Глава 8
И все же Роксане казалось, что услышанного ею слишком мало для того, чтобы вызвать повышенный интерес к своей персоне со стороны этих людей. Все-таки сколько они с ней носились! Сначала прятали в доме-дворце, потом гонялись по всему городу, даже на банкет к господину Усатову за ней человека отрядили. И сейчас вот сидят вокруг нее и смотрят, словно надеются на какую-то откровенность и с ее стороны тоже.
Роксане стало совсем неуютно. Чего они от нее ждут? Чего надеются услышать? Думают, что она сейчас им скажет, кто убил Клима? Так она этого не помнит. А возможно, что элементарно не знает!
– А вы не думали, что преступник меня пощадил, потому что я не представляла для него опасности? Ведь даже если я и была в комнате в момент убийства, если мы с Климом спали рядом, то я могла не увидеть убийцу. Например, я могла спать и не проснуться от выстрелов. Я очень крепко сплю. А вы сказали, что оружие было с глушителем.
– Мы слышали твой голос. Значит, ты не спала.
– Может, я во сне разговаривала? Сама с собой?
– Ты не спала, речь у тебя была осмысленной.
– Или у преступника было закрыто лицо, и потому он не боялся, что я его сумею впоследствии опознать, и оставил мне жизнь.
– Нет. Ты его видела. И не просто видела, но ты его узнала и разговаривала с ним!
Вот теперь Роксане стало по-настоящему страшно. Она разговаривала с убийцей Клима?
– Но о чем?
– Начать с того, что ты его узнала. И то, что ты увидела, тебя очень удивило и шокировало.
– Но что именно я сказала?
– Хочешь послушать?
Роксана кивнула.
– Изволь.
Лисица кивнул головой, и один из его подчиненных включил проигрыватель на планшете. И Роксана с удивлением услышала свой собственный голос. Дрожащий, плачущий, но это был ее голос.
– Как вы могли? – говорила она кому-то. – Как? Он вам так доверял! Так вас ценил! А вы…
На этом месте раздался глухой удар, стон и еще какой-то звук, словно рухнуло что-то тяжелое.
– Похоже, этот тип тебя оглушил, ударив по голове, потом взял тело Клима и ушел.
– Сказать точно сложно, но, вероятно, он хотел за тобой вернуться после того, как перенес бы Клима в свою машину, или как он там собирался транспортировать труп из дома.
– Так вот откуда у меня на голове шишка! А я-то все думала, где это я так основательно приложилась, что даже память мне всю отшибло.
– Память тебе отшибло не по этой причине. Наши врачи осмотрели тебя, но не нашли, что эта травма может иметь для тебя серьезные последствия. Удар был не такой сильный, чтобы стать причиной амнезии. Так что вряд ли он стал причиной твоего беспамятства.
– А что же тогда?
– Вот и я тоже думаю, что?
И все мужчины снова уставились на Роксану с таким любопытством, что она занервничала.
– Вы что, думаете, что я что-то скрываю? Симулирую сумасшествие?
– А нет?
– Нет, конечно!
И Роксана замолчала. Она была крайне обижена на то, что эти люди ей не верят. Но в то же время понимала, что в их глазах ее «забывчивость» не может вызывать ничего, кроме досады и желания докопаться до правды. Они не отступят и придумают способ, как забраться к ней в мозги, чтобы получить доступ к ее прошлому, которое их так сильно интересует.
Так оно и оказалось.
– Если тебе нечего скрывать, значит, ты не будешь возражать против встречи с гипнотизером.
– С кем?
– Завтра он проведет с тобой сеанс гипноза, во время которого попытается выяснить, кого же ты видела в момент убийства Клима. Ты не против?
А разве у меня есть выбор? Роксана сидела одна-одинешенька в комнате, полной взрослых энергичных мужчин, которые хотели, чтобы она сделала для них то-то и то-то. Они были все люди, облеченные властью. Неужели она осмелилась бы им возражать? Ведь если она откажется, то они, чего доброго, решат, будто бы ей есть что скрывать. И сделают из этого соответствующие выводы. Чего доброго, еще в камеру ее посадят, для ее собственной, разумеется, пользы. Этого Роксане совсем не хотелось.
