Глава 16. Вакцинация и планы
— Точно личико не испортится? — настойчиво требовала мадам, нервно колышась всеми многочисленными килограммами и заглядывая в глаза.
Тут вообще чем люди богаче, тем солиднее. А понимают под этим лишний вес. Тем более женщины мало двигаются и любят поспать после обеда. Раньше не доходило выражение рубенсовские женщины. Теперь очень ясно понял. И ерунда, что здесь не Европа. В мое канувшее неизвестно куда время в Индии то же самое происходило. По морде судили о богатстве. На другую бабу и смотреть тошно из-за толщины, а мечтает о красоте.
Хотя может это я ненормальный со старыми представлениями о правильной фигуре. Михайле бы сошло. Прислушался к реакции организма и убедился — его тоже не привлекает. На симпатичных гормоны срабатывают независимо от моего желания. Это непроизвольный процесс. Так что пусти его выбирать и на эту квашню не клюнет. Конечно девка должна быть крепкой, с широкими бедрами и здоровой. Чтоб рожать могла и вкалывать. Вполне нормально, но туша подобного объема его скорее отталкивает. Не вспоминая уже про запах изо рта. Жуть.
— Ну вы же читали, — профессиональным тоном продавца герболайфа, готового на что угодно, лишь бы поставить а деньги, произносит Павел. Где набрался неизвестно. Неужели подхватил у меня? — Вот здесь, видите? — и он демонстрирует шедевр рекламной мысли, отпечатанную листовку с радостным известием о спасении девушек от лап не просто смерти, а разочарованных женихов. Иногда это хуже.
— Метод проверен лучшими врачами Москвы, апробирован, сиречь испытан в гошпитале и дал самые лучше результаты.
По зрелому размышлению я решил не звать людей обещанием помочь, а напротив требовать с них деньги. Бесплатное редко кто ценит. А отдай свои кровные, тут сразу по другому смотришь на прививку. Конечно прежде чем выложить на стол полновесные рублики некоторые готовы из тебя всю кровь выпить. Поэтому я и спихнул столь важное мероприятие на Иванова, предварительно тщательно проинструктировав и показав на практике как правильно обращаться с посетительницами. Потому что ударил по самому больному, желанию остаться красивой.
А уж печатное слово на них действовало изумительно. Большинство не привыкло сомневаться в подобных вещах. На базаре обязательно объегорят, то каждый в курсе. Так принято и правила игры неизменны. Не дай себя обмануть. А я попытался применить новое убойное оружие пока неизвестное широкой общественности. И пошло. Не сразу правда.
На рекламу в виде листовки реагируют на манер баранов. Сначала ступор, затем длительное раздумье. Через пару дней началось паломничество. Сто раз одно спросят и не надо нервничать. Они не тупые. Они хотят убедиться, что не накалывают.
Зато когда первые девицы вышли из моего флигеля целыми и здоровыми, а на парочке дворовых девок, предоставленными алчущими сохраниться, была повторена процедура заражения без малейших последствий для внешности, всерьез прорвало. Пошли потоком. Пришлось даже ставить на очередь. Мы физически не способны справиться с наплывом.
— Ни разу сбоя не произошло, — продолжает Павел вещать, глядя через голову клиентки на меня жалобным взором раненого оленя. — Все довольные уходят.
Не удивлюсь, что он просто бабе понравился и она достает без причины. Павел канает у московских купчих за красавца и усилено пользуется представившимися возможностями. Округлел, заматерел и больше не вздрагивает при виде письменных текстов.
Попутно и академию перестал посещать, за что я удостоился еще одного мощного разноса от ректора. Но здесь я на стороне Иванова. Пользы от пребывания в стенах учебного заведения минимум, а я без него совсем бы зашился. Так что спокойно плачу ему жалованье в трехкратном размере по сравнении с академическим. Человек доволен и мне хорошо.
— Ни немцы, ни прочие англичане не додумались до вакцинации…
Я с оторопью выяснил задним числом, «вакцина» происходит от греческого слова vacca — «корова». Данный язык мне неведом, в программу академии не входит, вытесненный латынью, но оказывается со своими буренками угодил точно в цель, немало не стараясь.
