то круто устроился.

Больше в центре делать было нечего. Шагая к выходу, Меглин спросил:

– А откуда у нас эта Марина?

– Михайловск, это сто километров от Москвы.

– Понятно… Ну что, нравится, как день рождения проводишь?

– На работе, с тобой, – нравится, – ответила Есеня.

Погруженные в разговор, они прошли мимо кафе при центре – той самой «стекляшки», где любили крутиться будущие модели. Сыщики не обратили внимания на парня, сидевшего у самого окна. Да и он их не заметил. Между тем этот красивый молодой человек имел самое прямое отношение к их расследованию. Его звали Ваня…

Молодой человек допил заказанную водку, с усмешкой взглянул на трех девушек за соседним столиком. Спросил:

– На кастинг?

– Да, а ты? – сказала одна из девушек.

– Я кастинг сам провожу, – важно ответил Ваня.

– Правда? – заинтересовалась девушка. – А куда?

– Глянец, реклама. Я фотограф.

Девушки переглянулись.

– А визитку твою можно? – спросила та, первая.

Ваня покачал головой:

– Я не даю. Знаешь, дашь вот так, а потом задолбают звонками. Вы мне лучше имена свои напишите, телефоны, фотки оставьте. А я потом позвоню, когда такой типаж будет нужен.

И положил на столик смартфон. Девушки забили туда свои данные. На прощание Ваня сделал еще и коллективный снимок новых знакомых.

В кафе зашла еще одна девушка и направилась к столику Вани. Ее звали Аня. Лицо этой блондинки, по виду чуть старше Вани, могло бы считаться привлекательным, но его портила порванная, а затем плохо сшитая губа, а еще сильнее – навечно застывшее отталкивающее выражение.

– Ваня, пошли, – скомандовала она.

Парень встал, помахал рукой девушкам, и брат с сестрой вышли. На улице они остановились, и Аня сказала:

– Сегодня твоя очередь. Ты готов? Кто ты?

– Ань, не надо… – пробормотал брат.

– Кто ты? – зло повторила сестра.

И брат обреченно произнес нужный ответ:

– Охотник…

Сестра протянула руку, и брат отдал свой телефон. Аня вывела только что сделанные снимки. На одном остановилась. Это была фотография той девушки, что первой заговорила с Ваней.

– Подойдет, – решила сестра.

…Пока ехали, Меглин уснул. Проснулся, когда машина остановилась. Он выглянул в окно и с удивлением узнал здание клиники Бергича. Он с растущим возмущением повернулся к Есене.

– Только не ори и не психуй, – сказала она. – У меня сегодня день рождения. Уступи.

Меглин молча вылез из машины и поднялся в кабинет. Здесь его ждал сюрприз. Бергич протянул ему результаты обследования и стал ждать, что скажет пациент. Пациент все просмотрел и произнес:

– А ты что, сам не можешь мне сказать, что это все значит? По простому?

– Не хочу обнадеживать раньше времени, – ответил психиатр, – но динамика у тебя положительная.

– Что это значит?

– Мы тебя недооценили, – объяснил врач. – Организм оказался крепче, чем я думал. Такое случается. Если ты сейчас возьмешь отпуск, мы за тебя поборемся. У тебя есть шансы.

– А если не возьму?

Бергич покачал головой:

– Это кажущийся выбор. На самом деле его нет. Это или начало выздоровления, или начало конца. Ты просто должен поверить, что для тебя еще все возможно.

Когда Меглин вышел из кабинета, Есеня поднялась ему навстречу:

– Что он сказал?

– Жить буду, – ответил сыщик. – Какое-то время.

Не успели они пройти и несколько шагов, как Меглина окликнули:

– Миша!

Они обернулись – к ним по коридору спешил Пиночет. Правда, в больничном халате и с выбритой головой его было трудно узнать.

– Ты как здесь? – спросил он у сыщика.

– Дела, – сообщил Меглин.

– Мишань, у меня просьба… Скажи, чтобы меня отпустили, а? Поговори с Бергичем…

– Коля, нет, – покачал головой Меглин. – Ты же знаешь…

– Я не могу больше! – взмолился Пиночет. – Ну хотя бы не током, а? Я же память теряю, я имя свое не помню!

– Прости. Никак, – ответил Меглин и быстро пошел к выходу.