Да и вообще скрывать ей нечего. Клима она не убивала. Это и ребята косвенно подтверждают, говоря, что в квартире был посторонний. И вообще, даже если предположить, что каким-то образом в тот вечер Клим ее до того дико выбесил, что ей захотелось его прикончить, то откуда у нее взялось оружие?
Оружие в своих руках Роксана если и держала, то исключительно в тире, да еще макет автомата Калашникова на уроках ОБЖ, которые у них в школе вел отставной подполковник – муж их директрисы. Этим и объяснялся, мягко говоря, несколько военизированный уклон их занятий по обеспечению безопасной жизнедеятельности. И в противогазах по улицам до ближайшего убежища они у бравого отставного подполковника маршировали, и условия ядерного взрыва, его последствия и возможные методы защиты обсуждали, и как вести себя во время авиационного налета говорили. Родители ничего странного в этих занятиях не видели, их самих учили тем же вещам, так что постепенно и Роксане эти уроки перестали казаться чем-то лишним.
Да и подполковник, который сначала раздражал, затем стал чем-то привлекать ее к себе. Да и не ее одну. Многие затаенно вздыхали, видя его. Подполковник всегда был собран, подтянут, и его безупречная выправка выгодно отличалась от выправки их чертежника и физкультурника, который хоть и был спортивным парнем, но в его движениях чувствовалась некоторая разболтанность, которую он сам предпочитал называть свободой. А про чертежника и говорить нечего – он был согнутый в дугу интеллектуал, которого все в школе дразнили «Вопросом». Подполковника же все уважали, и не одно девичье сердце замирало, когда в коридоре появлялась его хоть и огрузневшая со временем, но все еще статная фигура с широким разворотом плеч.
К чему Роксане вспомнился полковник? Да к тому, что в людях, собравшихся вместе с ней в этой комнате, было что-то от их преподавателя ОБЖ, что заставило Роксану довериться им.
– Хорошо, – кивнула Роксана. – Мне нечего скрывать, я согласна на гипнотизера. Это и в моих собственных интересах, может быть, хоть что-нибудь вспомню.
– Обязательно вспомнишь, – заверил ее Максим. – У него все вспоминают.
И хотя последнее заверение прозвучало слегка угрожающе, но Роксана все равно почувствовала прилив бодрости и уверенности в собственных силах. Ей пришло в голову, что для нее же самой будет выгодно вспомнить часы ее жизни, воспоминание о которых до сих пор были ей недоступны. Так что сопротивляться полученному предложению просто глупо.
В этот момент дверь комнаты отворилась, и в нее вошла невысокая кругленькая блондиночка, которая была в таком трогательном халатике, что сразу становилось очевидным: она тут у себя дома. Она оглядела мужскую компанию, а потом взглянула на Лисицу.
– Ну? – произнесла она вопросительно. – И долго вы еще собираетесь мучить эту бедную девочку? Вы хоть знаете, какой сейчас час? Вы что, не видите, она же с ног валится от усталости? Сколько на нее всего навалилось, а еще и вы…
– А что мы-то?
– Набросились на бедняжку, вот что! А чего там, давай уж до кучи и мы тоже добьем ее.
– Никакая она не бедняжка. Нормальная ситуация в жизни девчонки, штатная. Должна была понимать, что Клим ее далеко не ангел.
Роксана с недоумением взглянула на Лисицу.
– Почему не ангел?
– Потому что ангелам деньги не нужны. А Климу твоему они были очень нужны. Постоянно и много. И запросы у него были отнюдь не ангельские. Тратил он куда больше, чем зарабатывал. И долги у него, девочка, накопились поистине огромные, да еще и у очень уж серьезных людей взятые. Так что надо было тебе понимать, что рано или поздно что-то подобное с Климом случится.
