Дискообразный звездолет оказался на месте — значит, и Торвэн здесь. Выбрав площадку поближе к ущелью, Дан приземлился. Он был уверен, что Торвэн видел звездолет и узнал его. Так оно и оказалось. Направив глайдер к ущелью, Дан заметил у скал оранжевое пятно — это был соб.

Опустив глайдер, Дан выбрался наружу, и тут же ему навстречу ринулся Фалк.

— Привет, зверюга, — сказал Дан, потрепав шерсть на загривке. — Где хозяин?

Торвэн появился внезапно. Встретившись с ним взглядом, Дан почему-то смешался и произнес одно слово:

— Айрт…

Лицо Торвэна исказилось, он схватил Дана за плечи и грубо тряхнул:

— Ты рассказал Джайвану?!

— Нет! Клянусь, нет! — поспешил сказать Дан. — Отпусти, пожалуйста.

Торвэн разжал пальцы и отступил на шаг.

— Тогда как ты узнал?

— Из картотеки Центрального Информатора. Опознал тебя по голограмме.

— На каком основании ты получил доступ к личным делам?

— Самовольно использовал шифр Джайвана.

— Хорош же ты, правдолюбец. Теперь тебе все известно — что дальше?

— Хочу знать правду, — заявил Дан. — Хочу понять, почему ты не вернулся. И что случилось в Туманном Кольце?

— Правду? Ты читал мое личное дело. Мне незачем было возвращаться.

Итак, все сходилось.

— Ты должен был тогда признать, что забыл проверить бластер, — тихо сказал Дан.

— Признать? — в бешенстве повторил Торвэн. — С какой стати мне признаваться в том, чего не было?! Я проверил проклятый бластер на складе! И до сих пор не могу понять, как в моих руках оказалось боевое оружие. — Он продолжил холодно и враждебно: — Довольно! Я не собираюсь оправдываться. Тебя никто не звал. Убирайся.

Но в личном деле Торвэна записано, что он признал вину… Как же так?

— Ты немедленно улетишь с Сотела, — сказал Торвэн.

— Нет!

— Улетишь, — повторил тот. — Вопрос в том, добровольно или нет.

Дан сразу понял, что тот имеет в виду. Воспоминание устрашило его.

— Так ты уйдешь? — резко спросил Торвэн.

— Нет…

— Тогда пеняй на себя.

— Торвэн, давай разберемся спокойно!

— Разбирательств у меня было более чем достаточно, — сквозь зубы произнес тот.

Дан понял, что в его распоряжении всего несколько секунд и вызывающе сказал:

— Тогда начинай! Ты сильнее и справишься со мной. Это не сложнее, чем выстрел из бластера.

Торвэн вздрогнул как от удара. Дан почувствовал, что может выиграть поединок, призвав на помощь тень погибшего Кайта Маори.

— Малыш, это подлый прием, — с горечью сказал Торвэн. — Ведь нападаешь на самом деле ты. И знаешь, что я никогда не причиню тебе вреда.

— Торвэн, прости меня! Я хочу понять, что произошло! Другого такого случая не будет, верно? Ты покинешь Сотел, и я тебя не найду. Тогда все напрасно, все мое вранье и все вообще…

— Ждешь сочувствия? — с мягкой насмешкой спросил Торвэн. — Под каким предлогом тебе удалось осчастливить меня своим посещением?

Дан рассказал. Торвэн хмыкнул:

— Ты делаешь успехи. — Он сел на камень и потянулся. — Чего ты, в сущности, добиваешься?

— Ты же не хочешь, чтобы я расспросил Джайвана. Так расскажи мне сам. Все. По порядку.

Торвэн заговорил:

— Это произошло во время тренировочного сражения. Две группы по пять человек. Наша разделилась, трое двинулись в обход, а я и Орри наблюдали за тропой через болото. Когда показался Кайт, я выстрелил. К сожалению, попал. Вспыхнуло пламя, я бросил бластер и кинулся к нему. Сначала не сообразил, что я убил его. Просто увидел, как он падает… Он был мертв. Подошедший Орри странно смотрел на меня, и тогда я вернулся к месту засады. Нашел свой бластер. С боевым зарядом. Но я проверял его! И я потом повторял это множество раз, но факт оставался фактом: я стрелял из боевого бластера, и, что бы я ни говорил, поверить мне было нельзя.

— А дальше что?

