Глава 12
А между тем снизу уже раздавались характерные звуки. Кто-то ломал дверцу на чердак, еще немного – и по самому чердаку побредут люди, как до того блуждали там девушки. Вряд ли ломик послужит надежной преградой тем, кто стремился попасть на крышу.
Наташа вопросительно посмотрела на Роксану.
– Высоты боишься?
– Немного.
– Вниз ведет железная лестница. Только она ровесница этому дому. И, насколько я слышала, с ней ничего не делали. То есть сама понимаешь, в каком она находится состоянии.
– Но дом ведь штукатурили.
– Фасадную часть – да. Но лестница на задней части дома, а там ничего не делали, кроме окон.
Роксана колебалась. Голос Наташи не внушал ей уверенности. Да еще к делу подключился извечный страх Роксаны – боязнь высоты. Даже сейчас, просто стоя на крыше, она уже чувствовала головокружение и панические атаки, от которых холодело все ее тело и противно дрожали коленки. А что будет, когда она подойдет к самому краю и свесится с него, чтобы нащупать в темноте ступеньку лестницы. О таком даже думать страшно!
И все же было похоже на то, что другого выхода у нее нет.
– Ты со мной? – взглянула она на Наташу.
– А куда мне деваться? Я к Древоточцу на допрос не хочу. Лучше уж сразу головой вниз.
– Ой, не надо.
– Да ты, главное, не трусь, все обойдется, – неожиданно улыбнулась ей Наташа. – Мы с девчонками много раз по этой лестнице лазили и ничего.
– Лазили? А зачем?
– Ну как тебе сказать… Скучно же просто так без дела целыми днями сидеть. Карина самовольные отлучки не приветствует, считает, что мы должны круглосуточно на своем рабочем месте быть, мало ли – клиент заглянет, а нас нет. Ну а нам тоскливо без дела сиднем сидеть. Вот и сбегаем. Какой ни есть, а все-таки моцион.
Беззаботно болтая, она подвела Роксану к тому месту на крыше, где начиналась пожарная лестница, заставила ее лечь, потом перекинула ее ногу через край крыши, потому что сама Роксана словно бы окаменела, не могла ни рукой, ни ногой шевельнуть, и заставила ее двигаться.
– Давай, ты глаза зажмурь и представь, что просто по шведской стенке спускаешься.
И когда Роксана уже поставила обе ноги на перекладину лестницы, посоветовала:
– Главное, если почувствуешь, что лестница шатается, руки не разжимай.
Предупреждение было сделано очень своевременно. Если бы Роксана услышала его раньше, вряд ли она отважилась бы на такой спуск. Но теперь ей деваться было просто некуда, пришлось лезть вниз. Наташа была права, лестница давно пережила свои лучшие годы, теперь это была пенсионерка, как все старики, обладающая на редкость своенравным и капризным характером.
Также лестнице совсем не понравилось, что кто-то беспокоит ее заслуженный покой. Она протестующе скрипела, крепления угрожающе шатались, и временами Роксане казалось, что она просто рухнет вниз, этим все и кончится. Но, к ее удивлению, она спустилась самостоятельно, осталась жива, лишь в самом низу, прыгая, слегка оступилась и упала. Вскочила, взглянула наверх и увидела размахивающую руками Наташу. Роксана тоже махнула ей, мол, спускайся ко мне, но Наташа не успела этого сделать. Рядом с ней возникла приземистая мужская фигура, короткие ноги, руки почти до колен.
Каким-то могильным холодом обдало Роксану в этот момент. Она не могла знать этого точно, но почему-то была уверена, что рядом с Наташей стоит тот самый жуткий Древоточец, которого все так боятся. Она не стала ждать, пока он предпримет какие-то меры, повернулась и поспешила в сторону деревьев, обступавших «дом отдыха» со всех сторон.
– Где же ты, Максим? – шептала Роксана. – Господи, как страшно!
Ей было страшно, как никогда в жизни не бывало. Начать уже с того, что, кроме высоты, Роксана боялась еще многих вещей. В частности, она побаивалась лесной чащи. А уж сунуться в лес темной ночью – такое ей разве что в кошмаре могло привидеться. И вот сейчас она была вынуждена ковылять среди угрожающе раскачивающихся сосен и елей, уворачиваясь от ударов мокрого от росы кустарника и спотыкаясь на многочисленных кочках.