Когда они выехали за ворота клиники, Есеня спросила:

– Неужели по-другому нельзя?

– Нельзя. С ним ведь что случилось? В восьмидесятых в Подмосковье орудовал такой Плешаков, по кличке Лесник. Может, слышала?

– Да, я читала его дело, – кивнула Есеня. – Он ведь детей похищал?

– Да, возле пионерлагерей. Держал в своем доме. Издевался, насиловал, потом убивал. Пиночету было двенадцать, его брату – семь. Лесник их три недели держал. Брат сразу сломался, а Пиночет все смотрел, как убежать. Украл монету, вытащил гвозди из окна. Дождался, пока Лесник заснет пьяный, вылез и брата вытащил. Если бы Лесник проснулся, он бы их догнал. Пиночет хотел все сделать правильно. Поэтому он запер окна и двери и поджег дом.

– И что?

– Он не заметил, что брат обратно залез, за игрушкой. Он потом рассказывал, что ему слышался крик ребенка. Но он был уверен, что брат ждет в лесу. Когда понял – сошел с ума. Тяжелый психоз. Двадцать лет по дуркам, на препаратах. Когда выпускали – снова слышал плач. Ваня звал его по имени – тихо, потом громче: «Коля, Коля!» Когда крик становился нестерпимым, Пиночет поджигал дома. Выбирал на окраинах и в дачных поселках. Сжег старика-пенсионера. Я его у толпы вырвал. Он, когда очнулся, хотел руки на себя наложить. И теперь раз в год – на месяц к Бергичу. Ток и психотропы. Или опять жечь начнет.

Так, за разговором, они доехали до Михайловска – родины погибшей Марины. Отыскали школу, в которой она работала, и ее коллегу – молодую учительницу. Сели в пустом классе, и девушка стала рассказывать:

– Мы вместе учились, в техникуме педагогическом. Потом она уехала столицу покорять. Я знала, что она долго здесь не задержится. Да все это знали.

– Почему? – спросила Есеня.

– Ну вы же видите, какая она. Хотите, я выпускной наш покажу?

Она достала из шкафа альбом, открыла нужный снимок.

– Вот видите – она всегда выделялась. Самая красивая и в классе, и в школе. Она была Мисс города, мы все ей завидовали…

– А это что за девочка? С заячьей губой? – спросил Меглин.

– Аня Свиридова. Это не заячья губа, это у нее шрам. Отец ударил.

– За что? – спросила Есеня.

– Ане мальчик понравился, Вадим. Ну а над ней смеялись немного – она всегда малость странная была. А на Вадима все девочки заглядывались. Он и с Мариной встречался. Я не знаю точно, что у них там вышло, но Вадик как-то грубо Аню отшил. И знаете, она его избила! Представляете? Парня, спортсмена! Отец ее тогда из школы забрал, и появилась она уже с такой губой.

– А как нам с отцом ее встретиться? – спросила Есеня. – Адрес подскажете?

Учительница покачала головой:

– Он погиб. Шесть лет назад, когда мы на первом курсе учились.

– А что случилось?

– Зарезали. Ночью, в подъезде. Говорят, свои же и заказали.

– Он бандит, что ли, был? – спросил Меглин.

Учительница пожала плечами:

– Люди так говорили.

– А вы не знали? Вы же ее подруга? – спросила Есеня.

– У Ани не было подруг. Ее боялись. Она все время была дома, с младшим братом. Они и уехали вместе, как отца похоронили.

– А куда?

– Они никому не сказали. Да и вряд ли кто-то спрашивал.

– А фотография брата у вас есть?

– Сейчас поищу, – пообещала учительница.

Они покинули школу, унося с собой фотографию Вани, каким он был в выпускном классе…

…Место для очередной акции они оборудовали на пустой автостоянке под торговым центром. Ваня, как всегда, поставил ширму, наладил свет, установил штатив фотокамеры. Когда закончил, Аня подошла к брату, протянула ему нож. Спросила:

– Готов?

Ваня, бледный до синевы, кивнул.

В это время привезенная «на съемки» девушка раздевалась за ширмой, одновременно разговаривая по телефону:

– Да, мам, все в порядке, в кафе сижу! Ой, да у тебя все время на сердце нехорошо. Все, мам, мне идти надо, я перезвоню…

Ваня заглянул за ширму и севшим от волнения голосом сказал:

– Ну что… идем?..

