Флиттер опустился на лужайку перед домом. Дверь распахнулась, на порог выскочила невысокая черноволосая девушка в сиреневом платье, пробежала по дорожке и кинулась на шею Дана. Он обхватил ее, приподнял, поцеловал в румяную щеку.

— Ты отвратительный! — сказала девушка, хмуря брови, хотя ее пухлые губы улыбались. — Исчезаешь неизвестно куда, а я должна волноваться.

Дан рассмеялся, обернулся и позвал:

— Астрид!

От флиттера отделилась фигурка Астрид.

— Это моя сестра Нолла, — сказал Дан. — В меру ехидная и без меры самонадеянная, но в общем с ней можно иметь дело. Нолла, это Астрид.

Черноволосая девушка, покраснев, метнула на Дана сердитый взгляд и сказала:

— Он шутит. Надеюсь, тебе у нас понравится. Особенно если Дан постарается вести себя прилично. Правда, это ему редко удается.

Семнадцатилетняя Нолла внешне ничем не походила на отца. Она была привлекательной и жизнерадостной. Вздернутый носик придавал ее личику задорное выражение. Характер у нее был соответствующий. Ее очарование безотказно действовало на приятелей Дана. Но она относилась к этому по-детски и всегда поверяла Дану сердечные тайны. Несмотря на разницу в возрасте, они были близкими друзьями, и обожали друг друга. Дан часто подтрунивал над девушкой, да и Нолла не упускала случая его подразнить.

Рядом с Ноллой, которой не довелось пережить опасностей и горя, нервное изящество Астрид, ее собранность, стойкость и тихая готовность противостоять враждебному миру видны были особенно ясно.

Но Астрид старалась держаться непринужденно.

Перед ужином Нолла забежала в комнату Дана и торжественно заявила:

— Я отношусь к тебе лучше, чем ты заслуживаешь. Поэтому предупреждаю: прежде чем выйти к столу, проведи сеанс аутотренинга. Внушай себе: я спокоен, я спокоен.

— Зачем?

— Иначе будешь потрясен и никогда не оправишься.

— Хотелось бы все-таки знать заранее.

— Жаль, что сегодня у нас никого не будет, — продолжала Нолла, игнорируя вопрос. — Ну, значит, завтра или послезавтра…

— Послушай, трещотка, — перебил Дан, — в чем дело?

— Увидишь. — Нолла рассмеялась, схватила его за руку и потянула за собой.

Войдя в столовую, Дан остановился. Он действительно был поражен. Девушка в бледно-зеленом длинном платье с обнаженными плечами показалась ему незнакомой. Это была не та Астрид, которую он знал. Слегка раскосые, зеленые прозрачные глаза, загадочный взгляд, тонкие ноздри подрагивают в такт дыханию. Черты лица чеканны и совершенны. В сравнении с ней Нолла казалась ребенком.

Нолла захлопала в ладоши:

— Я знала, что ты удивишься! Правда, здорово? Это я подобрала платье.

За столом Дан держался рассеянно и отвечал невпопад; Астрид помалкивала, то ли еще не освоилась, то ли ее смущал взгляд Дана.

К концу ужина оживление Ноллы угасло. Она поглядывала на Дана с удивлением. Когда Астрид, сославшись на усталость, ушла в свою комнату, Нолла нерешительно спросила:

— Дан, она тебе нравится?

— Нравится, — ответил Дан.

Среди ночи он внезапно проснулся. Тревожило смутное ощущение, что он упустил нечто важное. Вновь и вновь Дан перебирал в памяти события — безрезультатно. Чувство потери было связано с личностью Торвэна.

Протянув руку, Дан включил ночное освещение. Полежал на спине, уставившись в потолок. И вдруг рывком сел. Вот оно! Торвэн протянул руку к звезде Хранителя, сказал: «Дай сюда», — но вместо того, чтобы взять звезду, покачнулся и сел в кресло, не коснувшись ее. Дан прикрыл глаза, восстанавливая в памяти детали. Да, все точно. Отдернул руку. На его ладони звезда засветилась бы!.. Значит, Торвэн — Звездный Хранитель?! Но это немыслимо. Дезертиров в Ордене нет. Возможно, Торвэн числится погибшим или пропавшим без вести, что, в сущности, одно и то же, ибо исчезновение Хранителя означало его гибель при неизвестных обстоятельствах. Стало быть, один из пропавших выжил…

«Вот почему он настаивал, чтобы я не расспрашивал Джайвана! Джайван его знает… Конечно, Торвэн — не настоящее его имя. Я должен установить, кто он. Но как?»