К тому же за своей спиной она слышала многочисленные мужские голоса и догадывалась, что это за ней отряжена погоня. Шансов на то, что в лесу она сумеет скрыться от преследователей, было немного, но все же они были. Вот только двигаться быстро Роксана не могла. Нога, которую она подвернула при неудачном прыжке, давала о себе знать все нарастающей болью. И скоро Роксана поняла, что не может наступить на ногу, та просто ее не слушается.
– Да что же это такое? – простонала Роксана. – Максим! Ты где? Ты же обещал, что будешь рядом!
Увы, Максима не было ни видно, ни слышно. Видимо, бешеная гонка, предпринятая Глебом на пути сюда, позволила ему стряхнуть со своего хвоста слежку. А может, Максим и не думал за ними следить?
Голоса преследователей становились все ближе. Каким-то непостижимым образом они знали, в какую сторону направляется Роксана, и двигались за ней. Роксана прошла еще несколько шагов и сдалась. Перед ней были заросли какого-то кустарника, под который Роксана и залезла. Будь что будет! Дальше она не пойдет. Просто не сможет.
Она сидела очень тихо, в душе надеясь, что погоня пройдет стороной. Какое-то время так и казалось. Голоса злодеев вроде бы отдалились, но затем снова стали приближаться к ней. Роксана была в отчаянии. Она даже дышать перестала, но и это ей не помогло. Не прошло и десяти минут, как ее убежище осветил луч мощного фонаря, и чей-то запыхавшийся голос произнес:
– Ну все, красотуля! Туки-туки, вылезай, мы тебя нашли.
Роксана попыталась сделать вид, что эти слова к ней не относятся, но безрезультатно. Две сильных мужских руки извлекли ее из зарослей, а луч фонаря не переставал светить ей в лицо.
– Как вы меня нашли? – морщась от яркого света, все же спросила Роксана.
– В другой раз надевай одежку без блесток, – последовал короткий ответ.
Роксана тихо чертыхнулась про себя. Проклятая блузка с вышивкой. Такая красивая и нарядная, она сыграла с ней злую шутку. Цепляясь за ветки и кусты, блестящие бусинки отрывались и давали врагам девушки хороший ориентир.
– Топай назад за мной.
– Я не могу идти. Правда, правда, я ногу подвернула, кажется.
Эти слова не вызвали в ее преследователях ни капли сочувствия. И Роксане все же пришлось заковылять назад. Уже через десяток шагов она решила, что такой легкой жизни своим врагам не предоставит, и с громким душераздирающим стоном (актриса какого-нибудь провинциального театра и то лучше ее не сыграла бы в этот момент!) буквально плюхнулась на землю.
– Ты это чего?
– Нога! – заплакала Роксана. – Она не идет!
– Брось придуриваться!
– Честное слово! Вот посмотрите сами, как она опухла.
Нашедшие ее мужчины сперва выругались, но в медицине они были не очень, так что рассматривать поврежденную конечность даже не стали. Вместо этого один отдал фонарик другому и, крякнув, закинул Роксану себе на плечо. Ни о какой романтике речи тут не шло. Роксану подняли и взвалили на плечо, словно мешок с мукой. Сравнение обидное, но очень точное. Так что дальнейший путь Роксана проделала хоть и не пешком, но, честное слово, лучше бы уж не выпендривалась и ковыляла своим ходом.
Однако если Роксана думала, что ее тащат обратно к дому с веселыми девицами, то она ошибалась. Враги даже близко туда не сунулись. Они двигались совсем в другую сторону. Почему? Роксана не могла этого понять до тех пор, пока они втроем не вышли к дороге, где уже стояли две машины. Одна из машин была той самой невзрачной серенькой «Ауди», на которой привез ее Глеб, а вторую машину Роксана прежде не видела, но почему-то даже не усомнилась, что это машина ее главного врага – Древоточца.
Ей стало досадно на свою никчемность буквально до слез. Ну до чего же она глупая и неуклюжая! Стоило рисковать жизнью, спускаясь с крыши, если ее все равно схватили!
Из серой «Ауди» вышел Глеб. Лицо его было перекошено от злости. И, подойдя к Роксане, он влепил ей такую оплеуху, что у девушки искры из глаз посыпались, а одно ухо на какое-то время перестало слышать. Роксана даже подумала, не упасть ли ей в обморок, но решила, что такое сильное средство можно приберечь для особого случая. Так что она ограничилась лишь тем, что вновь заплакала. Тем более что сделать это оказалось совсем нетрудно, теперь Роксане было не только обидно, но еще и очень больно.
