Глава 13
Получив новые указания от хозяина бара, Рэй уже без труда добрался до Стоу Фарм. У ворот его ждал мистер Бредли.
— Вам здорово досталось, — заметил он после приветствия.
— Это было ужасно, — воскликнула Мевис. — Тот несчастный мужчина…
Они вошли в дом и миссис Бредли тут же подала чай.
Рэй еще раз принес извинения, что беспокоит их расспросами и затрагивает печальную тему судьбы мисс Траб, которую, быть может, они уже не считают своей приятельницей…
— Разрыв произошел не по нашей инициативе, — запротестовала миссис Бредли. — Нас это потрясло и было очень ее жаль, но мы готовы были сделать для нее все, что в наших силах. Это она настаивала на полном разрыве контактов. Элен была всегда крайне щепетильна, правда, Боб?
— Да. Нам было трудно поверить в то, что с ней произошло после отъезда из Уэйфорда. Это было совершенно непохоже на нее. Но нужно признать, после смерти матери она очень переменилась. Видите ли, мы знакомы с детства. Элен всегда была в школе первой; она обладала чувством ответственности и здравомыслием. И она всегда весело улыбалась. Ничто не составляло для нее труда, ничто ее не останавливало. Но она не была безрассудной или легкомысленной. Такой скорее была Френсис.
— Френсис была полной противоположностью Элен, — взяла в свои руки ход беседы миссис Бредли. — Я не хочу сказать, что она была нехорошим ребенком. Когда ей было что-то нужно, она была сладка, как мед, но за этим скрывались упрямство и своеволие. Мать никогда с ней не могла справиться и часто говорила моей матери, что не доверит Френсис. Элен с ней тоже не справлялась, хоть очень старалась.
— Слишком старалась, — вмешался мистер Бредли. — Мы много раз ей говорили, чтобы она дала Френсис волю. Но видите ли, миссис Клементс перед смертью потребовала, чтобы Элен торжественно поклялась, что будет опекать сестру. Несмотря на недостатки Френсис, мать о ней заботилась куда больше, чем об Элен.
— Так часто бывает, — отозвалась Мевис. — Родители балуют младших или миленьких детей.
— Миссис Клементс ее вовсе не баловала, — ответила миссис Бредли. — Но восхищалась ее красотой. Надеялась, что та сумеет устроиться и выйдет замуж за порядочного человека, который сможет удержать ее в руках.
— Так и случилось, — добавил мистер Бредли, — хоть ее бедная мать этого и не дождалась.
— Колин Мидоус может быть и порядочный человек, — заявила миссис Бредли, — но не думаю, что он ей стал хорошим мужем. Думает только о себе, и всегда был таким.
— Моя жена никогда не простила ему той истории с Элен.
— Они действительно были обручены? — спросил Рэй.
— Формально — нет, — вздохнула миссис Бредли. — Но все считали это само собой разумеющимся. Уезжая, она написала ему, что причины такого шага объяснит позднее, что сейчас этого сделать не может. В письме, которое оставила отцу, написала просто, что уезжает, чтобы работать для нужд армии и что его не предупредила, чтобы избежать дискуссий на эту тему. Прекрасно знала, что он так же упрям, как она сама. И что же сделал Колин? Не написал ей ни строчки, никогда не пытался ее отыскать и узнать, почему она уехала. Попросту с того времени он ее игнорировал: подлизывался к старику, приезжая в отпуск, и начал подкатываться к Френсис. Даже не переждав.
— Это продолжалось недолго, — теперь заговорил мистер Бредли. — В середине апреля его отправили на север, а Френсис все еще не было. Но они должны были переписываться, потому что под конец лета, когда Френсис поступила в Женскую вспомогательную службу ВВС, пошли разговоры, что они поженятся.
— Когда вы впервые услышали, что у Элен ребенок?
— Примерно тогда же. Нам сказала Френсис.
— Не сама Элен?
— Нет. Я уже говорила, что после первого письма мы не получили от нее ни строчки. Меня очень обидело, что она мне не доверяет. Это было так непохоже на нее, а мы были такими близкими подругами…
— Вы к ней не поехали?
— Больше двух лет я вообще не знала, где она. Френсис очень долго не хотела мне говорить, утверждая, что поклялась Элен хранить тайну. Я не знала, верить ей или нет. И сказала она только через некоторое время после того, как вышла замуж за Колина, когда у нее уже был собственный ребенок. Разумеется, я тут же поехала в Конингтон и отыскала Элен с ребенком.