— … зато увидев поразились и поклонились Михаилу Васильевичу за ум его светлый и талант непомерный. Теперь и они станут внедрять у себя. Впервые со времен Петра Великого наш лекарь переплюнул заграничный. Даже у Ивана Грозного был чужинец.
Если и правда, тут уж пахнет преувеличением и лестью. Заходили пару раз с немецкой слободы и расспрашивали. И Бидлоо приводил, но они людей не окончивших университет в каком-нибудь занюханном Потсдаме за врачей не считают и сходу отвергают предложения не укладывающиеся в их зашореное сознание.
Именно потому я предпочитаю не брать студентов из госпиталя, а обходиться своими силами и знакомыми. Андрюха с Павлом не станут кривиться и цитировать неведомых средневековых авторитетов про соки в человеческом организме и миазмы в воздухе. И кровопусканием излечивать не посоветуют. Скажу — сделают. Точно в соответствии с инструкцией. Вместо большого надреза и внесения гноя на нитке, небольшой наклонный прокол кончиком ланцета и вводить самое минимальное количество гноя.
И если посмеют не выполнить хоть что-нибудь с третьего раза, расстанусь с непонятливым навсегда. Как в анекдоте про ковбоя считаю до трех и каждый в курсе зачем. Перед угрозой байкой поделился, заменив на барина с женой. Мораль усвоили. Еще и через недельку услышал от совершено постороннего, а через две баба на базаре уверяла про лично знакомых. Так видимо и рождается народный фольклор.
Прошел к столу, с размаха швырнул на него свой гроссбух и уселся на поспешно оставленный стул. Субординацию Иванов вызубрил навечно при помощи дранной преподавателями задницы, да и счастлив свалить на меня данную проблему. Надоели. Хотел подбить итоги за прошедший год, а тут опять морочат мозги.
— Вот здесь, — открывая книгу и поворачивая к женщине, говорю, — полный список получивших у меня новое лечение. На сегодняшний день 652 человека. Дети, женщины, мужчины. В основном молодые, ведь чаще всего оспа рано или поздно навещает всех и оставляет на лицах следы. Задним числом этого уже не исправить никакими лекарствами. И пудра не скроет ямы на коже, — добавляю с удовольствием, капая попутно на мозги. Одежда на ней не из бедных, выходит подоить не грех. — Но есть все же разного возраста. Имена, адреса, происхождение. Видно хорошо?
Оно непонимающе согласилась щурясь на строчки. Как бы еще и неграмотная не оказалась.
— Замечательно. А здесь, — извлекая из ящика стола еще один толстенный фолиант, содержащий подробные записи о течении процедуры по каждому и раскрывая, — тут дата введения вакцины и последствия. Осложнений не случилось ни одного. Можете назвать наугад страницу и строчку, я продиктую куда идти. Там подробно расспросите.
Если конечно захотят общаться. У некоторых спесь так и лезет наружу. Особенно из дворян.
— А нам, извините некогда, — множество страждущих вынуждены держать в очереди. Рук только две и не разорваться.
— А…
— Стоимость зависит от возраста, состояния здоровья и готовности выполнять предписания. Некоторым я сразу отказываю, не взирая на предложенные суммы.
Но собственно только дважды. Уж больно много претензий имели, да и насчет оплаты шибко торговались. Сделал из них наглядный пример. Посмел бы кто с доктором Бидлоо спорить и требовать чего-либо. Я очень даже верю, что и Петра Алексеевича заставлял глотать разные гадости поперек воли монаршей. Заодно постарался чтобы слух разошелся пошире. После всерьез зауважали. Теперь стоит слегка пальцем погрозить и клиенты рот на замок запирают.
— А…
— Слуг или компаньонку можно с собой взять. Питание обеспечивается по соглашению. За дополнительную плату. Конкретную цену обсудим когда вы наконец решитесь и точно будете знать чего хотите. На том думаю, закончим. До свиданья! — потребовал с нажимом.
— А не сильно грубо Михаил Васильевич? — спросил Павел с сомнением, когда дверь за посетительницей захлопнулась.
В последнее время он упорно называл меня по отчеству даже без посторонних. Собственно теперь все так обращались за исключением ректора. Признание заслуг и наличие немалых денег.
— Мало у нас что ли в очереди? — бурчу с отвращением. — На три месяца вперед прием расписан. Сдалась нам эта баба. Кстати вздумает вернуться, возьми с нее по высшей категории.