– В машину ее! Нет, не ко мне! Не хочу ее видеть, тварь неблагодарную!
Глеб занес руку для еще одного удара, Роксана уже съежилась, но удара не последовало. Вместо этого Глеб выругался и пошел к своей машине. Роксану же потащили к другой – большой и темной. Перед тем как запихнуть ее в салон, где отчаянно чем-то воняло, ей заклеили рот скотчем, а на голову напялили черный мешок, самый простой полиэтиленовый пакет, под которым почти нечем было дышать. Она пыталась мычать и ерзать, чтобы привлечь внимание к своему бедственному положению, но в итоге лишь заработала такой болезненный удар по печени, что чуть совсем не задохнулась. Отдышаться ей так нормально и не удалось, так что уже через полчаса пути Роксане не пришлось симулировать обморок, она и впрямь потеряла сознание от нехватки кислорода, боли и страха перед неизвестностью.
В это время в «доме отдыха» все его обитательницы и обитатели переживали тоже не самые приятные в своей жизни минуты. И хотя их положение существенно отличалось от положения Роксаны в лучшую сторону, но они ничуть не были этим довольны. Что поделать, такие уж люди неблагодарные существа. Все-то им кажется, что могло быть и лучше. И мысли не держат, что кому-то приходится хуже.
Едва Карина спровадила первую порцию незваных гостей, которые устремились в лес на поиски Роксаны, как появилась вторая партия. Эти вели себя хоть и вежливо, но действовали жестко. Все попытки сопротивления охранников были пресечены ими еще в самом начале. Охранников, вздумавших забаррикадироваться и не пустить в дом, попросту отпихнули в сторону, скрутили и заперли в подсобном помещении, где прежде хранился инвентарь для уборки дома.
Но на этом новые гости не успокоились. Всех девчонок выгнали из их комнат и во главе с самой хозяйкой заперли в гостиной. Те несколько посетителей, которым не повезло быть в этот момент в доме, оказались вместе с девушками и Кариной в общей гостиной, но отчего-то этому совсем не радовались.
Один сказал Карине:
– Предупреждаю, я вам за это время платить не стану.
А другой так и вовсе потребовал, чтобы ему вернули его деньги за визит, поскольку, по его словам, все удовольствие от общения с девушкой было начисто испорчено теперешними событиями.
Но Карине было не до этих склочных типов. Сердце у нее сжималось от черной тоски и самых дурных предчувствий. Она слышала, как и о чем разговаривали между собой нагрянувшие к ним в дом незваные гости. И понимала: это не какой-то там бандитский налет, это прибыли представители органов правопорядка, сбылся самый страшный ее ночной кошмар. К ним в дом прибыли не полицейские из соседнего отделения, прикормленные и почти что свои, а совсем другие люди. И если проститутки недоуменно переглядывались, то их мадам очень хорошо понимала, что нужно этим людям в ее доме.
Ох, чуяло ее сердце неладное, когда в ее дом привезли ту девчонку. Чуяло! Когда привозили других пленников, она это не приветствовала, но и только. А вот стоило Карине увидеть блестящие черные глаза новой пленницы, как ее словно что-то стукнуло. Чутье на неприятности не подвело хозяйку притона. Неприятности не заставили себя ждать, посыпались на нее, словно из прохудившегося и к тому же какого-то неправильного рога изобилия.
Сотрудники быстро обыскали весь дом, не стал исключением и последний, четвертый этаж. Карина не могла видеть, что происходит там, за запертыми дверями гостиной, она и сама была как в плену, но она могла все слышать. И хозяйка понимала: черноглазую пленницу нашли, освободили и теперь бережно транспортируют ее к выходу из дома. И когда следом за этим открылась дверь гостиной и Карину вывели под белы руки, она не сомневалась – разговор пойдет о том, как эта девица оказалась у нее в доме, связанной, обколотой наркотиками, да еще и запертой на замок.
Но, к удивлению Карины, когда ее привели в ее же собственную комнату, которая была побольше, чем комнаты девушек, и где ее уже ждали, то разговор у них с симпатичным молодым человеком пошел не про эту пленницу, а совсем про другую девушку. Как только Карина заговорила о пленнице, так сотрудник поднял руку, призывая хозяйку помолчать.
А потом он сказал:
– У вас в доме до недавнего времени находилась еще одна девушка.
– Вы же сами ее забрали.
– Мы? Нет, вы ошибаетесь. Мы ее не нашли.
