Глава 29. Контратака
Хрустя галькой, Воронин пошагал к Мэйн-стрит.
Принюхавшись, он ощутил запах гари – так пахнет реголит.
Домики вдоль улицы казались игрушечными – уж слишком мелкими они были.
Теснотища, наверное…
Миновав арку, соединявшую Первый купол со Вторым, Воронин будто из центра некоего среднестатистического городишки попал в деревню – запахло травой.
И еще фекалиями. Мочой. И дрожжами.
В принципе такое же амбре стояло и в теплицах на «Королеве», но здесь, в «Порт-Годдарде» процесс был куда демократичней – зловоние обоняли все.
Равенство, однако.
Прохожие, завидя группу людей с оружием, спешили убраться с их дороги.
Издалека донесся вопль: «The russians are coming! The russians are coming!»
– Боятся, – прокомментировал Вальцев, – значит, уважают.
Миновав тамбур домика с вывеской «Office», Воронин перешагнул высокий порог и оказался в тесной комнате, где всей обстановки было – стол, стул, кевларовый сейф и пара компов.
За столом сидел мужчина лет тридцати с короткой стрижкой, плохо скрывавшей обширную плешь на голове, схожей с яйцом.
Его мясистый нос нависал над толстыми губами, а близко посаженные глаза смотрели подозрительно и зорко.
– Кто вы такие? – резко спросил он. – Что вам здесь надо?
Николай спокойно подошел к столу, вскинул «Дюрандаль» и уткнул дуло в лоб яйцеголовому.
– Джереско – это ты? – спросил он.
– Я-я… – протянул Айвен, как зачарованный.
Он не шевелился, и даже, похоже, не дышал.
Его словно выключили.
Или переключили в режим держания лбом ствола.
Воронин отнял автомат – дуло оставило на лбу Джереско розовый кругляшок – и непринужденно сел на край стола.
– Космопехота вашей, задравшей всех, страны нанесла большие убытки базе «Королев», – проговорил он. – Частично мы уже компенсировали наши потери, – Николай красноречиво повертел в руке автомат, – но не все.
– И… что? – вымолвил администратор.
– Как – что? – сделал удивленный вид Николай. – Платите!
– На базе нет наличных!
– Не в деньгах счастье, – ухмыльнулся Воронин, – а в их количестве. Вы не беспокойтесь, пан Яресько, мы возьмем натурой. Нам нужны аккумуляторы, кислород – тара у нас своя, запасные фильтры цэ-о-два, вода, еда, лекарства… И далее по списку.
– Это грабеж, – сказал Айвен неожиданно окрепшим голосом.
– Нет, мистер Джереско, это принуждение к выплате долга. И пожалуйста, давайте обойдемся без силовых акций – это контрпродуктивно. О'кей?
Администратор затрудненно кивнул и вдруг бросился на пол, тут же откатываясь к сейфу.
Николай еще не сообразил толком, что произошло, а уже падал и кричал:
– Ложись!
Никто из находившихся в комнате не промешкал – упали, как кегли при страйке.
В ту же секунду задолбили очереди, прошивавшие домик насквозь – на уровне пояса.
Ползком добравшись до порога, Воронин переметнулся в тамбур и ушел в кувырок.
Пули ушли поверху выцеливая бегущего, но не задевая лежащего, а вот Николай не промахнулся, скосив очередью пару автоматчиков – молодчиков в аккуратных комбинезончиках, тщательно причесанных и побритых.
Заметив тело проходчика из бригады Вальцева, неподвижно лежавшего на крошечном газоне, невидящими глазами уставившегося в небо за куполом, Воронин вскочил и бросился вокруг дома.
Там стоял еще один стрелок, тоже чистенький и весь наглаженный.
Николай снял его, истратив пару патронов.
– Какая сволочь Ваську убила?! – донесся рев Льва Кузьмича. – Ах, вы, твари…
Со стороны теплиц, короткими перебежками, двигались трое с карабинами в руках.