— Не понимаю я вас иногда, — с огорчением сознается Павел.
— А что?
— Ну вот зачем вся эта морока, с одних брать больше, с других меньше и запрещать делиться с подругами и соседями. Эта… финансовая тайна. Не проще одинаково? Да и жить легче. С каждого червонец и никаких дробей.
— Кто с сотни не обеднеет, а кому и червонец неподъемные деньги. Люди должны платить ровно столько, сколько потянут без тяжкого напряжения.
— А кто понравится, можно и скидку сделать?
— Я зачем Андрюху держу? Чтоб справки наводил. Богат человек, неприятен или еще какая хвороба в голове. Нам сложности с высокопоставленными или вредными козлами нужны?
— Нет, — соглашается.
— То-то и оно. Люди разные бывают. Другому надо красную дорожку расстелить и пятки почесать, лишь бы довольным ушел. А кто-то человек не плохой, да в затрудненных обстоятельствах. Я к нему с уважением, он мне услугу с удовольствием.
— Да? — с сомнением спрашивает.
— Да! Это и называется правильный менеджмент. То есть совокупность методов и принципов управления. Открывая дело и не важно какое, думай в первую очередь не про хапнуть много и сразу. Порой правильнее взять меньше и догнать с оборотов.
— Ну у нас все равно больше определенного числа вакцинаций не сделаешь.
— А почему нельзя сразу сотню обработать, а? Быстро и полные карманы рубликов.
— Так положить негде.
— А снять помещение побольше где-нибудь в Москве? Неужели не думал?
Он ощутимо покраснел. Похоже действительно нет. Исполнитель хороший, а инициативы не на грош. То ли выбили из него в академии розгами, то ли от рождения такой. Вот Андрюха совсем другой коленкор. Человек с шилом в заднице. Что называется гиперактивный. Повсюду нос сует. У него авантюризма и рисковости через крышу. И мозгой нехило шурупит. Как дошло насчет коров и их болезней, удачно предложил не искать больных, а заражать здоровых телят. Они ж не дохнут и даже надои не падают. Я не додумался.
Со временем сыпь исчезает, второй раз использовать для получения вакцины нельзя, так продает и умудряется на этом навариться. Теперь у нас целое стадо здоровых и постоянный доступ к больной скотине. Удобно и безопасно. Я точно знаю, что передаю самородную коровью оспу, а не сап какой.
Заодно и молоко с сыром, творогом и прочими продуктами через Акулину Ивановну в продажу идет. Девочки ее при деле, убирают в госпитале и в качестве нянечек трудятся. То горшок вынести, то белье на кровати поменять или пол вымыть. Они ж через процедуру прошли и не боятся заразы. А здесь я им плачу, да и чаевые перепадают от клиенток. Чаще вещами, чем деньгами. Короче семейный подряд. Никто из их фамилии не остался в стороне.
А Андрюха со временем стал незаменим. Все разведает и доложит. Особенно по части денег. Сам воровал и насквозь видит, когда на руку кто нечист. Можно не проверять — не ошибается. Только я все равно провожу расследование. Для справедливости и чтоб не рассчитывал на полное доверие. Сегодня не врет, а завтра?
— Пока не накоплено достаточно данных я не хочу расширяться. Стоит выпустить из рук контроль и моментально найдутся подчиненные не желающие исполнять инструкцию, а думающие, что они самые умные. Перестанут кипятить инструменты, мыть помещение с уксусом и руки тоже. А претензии за занесенный сифилис предъявят лично мне!
Ага, кажется дошло. Смотрит ясным взором, а не как перед Порфирием в ступор впадает от выговора. Будем надеяться отойдет и примется шевелиться, а не исключительно по команде вкалывать. Затем и объясняю.
— Я хочу правильно натаскать тебя и лишь затем взять другого дополнительно. И не кого попало. Человек обязан быть честным, добросовестным и сообразительным.
К сожалению мне с этим не везет. Ни у одного моего знакомого помимо Тараса Петровича все три качества не сходятся одновременно. У Андрюхи плохо с первым, у Павла с третьим. Это не означает, что один моментально украдет, в второй все завалит, но до поры до времени пускать на самотек нельзя.
— Нет кого на примете?