Глаза миссис Бредли наполнились слезами.
— Мы оба были очень взволнованы, — неохотно заметил ее муж. — Это было полной неожиданностью. От кого-кого, но от Элен Клементс я такого ждать никак не мог. Я даже подумал, не Колин ли ее так подвел. Никогда и слышно не было, чтобы она встречалась с кем-то другим. Но это строго между нами. Он такой тип, который в любой момент может подать в суд за клевету, если рассчитывает заработать на компенсации. Мне не хотелось бы огласки.
— И мы над этим задумывались, — ответил Рэй, — а также над тем, был ли вообще мальчик ребенком мисс Траб. Подумали, что на самом деле он мог быть ребенком Френсис, то есть миссис Мидоус. Вот почему мы хотели встретиться с вами. Ваши слова только подтверждают то, что мы уже знаем о ее поведении в то время.
Супруги Бредли многозначительно переглянулись. Видимо, и у них были сомнения.
— В тот единственный раз, когда я ее видела, — продолжала миссис Бредли, — я умоляла Элен рассказать правду. Но добилась только, что она призналась — ребенок не ее, но ей пришлось выдать его за своего, чтобы получать пайки и так далее. Но не захотела мне сказать, чей ребенок. Вернувшись домой, я сказала Бобу, что Элен слишком рассудительна, правдива и порядочна, чтобы пойти на такой шаг для кого бы то ни было, за исключением Френсис, поскольку поклялась умирающей матери, что будет ее опекать.
— Полагаю, Френсис об этом знала, — заметила Мевис.
— Знала и рассчитывала на это. — В голосе миссис Бредли звучало возмущение, — Неоднократно, я это знаю точно, Элен ее спасала от всяких неприятностей, и в школе, и в колледже.
— Была ли Френсис способна свалить все на сестру?
— Вполне возможно.
— Но допустила бы она то, что Элен судили за убийство ребенка, который был чужим? То есть, если тот был ребенком Френсис?
— Ребенок был мертв — кто бы его ни родил. Френсис полагала, что преступление совершила ее сестра. Так она и заявила в суде. Была свидетелем обвинения, — припомнил Рэй.
— Быть может, она хотела, чтобы Элен казнили?
— Если это был ее ребенок, — заметила миссис Бредли, — то ее он совершенно не волновал. С Элен совсем наоборот, я это заметила, хотя гостила у нее в Конингтоне всего несколько часов.
— Мы-то знаем, как она относится к детям, — сказала Мевис. — Потому мы здесь. Но почему она позволила обвинить себя и не защищалась? Ведь ее могли повесить. Неужели все ради Френсис?
— По словам миссис Бредли, это могло быть только ради Френсис, — задумчиво произнес Рэй. — И вы наверно понимаете, что это значит? — он обвел всех взглядом.
Бредли всматривались в него, не отрывая глаз, в которых начала брезжить догадка. Так могло быть только потому, что она знала: убийца — Френсис, это она убила собственного ребенка.
Наступила тишина. Потом Рэй заговорил снова.
— Не могу понять, почему защита не заинтересовалась во время суда местопребыванием миссис Мидоус. Были, разумеется, ее показания, где находилась во время мнимой беременности мисс Траб. Но они не были подтверждены ни работодателями, ни другими работниками.
— Ведь не Френсис обвиняли в убийстве, — отозвался мистер Бредли. — А в расчет входило только убийство. Если не Элен, то кто же? Элен отказалась отвечать на вопрос, посещал ли ее кто-нибудь в тот день, или мог ли кто-то попасть ночью в дом…
— Это напоминает историю ее так называемого самоубийства, — подтвердила Мевис. — Не хотела сказать, заходил ли к ней кто-нибудь после нашего ухода из дому.
— Но мы знаем, что кто-то мог влезть через открытое кухонное окно, — пояснил Рэй. — Мы не думаем, что она хотела покончить с собой. Будь это так, открыла бы газ у себя в комнате или сунула голову в духовку. Полное безумие — открыть краны в кухне и ждать, пока газ проникнет наверх. Это доказывает и тот факт, что отравление не стало смертельным.
— Стало бы смертельным для Джой, будь мы дома, — Мевис содрогнулась.
Миссис Бредли тяжело вздохнула.
