Составляя отчет, Дан постарался всячески подчеркнуть, что поиски ола бесполезны. Он упомянул о Горте Яроле только для того, чтобы объяснить, куда делся передатчик. Завершив дела, Дан отправился домой, готовясь к разговору с Джайваном.

Джайван был дома.

— Как Астрид, не скучает? — поинтересовался Дан.

— Трудно сказать, — промолвил Джайван. — Астрид необычная девушка… Нолла целыми днями развлекает ее, но боюсь, это не совсем то, что нужно.

— Ты не будешь возражать, если она останется с нами? — неожиданно для самого себя спросил Дан.

— А, вот оно что… — Джайван чуть улыбнулся. Потом он снова стал серьезным и ласково сказал: — Этот выбор ты должен сделать сам. Или он уже сделан?

— Я… я не то имел в виду, — поспешно произнес Дан, досадуя на себя. — Просто спросил, не возражаешь ли ты, чтобы Астрид жила с нами, ведь у нее никого нет. И Нолле будет веселее, — добавил он, хотя до этой секунды собирался говорить совсем о другом.

— Я не возражаю, — сказал Джайван и от дальнейших вопросов воздержался. За это Дан был ему благодарен.

Решив, что пора приступить к основной части, Дан, сдерживая волнение, сказал:

— Отец, я давно хотел с тобой поговорить о Вэроле. Ты никогда не говоришь о нем. Я знаю, что он улетел к Туманному Кольцу вопреки результатам жеребьевки. Почему так получилось?

— Дан, мне бы не хотелось говорить об этом.

— Почему? — с хорошо знакомым Джайвану упорством повторил Дан.

— А почему ты вдруг этим заинтересовался?

— Ты воспитывал его так же, как меня… И потом, я кое-что слышал. — Дан не собирался уточнять, от кого именно. — И теперь хочу узнать все.

— Это не секрет…

— Расскажи мне сам. Пожалуйста.

Джайван поднялся, прошелся по комнате.

— Айрт стал Хранителем слишком рано. Ему было всего двадцать… О другом я бы сказал, что он самоуверен, но Айрт действительно никогда не ошибался. Это его и погубило… Один раз он ошибся, и это стоило другому жизни.

— Я слышал, что он кого-то застрелил, — заметил Дан.

— Да, случайно, на тренировке. Выстрелил из бластера с боевым зарядом вместо учебного.

— Каким образом он улетел к Кольцу?

Рассказываемое Джайваном пока совпадало с тем, что Дан уже слышал от Торвэна.

— Я и все члены Совета считали, что Айрт не способен на ложь, — с горечью сказал Джайван. — Ему верили даже вопреки тому, что бластер в его руках оказался боевым. Но мы убедились, что он лгал.

— Нет, подожди! — воскликнул пораженный Дан. — Чем окончилось заседание Совета?

— Смерть Кайта Маори было решено считать несчастным случаем, в котором никто не виноват.

— Никто не виноват? — повторил удивленный Дан. — То есть вы не обвинили Вэрола?

— Нет, его не обвинили, но он сознался, что солгал и не проверил бластер, как полагалось.

«Почему он думает, что Торвэн сознался?» — недоумевал Дан.

— Он сам сказал об этом?

— Нет, хотя ему следовало бы так поступить. Наверно, не хватило мужества… Он признался другому человеку, проник на звездолет и улетел к Туманному Кольцу. Я должен был помочь ему, — продолжил Джайван скорее уже для самого себя, — должен был научить его смотреть в лицо трудностям. Если бы он хоть намекнул! Но он упорно твердил, будто проверил бластер. А потом было уже поздно…

— Кому он сказал, что виновен?

Будто очнувшись, Джайван ‘бросил на Дана какой-то странный взгляд и, чуть помедлив, произнес:

— Человеку, которому выпал жребий лететь к Кольцу. Он зашел к Айрту попрощаться.

«Орри! — пронеслось в голове у Дана. — Орри, который сначала солгал Торвэну, а потом солгал Совету».

Весь день Дан был очень рассеян, и даже появление Ноллы и Астрид не сумело надолго отвлечь его от тяжких мыслей: почему Орри дважды солгал и в чем разгадка бластера Торвэна? Дану хотелось побыть одному, хотя он видел, что Нолла обиделась. Что же касается Астрид, то не всегда можно было определить, о чем она думает.

