ГЛАВА 16
Незапланированная рыбалка

Скорость в космосе — понятие условное и относительное. Весь космос куда-то безудержно мчится, и «внутри космоса» — представляю, как покрутили пальцем у виска поклонники формальной логики — происходит непрерывное разнонаправленное движение. Скоростные потоки, в виде комет, отдельных планет, звездных систем, летят по своим маршрутам при том, что в сопоставимом пространстве и времени может двигаться поток в обратном или поперечном направлении.

Разогнавшись до сверхсвета в солнечной системе, мы «пристраиваемся» в фарватер Бета-Туманности и летим в четыре раза быстрее, чем в нашей галактике, «палец о палец не ударив» для разгона. Принцип полета, как у планеристов в земной атмосфере, — использование попутных потоков. Такое передвижение привносит элемент защищенности, так как потенциально опасные объекты летят в том же направлении с той же скоростью, то есть остаются неподвижными относительно наших кораблей.

«Скука межзвездных перелетов» — именно так я бы определил атмосферу на наших кораблях. Вот уже два дня ничего не происходит. На экране привычная темнота космоса, да меняется неторопливо звездный рисунок. А вот экран сенсосвязи с «Надеждой» радует глаз и волнует сердце. Надя-Наденька-Надюша в сереньком с блестками платье не забывает во время серьезного разговора поворачивать свое пилотское кресло влево и вправо, часто пересаживается сама, и серенькое платье добросовестно, хотя и медленно, сдвигает вверх низ подола и вниз верх лифа.

Федя Боцман, — обладатель густого баса, штурманской бородки и немереного обаяния, быстро стал своим в команде. Помог Сашке установить в Слоника серво-движки, и наша чаеварка теперь важно прохаживалась по центральному посту, кивая головой и взмахивая лопухами ушей. С апломбом наставника Федор посвящал Нэльку в тайны движения небесных светил: «Поверь, девочка, мир проще, чем наши представления о нем.» По сенсосвязи рассказывал девчачьей команде приличные анекдоты, неимоверной длины, покоряя сердца наших дам галантным обращением, и всегда рвался «порулить» кораблем, ничуть не смущаясь, что роль летчика на маршруте сводилась к наблюдению за работой автопилота.

— Капитан, — Федор подменял Серегу, отправившегося в «салон интим-связи» посекретничать со Светкой. — Мне эта тень не нравится. — Не дожидаясь моего ответа, ткнул в тревожную кнопку.

Скрежет ревуна эхом прошел по всем отсекам, по сенсосвязи ушел на «Надежду», и на панели засветился переговорный монитор.

— Круговой обзор, — я взял командование на себя. По корпусу переднего транспорта ползла тень, которую не мог отбрасывать наш корабль. — Надя, внимание.

Раскинувшийся над нами черный ковер космоса, беспорядочно утыканный разноцветными светляками звезд, немного позади «Витязя» перекрывала ощутимо тяжелая громадина непонятной субстанции по цвету более черная, чем космос.

— Смотри абрис, — не в силах сдержать возбуждение, Федор ткнул меня кулаком в плечо.

Действительно, по контуру пятно очерчивалось более светлой полоской, показывая внушительные, в три-четыре наших корпуса, размеры предмета. Абрис вдали колыхнулся и расплылся.

— Рыба! — мне не раз доводилось встречать этих мрачных чудовищ и наблюдать взмах громадного хвоста, но одной торпеды всегда хватало, чтобы заставить улепетывать тупого монстра, увы, сейчас торпед не было.

— Глаз! — Федор теперь пытался подпрыгивать в кресле, с недоумением оглянулся на привязные ремни, отстегнул и вскочил, тыча пальцем в монитор. — Глаз!

— Вижу. Успокойся и сядь.

Глаз — круглая выпуклая плошка, размером с тележное колесо, оказался с подсветкой: включил прожекторный луч и начал шарить им по корпусам наших кораблей.

— Симпатичная зверушка: и цвет — все оттенки густо-черного, и фигура стремительная, вытянутая. Надя, как на твой вкус?

— Отвратная, — Надя шутливо поморщилась. — Не люблю рыбу: не выношу запах и вкус — какое-то псевдомясо. Она ускоряется.

Рыба энергичнее задвигала хвостом и начала заметно обгонять наш тандем.

— Надя, попробуйте напугать ее пушкой. Федор, ты спец. Объясни девушкам, куда стрелять.

— Только в глаз. Шкура непробиваема, а через черепную кость можно добраться до мозга.

— Вы хотите ее убить? — за спиной у Нади вошла в рубку Света, замерла, сцепив перед грудью руки, и со слезами на глазах глядя на Федора.

Пожалуй, следом за Сашкой, и я начну «осуждать» вегетарианцев: девочка спокойно пережила весть об уничтожении космодрома, ни одной мышцей не дрогнула, когда взорвался космотрал «Добрый», с кучей народа на борту, а сейчас готова отстаивать право на жизнь монстра, который нам реально опасен.

— Света, нам придется это сделать, — я старался не повышать голос. — Федор, мы можем просто отпугнуть рыбу.

