Где-то в Москве
27 мая 2021 года
Бывший научно-исследовательский институт занимал девятиэтажное здание брежневской постройки и в лучшие свои времена давал работу больше тысяче человек. Сейчас людей здесь было намного меньше, человек пятьсот. Но работы, увы, только прибавилось…
Было утро… дворник-таджик (на самом деле не таджик, не было тут случайных дворников) подметал асфальт, ругаясь на стоящие на тротуаре машины, редкие прохожие спешили по своим делам: редкие потому, что основной поток офисного люда уже добрался до своих рабочих мест и вступил в бой за долю рынка и процент от продаж. А лысый, с волчьими глазами человек сидел в своем кабинете на девятом этаже здания и перелистывал распечатки текстов, изображений, прочей информации, взятые с жестких дисков в Днепропетровске. Перелистывал медленно, щурясь от косо падающего на текст луча света из окна.
Как бы качественно ни жила русскоязычная аморфная биомасса живых желудков, они от этого не начнут петь 14 октября «Ой у лузі червона калина…», не пройдут факельным шествием 1 января. Это стадо надо ликвидировать где-то на 5–6 млн особей. Сначала нация. А уже потом качество жизни. Хлопцы из УПА в лесных схронах, герои дивизии «Галичина» в адском Бродском котле, заключенные сталинских застенков не заботились первичностью вопроса качества жизни.
…
Для 45-миллионной Украины исчезновения 6 млн будет незаметно. Я же не говорю, что это надо за неделю провести. В Украине и так с 1991 года до сегодня население сократилось почти на 10 млн.
…
Они не являются «своими». Мой шурин носит красную футболку с серпом и молотом и надписью «СССР». Он и подобные ему являются врагами нации, подлежат физической ликвидации. Мне, как «восточнику», обидно говорить, но восточное быдло требует батогов. Им лоботомию делали 300 лет. Ничего не поделаешь. Только огонь!
…
Чтобы из донбасских или харьковских детей создать украиноязычных, украиномыслящих, нациецентричных украинцев, надо их от родителей изолировать. Создать молодежные и детские организации, которые будут идеологически школить детей с детского сада. Воспитывать из них Павликов Морозовых, чтобы на родителей-украинофобов доносили. Это возможно, но в условиях тоталитаризма, диктатуры и милитаризма.
…
Проще украинизировать Папуа – Новую Гвинею, чем Севастополь. Чтобы оставить его в составе Украинского государства, тем более социал-националистического государства, все население этого города должно быть ликвидировано, кроме украинской общины. Украинизацию там можно проводить только с помощью массовой стерилизации населения под видом вакцинации, распространения смертельных вирусов, инфекций, отравления питьевой воды, применения химического, биологического и бактериологического оружия.
…
Чтобы создать действительно украинскую Украину в городах Востока и Юга, одной лишь люстрации будет мало, надо для этого вообще отменить парламентаризм, запретить все политические партии, национализировать всю промышленность, все СМИ, запретить ввоз в Украину любой литературы из РФ, запретить печать чего-либо на русском языке, даже букварь, полностью заменить руководящий состав госслужащих, управление образованием, военнослужащих (особенно на Востоке), физически ликвидировать всю русскоязычную интеллигенцию и всех украинофобов (быстро, без суда и следствия расстрелять. Реестр украинофобов на своем участке может составить любой член «Свободы»), казнить всех членов антиукраинских партий и организаций, не только пророссийских, но и прорумынских, провенгерских, протатарских.
Это негуманно и не по-христиански, но довольно эффективно. Сталин именно такими методами построил советскую империю и жесткую вертикаль власти за каких-то 12 лет. Целесообразно нечто вроде китайской «культурной революции» устроить и применить методы Кампучии времен Пол Пота по отношению к городскому русскоязычному населению. Русскоязычных – на поля работать под принуждением. Или новый голодомор для русскоязычных городов организовать, чтобы уменьшить их население. Только необходимо предварительно вывезти оттуда украиноязычных украинцев, списки которых будут утверждать местные ячейки ВО «Свобода», города окружить войсками, блокировать, лучше зимой. Выключить газ, свет, воду, перекрыть канализацию, мобильную связь.