— Это и могло быть целью. Еще одно детоубийство ее бы прикончило, что бы ни стало с ней самой. Опозорило бы ее, не выживи она, и отправило на виселицу, если бы пережила.
— Или ее признали бы окончательно спятившей, — добавил Бредли. Он казался не менее потрясенным, чем жена.
— Значит, вы согласны, — не отставал Рэй, — что кто-то действительно выбрал ее жертвой, и что так могло быть с самого начала в Конингтоне, когда он планировал убийство ребенка?
— Я не стал бы делать столь далеко идущих выводов, — осторожно заметил фермер. — Что могло быть целью всего этого?
— Допустим, это был ребенок Френсис. Она вышла замуж за Мидоуса. Мисс Траб заявила, что не может дальше воспитывать ребенка. Их отец умер и скандал ее уже не смущал. Френсис не может на такое отважиться. Убивает ребенка и позволяет во всем обвинить Элен, зная, что та ее не выдаст.
— Если Френсис или кто-то другой допустил такую подлость в отношении Элен, — заявила миссис Бредли, — я сделаю все, чтобы помочь вам это доказать. Но боюсь, что ничего не выйдет.
— В самом деле? — скептически склонился к ней Рэй. — Вы готовы на все? Ведь вы можете помочь.
— Как?
— Сейчас скажу. Вы говорили, что последний раз до рождения ребенка видели Френсис в Уэйфорде в апреле. Ребенок родился в июле. Вы ее видели в начале или в конце апреля? Она носила просторный плащ, или нет?
— Рэй! — запротестовала Мевис, — ты ужасен!
— Но нет, — усмехнулась миссис Бредли, — в этом нет ничего плохого. Понимаю, что вас интересует, — повернулась она к Рэю. — Может быть, это удастся установить.
— Речь идет о той встрече и о всех ее визитах домой с той поры, как Элен уехала в феврале, и до апреля. Кто ее видел, где, как долго, и как она была одета.
— Помню, что ее не было дома, когда Элен уезжала, — заметил Бредли, порывшись в памяти. — Тогда я приезжал в отпуск. Старик Клементс говорил мне, что Френсис на маскировочных работах в Конингтоне.
— Готов побиться об заклад, что в мешковатом комбинезоне маляра, — заметил Рэй. — Очень удобно.
— Мне кажется, тем же занимались еще несколько девушек из той же школы. Но не припомню, чтобы они так далеко уезжали. По большей части были тут, на месте, по ближним войсковым частям. И чаще ненадолго.
— Жаль, что мы не подумали об этом раньше, — расстроенно произнесла миссис Бредли.
— Не уверен, что мы не думали, — возразил ее муж, — но видно, не пришли ни к каким выводам, иначе бы сказали об этом Куку.
— Выводы могли быть только отрицательные, — подтвердил Рэй. — Тогда никто бы не придал им значения. Но теперь это нам поможет или, по крайней мере, может помочь.
После этих слов Рэй с Мевис встали, чтобы распрощаться. Они узнали от супругов Бредли неожиданно много, гораздо больше, чем рассчитывали. Те были очень любезны и не следовало злоупотреблять их гостеприимством. Тем более пора было и возвращаться.
Только у Рэя были еще другие планы. Когда они доехали до поворота на Портсмут Роад, вместо того, чтобы влиться в густой поток машин, стремившихся в Лондон, он пересек шоссе и направил машину назад в Уэйфорд.
— Господи Боже! — воскликнула Мевис. — Что ты делаешь?
— У нас один шанс на миллион. Знаем, что Бредли дали отправить письмо Колину или Френсис. Хочу спросить их, что они с ним сделали.
— Не делай этого! Не смей! Если кто из них и вскрыл конверт и подменил карту, он все равно не сознается. И мы не можем их обвинять!
— Не напрямую. Но можем их застать врасплох. Может быть, они еще ничего не знают.
— Разумеется, знают. Такие вещи становятся известны всем мгновенно. Рэй, мы не можем дать им знать, что их подозреваем. Если мы правы, то они просто опасны!
— Предпочитаю знать, с кем имею дело, чем бродить наощупь, как до сих пор.
— А я бы воздержалась. Оставь полиции их дело.
— Там одни бездари!
Дальше они ехали молча. Когда подъехали к дому Мидоусов, Мевис заявила, что из машины шагу не сделает.
— Останусь с Джой. Не хочу, чтобы она перепугалась, как в прошлый раз.
