Снег за окном, за ночь по колено навалило. Дворник с лопатой по тротуару скребет. Шкр-шкр, шкр-шкр… Неторопливо, монотонно.

Не успел Костя войти к себе в кафе, как в дверь тут же кто-то постучал. Он глянул на часы – только половина десятого, а кафе открывается в одиннадцать. Рано! Вздохнув, Костя поднялся и распахнул дверь. На пороге стояла Таня – взволнованная, взъерошенная. Глаза воспаленные, щеки впалые, лицо бледное.

– Случилось что? – встревоженно спросил он.

Она кивнула, шагнула к нему, открыла рот, но не смогли произнести ни слова. Молча обняла его, крепко прижалась.

– С Сашкой что-то?

– А если со мной случилось? – возмутилась Татьяна, отпрянув от него. – Тебе все равно, если со мной случилось?

– Так, спокойно… – Костя закрыл дверь, подвел Татьяну к столу и усадил на стул. – Рассказывай.

– С Сашей случилось, – хныкающим голосом сказала она.

– Что?

– Я не могу сказать… Нельзя…

– Почему нельзя?

– Бандиты… Он пришел домой, сказал, что нам нужно уезжать, мы сели в машину, куда-то поехали. А нас догнали… Бандиты за нами гнались. Меня отпустили, а его увезли…

– Куда?

– Не знаю… Знаю, что Саша больше никогда не вернется… – Она приложила кулачки к глазам и всхлипнула. – Убили его… Но я не должна об этом говорить.

– Бандиты, значит.

– Он сказал, что на них напали. Всех перебили, а он смог уйти.

– Бандиты, – в раздумье повторил Костя.

Все-таки не смогли пролетарские устоять перед «южаками». На большой кусок замахнулись, а рот маленький – не откусить, не переварить. Силы распылили, а «южаки» этим воспользовались. И что теперь?..

– Сашку жаль.

– И все? – удивленно глянула на него Татьяна.

– А что еще? – не понял Костя.

– Он же твоим другом был! – В ее взгляде сквозили укор и осуждение.

– Ну, может, и другом… Что мне теперь, головой об стенку биться? Жаль мне Сашку, очень жаль, но случилось то, что должно случиться. Бандиты долго не живут.

– Мы собирались пожениться, – сказала она, пристально глядя на него.

– Ну, значит, не судьба…

– Тебе все равно?.. Мы собирались пожениться, а тебе все равно? Чурбан ты черствый! – истерично выкрикнула Татьяна.

– Чего ты от меня хочешь? – раздраженно спросил Костя.

– Я думала, ты меня защитишь! – с вызовом сказала она.

– От кого?

– От бандитов… От которых мы убегали…

– Они же тебя отпустили.

– Ну вот, ты уже и отговорку нашел… Ладно, не переживай, я сама как-нибудь.

– Зря ты с Сашкой связалась…

– Не зря… Он хоть морду тебе набил… Сытую, довольную морду!..

Костя выложил перед собой руки, замкнул их в ладонях и до хруста сжал пальцы. И голову опустил. Ему нужно было успокоиться, сосредоточиться. Не в себе Таня, истерика у нее, а она еще, можно сказать, ребенок. Он как старший должен понять ее, успокоить.

Он поднялся, сходил на кухню, принес оттуда бутылку коньяка, стакан и дольки лимона на блюдечке. Но в стакан плеснул меньше половины.

– Выпей.

Какое-то время Татьяна смотрела на него, напряженно думая о своем, наконец подняла стакан, сделала несколько глотков, суетливо бросила в рот дольку лимона и скривилась:

– Какая гадость!.. С Игорем было лучше…

– С каким Игорем?

– Да там, в общаге… Забей! – махнула она рукой.

– Да мне-то что? – пожал он плечами.

– Совсем все равно? Все равно, с кем я, как там у меня?

– Сейчас разговор не обо мне… – поморщился Костя. – Если тебе угрожают бандиты, нужно что-то делать.

– Сделай, – кивнула она. – Хотя бы в память о друге.

– Что именно?

– Я могла бы пожить у тебя на квартире.

– У меня нет квартиры. Я здесь живу. Мне так удобно.

– А меня приютишь?

– Не знаю… – задумался Костя.

– Да все ты знаешь! – Ее голос дрогнул от обиды. – Не нужна я тебе!

– Дело не в этом…

Костя думал о бандитах, которые могли заявиться к нему в кафе за данью. Если пролетарские уже не в силе, то их место займут «южаки». Они могут устроить здесь погром – в отместку за его дружбу с Сашкой. Тогда Таня попадет под горячую руку. Все это он и должен был ей сейчас сказать. Но пока подыскивал слова, она сама все решила.

