Глава II
РОЛЬ ВОЕННОЙ ТЕХНИКИ В СОВРЕМЕННЫХ ВОЙНАХ

Быстрое развитие военного дела, как было уже сказано в предыдущей главе, происходит неодинаково во всех его частях и звеньях. Некоторые звенья военного дела развиваются быстрее других и тянут за собою вперед все военное дело. При этом идущие впереди звенья развиваются за счет использования результатов общего материального и культурного развития общества. Очевидно, что выявление наиболее подвижного и наиболее быстро развивающегося звена в военном деле представляет собою первый шаг к выработке научно обоснованного предвидения характера возможной будущей войны.

Для решения такой задачи следует исходить из марксистско-ленинского положения о том, что способы производства определяют в конечном счете способы ведения войн. А способы производства в свою очередь определяются общим уровнем развития производительных сил человеческого общества, то есть степенью овладения человеком силами природы, с одной стороны, и соответствующими производственными отношениями людей — с другой.

Исторический материализм учит, что производство никогда не застревает на долгий период на одном уровне, а находится всегда в состоянии изменения и развития, что эти изменения начинаются прежде всего с изменения и развития средств труда. «Средства труда, — писал К. Маркс, — не только мерило развития человеческой рабочей силы, но и показатель тех общественных отношений, при которых совершается труд».

В тесном соответствии с развитием производительных сил, ростом техники, изменением орудий труда развиваются и средства борьбы. История учит, что при наличии антагонистических классов в человеческом обществе средства борьбы развиваются параллельно со средствами производства, то есть орудиями труда. Как известно, кустарное производство оружия характерно для рабовладельческого и раннефеодального периода, а зарождение и развитие мануфактуры — для периода разложения феодализма и зарождения капитализма. Рост концентрации производительных сил при переходе от кустарно-ремесленных к мануфактурным формам производства отразился и на производстве вооружения. При этом именно производство вооружения и первые шаги его унификации в результате концентрации и более высокой организации производства сыграли здесь определенную роль.

Еще более сильно проявляется влияние развития производства на характер вооруженной борьбы в эпоху империализма. Развитие машинного производства позволило существенно повысить степень стандартизации вооружения и начать введение в военную технику элементов автоматики. Характерным для этой эпохи является появление нарезного артиллерийского оружия, унитарного патрона, парового бронированного флота, проволочного, а потом и беспроволочного телеграфа.

Военная техника стала особенно быстро развиваться с начала XX столетия. В период первой мировой войны на полях сражений был впервые широко использован двигатель внутреннего сгорания, что обусловило возможность развития авиации и танков. Для второй мировой войны характерен интенсивный рост конвейерного производства вооружения.

Военная техника машинного периода отличается исключительным многообразием и массовым характером ее применения на поле боя.

Это обусловлено тем, что военная техника машинного периода стала создаваться на базе быстро растущих способов механизированного производства, основанного на научных исследованиях, систематически проводимых на широком научном фронте большими коллективами людей. В итоге этого новые изобретения и усовершенствования возникают непрерывным потоком, и это влияет на рост военной техники.

Рост вооружения, усложнение боевой техники, огромный расход боеприпасов во второй мировой войне привели к необходимости иметь в тылу на каждого бойца, находящегося на фронте, несколько рабочих, производящих оружие. Заводы в тылу во время этой войны стали такими же объектами действий авиации, как и фронтовые цели. Война стала жестокой реальностью для всего государства, всего народа.

Вооружение в годы второй мировой войны развивалось во все возрастающих темпах. При сравнении боевой техники начала и конца второй мировой войны стремительность этого развития видна особенно наглядно. В 1945 году уже существовали атомные бомбы, ракеты дальнего действия, широко применялась радиолокация, получила развитие техника на инфракрасных лучах и многое другое. А это опять дало новый мощный толчок к развитию вооружения.

История учит тому, что средства борьбы всегда определяли собою и способы борьбы, оказывали определенное влияние на военное искусство. Но влияние новых видов вооружения на военное искусство ограничено рядом условий. Новое вооружение только тогда способно произвести значительные изменения в военном деле, когда оно органически входит в систему вооруженных сил. Это значит, что развитию вооружения должны соответствовать изменения в организации войск, в управлении войсками.