– Правда, убийства мы все же не ожидали, – добавил Максим после короткой паузы.
Какие долги? Роксана ни о чем таком не слышала.
Но женщина, которая явилась в комнату, в этот момент строптиво топнула ногой, обутой в кокетливую бархатную туфельку.
– Хватит разговоров! Я ее забираю!
Роксана невольно отметила, что и халатик у этой женщины был в меру кокетливым, в меру уютным. А туфельки хоть и являлись всего лишь домашней обувью, но тоже никак не напоминали обычные разношенные шлепанцы. Нет, гардероб был тщательно продуман, чтобы казаться в нем по-домашнему привлекательной для своего любимого мужчины.
– Пойдем, девочка, – произнесла незнакомка, ласково обнимая Роксану. – Тебе надо умыться, отдохнуть. Да и поесть бы не мешало, да?
Роксана и впрямь была голодна. Теперь она это почувствовала. На банкете было много разных вкусных вещей, но у нее от волнения в рот особо ничего не лезло. Теперь ее пошатывало от голода, и слова незнакомой женщины пришлись как нельзя кстати. Роксана радостно кивнула и сказала:
– Я очень буду вам благодарна.
Но когда они повернулись, чтобы уходить, Лисица произнес вслед:
– Иди, иди, но только учти: дом охраняется. И из этого поселка никому незаметно тоже не выбраться.
Роксана вспомнила меры предосторожности, которые были предприняты в отношении их с Максом на въезде, и молча согласилась с его словами.
А женщина уже увлекала ее за собой.
– Ты их не бойся, – вполголоса произнесла она. – Они все отличные ребята. И если за тобой вины нет, то они тебе обязательно помогут.
– Но я ничего не помню. А вдруг и впрямь это я стреляла в Клима?
– Клим – это твой мужчина?
– Да.
– А что? Были предпосылки, чтобы его пристрелить? Он тебя бил?
– Нет.
– А что тогда? Изменял?
– Изменял, да. Нет, не изменял.
– Так изменял или нет? – удивилась женщина.
– У него были другие женщины, но он этого от меня и не скрывал. Как и от них, я думаю, не скрывал мое существование. Но у нас с самого начала была безмолвная договоренность, что таковы будут правила игры. Так что… можно это назвать изменой, как вы думаете?
– Думаю, что тебе давно надо было от него уйти, – твердо произнесла женщина.
– Уйти… Хорошо вам рассуждать. У вас вон и дом, и муж в органах, и ребенок. Я слышала, у вас в доме есть ребенок.
– Ну, допустим, ребенок этот моей подруги, но живем мы с ней в собственном доме, это верно, и мужья у нас имеются, ты это тоже правильно подметила. Но ведь все это счастье на нас не сразу свалилось, не в один день все это произошло. Мы много работали, чтобы достигнуть сегодняшнего благополучия. И продолжаем работать в этом направлении. Кстати, мы же не познакомились. Как тебя зовут, я знаю. А меня зовут Леся.
– Очень приятно.
– Мою подругу зовут Кира. Малыша – Славка. Ты их еще увидишь. А возвращаясь к нашему разговору, я тебе скажу словами мудреца, не помню из какой эпохи, но он сказал, что длинный путь осилит лишь идущий. Сидящий и оплакивающий себя погибнет в пустыне.
– Да я вроде и не сидела. Двигалась.
– А от себя я еще добавлю, что главное – выбрать правильное направление, куда двигаться, и в нем уже и шагать.
Роксана вздохнула. Легко этой женщине рассуждать! Для себя она путь выбрала, и путь этот был правильный, а кто выберет путь для Роксаны? У самой-то у нее, похоже, не очень хорошо получается.