– Значит, ее и не было.
– Она была тут еще час назад, но сейчас ее нет.
Карина начала догадываться, кто их интересует.
– Вот ее фотография.
Карина взглянула, и последние сомнения у нее отпали. И в то же время она поняла, что влипла не просто крупно, а очень крупно. Что-то в глазах этого молодого человека подсказало ей, что у него в поисках девушки с фотографии имеется свой личный интерес. И теперь в зависимости от того, сумеет ли Карина этот его интерес удовлетворить, сложится вся ее дальнейшая судьба. Хозяйка не обманывалась насчет того, что может ее ждать в будущем. Карина бы и рада была быть полезной этому молодому человеку, который велел обращаться к нему запросто – Максим, но вот информации, чтобы его порадовать, она имела ничтожно мало.
– Так что? Она тут была?
Карина подняла глаза и поняла, что единственный для нее шанс выкрутиться из этой истории с минимальным ущербом – сказать этому молодому человеку сейчас правду. Услышав, что Роксана убежала в лес, преследуемая людьми Древоточца, Максим побледнел и, не оставив никаких дальнейших указаний насчет Карины, устремился прочь из дома. Как без труда догадалась Карина, спасать свою любимую.
Следом за ним покинули дом и другие сотрудники, но не все. Некоторые остались, они возились на четвертом этаже, куда доступ теперь был закрыт не только для девушек, но и для самой мадам Карины тоже. Она поняла, что отныне ее власть в этом доме кончилась. И теперь она могла лишь надеяться на то, что Глеб и другие не успели натворить слишком уж кровавых дел, за которые не пришлось бы отдуваться ей самой.
В это время, пока в «доме отдыха» происходили эти перемены, Роксана ехала в неизвестном направлении. Как уже говорилось, часть дороги она проделала с мешком на голове, который был с нее снят лишь после того, как ее доставили до места. В чувство ее привели несколько грубых оплеух, от которых еще долго было больно в ушах. Но, по крайней мере, это было честно. С самого начала эти люди дали ей понять, что она тут никто и церемониться с ней не будут. И, как ни странно, но это в какой-то степени даже понравилось Роксане. Ну не то чтобы понравилось, но хотя бы теперь она знала, что пощады ей не будет. Все карты были выложены с самого первого хода, и никаких хитростей, как в случае с Глебом, тут пускать в ход никто не собирался.
Роксана получила пинок, который заставил ее двигаться. Она решила не упоминать про больную ногу, но хромать не забывала и делала это очень старательно. Иногда даже приседала и охала, словно от боли, хотя нога у нее почти совсем не болела. Оказаться разоблаченной симулянткой Роксана не боялась. Вряд ли кому-то из этих жутких детин придет в голову проявить к ней хоть малейшее сочувствие. Да и что они там увидят? Лодыжки у Роксаны всегда были от природы чуть припухшие. А толстый слой грязи, болотной тины и мха, обильно покрывавший ноги девушки после путешествия по влажному ночному лесу, еще больше маскировал отсутствие травмы на ноге.
Ковыляя и постанывая как можно жалостливее, Роксана поглядывала и по сторонам. Увиденное не слишком ее впечатляло. Они находились в каком-то промышленном комплексе, когда-то мощном индустриальном гиганте, а ныне основательно заброшенном и забытом. Видимо, раньше тут располагались заводские или фабричные цеха. Но нынче выбитые окна цехов, обрушившаяся местами кровля и изувеченные временем стены выглядели жалко, а для Роксаны так еще и зловеще.
– Ну и местечко, – поежилась она невольно.
Тем не менее тут кто-то обитал. Горело несколько фонарей, где-то неподалеку лаял пес, возможно, имелся также и сторож. И Роксана невольно подумала: а что, если ей закричать и позвать на помощь? Она покосилась на своих стражей и что-то в выражении их угрюмых лиц заставило ее передумать. Не успеет она и пикнуть, как они уже заткнут ей рот. И даже если ее призыв о помощи будет услышан, то кто придет ей на помощь? Вряд ли сторож, если таковой тут и имеется, то он не осведомлен о таких вот ночных визитерах. Значит, он будет молчать и не рыпнется против них. А рыпнется, так ему же и хуже. Губить вместе со своей еще одну человеческую жизнь Роксана не захотела.