— Пушкой — нет. Только разозлим, и она собьет нас с маршрута одним ударом хвоста.

— А если только подраним?

— Тогда я нам не завидую: начнет беспорядочно биться, и нас не станет. Только один быстрый шанс — перебить мозг, чтобы не случилось агонии.

— Все слышали? Катрин, есть возможность блеснуть безупречно точной стрельбой. Стреляешь по-готовности.

Мы замерли, следя за действиями Катрин и рыбой на экране кругового обзора. Чудовище неторопливо обгоняло транспорты и начало поворачивать, загораживая путь. Катрин, подавшись всем лицом к монитору, большим пальцем правой руки придавила гашетку на джойстике.

— Нет! — крик и бросок Светки вперед заставил вздрогнуть всех. Катрин, отброшенная от пульта, ударилась спиной и головой в переборку и медленно сплыла на пол.

Из трех снарядов два ударили в обод и только один пролетел внутрь глаза. Взмах огромного хвоста накренил транспорты и отбросил в сторону. Чудище исчезло. Автопилот недовольно хрюкнул и вернул «Витязь» и «Надежду» на маршрут.

В рубке «девчачьего» корабля первый пилот «железной рукой» наводила порядок. Кивком отправила Женьку помочь Катрин, сама схватила Светку за шиворот и резким рывком опрокинула второго пилота кверху попой на спинку кресла. Светка извивалась, отталкиваясь руками от сиденья, пыталась нащупать ногами точку опоры.

Надя работала решительно. Не смущаясь нашим «онлайн наблюдением», задрала девушке подол на самую спину, стянула белые трусики и глубоко вонзила в верхнюю ягодичную мышцу иглу шприца.

— Успокоительное, — пояснила в ответ на мой вопросительный взгляд.

— Восхищаюсь твоим профессионализмом, — я поднял вверх большой палец.

— Учись — пригодится в жизни, — засмеялась Надя. Отвесила по Светкиному заду звонкий шлепок, подтянула до места трусики, одернула платье. Подхватив под грудь, поставила девушку на ноги и подтолкнула к Женьке и Катрин. — Уложите в кубрике. Поспит — успокоиться.

— Не плохую корму отрастила девушка на растительной диете, — восхищенно прищелкнул языком Сашка.

Я вскинул руку и перехватил летящий в его голову Серегин кулак. Поддержал крепко сдавливая пальцы, пока второй пилот не перестал дергаться и отпустил:

— Раньше думал, что речевые импульсы из мозга идут, пусть, из костного, — я поколол Сашку и Серегу взглядом. — Давайте хотя бы здесь без истерик.

Ко мне наклонился Федор и зашептал в ухо:

— Плотненько поработать веслом на этой корме было бы в кайф.

— Еще один кормчий. Не слишком ли вас распирает, морячки.

— Так ведь, уже неделя без берега, капитан.

— Боцман, я тебя сам прикончу.

— Оставь меня рыбе, — Федор разом погрустнел, — ей уже пора вернуться.

К креслу второго пилота подошел Серега. Не понравился мне его агрессивно-взвинченный вид. Боцман вопросительно посмотрел на меня, готовясь уступить место.

— Нет! — я покачал головой. — Извини, Сергей, дело еще не закончено. Федор?

— Раненые… они возвращаются всегда, — обреченно выговорил Боцман. — И под снаряды себя уже не подставляют. Нам нужен фугас.

Момент истины. Фугас — оружие гарпунера — мощный заряд взрывчатки, с которым космокапсула ныряет в рыбий рот и взрывает ее сердце, но у нас нет космокапсулы и…

— Алексей быстро перелистай накладные, в каком из кластеров взрывчатка?

— Придется нырять в скафандре, — ответил на мой взгляд Федор.

— Я пойду! — выдвинулся вперед Серега.

Дама напортачила, и рыцарь уже готов отдать жизнь. Устаю иногда в этом институте благородных девиц.

— Рыцарей развелось, уже и драконов на всех не хватает, — я улыбнулся Наде. — Парням приходится сражаться между собой за право завалить реликтовое чудовище. Не паникуй раньше времени, Серега, — это не твой шанс. Алексей, нашел?

— И прямо под собственным задом — в первом кластере.

— Сделаем так. Утроим заряд, тогда не придется с ним нырять, — только забросить. Сашка и Серега — на страховке. Сразу после броска втягиваете фалом Боцмана в люк, и включаем двигатели. У нас будет десять секунд. Надя, слышишь.

— Все поняла.

Пасть поднималась справа-снизу неторопливо и неотвратимо. Во время экскурсии с учениками на металлургический завод случилось заглянуть в мартеновскую печь, увидеть кипящий, брызжущий искрами металл. Пасть чудовища выглядела в разы больше, и «мартен» был обсажен по кругу длинными, загнутыми внутрь зубами. Федор отделился от корпуса «Витязя» и поплыл навстречу рыбе, прижимая к груди полуметровый шар фугаса. Фал — страховочный трос — змеился, вспыхивая отблесками на сгибах, следом.