Хотя раньше Роксана так не считала. Напротив, ей очень нравилась их с Климом легкая и беззаботная жизнь. Нравилось, как красиво он способен выкинуть кучу денег, арендовав лимузин на целый день, только чтобы объездить все побережье Афин. Обычные туристы были вынуждены трястись в автобусе, задерживаясь у всех сувенирных лавочек, которые платили за такие остановки мзду их гиду. А у них двоих был личный гид, который даже не смел заикнуться о собственных планах, а исполнял исключительно их прихоти. Также у них было игристое вино и машина с такими мягкими подушками, что Роксана в них буквально утопала.
И было еще очень и очень много случаев, когда Клим и впрямь на глазах у Роксаны тратился весьма изрядно. Любил делать ей подарки, наверняка не менее щедро одаривал и других своих подружек. А уж сколько он проигрывал в казино! Роксана только изумлялась, видя траты Клима. Работая у него в фирме, она никак не могла предположить, что его дела шли настолько хорошо. Ей было приятно видеть, что она заблуждается, и она не хотела думать о том, что, возможно, ошибки как раз никакой и нет.
Ах, почему она не обратила внимания, что ее Клим только при ней тратит куда больше, чем имеет. И без нее тоже тратит. И, наверное, спустил он уже очень много, возможно, даже больше, чем имеет. И из-за этого у него, а следовательно, и у нее могут быть серьезные проблемы. И вот это случилось. Клима убили, конечно же, из-за долгов. Просто он задолжал кому-то знакомому очень большую сумму, не отдавал, терпение этого человека лопнуло, он взял и убил Клима.
Прозрение было столь жестким, что Роксана даже растерялась.
– Что же мне теперь делать? Если убийцей был человек знакомый, то я могу его не просто опознать, я смогу его назвать!
– На что мужики наши и надеются.
– А что потом? Вдруг преступник захочет и от меня избавиться? Я ведь для него опасная свидетельница.
– Все будет хорошо, – заверила ее Леся с непоколебимой уверенностью. – Раз до сих пор не убил, может, и дальше не убьет. В любом случае мужчины наши тебя в обиду не дадут. Но все-таки в другой раз ты за богатством особенно не гонись, честное слово, лучше ровню себе подбери. Вот Максим у нас как раз на выданье. И глаз с тебя не сводил. Обрати на него внимание, он парень надежный, не то что этот твой Клим.
И когда только успела она это заметить? Роксана только диву давалась. Вроде бы эта невысокая подвижная женщина провела вместе с ними всего несколько минут, а сколько всего увидела. И она пообещала улыбчивой ласковой Лесе, что обязательно подумает насчет Максима.
Она и подумала, но главным образом о том, почему он до сих пор не вернул ей смартфон, отобранный у нее еще в машине.
Самого сеанса гипноза Роксана не помнила. Все прошло очень банально и даже скучно. Утром ее привезли в здание какого-то неопределенного цвета, где на дверях висела табличка, оповещающая, что вы входите на «кафедру исследования мозговой деятельности человека». Само здание принадлежало какому-то НИИ, располагалось оно на окраине города и было недавно тщательно отреставрировано.
В здании Роксану провели в унылую лабораторию, сплошь стекло, пластик, бетон и кафель, где невзрачный человечек представился ей доктором медицинских наук. Похожий на сухонького богомола, он вышел из соседних дверей, деловито вытаскивая из кармана своего белого халата блестящую цепочку.
– Мне очень некогда! – предупредил он их сразу же. – Могу уделить вам двадцать минут, не больше.
С провожатыми Роксаны он даже не разговаривал. Только спросил у них:
– Эта?
– Да.
После этого Роксану привели в комнату, где усадили на неудобный жесткий и холодный стул, покрашенный опять же белой краской, и гипнотизер жестко ей скомандовал:
– Смотри сюда!
Роксана оторвала взгляд от белых стен (почему же опять белых-то!) и взглянула на него. Лицо гипнотизера вблизи ей не понравилось еще больше, чем издали. У него была нечистая кожа, вся в морщинах, да еще и украшенная двухдневной щетиной, кое-где она даже воспалилась. Будто бы этого недостаточно, доктор был плешив, от него пахло спиртом, и пальцы рук у него были покрыты густыми жесткими волосами. А вот глаза у этого человека были просто страшные. Вроде бы и серые, а приглядишься – черные, словно сама ночь.