…
Пришьем каждому статью. Посадим по тюрьмам. Те, кто сильно будет кочевряжиться, случайно попадут под «КамАЗ», разобьются в самолете, умрут от внезапного сердечного приступа, умрут от суицида тремя выстрелами в голову… мы их сгноим их же «мирными» способами.
…
Я это все поддерживаю обеими руками. Можно даже просто всех подонков топить ночью в Севастопольской бухте.
…
Зачем же так жестоко, мы же не звери. Другое дело, что их самих начнет мучить совесть, и они сами начнут топиться. Но это уже их проблемы, мы здесь уже ни при чем.
Здесь вся проблема в самих крикливых и кипишливых. Одних выселить, у других чисто случайно мы найдем детскую порнографию или наркотики, и вперед в родимую тюрягу. Остальные будут сидеть тихо и выжидать, а в результате подохнут, так и не дождавшись.
Сепаратистские сайты закроем. Остальные будут под присмотром. Понаходим по айпи, наложим штрафы. Пропагандистские каналы заглушим, остальные будут транслировать, мы же не монстры, у нас же демократия.
…
Донбасс – это уже разложившийся труп, реанимировать его – глупость, медицина здесь бессильна. Если Крым откровенно враждебен Украине, так как тотально заселен кацапскими пришельцами, то Донбасс бесполезен потому, что там национально неполноценные ренегаты и манкурты, дегенераты, одним словом. Молодое поколение – такие же мутанты и аморальные уроды, как и их советские родители.
…
Они и этого не умеют. Вот если пахан скажет, тогда да, примут на грудь 0,75 водяры и пойдут колотить касками хоть на Северный полюс. А так это мразь безголосая.
Генерал отложил распечатку.
– Валька это видела? Зашлю на Чукотку, начальником поста прослушивания…
Гость кабинета скептически пожал плечами.
– Кто копается в помойке, по-любому пахнуть будет. А там – помойка. Даже хуже, чем помойка…
Да. Хуже.
И самое страшное здесь то, что подобные призывы – расправиться, утопить, стерилизовать, геноцид, уничтожить, отнять детей, что подобные слова – дегенераты, манкурты, мразь безголосая, ватники, рыги, уроды, биомасса, недочеловеки, неполноценные, быдло – все это генерирует не украинская власть, какая бы она ни была. И даже не подонки в классическом понимании – деклассированный элемент, бухарики, уголовники, шпана всякая. Все это – распечатки с компьютеров самого обычного офисного планктона. Того самого, что работал на металлургическом, на машиностроительном, но не руками, а в офисах, за компьютером.
Вот мы говорим – мы не воюем с народом. Народ Украины сам может определять свою судьбу.
Вот этот народ? А народ Германии времен Гитлера тоже имел право определять свою судьбу?
Генерал задумался. В его жилах текла и еврейская кровь… по линии матери он происходил от белорусских евреев из местечка близ польской границы. В войну выжили только те, кто ушел с Красной армией на Восток… дед и бабушка познакомились в Ташкенте, в эвакуации, дед был потомственным казаком, находился в ташкентском госпитале на излечении, бабушка была там медсестрой. Тех, кто не ушел из местечка, как потом рассказывали, загнали в колхозный коровник, закрыли дверь, облили бензином и подожгли. Хатынь была не единственной…
Политика российского правительства была направлена на то, чтобы не допустить нового столкновения с силами НАТО на украинской земле. Генерал понимал почему – на завершение программы перевооружения нужно еще три года. А для того, чтобы сформировать хотя бы зачаток нормального флота, ввести в строй запланированную «тяжелую бригаду» из двух авианосцев – десять лет.
Потом посмотрим, кто кого. Россия воюет с семьдесят девятого года, сейчас оружие берут в руки внуки тех, кто воевал в Афгане.
– Операция прикрытия по Харькову?
– Предполагаем, что успешно. Бульдог передал информацию.
– Где и кому?
– Вчера, по Интернету. Мы отследили сброс пакета. Осторожный, гад, зашел в интернет-кафе, попросил левую мобилу.
– Кому, выяснили?
– Сайт британской газеты «Гардиан».
Умно.
– Продолжайте следить.
– Есть.
– Второе. У нас есть добро по Днепропетровску. На сей раз задача не только получить информацию, но и уничтожить или захватить инфраструктуру. Начинаем работать.