Влияние вооружения на военное искусство во многом зависит от того, насколько новейшие достижения науки и техники используются для согласованного развития боевой техники родов войск. Поясним это на примере.

К 70-м годам прошлого века, когда пехота наиболее развитых европейских государств была перевооружена новым нарезным оружием и могла успешно бороться против гладкоствольных пушек противника, уровень развития производства, техники, а также и науки уже позволял решить сложные технические проблемы, связанные с созданием нарезной артиллерии, — переход на более прочный металл для изготовления стволов, разработка герметического затвора, новые вопросы баллистики и т. д. В результате новое артиллерийское вооружение было приведено в соответствие с новым вооружением пехоты. Это привело к более эффективному взаимодействию пехоты и артиллерии, к изменениям в боевых порядках войск, к разработке новых принципов использования оружия.

Таким образом, важные нововведения в области вооружения могут оказать существенное влияние на военное искусство только тогда, когда эти нововведения развиваются в определенном сочетании с другими элементами вооруженных сил.

Система вооружения нередко строится путем соединения нового и старого. Однако не всегда такое соединение бывает. Возможны случаи, когда новое в области вооружения может войти в практику только после вытеснения старого, когда соединение нового и старого не приводит к положительным результатам. Характерным примером в этом отношении является переход от деревянного парусного флота, вооруженного гладкоствольными пушками, стрелявшими при помощи черного пороха, к стальным паровым броненосным кораблям, вооруженным нарезной артиллерией, использующей бездымный порох. В этом примере нужно отметить и то, что, прежде чем оказалось возможным перейти от сложившейся старой боевой техники на море к другой, совершенно отличной технике, соответствующей иной эпохе, необходим был целый ряд важных частных нововведений.

Таким образом, можно считать бесспорным тот факт, что вооружение или — при более широкой постановке вопроса — военная техника в целом является одним из главнейших факторов. Он определяет развитие военного дела, то есть военного искусства и военной науки во всех ее проявлениях.

Если стоит задача — определить на основе научного анализа перспективы дальнейшего развития военного дела, то решение такой задачи в рассмотренных условиях невозможно без анализа путей развития военной техники.

Сама военная техника в свою очередь является очень сложной и многообразной. Поэтому рассмотрение военной техники в целом представляет большие трудности. Необходимо начать с выявления наиболее существенного звена.

В военной технике определяющую роль играет то, что предназначено для непосредственного воздействия на противника, его поражения. Поэтому в военной технике решающая роль принадлежит вооружению.

В развитии вооружения в течение тысячелетий ярко выразилась тенденция к тому, чтобы использовать для поражения боевой цели возможно более высокую концентрацию энергии, то есть сосредоточивать на небольшом пространстве возможно больше энергии. Это привело к созданию огнестрельного оружия, современных мощных порохов и взрывчатых веществ, крупнокалиберных авиабомб и торпед, кумулятивных зарядов и снарядов и т. д. Эта общая тенденция заставила искать такие виды вещества, которые могли бы выделить при минимальном весе и объеме огромные количества энергии и такую форму их боевого использования, при которой выделяемая энергия могла бы производить наибольшие разрушения. Такой энергией оказалась энергия атомного ядра.

Энергия взрыва, выделяемая при превращениях атомных ядер, может быть получена при реакциях двух видов.

1. Реакция распада тяжелых ядер (обычно ядер химического элемента плутония, искусственно приготовляемого в атомных котлах из природного урана). Эта реакция дает энергию, условно называемую атомной энергией (см. Лэпп Р. «Новая сила (об атомах и людях)». Издательство иностранной литературы, 1954).

2. Реакция синтеза (соединения) ядер легких химических элементов, преимущественно изотопов водорода и лития. Реакция этого рода идет при очень высоких температурах (десятки миллионов градусов) и может возникнуть только при начальном импульсе в виде взрыва обычного атомного заряда. Ввиду большой роли теплоты в этой реакции ее называют термоядерной реакцией (от греческого слова «термос» — теплота).