…В уютном зале ресторана собралась компания бывших однокурсников. Женя говорил тост:

– Ну что можно пожелать человеку, у которого все есть? Это я о себе, если кто не понял…

И, переждав смех, продолжил:

– Нет, серьезно, Есенька среди нас – самая лучшая. Самая талантливая, умная, бескомпромиссная. Я тебе завтра этого уже не скажу, так что слушай! Оставайся всегда такой – с тобой интересно!

Ответом ему был общий одобрительный гул и звон бокалов. Неожиданно лицо Есени изменилось: она увидела в дверях Меглина. И в каком виде! Сыщик был выбрит до блеска, одет в свой лучший костюм и белую сорочку. Таким она не видела его никогда!

– Это что, твой? – шепнула одна из однокурсниц.

– Да. Нравится?

– Харизматичный, – отметила девушка.

Меглин прошел к столу, поставил на него бутылку вина. Сказал:

– Не с пустыми же руками, думаю…

Потом были еще тосты, танцы, во дворе неожиданно завязался разговор Меглина и Саши – тот, бледный от решимости, допытывался: «Кто она для вас? Еще одна девочка, которая на начальника запала?» А после вопроса сыщика: «А ты что, всерьез думаешь, что у тебя с ней сразу получится?» – вспомнил, как Есеня глядела на Меглина, и согласился: «Да, наверное, вы правы…» И вот все это кончилось, и они ехали из ресторана. Все было вроде как всегда, но Есеня чувствовала – возникло что-то новое. Да и маршрут был какой-то непривычный – в ангар Меглина они ездили другой дорогой.

И действительно – они приехали не в ангар, а к подъезду дорогой гостиницы. Стюард распахнул дверцу, помог Есене выйти. Они прошли в бар, Меглин разлил вино.

– За наших? – спросила она.

– За тебя, – сказал он.

– Что мы тут делаем? – спросила Есеня. – Приоткрой завесу.

– Я номер снял, – объяснил Меглин.

Она была поражена:

– Здесь? Зачем?

Вместо ответа он поднял бокал, чокнулся с ней.

– Предлагаешь на него взглянуть? – спросила она.

– Если хочешь, – сказал он. И после паузы добавил:

– Мне сорок четыре. Нет еще полтинника.

Она улыбнулась:

– И что? Пойдем посмотрим.

…И в этом пафосном номере, на чужой кровати, произошло наконец то, чего она так долго ждала, о чем мечтала на больничной койке…

Когда к ней снова вернулся дар речи, она сказала:

– Не хочу говорить пошлую фразу про лучший подарок ко дню рождения, но по факту это он и есть. Ты надолго номер снял?

– До утра, – ответил он. – Тут такие деньги…

– Я продлю.

– Не надо.

– Но… зачем тогда всё?

– Я этого хотел, ты, мне показалось, тоже. Очень скоро я могу превратиться в овощ. Согласись – не самая крутая перспектива для отношений.

Ее лицо стало печальным.

– Ты прав, как всегда. Но до утра ты мой. А потом опять превратишься в крысу. Закажем еще вина?

– Зачем? – возразил он.

Подошел к буфету и достал сразу две бутылки…

…На следующий день машина Меглина остановилась у ворот кладбища. Прежде чем выйти, Есеня поцеловала сыщика. Это не укрылось от глаз прокурора Стеклова, поджидавшего дочь у ворот, и вызвало у него приступ злости. Однако он не стал ничего говорить, копил в себе.

Когда они вдвоем подошли к могиле, Есеня сказала:

– Здравствуй, мам…

Постояли молча, потом Есеня повернулась к отцу и спросила:

– Пап, что-то случилось?

И тут прокурора прорвало.

– Я все пытаюсь понять: ты это назло мне делаешь? – спросил он. – Ты мне что-то доказываешь?

Оба предположения были настолько далеки от реальности, что доказывать что-то, объяснять было бессмысленно. Налицо было тяжелое непонимание. Есеня взглянула на отца и сказала:

– Знаешь, я не сильно ждала твоего понимания. Но ты сам себя превзошел. Ты хоть бы на могиле матери удержался! Знаешь… забудь, что я твоя дочь. Все, нет меня!

Повернувшись к могиле, произнесла:

– Прости, мам.

И ушла.