– Сюда смотри, я сказал!
Перед ее носом на длинной цепочке покачивался металлический шарик. К нему была припаяна дужка, с помощью которой он и держался на цепочке. И дужка была неаккуратная, самодельная, и цепочка грошовая, из какого-то невыразительного серого сплава, и от всего помещения веяло такой казенщиной, что Роксана чуть не расплакалась. Но голос, призывавший ее смотреть на шарик, прозвучал вновь. И Роксана послушно сосредоточила свое внимание на шарике, который медленно раскачивался у нее перед носом. Этот шарик и неровно припаянная к нему дужка было последним, что она помнила.
Когда она очнулась, лица у всех собравшихся были какие-то растерянные. Больше всех был растерян сам гипнотизер. От его былой самоуверенности не осталось и следа.
– Как же это так? – бормотал он, дергая себя за куцую растительность на голове. – Почему же не получилось? Всегда получалось, а тут вдруг осечка.
– Будет вам, Аристарх Иванович, вы и с Никуленко тогда точно так же опростоволосились.
– Сравнили, молодой человек! Никуленко ваш вербовку в спецслужбах прошел, а тут эта девочка… Она ведь не из ваших, нет?
– Штатская.
– Вот я и говорю, откуда бы блоку вдруг взяться? Мозг чистый, видно, что пользовались им лишь изредка, берегли. Ну, думаю, тут я за пять минут управлюсь, и вдруг бац! Блок! Профессионально поставленный, не подкопаться.
– Вы уверены?
– Вы же сами слышали, она обо всем говорит, а что в этой квартире произошло – ни словечка. Четыре часа из ее жизни остаются недоступными.
– И как такое могло случиться?
– Я не знаю. Разве что с ней еще раньше поработал кто-то из моих коллег. Он и поставил девочке блок.
– Но вы этот блок можете сломать?
– Нужен код.
– Что еще за код?
– Слово или сочетание слов, которое и поможет снять блок с этого отрезка ее памяти.
– А без него никак?
– Нет.
– Но вы можете подобрать этот код?
Судя по растерянному молчанию, вряд ли это было в компетенции Аристарха Ивановича.
– Число комбинаций несоизмеримо велико, – забормотал он. – Если бы хоть знать, из какой примерно области взяты слова для кода. Но ведь есть еще и цифры. Нет, я не знаю, чем вам помочь, молодые люди.
Роксане даже стало жаль врача. Она взглянула на настенные часы, на белом фоне четко выделялись черные стрелки. И Роксана поняла, что доктор провозился с ней куда больше часа. А ведь первоначально заявлял, что у него и двадцати минут нету. Сейчас Аристарх Иванович выглядел изможденным и даже каким-то измочаленным. И Роксане стало его жаль.
– Постойте, я кое-что вспомнила, – произнесла она.
Роксана и действительно теперь помнила, как они с Климом ехали из аэропорта к нему домой. Роксана чуть не взвизгнула от радости, поняв, что кусочек драгоценных воспоминаний вновь вернулся к ней. Но, судя по лицам собравшихся, они ее радости не разделяли.
– Ты вспомнила, как Клим в аэропорту сказал тебе, что полет на Кубу откладывается и что вы возвращаетесь к нему домой.
– Да. Верно. Он сказал, что там нас ждет кое-кто, с кем мне обязательно надо будет познакомиться. Что это человек очень интересный и что потом мы обязательно полетим, только не на Кубу, а в другое место.
– Но что было дальше? Что было после того, как вы приехали домой к Климу? Кто был тот человек, с которым он собирался тебя познакомить?
Роксана напрягла мозг, но так и не смогла этого вспомнить.