— Было нечто вроде суда. Особое заседание Совета Ордена. Присутствовать я отказался. Добавить к сказанному мне было нечего. А на компьютере проводилась жеребьевка, выбор того, кто полетит к Туманному Кольцу. Я сидел в своей комнате, ожидая решения Совета. Тут и зашел Орри, сказал, что жребий пал на него. Помявшись, добавил, что мне бы лучше покинуть Олмет. Я спросил почему. Орри отвечал уклончиво, но я добился правды. Он дежурил по сектору, где собирался Совет, а там что-то не заладилось в обслуживающей системе. Пока он в ней ковырялся, они продолжали обсуждение и вроде бы все сошлись на том, что я солгал, утверждая, будто проверил бластер. Единогласно… и Джайван. Кто-то затем сказал, что я бы должен полететь к Туманному Кольцу, чтобы искупить вину. Ему возразили, что полет к Кольцу всегда был добровольным, и раз у меня не хватает мужества сознаться в оплошности с бластером, то я воспользуюсь правом отказа. Джайван промолчал… Так я получил клеймо лжеца и труса… А мне хотелось только одного: чтобы все это кончилось. Каким было официальное решение Совета, Орри не знал, но для меня это уже не имело значения. Передо мной лежала одна дорога: к Туманному Кольцу. Дан, скажу честно: это было бегство… Орри не ожидал нападения и сразу потерял сознание, а я кинулся к звездолету. И улетел. Вот и все.

— Как это все? А в Кольце?

— Это другая история, я не стану ее рассказывать. Скажу лишь, что, если бы по возвращении я отдал то, что нашел, это не принесло бы пользы Ордену.

— Почему?

— Я сказал все.

— Айрт…

— Не называй меня так! Хранителя Айрта Вэрола больше нет.

— И все-таки ты полетел к Таоргу.

— Дан, что тебе за радость выворачивать меня наизнанку? — устало произнес Торвэн. — Что еще тебе нужно? Чтобы я признал, что полетел туда из-за Джайвана? Но ты и так это знаешь. Он предал меня, как и все, но я слишком многим ему обязан. Больше, чем жизнью. Точнее, тем, что стал человеком. Джайван нашел меня на Феере возле разбитого звездолета. По мнению медиков, мне было восемь лет.

В памяти Дана всплыла графа «Особые обстоятельства» из личного дела Торвэна: «Найден на Феере». Феер… планета на окраине Галактики, населенная существами столь странными, что контакт с ними не состоялся. И не состоится: двадцать пять лет назад Феер погиб в результате каких-то внутренних катаклизмов.

— По обломкам звездолета не удалось установить, с какой он планеты, — продолжил Торвэн. — Исследование лишь выявило, что авария произошла до его приближения к Фееру и корабль пошел на посадку потому, что не мог лететь дальше. Наверно, это было падение, и все погибли. Кроме меня… А может, феерцы сумели — или захотели — помочь ребенку.

— Феерцы? Но они были неконтактны!

— Думаешь, годовалый ребенок способен выжить без посторонней помощи?

— Годовалый? Ты провел на Феере семь лет?!

— Примерно. Катастрофа Произошла за семь лет до того, как там приземлился звездолет Хранителей.

— Тогда ты должен знать о них больше всех.

— Это очень сложно, Дан. Они были совсем иными. В нашем языке нет слов, чтобы объяснить… Они по-другому воспринимали окружающий мир. Может быть, они даже хотели нас понять. Кто знает, для чего я им понадобился? Мозг ребенка более восприимчив… А может, и они сохранили мне жизнь по доброте. Не знаю… Звездолет Хранителей приземлился на Феере за год до гибели планеты. Он пришел на сигнал, будто кто-то стремился привлечь внимание. Не исключаю, что феерцы приняли меры, чтобы кто-нибудь забрал меня. Джайван потом говорил, что я не хотел идти с людьми. Сам я не помню. У меня был сильный шок. Первое время считалось, что я не выживу. У меня было другое… как бы тебе объяснить… видение мира. Я лучше воспринимал энергетическую сущность объектов, нежели их формы и цвета. То же и со звуками, ведь звук связан с энергией. Слух и зрение оказались нормальными, но мозг оценивал прежде всего энергетическую структуру. Ты, как и любой Хранитель, способен чувствовать потоки энергии, но разница в пороге восприятия. В общем, мне было трудно и плохо. Если бы не Джайван, не знаю, что бы со мной стало… Он потратил на меня много сил и времени. И я обязан был заплатить по счету.

Дан помолчал, глядя в землю, потом сказал:

— Он никогда не говорит о тебе… Может быть, он раскаивается, что тогда не поверил.

Неожиданно Торвэн рассмеялся:

— Ты поверил всему, что услышал?

— Да, — растерянно сказал Дан.

— Занятное ты создание, — задумчиво произнес Торвэн. — Почему ты мне веришь, тогда как в Совете никто не верил? Правда, теперь мне нет смысла лгать: я потерял все. Ладно, малыш, закончим.