У него было всего два пути: один — через Джайвана, второй — через картотеку Центрального Информатора. Загвоздка заключалась в том, что доступ к личным делам имели только члены Совета, остальным требовалось получить специальное разрешение. Чтобы обратиться за таким разрешением, надо объяснить, для чего оно понадобилось. Правдивое объяснение исключается, а изобрести мнимую причину непросто. Дан был уверен, что картотека Центрального Информатора содержит ответ на его вопрос. Он должен добраться до картотеки! И лучше прямо сейчас, пока Джайвана нет дома и пока он сам полон решимости.

Дан натянул брюки, надел рубашку и направился в кабинет Джайвана. Подключился к Центральному Информатору и ввел команду на работу с картотекой. «Баше имя и личный номер?» — высветилось на экране. «Магистр», — ответил Дан, зная, что ни имя, ни номер в этом случае не нужны. «Введите шифр Магистра». Пальцы Дана забегали по клавиатуре. Однажды он подошел к Джайвану, работающему за терминалом, и случайно увидел его шифр. Он всё еще его помнил. «Доступ открыт», — сообщила система. Дан тотчас же запросил список погибших при неизвестных обстоятельствах за последние двадцать лет. Он мог бы опознать Торвэна по голографическому изображению. Одно, другое, третье… десятое… сороковое… У Дана устали глаза. Вереница погибших. Вот и последний из списка — Торвэна среди них нет… Не изменил ли Торвэн свою внешность? Надо было забрать звезду! Идентификационный аппарат сразу выдал бы имя владельца. Однако думать об этом уже поздно.

Что еще известно о Торвэне, задумался Дан. Он отлично владеет ментальным воздействием, с оценкой не меньше синей, а скорее фиолетовой. Проведем среди погибших выборку тех, кто имел по ментальному воздействию синий или фиолетовый цвет, решил Дан… Список уменьшился. Прежде чем приступить ко вторичному просмотру голограмм, Дан еще провел выборку по росту. Торвэн на полголовы выше его самого — значит, следует задать интервал роста 180–185 сантиметров. Уже лучше, кандидатов стало еще меньше. Дан внимательно всматривался в лица Хранителей, но Торвэна среди них найти не мог. А если проверить погибших? Бредовая затея_: ведь Торвэн жив и не может числиться среди тех, время, место и обстоятельства смерти которых известны. Но… ничего другого не остается.

Неудачный штурм Харгота унес множество жизней. Дан медлил, прикидывая, с какого года начать просмотр погибших. Начальный год зависел от возраста Торвэна и от того, сколько ему могло быть лет, когда он получил звезду Хранителя. Предположив, что Торвэну лет тридцать — тридцать пять, Дан решил, что к моменту получения звезды ему было не меньше двадцати трех. Мало кто проходил все испытания до двадцатипятилетнего возраста. Сам Дан получил звезду в двадцать один год исключительно благодаря Джайвану.

«Интересно, получал ли еще кто-нибудь звезду Хранителя в раннем возрасте?» — мелькнуло в голове Дана. Любопытства ради он запросил об этом Информатора.

«Айрт Вэрол, — гласил экран. — Стал Хранителем в двадцать лет».

Дан запросил голограмму, и перед ним возникло изображение в полный рост — Торвэн! Дану хватило одного взгляда, он затребовал личное дело Айрта Вэрола и впился взглядом в экран. Что это?! Справа от этого имени, где всегда располагался круг, состоящий из десяти разноцветных колец, отражающих успехи экзаменуемого в десяти областях, засветился белый круг. Дан озадаченно посмотрел на странный знак. Что он означает? Дан вызвал личное дело Магистра — среди цветовых колец три были белыми. Значит, белый — класс экстра! Но Торвэн — высшие способности во всех десяти областях?! Вернувшись к личному делу Айрта Вэрола, Дан зачарованно уставился в белый круг. Не случайно Торвэн дважды так легко одержал над ним победу. Да, обладатель белого круга недосягаем. Однако, что дальше?.. Глаза Дана забегали по строчкам. Он отключил голограмму и задумался.

