Неудачные (неассертивные) модели реагирования на манипуляцию
Здесь имеются в виду те модели реагирования на манипуляцию, которые не соответствуют ассертивной (уверенной) модели поведения – уверенному уклонению от манипуляции, уверенному приглашению манипулятора к конструктивному диалогу или уверенному противостоянию. Это реакции, которые распознаются партнером как неуверенные, агрессивные либо (в отдельных случаях) манипулятивные. Используя эти модели, мы не сможем быть эффективными в контакте с манипулятором. Рассмотрим, какие неудачные модели противостояния манипуляции наиболее типичны.
Оправдания как самозащита. Чем многословнее оправдания, тем неувереннее они звучат.
– Хочешь назначить Золотарева? Своих людей проталкиваешь, это же так понятно…
– Нет, это не потому, что он свой, а потому, что он для этой должности хорошо подходит и имеет достаточный опыт, чтобы на ней работать.
– Что это у вас всегда такое лицо унылое? Улыбайтесь, не надо так грузиться…
– Я просто устал немного, и голова болит… давление, наверное, растет.
Попытки уличить манипулятора при отсутствии реакции по существу (то есть на смысл манипулятивного послания и его контекст).
– Неужели вы думаете, что кто-то из работодателей будет счастлив видеть вас у себя в компании – вас, и представления не имеющего о том, что такое работать в бизнесе?
– Вы сейчас манипулируете мной! Я не позволю вам так ко мне относиться!
– Хочешь назначить Золотарева? Своих людей проталкиваешь, это же так понятно!
– Некорректный прием! Вы же пытаетесь на меня давить сейчас!
Для манипулятора такие реакции не просто нечувствительны – они по-детски наивны и трогательны… На раз-два используются для встречного манипулирования.
– Неужели вы думаете, что кто-то из работодателей будет счастлив видеть вас у себя в компании – вас, и представления не имеющего о том, что такое работать в бизнесе?
– Вы сейчас манипулируете мной! Я не позволю вам так ко мне относиться!
– Бедняга, с такими расстроенными нервами и с такой паранойей у вас точно нет никаких шансов устроиться хоть на мало-мальски оплачиваемую работу. Отдохните, подлечитесь… Вам это сейчас необходимо.
Попытки разубедить манипулятора, выражение несогласия с отдельными элементами манипулятивного послания при отсутствии реакции на послание в целом и его контекст.
– Да, сотрудники вашего отдела говорят, что специалист вы, мягко говоря, неважный…
– Почему же неважный? Я хороший специалист, я качественно обслуживаю клиентов, стараюсь… Я даже иногда после рабочего дня остаюсь в офисе.
– Что это у вас всегда такое лицо унылое? Улыбайтесь, не надо так грузиться…
– Нет, не унылое, это вам показалось только, я в порядке…
– Анна Ивановна, я заметил, что вы часто одеваетесь в коричневых тонах. А знаете, я недавно в книге прочитал, что коричневый цвет предпочитают люди, которые… пережили в жизни разочарования… и считают себя неудачниками.
– Я не неудачница, разве я похожа на неудачницу? У меня все в жизни хорошо – и семья, и дом, и работа. Да и коричневый я надеваю редко. У меня только… (вспоминает) два костюма коричневых…
Данная реакция выглядит как проявление неуверенного поведения (а нередко и является таковым), она выдается только на часть манипулятивного послания, второстепенную по важности, – сам по себе смысл его и контекст принимаются.
Например, в первом случае «жертва» начинает оспаривать то, что она «неважный специалист» (явно оправдываясь), упуская несколько серьезных моментов: что именно имеется в виду под определением «неважный» (есть ли какие-либо конкретные претензии), по какой причине и с какими целями идет ссылка на мнение сотрудников отдела.
Во втором примере «жертва» спорит по поводу «унылости» лица и этим, во-первых, принимает навязанную ей систему оценки (лицо именно «унылое», а не какое-нибудь еще), а во-вторых, дает манипулятору право на обсуждение в режиме дискуссии выражения своего лица, вместо того чтобы обсуждение пресечь.
В третьем примере Анна Ивановна зачем-то обсуждает собственную «удачливость» с партнером, явно не являющимся ей близким другом (нарушение личных границ, которое не пресекается). Ее реакции выглядят как оправдание и попытка защититься: она, очевидно, задета тем, что ей сказали, и беспокоится, не выглядит ли она и в самом деле неудачницей в глазах окружающих.
Игнорирование «жертвой» важных моментов в диалоге, характерное для реакций данного типа, и дает манипулятору возможности для маневров, усиливая свои позиции. Поэтому реакции данного типа рассматриваются как неудачные.
Агрессия в собственный адрес (или адрес третьих значимых лиц), самообвинения
– И долго еще продлится ваш доклад?
– Извините, еще 20 минут. Вы устали уже? Там важный материал, но я, конечно, растекаюсь мыслию по древу…
– Я и не ожидал, что эта пустяковая работа окажется для тебя непосильной…
– Извини. Я и сам вижу, что я плохой работник.
– Я заметил, что на лекции вы приводите только однотипные примеры. Почему так происходит?
– Наверное, мне и правда только одно и то же в голову лезет. Это мои психологические проблемы, наверное, а я и не замечал.
– Твоя дочка всегда была такая злобненькая или на нее подростковый возраст так действует?
– Ну, у нее и в самом деле реакции бывают иногда, я даже задумываюсь – в кого это она такая растет?
Видеть подобный вариант реагирования в жизни часто очень огорчительно, так как человек, отвечающий на манипуляцию именно так, принижает свой собственный статус и поступается своим достоинством (а нередко и достоинством дорогих ему людей). Тем не менее данный вариант реагирования в жизни достаточно распространен и встречается нередко.