– Да ты не напрягайся, не надо мне от тебя ничего!.. Бывай!

Татьяна вышла из кафе, громко хлопнув дверью, а он еще долго смотрел ей вслед. Возможно, она действительно нуждалась в его защите, а он ей в этом отказал. Если так, то он сволочь, каких поискать…

Экономические законы, спрос и предложение, производственные отношения, добавочная стоимость… Все это так сложно, нудно, но делать нечего, приходится грызть гранит науки. Сессия на носу. А не сдашь экзамены, отчислят, и катись тогда, Танечка, к маме и папе. Никому она больше не нужна в большом городе. Саши больше нет, Костя от нее отвернулся. Хоть бы Игорь появился, и то не так одиноко будет.

Дверь за спиной открылась, и она, вздрогнув, обернулась.

Две недели прошло с тех пор, как Саши больше нет. Она вернулась в общежитие, в прежнюю свою жизнь. Игорь ее не беспокоит, но страх остался. Потому она так нервно отреагировала на звук. Наверняка Вика в комнату зашла, а она встрепенулась, как пугливая овца.

Но в комнату входил Игорь. Татьяна дернулась, стул качнулся под ней, и она чуть не свалилась на пол.

– Эй, ты чего? – Игорь протянул ей руку, и она оперлась на нее, стараясь справиться с растерянностью.

– Да так, ничего…

Да, Игорь бандит, но так и Саша не был ангелом, а пылинки с нее сдувал. И этот вроде бы зверствовать не собирается. Смотрит на нее, задорно улыбается. И пистолет из-за пояса не вынимает.

– А я думал, испугалась.

– С чего бы это?

– Ну, ты же знаешь, я люблю красивых девушек.

Он подошел к двери, закрыл ее на щеколду.

– А кто их не любит? – Ей пришлось сглотнуть слюну, чтобы смочить пересохшее вдруг горло.

– Любить мало, нужно еще и получать…

На нее пахнуло терпким ароматом одеколона, а вокруг талии обвилась крепкая рука.

– Думаешь, получится? – Она не вырывалась, но и не расслаблялась.

– Уверен.

– Уверенность украшает мужчину, – сама от себя того не ожидая, произнесла она.

– А женщину украшает нагота…. – Он ловко расстегнул пуговицы на ее халатике. – Если у нее красивая фигура… Я хочу на тебя посмотреть! Иди ко мне.

Он посадил ее к себе на колени, прижал к себе и медленно уложил на спину. Она была готова ко всему. А почему нет? Никому она не нужна. Кроме Игоря. Возможно, он заскочил к ней мимоходом, от нечего делать, но лучше так, чем никак…

Но Игорь вдруг оттолкнулся от нее и с некоторым чувством неловкости произнес:

– Что-то мы с тобой разогнались.

– Ты что, уходишь?

– Да есть тут одно дело, надо съездить.

– Вернешься?

– А нужно?

– Ну, теперь ты вроде мой мужчина…

– Что?! – Губы его скривились в глумливо-возмущенной усмешке.

– Ну, я ведь не предлагаю жениться на мне. Я же все понимаю… Ты как птица, с ветки на ветку… И с Викой у тебя было… – Татьяна говорила об этом с болью, но выжимала из себя улыбку. Нельзя быть страдалицей и занудой, мужчины этого не любят. Костя тому явный пример.

– И с Викой было, – кивнул он. – И не только с ней… С ветки на ветку, прыг-скок. А что, нормально!

– Можешь ко мне заскочить, я не против.

– Может, и заскочу… – в раздумье проговорил Игорь.

– Я тебя не обязываю.

– Это хорошо…

– И привязываться к тебе не собираюсь. Зачем это мне? Еще убьют…

– Кого убьют?! – вскинулся Игорь.

Татьяна промолчала, отвернув голову. Зря она это сказала.

– Ну, могут и убить, – со скрипом согласился он. – Дела у нас такие… Ты знаешь, какие… Никто не знает, а ты знаешь… Никому ничего не говорила?

– Нет.

– И за Гасана не злишься?

– Один волк загрыз другого… – пожала она плечами.

– Ну да, ну да… Любишь его?

– Нет. Он меня любил.

– А со мной как?

– Пока никак. Но все возможно…

Татьяна поднялась и вышла из комнаты. Когда она вернулась, Игоря уже не было. Не стал он ее ждать. И на следующий день не появился. А она так надеялась…