Итак, Айрт Вэрол — приемный сын Магистра Джайвана. Настоящие родители неизвестны. В двадцать лет получил десять белых колец и стал членом Ордена Звездных Хранителей, а в двадцать один, то есть двенадцать лет назад, во время тренировочной схватки он убил Хранителя, Кайта Маори. Учебные и боевые бластеры выглядели одинаково, и каждый сам должен был проверять заряд; очевидно, Вэрол этого не сделал. Его небрежность стала причиной гибели другого человека. Из досье следовало, что Вэрол сначала отрицал свою вину и утверждал, будто проверил бластер, однако потом сознался, что забыл это сделать. Чтобы искупить вину, он самовольно, вопреки итогам очередной жеребьевки, улетел в Туманное Кольцо. Пострадавших при этом не было. В Туманном Кольце Айрт Вэрол погиб, гласила последняя запись.

Торвэн… Тридцать три года. Обладатель белого круга. Человек, порвавший с Орденом. Тот, кто бросился на помощь Джайвану. Торговец из Шар-Гара, живущий за счет брошенной базы харджеров. Все, что записано в личном деле, понятно и вполне логично, кроме последней строчки. Почему Торвэн не вернулся?

Дан запросил голограмму Кайта Маори. Перед ним возникла фигура светловолосого юноши, чем-то похожего на него самого. Не это ли сходство явилось причиной того, что Торвэн спас его на Кирте? Возможно, Торвэн старался как-то искупить свою вину, не сознавая истинного мотива своих поступков. Однако к Хранителям он не вернулся… Считал, что для него уже нет среди них места? Допустим. Но что произошло в Туманном Кольце, Кольце Смерти, из которого никому не удавалось вырваться живым?

Первый, и до сих пор единственный источник информации о Туманном Кольце, как называли зону между Оэртом, Солейном и Твергом, был обнаружен много веков назад на безжизненном астероиде. С тех пор надпись на гладкой и блестящей плите неизменно привлекала пытливые умы. Последний вариант расшифровки гласил, что Туманное Кольцо заключает в себе некую грозную силу и что только тот, кто способен овладеть этой силой, сможет туда проникнуть. Особенности треугольника Оэрт — Солейн — Тверг, выраженные в непонятных единицах измерения, делали его в своем роде единственным в Галактике. В этом треугольнике, судя по всему, находилась небольшая «закрытая» область огромной энергетической мощности — как бы сгусток энергии неизвестного типа, искажающий время и пространство. Провести настоящие исследования не удавалось, поскольку любое материальное тело у границы зоны взрывалось, распадаясь на мельчайшие частицы. Проникнуть в зону, согласно источнику, можно было один раз в три условных галактических года. Однако все попытки преодолеть границу сферы кончались гибелью объекта.

Впрочем, надпись на плите была расшифрована лишь приблизительно, язык ее не давался исследователям, а сведения о тех, кто ее оставил, были скудны и неопределенны. Большинство ученых сходилось в том, что они пришли из гибнувшего мира и что их было слишком мало, чтобы выжить.

Как бы там ни было, они приняли меры: чтобы их наследие не попало в случайные руки. И с годами все громче стали раздаваться слова о том, что разум обитателей Туманного Кольца — так прозвали зону — слишком уж отличался от разума нынешних обитателей Галактики. И вряд ли современным исследователям удастся овладеть неведомыми достижениями той цивилизации.

На какое-то время полеты к Кольцу прекратились, но зона притягивала порой даже тех, кому во имя спокойствия в космосе следовало бы держаться подальше. Наконец Галактический Конвент обратился к Ордену Звездных Хранителей с просьбой взять Туманное Кольцо под контроль. И были созданы автоматические станции, блокирующие подступы к опасной зоне. Орден Хранителей тем самым принял на себя тяжкую обязанность: раз в три года проводить жеребьевку с участием всех, включая Магистра, и отправлять в Туманное Кольцо того, чье имя на основании принципа случайных чисел называл компьютер.