В тот же день их вызвали на место нового преступления. На парковке торгового центра были обнаружены две убитые девушки. В отличие от прежних эпизодов, на телах жертв было множество ножевых ранений.

– Почему она в этот раз изменила способ? – спросила Есеня, обходя натекшую вокруг тел лужу крови.

– Потому что это не она, – ответил Меглин. – Ваня резал, на нервах – ударов много, а толку мало.

– Зачем ей, чтобы он убивал?

– Помнишь: «власть и похоть»? Что ты знаешь о ней?

– Мать умерла рано, отец воспитывал ее один, – начала рассказывать Есеня. – Воспитывал как парня, потому что она старше. У него был опасный бизнес, он знал, что его могут убить. В последнем классе она испытала сильное потрясение – ее отверг и высмеял парень. Она винила в этом красивую подругу. Хотела ее убить, но отец остановил. Бил ее, держал дома. Она смирилась – на время и для вида. А выждав момент, убила его, потому что он стал слабее.

– А Ваня?

– Помогал ей. Или просто видел и не вмешался, и потом она его этим шантажировала. Они уехали в Москву. У нее сложился устойчивый тип жертвы – молодая, красивая, не такая, как она.

– Как она их находила?

– В «стекляшке». Предлагала поучаствовать в съемках для модного журнала.

– Вот, а теперь сама скажи, почему в этот раз Ваня?

– Она повязала его кровью, – глухо произнесла Есеня.

– Теперь ты готова, – заключил Меглин.

…Она сидела за столиком в том самом кафе. В вечернем платье, с драгоценностями, она выглядела на голову круче других девушек. Ждать пришлось не слишком долго – вскоре возле ее столика остановился темноволосый парень, знакомый ей по фотографии.

– На кастинг? – спросил Ваня, улыбаясь.

– Да, а вы?

– Фотограф, – представился Ваня. – Для глянца снимаю. Можно?

И присел за ее столик.

С другого конца кафе за ними наблюдал Меглин. Впрочем, не столько смотрел на этих двоих, сколько искал глазами Аню. И нашел: она стояла в коридоре, за широким окном. Коротко стриженная, в джинсах и тяжелых ботинках. Вот она достала телефон, набрала номер. Тут же у Вани зазвонил мобильный.

– Да? – спросил брат.

– Подходит, – сказала сестра.

Меглин видел, как после этого Ваня начал что-то горячо говорить, в чем-то убеждая Есеню. Затем они поднялись и направились к выходу. Он двинулся за ними, стараясь не спугнуть.

Когда вышли на улицу, Есеня спросила:

– А где твоя машина, на стоянке?

– Нет… – покачал головой Ваня.

В ту же минуту к ним подкатил «форд», за рулем которого сидела Аня.

– Садитесь, – предложила она.

Есеня села, и «форд» резко взял с места.

– Это Аня, мой ассистент, – представил Ваня.

– Очень приятно, – дежурно ответила Есеня. – А куда мы едем? Где съемка будет?

– В хорошем месте, – заверил Ваня. – Тебе понравится.

Меглин ехал за «фордом», стараясь не сокращать дистанцию, чтобы его не заметили. Впереди загорелся желтый, сменился красным, и «форд» остановился перед самым светофором. Меглин – сзади, и десяток машин между ними.

И вдруг Аня резко нажала на газ и поехала прямо на красный свет, лавируя между мчавшимися поперек движения машинами!

– Не бойся, я так все время делаю! – смеясь, сказала она Есене.

Та отлично поняла смысл этого маневра, но ответила, не подав виду:

– Круто!

Меглин выскочил на встречку, первым успел к светофору, проехал перекресток – но «форд» к тому времени уже свернул за угол, догнать его было невозможно. Тогда сыщик резко свернул в первый же двор, проехал его, высматривая того, кто был ему нужен. И высмотрел – накачанного гопника, который шел куда-то, разговаривая по телефону.

Меглин вышел перед ним из машины.

– Слушай, парень, мне твой телефон нужен, – сказал он.

– Позвонить, что ли? – ухмыльнулся гопник.

– Нет. Насовсем, – пожал плечами Меглин.

– Ты чего, дядя? – совсем развеселился владелец телефона.

Меглин шагнул вперед… Спустя секунду он уже бежал назад к машине с телефоном в руках, а сзади пытался подняться с тротуара оглушенный гопник.