Примером ядерного заряда может являться комбинированная схема. В качестве взрывателя применяется особая электрическая аппаратура, подрывающая в необходимый момент один или несколько зарядов обычного взрывчатого вещества. Сила этого взрыва сжимает заряды урана 235, плутония или их смеси в компактные массы. В результате этого происходят атомные взрывы.

Эти взрывы дают температуру в десятки миллионов градусов и вызывают взрыв термоядерного устройства, состоящего из гидрида лития — соединения тяжелого водорода (дейтерия) с литием. Этот взрыв в свою очередь приводит к выбросу быстрых нейтронов, которые взрывают оболочку системы, изготовленную из природного урана или из широко распространенного изотопа — урана 238. Схема такого заряда показана на рис. 4.

Такие ядерные боевые части могут иметь калибры от нескольких тысяч тони до десятков миллионов тонн тротилового эквивалента. Стоимость их сравнительно невелика — от нескольких долларов до нескольких десятков долларов за тонну тротилового эквивалента. Основное сырье для таких зарядов — дейтерий. Он содержится в обычной воде в значительных количествах — примерно около 2000 тонн тротилового эквивалента в каждой тонне обычной воды.

Каждая тонна земной коры содержит в среднем около 80 тонн тротилового эквивалента, заключенного в литии.

Дейтерий и литий могут быть выделены при помощи электролиза. При этом на каждую тонну тротилового эквивалента необходимо затратить примерно 10 киловатт-часов электроэнергии.

К. Ружерон указывает, что производство ядерного оружия может быть развернуто в огромных масштабах, и системы ядерных зарядов могут быть весьма различными, начиная от авиабомб и снарядов и кончая боевыми частями воздушных и морских торпед, инженерными подрывными средствами и т. п.

Некоторые иностранные специалисты, говоря о роли атомного и водородного оружия, указывают, что нельзя допускать как его недооценки, так и переоценки.

Обычная артиллерия, стрелковое вооружение, танки, авиация и другое вооружение также требуют внимания и изучения.

Однако в настоящее время нельзя не учитывать происки поджигателей войны, угрожающих применением атомного оружия. И чтобы встретить врага в полной боевой готовности и разгромить его тем же оружием, способы применения боевой техники, способы и формы вооруженной борьбы, несомненно, должны теперь развиваться с учетом использования нового оружия. Только при этих условиях новое оружие в сочетании со старым может представлять собой один из важнейших факторов, решающих исход войны. В современных условиях вопрос о правильном сочетании нового и старого вооружения, о влиянии новых типов оружия на развитие старых видов оружия приобретает громадное практическое и теоретическое значение.

В журнале «Милитэри инженер» за 1955 и 1956 гг. указывается, что в условиях применения атомного оружия боевые цели станут более подвижными и рассредоточенными. Задачей артиллерии и авиации будет уничтожение более многочисленных, рассредоточенных, подвижных механизированных целей. Эту задачу может решать артиллерия различных типов и калибров, применяя осколочно-фугасные снаряды. Противоатомная защита приведет к устройству многочисленных подземных и полуподземных укрытий и убежищ. Возникает необходимость развития средств поражения таких объектов. В связи с этим существенно возрастет также роль разведки хорошо замаскированных подвижных целей. Особенно возрастет роль своевременного обнаружения и уничтожения атомного оружия противника и его носителей.

В условиях применения атомного оружия повышается требование к транспортной авиации, которая должна обеспечивать при всех условиях быстрый маневр войск. Существенное значение приобретают вертолеты и другие средства авиации, не требующие больших взлетно-посадочных полос, а также истребители-перехватчики с ускорителями, позволяющими им взлетать без аэродрома обычного типа. Наземный транспорт должен значительно повысить проходимость и способность преодолевать водные преграды. Необходимость обеспечения большого объема земляных, дорожных и фортификационных работ требует развития специализированных и универсальных землеройных машин и способов механизации и автоматизации земляных работ. Серьезное развитие должны получить и средства обеспечения боевых действий ночью, в тумане и т. д.

Даже такой, самый поверхностный, перечень влияния атомного оружия на различные виды боевой техники показывает большую важность этого вопроса.