За ужином Дан заметил, что Астрид как бы оттаяла, а ее настороженность и напряженность поубавились. Дан также с удивлением почувствовал, что эти качества словно передались Нолле. Несколько раз он ловил на себе ее взгляд и видел в ее светло-карих глазах непривычную грусть.

«Она чем-то сильно расстроена, — подумал Дан. — Надо с ней поговорить. Только не сегодня… Завтра».

После ужина он сразу ушел в свою комнату и вскоре пришел к заключению, что порядок вопросов следует изменить. Все началось с бластера. Он помнил рассказ Торвэна почти наизусть, слово в слово, и постарался, закрыв глаза, представить себе тот выстрел. Болото и двое в засаде у тропы. Появляется третий, Кайт Маори. Торвэн стреляет, Кайт падает. Торвэн бросает бластер и бежит к умирающему. Бросает бластер… Стоп! Вот момент, когда Торвэн расстался со своим бластером. Но выстрел уже сделан. Выстрел из бластера с боевым зарядом…

Однако кто может утверждать, что выстрел, оборвавший жизнь Кайта Маори, был сделан из бластера Торвэна? Их было двое, Торвэн и этот Орри, — не исключено, что оба выстрелили одновременно. Допустим, Торвэн не видел, что его напарник тоже стрелял, и потому уверен, что виновник случившегося — он сам. Он кинулся к умирающему. А Орри… Он сразу вспомнил, что не проверил свой бластер. И струсил. И совершил подлость: заменил учебный бластер Торвэна своим. Предположим, что все произошло именно так. Что же дальше?..

А дальше Орри выпадает жребий лететь к Туманному Кольцу. Или верная смерть, или всеобщее презрение в случае отказа. Для подменившего бластер моральных преград уже нет, и в его голове рождается чудовищный план, как спастись самому и навсегда избавиться от Торвэна. Замы-160 сел Орри ясен. Психологический расчет верен: Торвэн ведет себя так, как рассчитал Орри. Риск был. Если б Торвэн остался, выяснилось бы, что его рассказ о заседании Совета — сплошная ложь: докопались бы и до остального. Но грозная тень Туманного Кольца заставляла спешить. Орри сделал ставку и выиграл, послав на смерть другого, а для большей надежности приписал Торвэну мнимое признание вины и запятнал его имя.

В душе Дана закипело бешенство. Трусливый подонок! И может статься, этот субъект до сих пор благоденствует! Такие, как он, счастливы и осторожны. Они дорожат своей шкурой. А если он здесь, на Олмете?! Нет, никакого Орри Дан не знает. Однако здесь или в другом месте, но он должен ответить за содеянное. Снова нужна картотека Центрального Информатора… Придется использовать шифр Магистра. Или спросить, кто такой Орри, у самого Джайвана? Но возвращаться к этому разговору жестоко, а повышенный интерес к подробностям насторожит Джайвана.

Дождавшись, пока все уснут, Дан проскользнул в кабинет приемного отца. Не зажигая света, включил терминал. Запрос — ответ, и доступ к картотеке открыт. Задав параметры поиска и имя «Орри», Дан получил ответ, что такого человека среди Хранителей не было. Ни сейчас, ни двадцать лет назад. Тогда — фамилия. Результат тот же. Может быть, уменьшительное имя? Безуспешно. Перепробовав разные варианты, Дан приуныл.

Потом его вдруг осенило, и пальцы забегали по клавишам, набирая новый запрос: список тех, кому выпадал жребий лететь к Туманному Кольцу. С нетерпением вглядываясь в экран, Дан не подозревал, что приближается трагическая для него минута. И вот конец списка, последняя строка: Шерр Скайман, в графе «Примечания» — полетел Айрт Вэрол.

Шерр Скайман. Скайман. Дан тупо уставился на собственную фамилию. Так этот человек — его отец?! Вот почему он переметнулся к харджерам… Подменив бластер, Шерр Скайман ступил на путь, логически завершившийся изменой Ордену. Этот путь, приведший на Харгот, он прошел очень быстро, меньше чем за полгода. А еще через два года погиб в бою у Морвы. Там, на стороне харджеров…

Дан узнал об этом значительно позже, уже восемнадцатилетним. До тех пор от него скрывали правду, и он считал, что отец его геройски погиб, подобно другим Хранителям, в том году, когда ему самому исполнилось десять лет. Это был год измены Шерра Скаймана. Тогда Джайван взял к себе Дана. Четыре года назад он узнал правду. А Джайван, когда он спросил о признании Торвэна, уклонился от ответа, чтобы лишний раз не напоминать ему об отце.