Меглин быстро вывел машину на дорогу, одновременно набрал номер Глухого.

– Отследи ее, где она! – приказал. – И сразу сообщи, жду!

«Форд» остановился на берегу реки – у вытащенного на берег, давно не используемого дебаркадера.

– Ну выходи, приехали, – сказал Ваня.

Есеня медлила.

– Ну чего ты? – сказала Аня, улыбаясь так же приветливо, как ее брат.

Есеня вышла. Они вместе вошли в дебаркадер. В одной из комнат обнаружились переносная ширма, два софита, штатив, стулья – в общем, привычный антураж модельных съемок. Это должно было успокоить будущую жертву. Однако Есеня, в отличие от других девушек, знала, что ей предстоит, и успокаиваться не собиралась. Она заметила, что Аня пристально смотрит на нее, будто изучает. Потом блондинка сказала:

– Подходишь. Давай, раздевайся.

Есеня прошла за ширму. Спустя некоторое время вышла в черной комбинации, чулках и туфлях. Выглядела она весьма впечатляюще.

– Куда вставать? – спросила.

– Надень маску, – скомандовала Аня. – Мы тебя сначала снимем в маске.

Да, этого следовало ожидать. А делать – никак нельзя. Есеня сжала в руке заранее приготовленный карандаш. И когда Ваня подошел к ней, чтобы надеть повязку на глаза, она прижала его к себе, обхватив рукой горло. Карандаш приставила к горлу и крикнула сестре:

– Брось нож! Брось, или я его убью!

Аня спокойно ответила:

– Убивай.

– Аня, ты что?! – взмолился брат.

Аня вытащила из-за пояса охотничий нож и двинулась в обход Есени, стараясь зайти ей за спину.

– Аня, давай ее отпустим! – кричал Ваня.

Но сестра его не слышала. Она была на охоте.

– Ты что, сучка, думаешь, ты лучше меня? – процедила она. – Сейчас ты узнаешь, кто из нас лучше. Попала!

– Аня, послушай меня, – уговаривала Есеня. – Тебя надо лечить. Но ты должна делать, что я скажу.

– Хочешь сказать, я ненормальная? – возмутилась Аня. – Да я в сто раз вас умнее! Телочки! Биомасса!

В этот момент Ваня резко подался вперед, освободился из захвата и отбежал в сторону.

– Обойди ее! – скомандовала сестра.

– Да пошла ты, сука! – отозвался Ваня.

Но Аня знала, что брат не способен на серьезный бунт, – он привык подчиняться.

– Я сказала! – повысила она голос.

– Не делай этого, она тебя кинула! – сказала Есеня.

– Молчи, сука! Ваня!

Тогда Есеня перешла в наступление. Бросилась на Аню, ударила ее карандашом в плечо. Но та не выронила нож. Между ними завязалась борьба. И тогда Ваня сделал свой выбор: он поднял с земли камень и бросился на помощь сестре.

Но в этот момент послышался рев мотора, а в следующую секунду у дебаркадера остановилась машина Меглина. Сыщик выскочил и стремглав бросился к месту схватки. Ваня растерялся.

– Аня, там приехали… – произнес он, бросив камень.

Но Аня его не слышала. Она побеждала! Она железной хваткой сомкнула руки на шее противницы. Та выронила карандаш, пошатнулась… Еще миг – и…

…И подбежавший Меглин изо всей силы ударил Охотницу ногой в голову. Девушка отлетела в сторону.

Но она не собиралась сдаваться – схватила выпавший нож и бросилась на нового врага. Меглин пропустил руку с ножом, схватил, выкрутил – и ударил нападавшую ее же ножом в бок…

…Полицейские приехали спустя десять минут, чуть позже – «скорая». В нее посадили Аню, а ее брата взяла полиция. Меглин протянул Есене сигарету. Она покачала головой, показала на горло. А потом осипшим голосом сказала:

– Может, снимем номер?

– Нет, это было один раз, – строго сказал Меглин.

Потом усмехнулся и произнес:

– Да к черту! Давай снимем. Деньги есть?

Есеня кивнула, протянула ему телефон:

– Только заказывай ты. Голоса нет…

– Я вас правильно понял? – уточнил Седой. – Суть своего метода Меглин описал как установление, скажем так, тесного эмоционального контакта с убийцей?