В том, что ей пришел конец, она была почему-то совершенно уверена. Ей отсюда не выбраться. Правда, не вполне до сих пор ясно, с какой целью ее сюда привезли, но если бы хотели оставить в живых, выбрали бы уж местечко поживописней. Нет, понятно, что отсюда живой ей не уйти. И от осознания этого Роксана даже вроде как бы и успокоилась. А потом ее охватило странное чувство. Если уж все равно умирать, то что-нибудь этакое под конец надо будет им отчебучить. Ну, чтобы самой не так скучно было и в памяти чтобы у этих гадов остаться.
За обдумыванием того, что бы такого геройского ей совершить (пока что ничего, кроме попытки побега, в голову не приходило), Роксана поднялась вместе со своими провожатыми на второй этаж. Когда-то тут были кабинеты начальства, и до сих пор наблюдалось какое-то подобие комфорта. Пол был хотя и бетонным, но ровным, почти без мусора. Стены были оштукатурены. И даже некоторые двери каким-то образом сохранились.
Вот за одной из таких дверей их и ждали. Роксану втолкнули туда из полутемного коридора, и она не сразу сориентировалась на ярком свету.
– Откуда тут электричество? – вслух удивилась она.
И чуть не подпрыгнула, когда темное пятно в углу комнаты, которое она вначале приняла за кресло, произнесло человеческим голосом:
– От генератора, девочка.
Голос был мужской. И, поморгав глазами, Роксана сумела привыкнуть к яркому свету настолько, чтобы разглядеть собеседника. Черты лица показались ей знакомыми. А когда она столкнулась глазами со взглядом собеседника, то сомнений у Роксаны больше не осталось.
– Ой, а я вас знаю! – воскликнула она.
По лицу мужчины мелькнуло удивление.
– Откуда?
– Это вы приходили к Климу домой!
– Ты это помнишь?
Теперь удивление в голосе мужчины слышалось уже совершенно отчетливо. Роксана же замолчала. Да, она знала этого человека, Максим и другие показывали ей фотографию этого мужчины, уверяя, что он приходил в квартиру Клима за несколько часов до убийства последнего. Но вот помнит ли она его приход и все обстоятельства оного? Нет, этого она не помнила.
Зато она вспомнила, что Максим сказал, что этот человек гипнотизер и что они не смогли его найти, потому что он пропал. Так вот, оказывается, куда он пропал! Сидит в этой дыре и ждет, когда к нему привезут Роксану! Отморозков каких-то еще нанял! А что еще он мог сделать?
Глаза у девушки расширились.
– Так это вы?
– Что?
– Это вы убили Клима?
Гипнотизер снова удивился, но на сей раз ему было еще и неприятно.
– С чего ты это взяла?
– Но вы же наняли этих отморозков, чтобы они меня сюда к вам привезли. Ясно, что не с доброй целью.
– Ты ошибаешься.
– А что? Зачем тогда притащили? Подарок хотите мне дать?
– Ты ошибаешься, я отнюдь не просил тебя привезти ко мне. Меня и самого привезли сюда незадолго до твоего прибытия.
Роксана ахнула:
– Вы тоже пленник?
– В некотором роде.
– А кто нас с вами… заказал?
– Я не знаю.
– Врете!
– Нет, честное слово, даже не представляю. Меня похитили почти сразу же после того, как я вышел от вас. Я даже до своего дома добраться не успел. Потом меня привезли сюда и сказали, что я должен ждать и готовиться.
– Так вы тут сидите уже столько времени!
– Увы.
– А к чему вам велели готовиться?
– Сказали, что скоро сюда привезут девушку, которую я уже видел и которую должен заставить кое-что вспомнить. Но когда я усомнился, смогу ли, по силам ли мне, то получил ответ: заставил забыть, сумею заставить и вспомнить. Я сразу понял, что речь идет о тебе.
– Почему?
– Видишь ли, в моей жизни не так уж часто встречаются молодые девушки. А тем более такие, которых я заставлял что-либо забывать.
Роксана не могла сдержать своего любопытства и спросила:
– А что вы заставили меня забыть?
Но ответа на свой вопрос она получить не успела. Раздался какой-то шорох, а потом незнакомый голос скомандовал:
– Профессор, ваше время пришло, начинайте!
Роксана и гипнотизер одновременно вздрогнули, когда прозвучал этот голос. Он был хриплый, с каким-то металлическим отзвуком. И казалось, что он раздается одновременно отовсюду.
– Это Босс! – прошептал Степан Ефимович, наклонившись к самому уху Роксаны.