Ночь Дан провел без сна, его терзали самые черные мысли. Фигура отца мрачной тенью легла и на его собственную жизнь, заставив его взглянуть на самого себя как бы со стороны. Он содрогнулся. Он уже дважды тайком пользовался шифром Магистра. Он обманным путем добился полета к Вортану и нагромоздил кучу лжи насчет ола. А теперь боится, что это выйдет наружу… В его жилах текла кровь лжеца и труса. Он сын своего отца. И теперь его долг — сказать Торвэну правду. Дан представил себе взгляд Торвэна, и ему стало нехорошо.

«Он даже не знает, что моя фамилия Скайман, — думал Дан. — Он никогда этим не интересовался. Теперь придется сказать. Сказать, что его предал один человек — мой отец…»

Промучавшись до самого рассвета, Дан забылся тревожным сном. Завтрак он проспал, — а когда повстречался на лестнице с Ноллой, та как-то очень робко сказала:

— Дан, отец спрашивал, не включала ли я терминал в его кабинете.

Дан застыл на месте. Произошло худшее. Виноват в этом только он — потрясенный тем, что узнал, он забыл выключить терминал! И даже не отключился от Центрального Информатора. Теперь Джайван знает, что он работал с картотекой личных дел — информацией закрытого доступа.

— Что еще он сказал? — безнадежно спросил Дан.

— Ничего. Я ответила «нет». Дан, что случилось? У тебя такое лицо…

— Я плохо спал. Нолла, отец выглядел очень сердитым?

— Нет, скорее расстроенным.

Это было еще хуже. Но почему Джайван спросил Ноллу? Решил, что кто-то из Хранителей настолько заинтересовал ее, что девушка захотела узнать побольше из личного дела? Предположение абсолютно нелепое. Однако лишь Нолла и Дан могли знать личный шифр Магистра. И Джайван начал с нее. Теперь ему известно, что Нолла не включала терминал, а значит, это дело рук Дана.

Идя по дому, Дан старался придумать что-нибудь в свое оправдание, но ничего не придумал. Что тут придумаешь?

Джайван сидел у окна, выходящего в сад; слабый ветер шевелил его седые волосы.

— Ты уже встал? — сказал он, повернувшись к Дану, хотя вопрос не требовал ответа.

— Да… Почему ты спросил Ноллу, а не меня? — Дан первым начал страшивший его разговор.

— Нолла могла воспользоваться моим шифром, не совсем понимая, что делает. Но если это сделал ты…

— Это сделал я.

Дан многое бы отдал, только бы не видеть глаза Джайвана.

— Зачем?

— Я хотел посмотреть личное дело… моего отца.

Полуправда-полуложь, но как сказать правду, не упоминая Торвэна?

— Дан, ты не должен был пользоваться моим шифром! Выходит, я слишком доверял тебе.

Опустив голову, Дан избегал взгляда Джайвана. Как ни плохо ему самому, Джайвану — он почувствовал — ещё хуже. Если бы можно было сказать правду!

— Я должен сообщить о твоем поступке Совету, — раздался полный горечи голос Джайвана. — Так полагается.

— Ты им скажешь?! — в отчаянии воскликнул Дан. — И мне придется давать объяснения перед Советом?

Джайван долго смотрел на него с укором и жалостью, затем сказал:

— Хорошо, пусть это останется между нами… и на моей совести. Ступай.

Джайван избавил его от унижения говорить перед посторонними о причине своего проступка, об отце, зная, насколько болезненна для Дана эта тема. Однако как он сам будет теперь относиться к нему? Во всяком случае, уже без прежнего безоговорочного доверия… И встает новая проблема: как встретиться с Торвэном?

Эта проблема решилась неожиданно легко, причем в тот же день, но способом, который не доставил Дану радости. В Шар-Гаре заработал оставленный Горту Яролу передатчик дальней связи в режиме автоматической подачи сигнала, означавшего срочный призыв о помощи. Если Горт Ярол сумел настроиться на Олмет, то почему не послал сообщения, а лишь нажал кнопку аварийного сигнала? Даже одна фраза прояснила бы дело.