– А между тем визитер был, – сказал ей Максим. – Пришел тотчас после того, как вы с Климом оказались дома. Судя по записям камер наблюдения, ждал вас снаружи дома. Увидел, что вы прибыли, и поднялся в квартиру Клима.
– Это и был убийца?
– До убийства остается еще почти пять часов. Впрочем, возможно, что этот же человек позднее вернулся. Но этого мы утверждать не можем, камерами он впоследствии в доме нигде не зафиксирован.
Роксану внезапно осенило.
– Так это его фотографию вы показывали мне вчера?
Максим кивнул.
– Уже который день мы ищем этого человека. И мы очень надеялись, что ты сумеешь его вспомнить. Дело в том, что он поднялся прямиком в квартиру Клима и пробыл с вами там около часа. Камеры, которые на тот момент еще работали, все это четко зафиксировали. Ты в это время тоже была в квартире, так что должна была видеть этого визитера. Но ты даже не помнишь, что к Климу кто-то приходил. Собственно говоря, ты ничего не помнишь.
В голосе Максима прозвучала укоризна. И Роксане стало стыдно.
– Но я же не виновата, – развела она руками. – Я же не специально.
К этому времени они уже оставили позади выкрашенную в белый цвет лабораторию и находились в небольшом институтском сквере. Посаженные еще много лет назад липы и клены сильно разрослись и теперь накрывали своей листвой весь сквер. Посидеть в их тени было очень приятно. И Роксана не стала возражать против предложения Максима задержаться тут и немного поговорить.
Но сам он разговор начинать не торопился. Сидел и смотрел на скульптуру, стоящую в центре сквера. После приведения институтского здания в порядок не был забыт и его двор. В самом центре была расположена ухоженная, посыпанная песочком и щебнем площадка, на которой гордо возвышался макет мозга, раз в двадцать превосходящий по размерам оригинал. Выполнен он был из бронзы, с удивительной, прямо-таки анатомической точностью, так что были видны и сосудики, и извилинки, и какие-то ямочки. И сидя на скамеечках, установленных вокруг площадки с мозгом, сотрудники НИИ могли и в свободное время лицезреть, скажем так, объект своей научной деятельности.
Роксана отнюдь не была уверена, что это так уж хорошо, когда и в свое свободное время человек не может отвлечься от работы. Но взгляды к себе мозг притягивал, что верно, то верно.
Так они сидели, смотрели на мозг, и тут Максим наконец заговорил:
– Не хотел подвергать тебя еще одному стрессу, но, пожалуй, придется. Посмотри, пожалуйста, может быть, эта девушка тебе хотя бы знакома.
Роксана взглянула на смартфон, который он ей протягивал, и почувствовала, как в груди у нее змеей шевельнулась непрошеная гостья – ревность. С экрана на нее смотрела жгучая брюнетка, ее большие черные и выразительные глаза смотрели прямо в объектив, волосы развевались за ее плечами черным облаком, она была красива какой-то нездешней, заморской красотой. И самое худшее, что это лицо и впрямь было знакомо Роксане. Она помнила эту девушку, потому что она звонила Климу.
Да, иногда Климу звонили в ее присутствии другие женщины. Не так уж часто, и к тому же Клим не допускал, чтобы Роксана видела своих соперниц или они видели ее. Никаких сцен Клим не хотел и групповушки тоже не признавал. То есть, возможно, признавал, но Роксане никогда не предлагал, видимо, понимая, что есть предел и ее терпению. Роксане иногда представлялось, что Клим – это такой тигр, который регулярно обходит свои владения, уделяя внимание каждой самке. Такой вот вполне самостоятельный крупный котяра. Кстати, Клим и по восточному гороскопу тоже был кот, а по знаку Зодиака – Весы.