Расспросы об источнике информации (третьем лице) либо самой информации, якобы поступившей от третьих лиц
– Да, сотрудники вашего отдела говорят, что специалист вы, мягко говоря, неважный…
– А кто говорит? И что именно он сказал?
– Я вас, Рината Николаевна, всегда рада видеть и исключительно уважаю за вашу доброту и искренность. Вы так не похожи на других… даже на тех, кто с вами в одном отделе работает… Вы вот никогда ни про кого из них слова дурного не скажете, а они? А они совсем по-другому.
– Что-то я не понимаю. Кто-то про меня что-то сказал?
– Ну… имейте в виду, это только строго между нами. Я вчера услышала, как обсуждали ваше выступление тогда, на планерке.
– И что?
– Даже не знаю, вам неприятно будет, я лучше промолчу…
– Ну уже начали говорить, так говорите…
Легко понять, что реакции данного типа неудачны, поскольку уводят разговор из области конструктивного обсуждения. Ваши собственные реакции в ответ на эту искаженную информацию впоследствии могут быть переданы в искаженном виде третьим лицам. В результате возникают обширные возможности для интриг.
Проявления прямой агрессии в адрес манипулятора (реакции по типу «Сам дурак!») – сюда относятся упреки, поучения, указания, непрошеные советы, деструктивная критика, а также просто грубые высказывания.
– Я понимаю, что вам как женщине сложно рассуждать логически…
– Да и вам, вижу, тоже!
– И долго еще продлится ваш доклад?
– Столько, сколько нужно. А что?
– Ты что, и вправду такой впечатлительный?
– Не твое дело!
– Вы так похорошели, Ирина Львовна, так поправились…
– Да, вас по размеру догоняю, но никак не догоню.
Прямая агрессия рассматривается нами как неудачный вариант реагирования на манипуляцию по следующим причинам. Во-первых, агрессия, как уже было показано ранее, всегда дает вашему партнеру возможность для продолжения манипулирования, фактически дает ему карты в руки. Во-вторых, в большинстве случаев она бесполезна с практической точки зрения, так как не дает результатов (в отдельных случаях можно запугать манипулятора, однако это не значит, что он прекратит манипулировать).
Агрессия часто бессильна перед манипуляцией, потому что последняя как метод воздействия есть агрессия завуалированная и в связи с этим гораздо более гибкая. Она всегда найдет способ уклониться от прямолинейности открытого нападения.
Попытки встречного манипулирования. В ответ на обращенный манипулятивный посыл парируем попыткой встречного манипулятивного воздействия. Здесь диалог превращается в «кто кого переиграет».
– Я понимаю, что вам как женщине сложно рассуждать логически…
– Умение рассуждать логически, кстати, недоступно также и большинству мужчин, как показывают наблюдения.
– Я и не ожидал, что эта пустяковая работа окажется для тебя непосильной!
– Ты же видишь, в каком я состоянии! У меня депрессия, развод, раздел имущества – каких же результатов в работе можно еще от меня ждать?
– И долго еще продлится ваш доклад?
– Глупые вопросы, безусловно, увеличат его продолжительность.
– Хочешь назначить Золотарева? Своих людей проталкиваешь, это же так понятно!
– Что делать, я же не такой крупный специалист по кадрам, как ты… А кого бы ты назначил?
– Ты что, и вправду такой впечатлительный?
– Не впечатлительный, а артистичный. Удивительно, что ты не различаешь таких простых вещей. В твои годы уже пора бы разбираться в людях.
– Вы так похорошели, Ирина Львовна, так поправились…
– Да, спасибо… Жаль, что полнота не всем нравится. Вот и Романова о вас вчера… Ой, ладно, что я говорю… Ничего-ничего!
Строго говоря, попытки встречного манипулирования трудно причислить к заведомо «неудачным» реакциям на манипуляцию (например, с прагматической точки зрения они могут порой давать хороший эффект). Они «неудачны», скорее, с этической точки зрения.
Реакции такого типа позволяют ситуации оставаться и развиваться дальше такой, какая она есть (то есть манипулятивной), а это означает, что мы отказываемся от возможности вывести диалог на другой уровень – уровень более прозрачных и открытых коммуникаций. Однако и это может быть нашим выбором.
Переход на личности, перевод разговора в плоскость отношений. Здесь имеются в виду реакции, переводящие диалог в русло обсуждения того, что манипулятор думает о нас, наших чертах характера, привычках, профессиональной квалификации. То есть здесь идет речь не о конкретных поступках, а о более общих категориях:
– Я не очень понял, чего ты хотел добиться с этим клиентом… Странно, что с твоим образованием ты так себя ведешь… Это вас в институте так учили?
– Ты считаешь меня слабым специалистом?
– Ты же без компании у нас никуда, ты отдельно от других людей и человеком-то себя не чувствуешь!
– Ты имеешь в виду, что я зависимый от чужого мнения?
Перевод разговора в плоскость отношений – это также высказывания относительно прав и обязанностей («кто кому что должен»), попытки снять манипулятивную атаку посредством апелляции к «не должен тебе лично» и «не обязан тебе лично».
– И тебе дали отпуск прямо сейчас?! Отклоняясь от графика?! А почему это?
– Я не обязан тебе отчитываться!
– О! Вы опоздали сегодня, Ирина Николаевна! А мы сидим тут и думаем – где это вы?
– Вы не начальник мне и не можете указывать на опоздания!
Данный тип реакции неудачен потому, что уводит разговор из плоскости конструктивного обсуждения проблемы в анализ чьих-то черт характера, прав и обязанностей, сильных и слабых сторон. А там – широкое поле для манипулирования.