Узнав это, Дан ощутил себя в коридоре, из которого уже некуда свернуть, на пути к порогу, за которым непроглядный мрак, и в лицо ему будто пахнуло холодом. Когда это мгновенное, но болезненно острое ощущение минуло, он подумал, что надо принять меры на случай, если с ним что-то случится прежде, чем он увидит Торвэна. Наилучшим представилось записать на кассету подробный рассказ о всех событиях начиная со встречи с Торвэном на Кирте. И держать кассету здесь, на Олмете, с тем чтобы ее нашли, если сам он погибнет; ведь война с харджерами делает опасным каждый вылет в космос.

Засунув кассету с записью в пластмассовую коробку, Дан после некоторых колебаний положил на нее Уродца, обмотав цепочку вокруг коробки. Покидая Олмет, он скажет кому-нибудь об этой коробке с кассетой. Кому-нибудь, кто затем передаст ее Джайвану…

Потребность в таком человеке возникла очень скоро: было решено отправить в Шар-Гар звездолет без предварительного запроса в официальные инстанции; запрос насторожит службу космопорта в Шар-Гаре, и на ее ответ положиться будет нельзя. В команду звездолета включили Дана, поскольку он последним общался с Гортом Ярол ом и отдал ему аппарат. И Дана вновь посетило видение коридора, ведущего в никуда. Но он заставил себя думать о другом: кому поручить распорядиться кассетой?.. Конечно, Астрид — она умеет молчать. И рассказать ей все. Ибо, надиктовывая запись, он нервничал и теперь беспокоился, достаточно ли исчерпывающим получилось сообщение. Астрид не проговорится раньше времени. А скоро уже лететь.

Обнаружив девушку в обществе Ноллы, Дан сказал:

— Астрид, мне надо с тобой поговорить. Пройдем в мою комнату.

Присутствие Ноллы было нежелательно. Ее личико вспыхнуло, она побледнела и проводила пару горестным взглядом.

Закончив повествование, Дан показал Астрид кассету. На ней же был продублирован код вызова Торвэна с его пластины. Все это вместе с Уродцем Дан попросил отдать Джайвану, если сам он… если он сам не сможет встретиться с Торвэном.

— Ты полагаешь, что, узнав правду, Торвэн, вернется? — спросила Астрид.

— Конечно. По-моему, это очевидно.

— Не знаю… — Зеленые глаза девушки были печальны. — Он может посмотреть на это с другой стороны.

— С какой еще другой?

Астрид тряхнула головой, и ее небрежно заколотые волосы, словно поглощающие свет, рассыпались по плечам.

— Не говори о демонах, если не хочешь, чтобы они явились. — Она невесело улыбнулась. — Дан, ты считаешь полет в Шар-Гар очень опасным, если даешь мне такое поручение?

Дан сказал, что это На всякий случай, мол, мало ли что бывает. А вообще-то стоит как следует осмотреть подземелье под Старым городом и разобраться в намеках Горта Ярола… Астрид кивнула, и Дан решил, что тема исчерпана.

Явившись на станцию, он, однако, узнал вдруг, что Астрид включили в состав экипажа, направляющегося к Вортану корабля, поскольку она заявила, что хорошо ориентируется в запутанных переходах под Старым городом, и предложила свои услуги в роли проводника. Предложение Астрид сочли разумным и приняли. Это вынудило Дана переговорить по видеофону с Ноллой — встретиться не оставалось времени — и сказать о кассете теперь уже ей, не посвящая, однако, в суть.

— Нолла, это очень важно, — сказал Дан с нажимом. — Запомни. Если я не вернусь, отдашь кассету отцу.

— Я все сделаю.

Голос Ноллы дрогнул, и Дан почувствовал, что она изо всех сил старается не показать свой страх и тревогу. Ее обычно веселое и улыбчивое личико стало очень серьезным. Он раньше ни разу не говорил с ней так.

— Дан! — позвала Нолла, увидев, что он протягивает руку к выключателю видеофона.

— Да?..

— Постарайся вернуться…

— Конечно, я постараюсь, — ответил Дан с улыбкой, хотя он испытывал гнетущее беспокойство.

Ступив на борт корабля, он почувствовал себя по другую сторону прозрачной, но непроницаемой преграды, которая — он не понимал, откуда пришло это знание, — стоит на его пути.