Но иногда ему то ли надоедало себя контролировать, то ли он считал, что Роксана все стерпит, и потому нечего с ней особо церемониться, но он допускал легкие промашки. Мог поговорить при ней по телефону с какой-нибудь дамочкой, делая вид, что это просто звонок «одной моей знакомой, если бы ты знала, как она мне надоела». Но голос у него при этом был… Ах, какой у него был голос! Роксана готова была бы поклясться, что роман с той женщиной у Клима все же есть, не ясно только, в какой он находится стадии. И в такие моменты она готова была растерзать его на части. Впрочем, таким голосом Клим разговаривал со всеми женщинами, обижаться никому не приходилось. Не обижалась и Роксана, знала ведь, что выбирала. И о привычках босса была наслышана, и сама лично неоднократно наблюдала смену его фавориток. Так с чего она взяла, что с ней будет как-то иначе?
В последнее время Роксана стала отмечать, что отлучки Клима становились все чаще. Настроение у него часто скакало – он делался то раздражительным и язвительным и даже злым, то слишком уж навязчиво любезным. Роксане даже казалось, что Клим что-то принимает, какой-то допинг или наркотик, но спросить его она не смела, а при ней он ничего себе не колол, не нюхал и даже не пил. Правда, он пил какое-то лекарство, которое ему посоветовал один врач. И после выпитой таблетки всплески раздражительности проходили. Но пока лекарство не подействовало, Клим бывал просто невыносим.
И вот в один из таких приступов эта девушка и позвонила. Роксана сидела на коленях у Клима, и когда прозвучал вызов, увидела фотографию красивой темноволосой девушки.
Клим взглянул на номер, скривился и произнес:
– Достала!
Но, несмотря на это, он ответил на вызов. И заговорил с девицей любезным тоном. Роксана всего их разговора не слышала, потому что Клим сразу же поднялся из кресла и вышел в другую комнату. Но кое-что ей подслушать все же удалось.
– Селестина, дорогая моя, ты знаешь, как я привязан к тебе. Твое горе – мое горе. Неужели я бы не сделал для тебя всего того, о чем ты меня просишь? Я все делаю! Все и даже больше! Но пока результатов нет. Куда ты хочешь пойти? А вот этого не надо. Нет, не надо, я тебе совершенно точно это говорю.
Голос Клима сделался взволнованным. И он стал сыпать словами, как бывало с ним всякий раз, когда дело принимало и впрямь серьезный для него оборот. Тогда Клим начинал говорить в два раза быстрей, буквально заваливая человека словами, так что у того просто не было времени, чтобы подумать о чем-то своем, не говоря уж о том, чтобы это свое высказать.
Дальше разговор Клима с девушкой Роксана не слышала, потому что Клим ушел в ванную и закрыл за собой дверь, да еще и воду пустил. Но уже через несколько минут он стоял в дверях и говорил, что вернется через пару часов, что у него деловая встреча, хотя до этого и речи не шло о том, что он может уйти. Был уже вечер, около десяти часов. Роксана тогда обиделась, надулась и даже твердо решила, что Клима надо поставить на место или хотя бы попытаться это сделать. Она не верила, что этой ночью увидит его вновь. Небось загуляет с этой своей Селестиной, которая притворилась, что у нее проблемы, ясное дело, только для того, чтобы вытащить на свидание Клима. А Клим, он ведь такой, никому не может отказать.
Но, к ее удивлению, Клим и впрямь появился через два часа, как и обещал. Настроение у него было самое что ни на есть паршивое, еще хуже, чем до ухода, он отказался от ужина, принял не две, а горсть своих таблеток и пробурчал, чтобы она не смела его будить. И после этого рухнул в кровать и проспал в ней беспробудно целых десять часов, так что Роксана даже начала подумывать, а не помер ли ее дорогой Клим.
Но сердце стучало, дыхание было ровным, щеки – румяными. Так что Роксана сочла, что глубокий и долгий сон будет Климу только на пользу. И оказалась права. Он проснулся в хорошем настроении и сказал, что сегодня вечером они летят на Кубу. Да, он сказал это ей после того, как ему позвонила неизвестная Селестина. И Роксана даже подумала, а не связана ли эта поездка с той встречей, на которой Клим побывал прошлым вечером.