Роксана ахнула и кивнула головой.
– Прошу вас, начинайте, – повторил тот же голос, но на сей раз уже настойчивее.
Как-то не хотелось этому голосу противиться. Чувствовалось, что могут быть неприятности, и немалые. Роксана вопросительно взглянула на профессора. Но тот, казалось, колебался.
– Когда я закончу, кто может мне гарантировать мою безопасность и безопасность этой девушки?
– Если вы добьетесь успеха, то вас проводят к выходу или доставят в то место, откуда вас и забрали.
– Но где гарантии? Как я могу вам верить?
Раздался скрип, напоминающий смешок.
– У вас просто нет другого выхода, Степан Ефимович. Только слепая вера в себя, как вы любите повторять.
И Роксана, и профессор насторожились.
– Простите, разве мы с вами знакомы? – спросил профессор.
– Не ваше дело.
Голос звучал раздраженно.
– Во всяком случае, ваша смерть, профессор, мне точно не нужна. Да и смерть этой девчонки тоже не входит в мои планы.
– Значит, нас отпустят?
– Я ведь уже сказал!
– Но я хочу услышать это еще раз!
– Хорошо. Вас отпустят сразу же после того, как я узнаю ту информацию, которую вы так старательно запрятали в голове у этой барышни.
Барышни! Роксану царапнуло. Клим всегда называл ее барышней. Говорил, что это у них в семье отец всегда так обращался к сестре Клима и прочим молодым девушкам. И вот теперь неизвестный злодей тоже употребил это почти совсем вышедшее из обихода обращение. Барышня!
Роксана задумалась, а голос поторопил:
– Так что же? Я жду.
Профессор кивнул головой, он сразу стал какой-то сухой, отстраненный и чужой.
– Приглушите немного свет, – распорядился он. – При таком ярком я просто не смогу работать.
Через несколько минут свет будет гаснуть.
– Еще немного, еще… Хорошо. Довольно!
Теперь свет был приятным для глаз. Профессор взял в свои ладони маленькую ручку Роксаны. Но в этом прикосновении не было ничего, кроме дружеского участия.
– Дорогая моя девочка, – произнес он, – теперь ты должна довериться мне, как уже доверилась однажды. Теперь наши с тобой жизни зависят от того, сумею ли я ввести тебя в транс достаточно глубоко, чтобы мы смогли добраться до тех слоев твоей памяти, которые нам нужны.
– Это ведь недалеко. Мы с вами виделись совсем недавно.
– Ты все-таки что-то помнишь?
Голос профессора звучал взволнованно, но говорил он шепотом.
– Нет, – тоже шепотом отозвалась Роксана. – Но мне рассказывали про вас. И фотографию вашу показывали.
Профессор хотел что-то спросить еще, но в это время голос проскрежетал:
– Когда вы уже начнете?
– Пройдем к этому креслу.
В углу комнаты оказалось обитое дерматином кресло. Очень большое, оно было также и неудобным. И профессор долго и озабоченно цокал языком и взывал к невидимому собеседнику, умоляя принести ему другое кресло, а еще лучше – так и кушетку. В ответ ему посоветовали заткнуться и обходиться тем, что есть.
– И помните, – добавил голос. – Я тут рядом и все слышу. Так что не пытайтесь меня обмануть, последствия для вас будут самыми плачевными.
И снова словечко царапнуло Роксану за ухо. Кто-то из ее знакомых любил употреблять это выражение про самые плачевные последствия. У нее даже голос в голове зазвучал: «Последствия этого решения будут самыми плачевными», но вот вспомнить, кому именно принадлежал этот голос, хоть убейте, Роксана никак не могла. Да еще Степан Ефимович совсем некстати перебил мысли девушки.
– Взгляни на меня! – произнес он строго, и Роксана, помимо своей воли, повиновалась его приказу. – Смотри сюда!
И перед глазом Роксаны вновь появился раскачивающийся маятник. Только на сей раз тут присутствовала дорогая золотая цепочка, и блестящий шарик на ее конце был тщательно отполирован, а дужка сама по себе представляла собой произведение искусства – это была изогнувшаяся дугой гусеница, которая еще и грызла лист березы. Выполнена композиция была столь искусно, что можно было разобрать каждую жилку на листике и каждый волосок на теле гусеницы.
Залюбовавшись на эту крошечную фигурку, Роксана и сама не заметила, как мысли ее куда-то поплыли, и она вроде как перестала осознавать окружающий ее мир.