После старта Астрид спросила:

— Дан, а что, если тревога ложная?

— Если в Шар-Гаре все нормально, я останусь на некоторое время в группе наблюдателей.

— Ты сможешь встретиться с Торвэном?

— Вероятно.

Узкая ладонь Астрид легла на его плечо.

— Дан, напрасно ты переживаешь. Ты не виноват в том, что натворил твой отец.

— И все-таки он мой отец…

— Ты не такой, как он, — искренне сказала Астрид, сжав его плечо.

— Спасибо. — Дан благодарно улыбнулся.

Скачок через гиперпространство должен был завершиться настолько близко к Вортану, насколько позволяли требования безопасности. Проверив, готова ли Астрид, Дан прошел в свою каюту, лег и пристегнулся к койке — в момент перехода предписывалось соблюдать осторожность, и только двое, командир и второй пилот, находились в рубке. Знакомое неприятное ощущение, будто каждая клетка тела завибрировала, быстро прекратилось — корабль вышел из гиперпространства. Дан отстегнулся, но не успел даже встать, как в уши ворвался вой сирены — сигнал опасности.

Звездолет содрогнулся, Дана швырнуло на стену, он извернулся, схватился за крепления, а вой сирены сменился прерывистым сигналом разгерметизации. Отработанными движениями облачаясь в скафандр, Дан попытался сообразить, что случилось. Командирская рубка на вызов не ответила, он нажал красную клавишу аварийного режима информационной панели, затем вторую, запрашивая данные о состоянии корабля. Рубка была разгерметизирована! Значит, Лон, Конделл и еще многие погибли: разрушена центральная часть корабля. Второй удар настиг поврежденный звездолет, когда Дан уже закрепил шлем. Экран панели погас, по внутренней связи прозвучал чей-то хриплый вскрик, но Дан не понял, кто это был. Освещение стало тусклым. Дан выскочил в коридор. Еще удар! Боковой экран наружного обзора пока функционировал, и одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять: выйдя из гиперпространства, корабль угодил в середину флотилии харджеров.

— Внимание! — раздался в наушниках голос Мирталя. — Приказываю всем покинуть корабль.

Пользуйтесь капсулами кормового блока. Повторяю: немедленно всем покинуть корабль. Пробивайтесь к Вортану. Немедленно покинуть корабль. Объявляю десятиминутную готовность к самоликвидации. Начало отсчета.

На левом запястье скафандра вспыхнул счетчик, высветились меняющиеся цифры обратного отсчета: 10.00, затем 9.59, 9.58, 9.57… Дойдет до нулей, и корабль взорвется. Незыблемое правило: в безнадежных ситуациях корабль самоуничтожается. Хранители предпочитали не попадать в плен живыми. Однако сейчас кому-то, возможно, еще удастся спастись. Дан бросился к каюте Астрид. Там еще сохранилась атмосфера — сигнальная лампочка светила зеленым. Девушка лежала на полу без сознания. Дан приподнял нее и резко тряхнул. Глаза ее открылись. Дан помог ей надеть скафандр. Через минуту они бежали к кормовому ангару. Втолкнув девушку в двухместную капсулу, Дан захлопнул люк и скомандован старт.

Показалось, что целую вечность они летят среди вражеских кораблей к спасительной атмосфере Вортана. Оставленный позади корабль неуклюже разворачивался, и Дан понял, что Мирталь остался там и теперь, жертвуя собой, старается прикрыть от крейсера летящие капсулы. Но вот на месте звездолета Хранителей расцвел огненный цветок: десять минут истекли. Кроме их собственной капсулы, Дан насчитал еще четыре. Однако три из них так и не успели войти в атмосферу Вортана. Затем четвертая вдруг зависла и вспыхнула, уничтоженная огнем харджеров.

Расширившиеся глаза Астрид, казалось, вобрали в себя черноту космоса.

— Дан, все погибли?

Дан молча кивнул, стиснув зубы.

Уже в верхних слоях атмосферы их капсула была задета последним залпом и получила наружное повреждение. Завертевшись, она стремительно теряла высоту. Верх и низ быстро менялись местами, пристегнутая к креслу Астрид повисла на ремнях. Дан был достаточно тренирован и, не растерявшись, постарался замедлить неуправляемое падение и выровнять аппарат. Это удалось.