Уже никто не верил в успех предприятия, но традиция соблюдалась. Это было делом чести Ордена. Вероятность прорыва была ничтожно мала, и все же она существовала. Полет к Кольцу, означавший верную смерть, был всегда добровольным: тот, на кого падал жребий, имел право отказаться, и тогда жеребьевка бы повторилась. Но за всю историю Ордена ни один из Хранителей не уклонился от исполнения долга.

Последняя попытка проникнуть в Туманное Кольцо была предпринята двенадцать лет назад: тогда Айрт Вэрол самовольно улетел к Кольцу. Что там произошло затем, никто не узнал. Чудовищный взрыв уничтожил окружавшие зону автоматические станции и, как предполагалось, звездолет Вэрола. После взрыва Туманное Кольцо исчезло, и на его месте теперь был чистый космос.

«А Торвэн, — подумал Дан, — располагает или располагал таинственным излучателем энергии».

Дан отключился от Информатора, погасил терминал и вернулся к себе в комнату. Он испытывал разочарование и подавленность. Усевшись на постели, он размышлял. Итак, Торвэн стал невольным убийцей. Его действий свидетельствовали о своего рода трусости, хотя у Таорга он и шел безоглядно на верную смерть. Двенадцать лет назад он пренебрег простым правилом, и это привело к трагическим последствиям. Кайт Маори погиб, а Торвэн бежал. Его полет к смертоносному Кольцу был, по сути, попыткой разом покончить с проблемой. Это было бегство в небытие. Однако ему, по всей видимости, удалось проникнуть в Туманное Кольцо. Или не удалось?..

Дан снова лег, хотя и чувствовал, что вряд ли заснет в эту ночь. Допустим, Торвэн завладел силой, что хранило Кольцо, и удалился со своей добычей. Но это смахивает на предательство! Торвэн не имел права исчезать вместе с излучателем! С собой он был волен поступать как угодно, но лишать Орден того, ради чего долгие годы Хранители один за другим шли на смерть, не имел права. А он это сделал. Да еще посмел сказать, что не видит разницы между харджерами и Хранителями. Торвэн — предатель…

Но однажды он сказал и другое:

«Многие всю жизнь полагают, что за спиной у них крепкая, надежная стена, на которую они могут опереться. И они никогда не узнают, что на самом деле там ничего нет. Только пустота…»

Так мог говорить человек, которого предали, но не тот, который предал сам. Что-то здесь не складывалось. Связанный обещанием, Дан не смел прибегнуть к помощи единственного человека, который, вероятно, мог бы внести в это дело какую-то ясность, — к помощи Джайвана. Теперь понятно, почему Джайван никогда не говорил о Вэроле, причиной тому была не только боль утраты, но и обстоятельства его мнимой гибели. Что ж, если Торвэн связал Дана обещанием, пусть сам тогда все объяснит! Однако еще он сказал: «Я никому ничего не должен». Дан знал, что не успокоится, пока не задаст Торвэну свои вопросы.

Как же попасть на Сотел? Причем сделать это нужно в ближайшее время, пока есть шансы, что Торвэн еще там. Ложь претила Дану, но это был единственный способ. Дан еще не отчитался о своем пребывании на Вортане и решил заявить, будто, по полученным в Шар-Гаре сведениям, туда должен прибыть некто, торгующий олом. Это ни к чему не обязывало, потом можно сказать, что торговец, мол, не появился…

Выдумка сработала, однако пришлось приложить много усилий, добиваясь разрешения на новый одиночный полет. На следующий день Дан повидался с прибывшим с Таорга Джайваном, однако постарался, чтобы встреча длилась недолго: в присутствии Джайвана он чувствовал себя неуютно.

Когда Джайван заговорил о своем полете на Таорг, Дан старательно изображал удивление. Однако кое-что его очень заинтересовало. Обследование кораблей харджеров показало, что они исправны, но люди погибли, и причину их смерти установить пока не удалось. Исследования продолжаются. Больше Дан ничего не спрашивал. Притворство давалось ему с трудом.

Перед полетом он попросил Ноллу заботиться об Астрид.

Лететь на Вортан Дан собирался после встречи с Торвэном и в параметрах скачка через гиперпространство указал посадку на Сотеле.