Все это Роксана сейчас и изложила Максиму. И увидела, что тот заинтересовался этим рассказом.
– Разве Селестина похожа была на кубинку?
– Нет. Не знаю. Мне показалось, что внешность у нее скорее арабская.
– Селестина с арабской внешностью, – пробормотал Максим, и голос его изменился. – Надо же! И как это я сразу не догадался!
– Что? О чем?
– Похоже, что мы с ребятами кое-что упустили.
– Но что именно?
Однако Максим не захотел ей ничего отвечать. Он внезапно сильно заторопился. И до такой степени ему было некогда, что обратно в «Чудный уголок» Роксану провожали только Андрей с Васей, а сам Максим куда-то умчался, как он сказал, по делам.
Впрочем, когда она приехала в дом, где ее так хорошо приняли и где она провела минувшую ночь, сразу же поняла, что случилось что-то нехорошее. Когда они подходили к дому, им навстречу выбежал Лисица, следом за которым торопился Эдик.
– Живо, эту в дом и едем со мной! – скомандовал он своим ребятам. И чтобы те поняли, насколько серьезное дело, добавил: – Только что стреляли в Усатова. Едем к нему, пока он жив.
И, не прибавив больше ни слова, он запрыгнул в огромный джип, дождался Андрея с Васей и умчался вместе с ребятами прочь. А Роксана осталась на попечении Леси и ее подруги Киры – жены Лисицы. Ну и еще Алексей с Артемом оставались в доме, и парочка каких-то рослых ребят несла караул во дворе. В общем, если бы Роксана ставила себе цель найти безопасное местечко, то и тогда бы она ничего лучше себе не подыскала.
Кира с Лесей оказались необычайно гостеприимными и внимательными хозяйками. Роксана едва не расплакалась от умиления, когда вошла к себе в комнату и обнаружила, что на полках появились новое белье, носочки, тапочки и даже легкая и симпатичная пижамка лежала на кровати, хрустя новеньким целлофаном.
– Вчера мы были не подготовлены к твоему визиту, но уж сегодня постарались.
– Спасибо вам! Спасибо вам за все!
Роксана и впрямь была растрогана. Никто за последние годы не заботился о ней столь трогательно и бескорыстно.
И, сама того не ожидая, она расплакалась. Плакала и плакала, словно визит к гипнотизеру снял с ее мозга какие-то преграды, прежде удерживающие его от разлива. Кира с Лесей кинулись к девушке, утешая ее. И даже маленький Славка, услышав плач, приковылял из своей комнаты и протянул Роксане красного слоника на колесиках.
– На! Бели!
Славка разговаривал еще плоховато, предпочитал короткие фразы. А буква «Р» ему вообще не давалась. Но сердце у него было доброе. И сейчас он протягивал плачущей девушке не абы какого слоника, а свою любимую игрушку, которую ему подарил отец совсем недавно и которой он еще не успел всласть наиграться. Слоника Роксана не взяла, к тайному удовольствию Славы, который еще больше впечатлился от такой доброты и бескорыстия и даже предпринял героическую попытку рассказать, как он на днях тоже плакал, когда у него брали кровь на анализ, а папа сердился на него и говорил, что, кто плачет из-за такой ерунды, тот не мужчина.
К сожалению, рассказ его потонул в сплошном шипении и бульканье слюней, которые от избытка чувств изо рта у Славки временами выплескивались. И поняли его лишь мать и тетя Леся. А вот незнакомая девушка, красота которой произвела на Славу сильное впечатление, так ничего и не поняла из его пламенной речи. Славе оставалось стоять рядом с ней и время от времени гладить ее сочувствующе по коленке.
Постепенно Роксана перестала плакать. Окружившие ее добрые лица оказались отличной помощью в ее горе. И к тому моменту, когда вернулись уехавшие мужчины, у Роксаны были уже наготове вопросы к ним.