Конечно, вооружение, отдельно взятое, не решает и не может решить исхода войны. Оно имеет определенное значение только в руках людей, владеющих этим вооружением, и при наличии многих вспомогательных средств техники, помогающих действовать вооружением наиболее эффективно. Если люди применяют вооружение в боевых действиях, то эти люди должны быть организованы так, чтобы вооружение могло применяться определенным образом. Способы военных действий будут зависеть от этого вооружения. Если вооружение не может действовать без вспомогательных технических средств, то эти средства должны быть приведены в соответствие с этим вооружением, а это значит, что вооружение играет ведущую роль по отношению к этой вспомогательной технике.

Вооружение, применяемое противником, как это видно из сказанного выше, требует создания соответствующих средств защиты. По мере возрастания могущества вооружения соответственно растет и действенность средств защиты. При этом история показывает, что, как правило, всегда в первую очередь создаются средства поражения, то есть основная часть вооружения, а потом уже, как следствие, возникают и соответствующие средства защиты. Таким образом, вооружение и здесь играет ведущую, активную роль, а средства защиты являются вторичным видом военной техники.

Из истории военного искусства известно, что металлические наконечники стрел, мечи, копья появились раньше, чем щиты, шлемы, панцири. Огнестрельное оружие возникло раньше, чем фортификация, способная ему противостоять. Развитие осадной артиллерии в XVI и XVII веках привело к появлению новой системы фортификации, к росту роли земляных сооружений, от которых ранее в значительной мере уже отказались. Появление дальнобойной нарезной артиллерии на море привело к появлению стальной брони, к башенным установкам орудий, к росту маневренности боевых кораблей, а также к созданию подводных лодок. Развитие бомбардировочной и штурмовой авиации привело к развитию противодействующей ей истребительной авиации, к развитию зенитной артиллерии и соответствующих форм фортификации. Химическое оружие и танки тоже были применены на полях сражений раньше, чем была выработана соответствующая система мер защиты.

Все эти примеры показывают ведущую, активную роль вооружения в военной технике. А так как военная техника в целом является наиболее быстро развивающимся звеном современного военного дела, то можно считать бесспорным, что в конечном итоге развитие вооружения определяет развитие всего военного дела.

Это и есть то основное положение, исходя из которого строится все содержание данной главы.

Остановимся на более подробном определении понятий «военная техника» и «вооружение». Будем называть военной техникой всю совокупность технических средств, обеспечивающих боевые действия или боевую подготовку войск, специально приспособленных для выполнения таких задач или входящих в единую систему, обеспечивающую действия вооруженных сил.

Военная техника по степени ее военной специализации может быть разделена на три класса.

1. Технические средства, специально созданные для обеспечения или осуществления боевых действий.

2. Технические средства, применяемые для гражданских целей, но приспособленные и переоборудованные для применения в вооруженных силах.

3. Технические средства, применяемые для гражданских целей и специально не приспособленные в военном отношении, но входящие как необходимое звено в систему средств, обеспечивающих боевые действия или боевую подготовку войск.

К военной технике первого класса можно отнести, например, танк. К военной технике второго класса — автомашину с установкой для стрельбы реактивными снарядами. К военной технике третьего класса — трактор, используемый для буксировки пушки.

Приведенные примеры показывают, что граница между гражданской и военной техникой не является резкой в условиях военного времени. Многие гражданские технические средства, первоначально вовсе не предназначенные для обеспечения боевых действий, могут быть использованы для военных целей.

Однако в каждый данный отрезок времени армия и флот обеспечиваются в боевом отношении определенной совокупностью технических средств. Вот эта совокупность и представляет собою то, что понимается под военной техникой.

Военная техника может существовать и самостоятельно развиваться только при соответствующем развитии тяжелой промышленности. Это обусловлено тем, что многие объекты современной военной техники для своего изготовления требуют новейшего оборудования заводов тяжелого машиностроения. Нередко условия производства новейших видов военной техники таковы, что требуют создания специального тяжелого оборудования и даже специальных отраслей промышленности, хорошо оснащенных передовой техникой.

