Элен захлестнула волна новых подозрений и страхов. Леди Уоррен не просто гадала, ей явно было что-то известно – но не все. Именно эта частичная осведомленность старухи больше всего пугала девушку. Нашепчи ей кто-нибудь об убийстве, она бы знала и то, что тело уже найдено – в саду капитана Бина.

Только сестра Баркер не входила в круг посвященных. Однако это еще ничего не значило: перефразируя профессора, ее алиби было подтверждено. Когда смерть настигла Кэридуэн, сиделка в сопровождении Оутса тряслась в машине на дороге к «Вершине».

Но если новость старухе сообщила именно сестра Баркер – а больше это сделать было некому, – значит, она располагала достоверными сведениями о перемещениях и действиях маньяка, которые резко прекратились после совершения убийства.

Леди Уоррен схватила Элен за руку. Та поняла, что лгать бесполезно.

– Откуда вы знаете? – спросила она.

Старуха не ответила, только прохрипела:

– А! Значит, ее нашли. В дверь стучала полиция. Я так и знала. Выкладывай все.

– Убили Кэридуэн, – молвила Элен. – Помните ее? Она мыла пол у вас под кроватью, и вы жаловались на запах ее ног. Бедняжку задушили в роще и перетащили в сад капитана Бина. Это он ее нашел.

– Улики есть?

– Одна. Она оторвала зубами нити бахромы от белого шелкового шарфа убийцы.

– Понятно. Уходи, – приказала леди Уоррен и натянула простыню на лицо, словно уже умерла.

Боясь, как бы старуха не выкинула еще какой-нибудь номер, Элен села у камина, откуда можно было наблюдать за кроватью. Хотя один ее страх поглотил другой, она по-прежнему не хотела поворачиваться к леди Уоррен спиной.

Чтобы успокоить нервы, она решила как следует все обдумать.

«В семье Уоррен четыре человека плюс миссис Оутс, сестра Баркер, мистер Райс и я. Всего восемь человек. Одному убийце с такой компанией не справиться, даже если он умный и хитрый, как говорит профессор».

Потом Элен вспомнила разговор в семье коммерсанта, где она раньше нянчила детей. Имея феноменальную память на чужие слова, Элен могла в точности воспроизвести высказывание его жены о какой-то сделке: «Мы хотим объединиться. Разные интересы губительны».

Девушка помрачнела: страсти в любовном треугольнике почти достигли точки кипения. Знай Элен о том, что сейчас творилось в гостиной, ей стало бы еще больше не по себе.

Больней всего заточение ударило по Стивену. Все в нем бунтовало против заколоченных окон, да еще Симона действовала юноше на нервы, изводя его своими томными взглядами и намеками. Он вновь и вновь вспоминал историю, в результате которой его, ни в чем не повинного, выгнали из Оксфорда.

Студент помнил, как на жалобный девичий крик о помощи Ньютон откликнулся первым. Беспощадный в своих суждениях, он не поверил в невиновность Стивена. Именно тогда семена ревности упали в благодатную почву, хотя Симона лишь вскользь восхитилась его красивым профилем.

Стивен пошел в ученики к профессору из упрямства, желая пробудить в его сыне чувство раскаяния. Впрочем, когда в «Вершину» явилась молодая чета, он горько пожалел о своем порыве.

Он перестал расхаживать по ковру и обратился к Ньютону:

– Уоррен, при всем уважении и прочей ереси по отношению к вашему достопочтенному отцу, ему нас не понять. Наше поколение так просто не запугаешь. Но этот плен меня убивает. Мы все тут сгрудились, как крысы в водосточном желобе…

– А мне нравится, – прощебетала Симона. – Как в книжке, когда несколько семейных пар застревают в горах и вынуждены ютиться под одной крышей. Интересно наблюдать, кто с кем потом останется.

Начисто забыв о приличиях, она взглянула на Стивена с таким вожделением, словно они были одни на необитаемом острове.

Присутствие зрителей никогда ее не смущало. Испорченное дитя, которому в детстве сходили с рук любые шалости, она все не могла взять в толк, почему теперь ей не дают желанную игрушку.

– Какие планы, Стивен? – спросила она.

– В первую очередь, – ответил тот, – завалю экзамены.

– Вот отец обрадуется, – заметил Ньютон.

– После этого, – продолжал Стивен, – я, вероятно, отправлюсь в Канаду на лесоповал.

– А пса куда? В приют? – язвительно осведомился Ньютон.

– Так и быть, останусь в Англии вам на радость, Уоррен. Буду каждые выходные приезжать и пить чай с Симоной, пока вы кемарите.

Ньютон поморщился и взглянул на часы.

– Навещу-ка я бабушку. Симона, не хочешь пойти со мной? Пожелаем ей спокойной ночи – и сразу уйдем.

– Вот еще.

Вжав голову в плечи, Ньютон вышел из комнаты.

Стивен тут же инстинктивно в сторону к двери, но Симона преградила ему путь.

– Не уходи! – воскликнула она. – Побудь со мной. Давай не будем обсуждать твои приземленные планы. Скажи, чем бы ты занимался, будь у тебя деньги?

– Деньги? – засмеялся Стивен. – Да ничем особенным. Спорт. Путешествия. Азартные игры.

– Правда?

– Правда, но что толку об этом говорить.

– Я богата.

– Очень за тебя рад.

– Да, и я могу делать что хочу. С деньгами мне спокойно.

– Женщине опасно успокаиваться. – Стивен изо всех сил старался удержать разговор в рамках непринужденной беседы. – Не то она начинает презирать судьбу.