Внизу город окутывала пелена дыма. Сквозь нее пробивались огненные протуберанцы. Садиться в пожар было бы безумием. Тем более что в Шар-Гаре, по-видимому, хозяйничали враги. Дан направил капсулу в дымовой шлейф и повел ее к Старому городу. Других вариантов не было.

Капсула рухнула при посадке. Амортизаторы кресел смягчили удар. Дан не пострадал, хотя и был слегка оглушен. Расстегнув ремни, он склонился к девушке:

— Астрид! Очнись, Астрид!

Ее глаза обрели осмысленное выражение.

— Мы в Старом городе, — сказал Дан. — Шар-Гар захвачен.

— Захвачен харджерами? — При всем ее удивительном самообладании голос дрогнул.

— Харджеры, как я думаю, решили показать, кто хозяин космоса и Галактики. Демонстрируют силу, напав на Шар-Гар. Запугивают. Горт Ярол подозревал… Если бы он был со мной откровеннее! А на Олмете не знают. Мирталь не смог послать сообщение.

— Мирталь?..

— Он остался на корабле, чтобы дать капсулам шанс уйти от орудий крейсера. Прикрыл нас.

Дан представил лица погибших товарищей. Ироничного, обманчиво медлительного Мирталя; замкнутого и неразговорчивого Лона, жестковатого с виду, но всегда готового прийти на помощь; улыбчивого Конделла и других — их уже нет… Но горевать не время. На захваченном харджерами Вортане сейчас он единственный из Хранителей, кто остался в живых. И обязан исполнить долг.

— Астрид, придется расстаться, — твердо сказал Дан. — Мне надо в Шар-Гар. Там передатчик, оставленный мною Горту Яролу. Он недавно еще работал. Необходимо послать сообщение на Олмет.

— Надо было садиться в Шар-Гаре.

— Мы угодили бы там в лапы харджеров.

— Я пойду с тобой.

— Астрид, давай смотреть на вещи здраво. Придется идти пешком. Один я дойду втрое быстрее. Дорог каждый час.

Нахмурясь, Астрид смотрела на горизонт, затянутый дымными тучами.

— Ты боишься остаться одна? — мягко спросил Дан.

— Нет, не боюсь. Я здесь жила. Ты прав, иди.

— От капсулы лучше держись подальше. Доберись до площади с куполом. И держи включенным радиофон. Связываться будем только при крайней необходимости. Такую связь легко запеленговать. Это риск.

Дан вынес из капсулы два комплекта оружия, один взял себе, второй передал Астрид.

— Умеешь пользоваться?

— Только парализатором. У отца был такой. Дан показал, как управиться с бластером. Она повторила инструкции, потом Дан сказал:

— Мне пора. Укройся где-нибудь в районе площади. В дыму капсулу вряд ли заметили, но не стоит торчать на виду.

— А если заметили, будут искать?

— Будут, — с мрачной убежденностью подтвердил Дан. — Харджеры используют любую возможность взять нас живыми, тем более на земле.

— Зачем?

— Каждый Хранитель располагает ценной информацией насчет оборонных систем Олмета и других баз. И много чего…

— Они подвергают пленных психозондированию?

— Процедура не такая, как ты думаешь, — нехотя сказал Дан, предпочитавший не думать о таких вещах, тем более сейчас, перед тем как идти в захваченный харджерами город. — С Хранителями насильственное психозондирование не проходит. Мы можем сопротивляться до порога, за которым наступает смерть. Проще говоря, так нас можно убить, и только. Но существуют препараты, подавляющие волю. Способность противостоять им очень индивидуальна. Слишком большая доза убивает, но при точном расчете допросов наступает момент, когда ты не можешь нейтрализовать их воздействие специальными приемами и начинаешь отвечать на любые вопросы. Поэтому мы стараемся не попадаться в плен живыми.

Ветер, пахнущий гарью, бросил на лоб Дана его русые волосы. Отведя их, Дан сказал:

— Мне пора, Астрид. Прощай.

— Скажи «до свидания».

— До свидания, — повторил Дан, ощутив, что вступает в последний отрезок ведущего в никуда коридора. Окинув девушку долгим взглядом, он было двинулся прочь, но, что-то вспомнив, обернулся: — Ты поняла, что передать Торвэну?

Астрид махнула рукой и смотрела вслед, пока фигура Дана не скрылась за дюнами.