— А излучатель? — безнадежно спросил Дан.

— Клянусь, если бы он в настоящее время существовал, я отдал бы его тебе, — серьезно сказал Торвэн, вставая. Оживившийся Фалк запрыгал вокруг. — Когда полетишь в Шар-Гар?

Завтра, чтобы не торчать там уж очень долго. Или ты намерен выставить меня немедленно?

— Оставайся, какая разница…

Торвэн направился к нагромождению камней, среди которых стоял его глайдер.

— Ты куда? — спросил Дан, нагоняя его.

— Домой.

— Меня приглашаешь?

— Идем, если хочешь.

Последовав на своем глайдере за машиной Торвэна, Дан вскоре уже сидел за столом и наблюдал, как Торвэн загружает кухонный комбайн. После обеда, или, скорее, ужина, ибо день Сотела подходил к концу, Дан заговорил о Нолле. Когда Торвэн покинул Олмет, ей было всего пять лет. Торвэн слушал не прерывая, однако когда Дан заговорил о других людях, которых, по его расчету, Торвэн мог знать, тот оборвал его. Сменив тему, Дан спросил, почему после Кирта Торвэн отказался посадить корабль на Тее.

— Потому что я прежде бывал там и не хотел рисковать в космопорте, — последовал ответ. — Вдруг кто-нибудь узнал бы.

После ужина Дан долго не мог заснуть. Он поднялся и заглянул в комнату Торвэна.

— Чего тебе? — донеслось из темноты.

Добравшись до кресла, Дан уселся и сказал:

— Раз уж ты все равно не спишь, расскажи, что делал после Кольца.

— Настырный ты тип, — пробормотал Торвэн, впрочем, без особого раздражения. — Тебя мучит бессонница, а я расплачивайся… Два года я болтался где придется, а потом обосновался на Сотеле.

— После того как харджеры бросили базу из-за эпидемии? Ты не боялся заболеть?

— Никакой эпидемии не было. Я использовал то, что нашел в Кольце.

— Здорово! — восхитился Дан. — Выходит, ты выгнал харджеров и захватил их базу?

— Они убрались в спешке и бросили массу полезных вещей, а я ими воспользовался, вот и все. Кстати, база была снаружи. Но я нашел эти пещеры, кое-что переделал и перетащил все сюда. Роботов было сколько угодно, времени тоже.

— Торвэн, у тебя в самом деле нет больше излучателя?

— Иди спать. Излучателя нет…

Вздохнув, Дан поднялся, вернулся к себе и не слышал, как Торвэн тихонько закончил фразу:

— …и никогда не было.

Утром Торвэн что-то достал из шкафа и, протянув Дану, сказал:

— Возьми. — На его ладони лежала фигурка на цепочке. Дан уже видел ее. — Это Уродец. Джайван говорил, что он сделан в давние времена; тогда верили, что он приносит удачу. Он подарил его мне в день, когда я получил звезду Хранителя. Держи. Мне Уродец уже ни к чему…

Дан нерешительно протянул руку, и большеголовый Уродец закачался на цепочке.

— Ты отдаешь его мне?

— Он вроде семейной реликвии, его из поколения в поколение передает отец сыну. Я должен был оставить его на Олмете, но просто забыл о нем. У меня нет на него прав. Он принадлежит тебе. Забирай, только, пожалуйста, не показывай Джайвану.

Дан заявил, что ему пора. Торвэн вызвался проводить. Он молчал до самого звездолета, и только когда Дан уже ступил на трап, сунул ему кусочек пластика:

— Это код вызова, возьми на всякий случай. Даже если меня здесь не будет, я настрою аппаратуру так, что она передаст сообщение дальше. У тебя, малыш, явная склонность попадать в передряги, так что, может, и пригодится. Мало ли…

— Спасибо.

— Совсем забыл, — небрежно произнес Торвэн, — как там Астрид?

Дан ответил коротко, задетый его тоном. Он полагал, что Торвэну следовало спросить об Астрид еще вчера. Нехорошо забывать человека, даже если не питаешь к нему особой симпатии. Однако Торвэн, похоже, спросил только из вежливости.

На пути к Вортану Дан гадал, откуда в деле Торвэна взялась запись, что он сознался в нарушении правил обращения с учебным оружием. Торвэн это категорически отрицал, Дан ему верил. Тогда в чем же дело? Совет, похоже, отнесся к Торвэну с предубеждением. Интуиция подсказывала Дану: Торвэн говорил правду. Другое дело — излучатель энергии, которого якобы уже нет. По сути, Торвэн ушел от разговора о Туманном Кольце.