Симона, пропустив его слова мимо ушей, подошла и положила руки ему на плечи.

– Стив, – молвила она, – завтра я уеду с тобой.

– Вот уж нет! – воскликнул он.

– Да. Ты меня с ума сводишь.

Стивен в отчаянии облизнул губы.

– Послушай, – сказал он, – ты вся на взводе. Ты бредишь. Послушала бы себя со стороны. Во-первых, у тебя есть Ньютон…

– Мы можем развестись. Мне все равно. Даже если он не даст развода – подумаешь. Нам с тобой будет хорошо вместе.

Стивен с тоской поглядел на дверь. От страха он ожесточился.

– Да плевать я на тебя хотел!

Суровый отпор только распалил Симону.

– Ты меня полюбишь, – уверенно заявила она. – Я быстро тебя избавлю от предрассудков.

В порыве страсти она подставила ему губы, но Стивен ее оттолкнул. Только тут в ее глазах впервые мелькнуло сомнение.

– Тебе нравится другая, – осенило Симону. – Поэтому ты так себя ведешь.

– А как же, – подхватил он. – Всегда есть другая.

Реакция Симоны на это известие удивила и обрадовала Стивена. Маска приветливости исчезла с ее лица, и оно перекосилось от бешенства.

– Ненавижу тебя! – яростно крикнула она. – Пропади ты пропадом!

Она вылетела из комнаты и хлопнула дверью. Стивен ударил себя в грудь и благоговейно выдохнул:

– Хвала богам.

Однако на душе у него было неспокойно. А ну как Симона изобретет способ ему отомстить? Уверяя себя, что беспокоиться раньше времени глупо, тем более утром он уезжает, студент попытался взять себя в руки и перековать свои тревоги в переживание за героев остросюжетной книги.

Однако сосредоточиться на чтении Стивен не мог: то и дело поднимал глаза и прислушивался. За громкими завываниями ветра словно бы кто-то скулил. Неужели собака?

Стивен прикусил губу и задумался. Вероятно, требования профессора все-таки не лишены смысла, и лучше ему не выпендриваться – сидеть тихо. Но профессор говорил о «мужчине, женщине или ребенке» – а про животных речи не шло.

Студент нахмурился; его явно испытывали. Если это ловушка, значит, кто-то коварный и умный нащупал его больную мозоль и знал, как на нее надавить.

«Это Ньютон, – подумал Стивен. – Хочет выманить меня на улицу и захлопнуть за мной дверь. Этот болван думает, что мне есть дело до его женушки».

И вновь дуновение ветра донесло слабый вой. Молодой человек вскочил на ноги, а потом тут же передумал и сел.

– Плевать, – проворчал он вслух. – Я не поддамся. Безопасность женщин – превыше всего.

Стивен взял в руки книгу и еще раз попробовал сосредоточиться на чтении, но строчки сливались в бессмысленную мешанину букв и слов. Он с ужасом ждал, что вой повторится.

Наконец пронзительный, жалобный стон прозвучал снова: животное как будто теряло силы. Не выдержав, Стивен выскочил в прихожую и отодвинул засов парадной двери. Он высунул голову на улицу, и ветер чуть не оторвал ему уши. Послышался собачий лай.

Конечно, кто-то мог мастерски имитировать вой животного, но Стивен уловил знакомые нотки в этих звуках. Юношу осенило. Он тщательно закрыл дверь на засов и бросился в свою комнату.

– Отто! – закричал Стивен, распахивая дверь.

Пес не выбежал ему навстречу. Кровать была застелена, кто-то поспешно навел в комнате порядок.

– Негодяи! – воскликнул Стивен. – Выставили моего пса на улицу. С меня хватит – я тоже уношу ноги!

Проклиная все на свете, студент быстро переоделся в старый твидовый костюм и надел ботинки на толстой подошве. Схватив сумку, он опрометью бросился вниз по черной лестнице и, никем не замеченный, прошел через холл. Элен только услышала, как хлопнула входная дверь.

Визит Ньютона позволил девушке покинуть наблюдательный пост: старуха приказала ей выйти из комнаты. Обычно в это время Элен ложилась спать, но на сей раз она решила нарушить режим.

В доме творилась неразбериха. Обычно скука преждевременно разгоняла домочадцев по своим комнатам, но сегодня вечером они все не находили себе места.

Миссис Оутс тоже наверняка не ложилась – поджидала мужа. Элен решила составить кухарке компанию: на случай, если та опять заснет и пропустит звонок. Девушка кинулась к парадной двери и успела заметить силуэт Стивена, исчезающий за стеной дождя.

Юноша увидел свет, хлынувший из открытой двери, обернулся, задрал голову и крикнул Элен:

– Запирай! Я не вернусь!

Элен спешно захлопнула дверь и задвинула засовы.

– Ох, – вздохнула она. – Молодо-зелено!

Пока она смеялась над этим происшествием, из кухни вышла сестра Баркер.

– Что тут за шум? – подозрительно спросила она.

– Мистер Райс ушел, – сообщила Элен.

– Куда?

– Он не сказал, но я догадываюсь. Ему не терпелось пойти в «Быка»: заплатить по счетам и попрощаться.

Глаза сестры Баркер сердито блеснули.

– Он нарушил приказ профессора и поставил под угрозу нашу безопасность! – возмутилась она. – Это преступление.

– Да нет, все в порядке, – успокоила ее Элен. – Я сразу же закрыла за ним дверь. И он не вернется.

Сестра Баркер горько усмехнулась.

– Все в порядке, говорите? – повторила она. – А вам не приходило в голову, что мы лишились двоих самых надежных мужчин?