Он подобрался незаметно для себя. Ага, наличие подчиненных другой статус и иные деньги. Я уже могу себе позволить такое. Достаточно заработал даже за вычетом кучи расходов. А дело на удивление прибыльное вышло.
— Есть, — ответил практически сразу. — Журавлев и Пальчиков.
Обоих я помнил, хотя особо и не общался. Вроде нормальные ребята. Звезд с неба не хватают, но без подлинки. В доносах не замечены.
— А что нам скажет на сманивание отец Герман?
— Вы ж не собираетесь идти по духовной стезе Михаил Васильевич.
— Нет конечно.
— Так зачем зря тратить силы в академии? Не за рубль же дополнительный в месяц, — он криво усмехнулся, типа подколол.
Я и сам не знаю зачем. Лишние проблемы и дополнительные занятия. Пользы от них минимум. Зато утро вечно занято и дополнительная нагрузка. Проблема в другом. Тятя вторично на год поручился насчет подушных выплат. А дальше? Мне сегодня не проблема отправить домой искомую сумму. Рубль с небольшим не такие уж ужасные деньги по моим доходам.
Только вот не взирая на честный возврат и компенсацию он пишет требуя вернуться. Якобы опасности больше нет. Прямо ничего не сказано, очередные намеки.
Очень даже понимаю желание вернуть сына. Третья жена преставилась при родах, оставив девочку, хочет опору из родни рядом иметь. Только мне оно сдалось снова под отцовскую руку и команду? И ведь не откажешься прямо, обхожусь отговорками. А попадет ему вожжа под хвост и откажется вновь заплатить налоги за меня, что будет?
Я нынешние законы очень плохо представляю не смотря на попытки разобраться. С приличными адвокатами на Руси тоже швах. Посоветоваться с кем-то нужно и уже давно. Беда, что дело у меня достаточно скользкое и придраться при желании сколько угодно. Кто я буду, торгующий крестьянин, купец али посадский мещанин? Права и обязанности у всех разные. Папаша правильно учил: «незнание закона не освобождает от ответственности. Зато дорогой юрист отмажет от чего угодно».
— Мы с тобой при академии числимся и попутно непонятно чем занимаемся, — выложил свою старую думу. — То ли ремеслом, то ли торговлей. Экзаменов врачебных не сдавали, так что пусть и при госпитале, но не лекарскими делами. А Петр Алексеевич еще в 1709 г какой указ издал?
— Да он постоянно…
— Всем торгующим и занимающимся промыслами разными надлежит приписываться к посадским людям.
— И что?
— А не лучше в купцы записаться?
— Да нет особой разницы, — удивился он. — Подушный налог все платят.
Опять я чего-то не понимаю и спрашивать боюсь, чтоб не показать отсутствие элементарных знаний. За членство в купеческой гильдии положено платить. Во всем мире так. Да и у русских ничем не отличалось. Были ж купцы 1-2-3-й гильдии. В фильме видел. Чем выше гильдия, тем больше прав. Не зря платят, в обмен нечто важное и полезное получают. А что? Они такие вещи и конкретные льготы с детства усваивают, а я каждый раз впросак попадаю. Ха! А чего я мучаюсь?
— Тогда тебе поручение, — говорю вслух. — Вызнай у судейских, только из самых пройдошливых, — подчеркиваю, поднимая для этого руку, — как мне столь странное дело оформить, чтоб комар носу не подточил. Чтоб не прибежали завтра доктора с официальным запретом, объявляя шарлатанами. Ну и мы внакладе не остались. Я говорю именно «мы» не случайно. Давно пора тебя с жалованье на партнерство переводить. Не меньше моего трудишься.
На самом деле здесь он проводит время гораздо больше и вся административная деятельность на его шее. Мало мне Академии, так помимо вакцинации еще и другие проекты крутятся. Лехтонен здорово расширился и начал заниматься настоящими ювелирными поделками. Опять же с меня материал, но в целом неплохой результат вышел. Перья клепают теперь работники на жалованье и расходятся они широко. Правда и подражатели объявились.
Еще дополнительно булавочное производство и в перспективе колючая проволока. Для оград самое то. Дорого конечно по здешним понятиям, но это уже дело мастеров прикидывать насчет производства. В связи с этим еще одни партнеры появились братья Демид и Козьма. С фамилиями здесь плохо. Большинство прекрасно обходится без них. Вот у дворян это предмет гордости. А в деревне и так все знакомы и кто кому кем приходится не перепутают.