Вальцев тотчас же открыл огонь на поражение.
С лязгом и звоном вылетело окно, в проем высунулся Андреев и выпустил очередь, дырявя и оранжереи, и купол, и «карабинеров».
– Не стрелять! – гаркнул Воронин.
– Они Ваську убили!
– Знаю.
Николай вернулся в офис и поглядел на Джереско.
Айвен сжался в углу, тиская сейф, и щерился, как загнанная в угол крыса.
– Это он подмогу вызвал! – зло выкрикнул Леха.
– Знаю, – повторил Николай.
Администратор заверещал, прикрываясь руками.
Воронин поднял «Дюрандаль» и нажал на спуск.
Верещанье сменилось бульканьем и смолкло.
– Пошли отсюда, – ровным голосом сказал Николай. – Нам еще работать и работать.
Из расколоченной теплицы принеслась пуля, и сразу послышался выстрел.
Воронин тотчас же ответил короткой очередью и двинулся короткими перебежками.
Прятаться было особенно негде, а хлипкие домишки пуля пробивала насквозь.
Пустив пару очередей, упреждая противника, Николай оказался у дверей, ведущих в теплицу.
За зелеными плетьми огурцов и помидоров мелькнула тень, но Воронин не стал открывать огонь, справедливо полагая, что не все, что движется, обязательно враг.
Так и оказалось – за аккуратными грядками обнаружилась плоскогрудая девица с хвостом волос, зверски стянутых на затылке.
Она усердно тянула руки вверх и тряслась так, словно не в душной теплице находилась, а в морозильной камере.
Николай повел стволом – сгинь, дескать.
Девица встала с места, а в углу парника поднялся бородатый тип с «Дюрандалем».
Выстрелить он не успел, Воронин опередил его.
Поспешно выбравшись на свежий воздух, Николай облегченно вздохнул.
– Чисто? – спросил он.
– Вроде чисто, – ответил Андреев.
Забрав с собою убитого товарища, «партизаны» вернулись в Первый купол.
Воронин не шибко расслаблялся – «патриотов» тут, готовых стрелять в «русских террористов», хватало.
Вон, какие-то хлипкие фигурки за домиками перебегают…
Но не облаву же на них устраивать?
– Семен Семеныч и ты, Леха, – сказал Николай. – Дуйте в гараж и выводите марсоход. Я видел, один, по крайней мере, там стоял. И на склад – вон, в конце улицы. Мы будем там.
– Есть! – браво ответил Горбунков.
– И бдите.
– Так точно!
Воронин поспешил к покатому складу, похожему на половину бочки, разрезанной вдоль.
Вдоль выпуклой стены крался на цыпочках абориген.
Он был без оружия и, вероятно, трижды проклял тот день, когда согласился лететь на Марс.
– Шустрее! – прикрикнул Николай, и туземца как ветром сдуло.
Приблизившись к стене-крыше, он оперся на ее теплый гофрированный бок.
Ворота хранилища были на замке, но пуля 45-го калибра «подошла», как ключ.
– Запасливые, – оценил Вальцев стеллажи, забитые всякой всячиной.
– Лев Кузьмич, выставь парочку ребятишек поглазастее, пущай посматривают кругом.
– Пра-ально… Антоха и ты, Сашок, будете в дозоре.
Названные козырнули и разошлись бдеть.
– Вот это ничего себе… – пробормотал Николай, оглядывая полку, на которой лежали трубы гранатометов. – «Панцерфауст»…
– Берем? – деловито спросил Вальцев.
– Спрашиваешь! А вон патроны! Леха! Грузи.
Пройдя пару шагов, Воронин опять остановился.
На полке лежали аккуратно сложенные боекостюмы.
Николай даже думать не стал – живо стащил с себя скафандр и примерил БК.
Жесткая «кираса» защищала туловище, рукава и штанины были сделаны из многослойного кевлара, плюс наколенники, налокотники и прочие усиления.