— Ладно, я и один справлюсь, — бросил Рэй, выходя из машины.
— Она была с нами так мила… Я не отважилась бы спрашивать ее, что она сделала с письмом.
— А я хочу взглянуть, что будет, — возразил Рэй. — Они могут меня просто вышвырнуть, но стоит попробовать.
Колин Мидоус был дома. Рэя он не выбросил, напротив, пригласил садиться, угостил сигаретой и спросил, почему не вошла в дом Мевис. Рэй пояснил, что та осталась с ребенком, а он забежал только на минутку.
— Меня интересует то письмо, которое вам дал отправить мистер Бредли со Стоу Фарм.
Мидоус поудобнее устроился в кресле. Коротко и ясно он изложил все, что знал о пресловутом письме.
— Френсис могла бы это подтвердить, — заявил он, — но она поднялась к себе. Смерть Лесли потрясла ее. Как я уже вам говорил, они с его женой близкие подруги.
— Вы говорите о том… несчастном случае? Том, о котором я уведомил полицию?
— Я говорю о смерти Лесли Кука. Наверно Бредли говорили вам, о ком идет речь?
— Нет, наверное, еще не знали сами. Сержант сказал мне, что знает погибшего, но имени не называл. Ведь я тут был ни при чем, верно?
И Рэй изобразил мину слегка обиженной невинности. Надеялся, не чрезмерной.
— Нет, — возразил мистер Мидоус, задумчиво приглядываясь к нему, — Нет, вовсе нет. Но возвращаясь к письму, Боб Бредли позвонил мне сразу после того, как вы ему звонили. Тогда мы еще не знали о Лесли. Боб бы нервничал из-за той карты, которую послал в письме. Спрашивал, отправил ли я его.
— Он спрашивал о карте? А не просто о письме?
— Письмо мы видели. Он показал его нам, мне и моей жене, как и карту, прежде чем вложить ее в конверт, и попросил нас отправить.
Мистер Мидоус холодно взглянул на Рэя, которому не оставалось ничего иного, как промямлить, что понимает. Бредли действительно сказал ему, что Мидоусы знали содержание письма.
— Могу я что-нибудь еще для вас сделать? — спросил хозяин.
Ясно было, что пора прощаться.
Рэй встал. Мевис была права. Было ошибкой приходить сюда с дурацкими расспросами про карту. Если даже это и нельзя было счесть явной клеветой, то, во всяком случае, неумный поступок выдавал, что у него есть подозрения.
Пытаясь на прощание как-то исправить положение, Рэй спросил:
— Вы в войну служили в авиации?
— Нет.
— Я только потому спросил, что заметил фотографию миссис Мидоус в мундире Женской вспомогательной службы ВВС.
Они взглянули на фотографию, увеличенный любительский снимок, на котором Френсис, молодая, улыбающаяся и очень симпатичная, в живописном мундире стояла возле мотоцикла.
— Она была курьером, — сказал Мидоус. — По существу, дурацкий снимок. На службе они, разумеется, одевались иначе. Носили шлемы и ватники. Фотографировал ее я, когда был в отпуске.
Они вышли из дома. Направляясь к машине, Рэй миновал распахнутые ворота гаража Мидоусов. Там стояла машина, а рядом — мотоцикл, весь в грязи. Рэй, не задерживаясь, распахнул дверцу своей машины и сел за руль.
Когда подошел мистер Мидоус, Мевис опустила стекло.
— Надеюсь, вы не в обиде на Рэя за его бесцеремонность, — виновато сказала она.
— Да что вы! Если бы только я мог хоть чем-то помочь…
— Спасибо вам! — ослепительно улыбнулся Рэй. — Вы очень помогли мне.
Мистер Мидоус не менее любезно улыбнулся, и машина рванула с места.
— Ну? — тут же спросила Мевис.
Но Рэй был настолько возбужден, что позабыл про письмо.
— Видела мотоцикл в гараже?
— Разумеется. Я даже вышла, чтобы рассмотреть его поближе.
— Браво! Что-нибудь заметила?
— Там было слишком темно, чтобы рассмотреть как следует. Но на нем очень много грязи, и длинный стебель ежевики, прилипший к заднему крылу.
Рэй присвистнул.
— Следы колес на той дорожке были очень близко к краю, и ежевики там полно, — заметил он. — А Френсис в армии ездила на мотоцикле. Такие навыки не забываются.