Ну да неважно. Главное понемногу в мой кошель капает с трех сторон. С вакцинирования безусловно все перекрывает, за год чистого дохода страшно сказать сколько. Запросто деревеньку прикупить могу. Жизнь определено налаживается.
— Ну собственно и все. Обход через час. Отдыхай пока. Хочешь чего уточнить? — спрашиваю, обнаруживая топтание с ноги на ногу, вместо отваливания в коридор.
— Терентий бает надо дальше идти, — не глядя мне в глаза, тихо сообщает огромную новость. — На коровах далеко не уедешь.
— Это который с трубкой и любимец Бидлоо?
— Он самый.
— И чего к тебе подошел? Впрочем без разницы. Выкладывай.
— С людей-де струп брать надо, — советует, — и следующему втирать в рану. Непрерывная цепочка же выйдет. От переболевшего к новому.
И откуда только эти гении достоверно знающие берутся? Когда надо их днем с огнем не сыщешь. И оставить это так тоже нельзя. Моя недоработка. Пришла пора строчить новую статью. В двух частях. Первая об успехах с подробной статистикой, вторая о вреде подобных идеек.
— Ты помнишь, я линзы покупал и показывал невидимых глазу зверьков?
Страшно сказать сколько они стоили и как меня душила жаба жадности за микроскоп. Есть вещи без которых обойтись нельзя. Зверь «обоснуй» не в 21 веке появился. Пишешь научную статью, не думай, что поверят на слово. Доказательства твоим теориям обязаны иметься хоть какие-то.
— Я после этого не мог два дня есть, — с отвращением подтверждает. — Они ж везде! В воде, на каждом куске пищи. И ползают. Живые.
Ну да. Он после моей демонстрации резко перестал немытое и некипяченое употреблять. А руки моет на загляденье. Я даже не ожидал такой реакции.
— И они все разные. Палочки, спирали, шарики, колбочки с ресничками. Я думаю, попадая в тело человека через рот, нос, рану или еще неким образом они и вызывают болезни. При этом вокруг нас их тьма-тьмущая…
Он непроизвольно кивнул, скривившись.
— … но болеем мы не всегда. А почему?
— Ы? — у него нет ответа.
— Не все из них видимо опасны. А какая то часть гибнет, не начав размножаться. Вот мы ж точно про оспу знаем — переболел, второго раза не произойдет. Организм запомнил опасность и держит на страже караульных. Стоит появиться уже знакомому незваному гостю, идет алярм и сбегаются со всех сторон защитники. Раз и прибили, просочившегося сквозь оборонительные сооружения из кожи. Верный признак такого — повышение температуры. Люди сражаясь тоже потеют, устают и толкаются, создавая дополнительное тепло.
Вопреки опасениям, что мои разухабистые пояснения об иммунной системе вызовут недоумение, Павел отреагировал удивительно точно.
— Температура не болезнь?
— Да. Это предупреждение. Как, совершено не задумываясь, любой отдернет руку, коснувшуюся горячего.
О господибожемой, теория рефлексов не ко времени из меня полезла. Еще не хватает поделиться про доктора и собак с текущей под колокольчик слюной. Нет, это пожалуй имеет смысл отложить на будущее.
— Гной скорее всего трупы атакующих и обороняющихся.
Иногда натурально стыдно. Смотрят тебе в рот, а ведь знаю, насколько процесс описываю приблизительно. Медицинского не кончал и даже в терминах путаюсь.
— Но если защита не справляется, так как рана большая или много микроорганизмов успели проникнуть внутрь, а оборонительная реакция запоздала из-за незнакомства с новых врагом, опасные микроорганизмы побеждают и принимаются стремительно размножаться. Они выделяют при этом яд. Сами ничтожно мелкие и яда того совсем мало, но их много и организм страдает. Вот это и есть сама болезнь. Если человек ослаблен недоеданием, другой недавней хворобой или просто стар, он может умереть. Поэтому я всегда осматриваю клиентов до вакцинации, понимаешь?
Я и раньше многократно талдычил нечто подобное, но сейчас не готовился специально и повторяюсь.