Ранец был стандартным, как и шейный вырез – «родной» гермошлем подошел идеально.
– А вы чего ждете? – буркнул Воронин. – Заголяйтесь, и вперед.
– Тут только десять комплектов, – сосчитал Вальцев. – А это что за размерчик? Совсем маленький…
– Зайцу подойдет, – оценил на глаз Андреев, спешно менявший форму гражданскую на военно-полевую.
– Командир! – сказал Антон по рации. – Тут какой-то краулер поспешает к нам. Уж больно шибко мчится, аж подскакивает…
В следующую секунду автоматная очередь ударила, прошибая ворота.
Пригибаясь, Воронин бросился к выходу, прихватив «трубу».
С «Панцерфаустом» он был знаком…
Четверо «патриотов» неслись на краулере вдоль кольцевого фундамента Первого купола.
Резко затормозив, «патриоты» попадали под защиту танкетки, а водитель развернул в сторону русских пулемет.
Дав короткую очередь, он закричал срывающимся голосом:
– Рашен, сдаваться!
«Патриоты» залегли почти у самой кромки купола, и у Воронина просто руки чесались опробовать чудо-оружие.
– Держись, ребята, – сказал он, показываясь из дверей и приседая на колено.
Руки сами по себе возложили «трубу» на плечо, навели…
С грохотом, выпустив хвост пламени, граната вылетела и ударила в купол на уровне человеческого роста.
Рванула, прорывая тройную прозрачную оболочку, и та лопнула, разошлась лепестками.
С режущим уши ревом, переходящим в громовой визг, воздух вырвался наружу, вытягивая «патриотов», как пылесос – дохлых мух.
Фигурки закувыркались, вылетая в дыру.
«Ползуна» тоже было приподняло, поволокло к зиянию, но выкинуть его не получилось – давление уже резко упало.
Шарик сдувался.
– Уходим!
Загруженный под завязку, марсоход плавно двинулся к выходу.
Воронин посмотрел вверх – купол опадал, образуя складки.
Скоро он и вовсе ляжет, бессильно обвисая на крышах.
Правда, второй купол разгерметизация не затронула – сработала перемычка под аркой.
Вот, и майтесь теперь…
«На улице» Николая встретили сторожа, приволокшие вышвырнутых «патриотов».
– Командир! А с этими что делать?
– Оружие изъяли?
– Ага! То есть так точно!
– Дайте им хорошего пинка, и пусть катятся…
Стража старательно исполнила приказ.
– Негостеприимные хозяева нам попались, – подвел черту Воронин. – Вальцев, Вася где?
– На моем краулере…
– По машинам!
Печатная газета «Франкфуртер альгемайне цайтунг»:
«Канцлер Германии Хасан Мустафа-оглу осудил нападение на базу НАСА «Порт-Годдард», выступая на конгрессе, посвященном проблемам полиглобализма.
Бундесканцлер отметил, в частности, что перенос на марсианскую почву земных противостояний контрпродуктивен.
Отвечая на вопросы журналистов, «возвративших» его на Землю, канцлер Германии выразил уверенность, что межэтнические проблемы – а) преувеличены, б) решаемы.
Хотя турки, арабы и африканцы составляют более трети населения Германии, исповедуя ислам, никакого притеснения немцев-христиан нет, и быть не может, что бы там ни утверждали националисты.
Господин Мустафа-оглу подверг резкой критике заявления отдельных правозащитников, якобы «раскрывающих» секрет того, почему «Мусулъманско-демократический союз» всячески поддерживает ЛГБГ-сообщество в его стремлении к некоей «гомократии».
По мнению этих отщепенцев, политика правящей партии направлена на то, чтобы всемерно прививать коренному населению «нетрадиционные ценности», поскольку, дескать, ЛГБТ-люди не способны давать потомство, а вот у турецких и арабских немцев рождаемость исключительно высока.
Господин канцлер гневно отвергает подобные инсинуации…»