Очевидно, рыба не видела Боцмана подбитым глазом, и это увеличивало наши шансы.

— Та, рядом с Луной, была поменьше, — прошептал в тишине Леха.

— Помолчи. Черт! Он не дотягивается.

Боцман не рассчитал траекторию и теперь проплывал ниже нижней губы. Мы видели, как он отчаянно пытается оттолкнуться ногами и приблизиться к цели, но вакуум не твердая опора. Внезапно рыба сильнее раскрыла рот, и ее нижние зубы оказались на уровне груди Федора.

— Ну, давай! — я заговорил вслух.

Федор толкнул снаряд вперед, перевалил его через зубы и нырнул вниз. Фал натянулся и потащил гарпунера к шлюзовому люку.

— Надя, приготовились, — на панели загорелась лампочка захлопнувшегося шлюза. — Три, два, раз, поехали.

Ускорение придавило к спинке. Свалился и покатился на боку к выходу не привыкший к перегрузкам Слоник. Экран кругового обзора осветила яркая вспышка оставшегося позади взрыва.

Полет получается крайне насыщенным и утомительным. Начавшись боем со спецназом службы безопасности, взрывом космодрома, продолжает грузить мои уставшие от впечатлений совесть и душу трупами людей(а теперь и рыб), которым до конкретного меня в сущности и дела не было. Они решали свои задачи, а я со своими экипажами оказался на их пути. Жизнь окрасилась в цвета безнадеги: рок, судьба или нечто, сзади нависающее над плечом и шипящее в ухо с назойливым постоянством.

Усталость материализовалась булыжником в голове. Попытки заговорить, повернуться, перевести взгляд переваливали камень в черепной коробке и вызывали мучительную боль. Излечить ее можно только сном, но через три часа посадка на Приют Путника, и доверить сложный маневр Сереге или Боцману нельзя: маловато пока у ребят опыта.

В кресле второго пилота Федор. Серега с радостью перегрузил свои служебные обязанности на Боцмана и часами пропадает в кабинке «интим-связи», воркуя со Светкой о возвышенном, «неземном» и, просто, высоком. После победы над рыбой ребята зациклились на защите животных. Серега второй раз отказался есть мясо, смотрел во время обеда осуждающим взглядом и выдал фразу: «Защита животных — священный долг каждого цивилизованного человека!»

— Говоря «цивилизация», человечество себе льстит, — скривился в ответ Леха, — а игры в защитников природы — придумка пастырей-кукловодов, для обеспечения себя послушной паствой.

— Федор, а кто направил Добрый нас перехватывать?

— Генерал Иванофф, — Боцман отвлекся от наблюдения за космосом и повернулся с креслом в мою сторону. — В следующий раз осмотрительнее будешь выбирать начальство.

— Так он жив? — не люб мне был генерал, но и смерти я ему не желал.

— Когда вы разнесли космодром, отделался синяками, помчался на запасной командный пункт и начал рвать и метать, — Федор радостно улыбнулся.

— Федя, космодром «разнес» генерал: подорвал Заряды самоликвидации, которые мы оставили на складах, но меня, тем не менее, сжигает чувство вины за гибель космодромной обслуги и душечки Ксюши.

— Не заморачивайся, — Федор отмахнул рукой, дурашливо приосанился и забасил голосом пастыря. — Нет на тебе невинной крови, отрок. — Он засмеялся и продолжил обычным тоном. — Вечером космодромная богема наливалась в «Веселом Такелажнике» по случаю Ксюшиной днюхи, ну, ты в курсе. Когда выпили за Ксюшу по пятой, пришли Колян и Витек и рассказали, как классно оторвались в драке с отличным мужиком. Начали пить за тебя и за благородство в бою. Ксюша сказала, что поцелует того, кто будет брать с тебя пример. Все пообещали стать благородными героями космоса и начали целовать Ксюшу и пить за твое здоровье. Потом вспомнили. что я твой друг, и начали пить за меня, а я — целовать Ксюшу, в общем, бедлам, разврат и моральное падение всех присутствующих. На третьем круге, в восемь утра, меня погрузили на гравипед, оттуда в Добрый и отправили на рыбалку. А через два часа космодром взорвался, только никого, кроме Службы безопасности там не было. Все валялись пьяные в Веселом Такелажнике.

— Умеешь успокоить, а девицы рядом с генералом не было?

— Резкая и спортивная в обтягивающем камуфляже?

— Она, моя бывшая.

— Крутилась у стола во время видеосвязи. Ты здорово разозлил девушку: генерал дал команду взять транспорты на абордаж, а вас живыми, но девушка бросилась, как пантера, брызнула в Иваноффа ядовитой слюной, и генерал велел стрелять на поражение. Я решил не участвовать и сбежал.

— Слюна, точно, ядовитая?

— Китель у генерала задымился.

— На Добром много народу… было?

— Пара министров с лакеями — цирюльниками, поварами. Этого дерьма не жалко. Экипаж.

— Жаль коллег.

— Жаль, — эхом отозвался Боцман.