— Теперь самое важное! Я не имею права творить нечто с человеком не обдумав очень хорошо последствия. Я ввожу ему яд! Но на самом деле ничто на свете не является только и исключительно лекарством. Все зависит от дозы. Со стакана вина тебе разве приятно станет. С бочки разорвет. Так и вакцина не должна быть опасной. Какую силу имеет после коровы? Ослабленную. Мы точно выяснили. Есть ли у нас гарантия, что если ввести напрямую от человека к другому он не умрет?
Павел вздохнул. Кажется дошло.
— Как можно точно определить, сколько именно вводим здоровому человеку от переболевшего? Никак. Нет таких механизмов пересчитать количество возбудителя. Я уверен, что в большинстве случаев зараженный новым способом получит иммунитет. А в некоторых умрет. По сравнению с обычной эпидемией скончавшихся окажется немного. Но я не хочу брать на душу грех. Ведь это я их заражаю!
— И что делать?
— Есть два способа. Первый — каким-то образом выделить каждую тварь, вызывающую болезнь. Ну например перенести гной в чашку с мясным бульоном. Если им придется по вкусу наверняка размножатся и можно найти нужного. Потом подогреть и если сдохнет, проверить на какой температуре выдерживать, чтоб остался жив, но еле шевелился.
Градусник пришлось создавать самостоятельно. Оказывается они существуют, но каждый норовит свою шкалу установить. Пришлось изображать из себя Цельсия. Достаточно просто определяются точка замерзания и кипения. Промежуток делится на сто, только размерчик конечно вышел изрядный, чтоб точно наносить градусы. Зато теперь можно реально мерить температуру и среди моих помощников никто не задает вопрос, что это.
— Это и будет ослабленный. Только как отделить нужного от ненужного я не представляю. Даже закрыв банку, нельзя быть уверенным, что сразу не попали чужаки.
— А второй?
— Берешь корову, заражаешь ее определенной точно отмеренной дозой из той самой чашки и смотришь откинет копыта или нет. Ага, свалилась. Теперь уменьшаешь и повторяешь. И так много раз, пока не получишь выздоровевшую. Из нее переносишь на здоровую и уже у той берешь струп. Если конечно ты ее не довел до смерти своими экспериментами. После второй или третей, убедившись в безопасности можно пробовать на человеке. Но как отмерить правильный вес? Тут и аптекарские весы не помогут. Мы до сих пор делали все на глаз, очень приблизительно. А требуется четкость. Набирать придется чем-то вроде клизмы, только маленького размера, — я показал на ладони. — Это я уж не вспоминаю о необходимом количестве скотины и во что она обойдутся. Коз, что ли попробовать?
— А если взять кроликов?
Опа, действительно чего я зациклился на рогатых. Твердо помню, испытания лекарств вели на мышах и обезьянах. Про кроликов темный лес. Почему действительно не попробовать. Выйдет — замечательно. Нет — не очень и надеялся.
— Сам вызвался…
Дверь широко распахнулась без признаков стука и внутрь ввалился военный. За спиной у него маячили двое солдат с ружьями.
— Вы Михаил Ломоносов?
— Да, — подтверждаю.
— Поручик Измайловского полка барон фон Рихтер, — акцент при том был хорошо знакомый: «ты будешь повисайт на ета верьффка». Да и физиономия — истинный ариец. — Послан препрофодить к господину Ушакову.
Это имя даже мне известно. Начальник Тайной канцелярии не так давно восстановленной. Чин не маленький, а права на манер директора ФСБ. Только в отличии от моих времен пыточная имеется и кнутом бьют пока не сознаешься. Никаких вы имеете возможность хранить молчание.
— А в чем дело? — спрашиваю, прикидывая, есть ли смысл делать ноги. Нынешние мушкеты пока зарядишь, далеко буду. Черт, в окно не выскочишь — узкое. В дверях эти стоят. Нет, ну неужели всплыло мое вранье про поповича при поступлении в академию? И что ниже рангом некому заняться?
Кажется он сообразил, насколько мне стало криво.
— Не арест, — подчеркнуто произнес. — Препрофодить для беседы.
— К вашим услугам, — обреченно соглашаюсь, поднимаясь. — Павел, на тебя надежда в мое отсутствие. График вакцинации исполнять без погрешностей и думать на тему опытов. Про кроликов помалкивай. Ни с кем!