Современная военная техника не может существовать без передовой тяжелой промышленности. Поэтому тяжелая промышленность должна наряду с ее общегосударственным значением рассматриваться как основа обороноспособности страны. Вот почему развитие военной техники, военной промышленности и в целом тяжелой промышленности следует рассматривать как неразрывные звенья, обеспечивающие военный потенциал страны.

Таким образом, военная техника связана по многочисленным направлениям со всей экономикой и промышленностью страны. Уровень развития военной техники непосредственно зависит от уровня экономического и технического развития. Кроме этого, уровень развития военной техники в последнее время в большой степени стал непосредственно зависеть от уровня развития науки и от интенсивности и целеустремленности научно-исследовательских работ, проводимых в данном государстве.

Итак, военная техника является одной из основных линий, связывающих военное дело с развитием экономики и науки. И поэтому изучение военной техники позволяет действительно широко взглянуть на перспективы развития военного дела.

В военной технике есть определенное ведущее звено. Это те средства военной техники, которые предназначены для непосредственного воздействия на противника, прежде всего для поражения его военной техники и живой силы. Под понятием «поражение» обычно считают такое воздействие, которое делает людей и технику неспособными выполнить стоящее перед ними боевое задание.

Вооружение можно разделить на два вида.

1. Тактическое вооружение (оружие), имеющее целью непосредственное воздействие на войска противника в зоне боя и на путях подхода к этой зоне.

2. Стратегическое вооружение (оружие), имеющее целью поражение наиболее важных в военном отношении центров противника, расположенных укрыто, как правило, в глубоком тылу противника.

Понятия «вооружение» и «оружие» в иностранной печати (журнал «Милитэри ревью» за 1955 г.) иногда разделяются, чтобы более четко выразить их содержание и роль в военном деле. Понятие «вооружение» в данной связи поставлено на первом месте, «оружие» — на втором. Различие между вооружением и оружием состоит в том, что оружие обычно обозначает те или иные средства поражения без учета всей системы вспомогательных машин и механизмов. Например, атомное оружие есть совокупность самих атомных средств поражения (авиабомбы, ракеты, снаряды, несущие атомные заряды). Термин «вооружение», наоборот, включает в себя и вспомогательную технику, играющую немаловажную роль. Например, атомное вооружение армии включает в себя не только атомные ракеты, но и стартовые площадки для них со всей аппаратурой, необходимой для боевых стрельб этими ракетами.

Необходимо отметить также, что между тактическим и стратегическим вооружением в ряде случаев отличие не столько техническое, сколько военно-организационное.

Совершенно так же можно говорить о тактическом и стратегическом использовании военно-морского флота. Поэтому о тактическом и стратегическом вооружении можно говорить более определенно, чем о тактическом и стратегическом оружии.

Тактическое оружие существовало издавна. Оно прошло длительную эволюцию и представлено весьма разнообразными образцами. Его эволюция совершается сравнительно медленно, как правило, без резких скачков. Это обусловлено и тем, что тактическое оружие является массовым оружием армии. В него входят, в частности, личное оружие бойцов и оружие, приданное мелким подразделениям.

Стратегическое оружие появилось сравнительно недавно. Оно приобрело боевое значение во время первой мировой войны в виде бомбардировочной авиации, но его роль в то время практически была незначительной.

Даже во вторую мировую войну американо-английская стратегическая авиация, в развитие которой были вложены колоссальные средства, оказалась при решении чисто военных задач не очень эффективной. Конечно, стратегическая авиация США и Англии, действуя по городам Германии к Японии, произвела в них громадные разрушения. Объем этих разрушений свидетельствует об эффективности действия взрыва применявшихся тогда фугасных авиабомб. Однако в целом с военной точки зрения эти разрушения не дали решающего результата и не смогли повлиять существенно на объем производства военной промышленности и на военный потенциал Германии или Японии.

Если взять первую и вторую мировые войны и сравнить в этих войнах роль, какую играли в них стратегическая авиация и военно-морской флот, то можно сделать вывод о чрезвычайно быстром развитии стратегического оружия. В послевоенные годы развитие стратегического оружия сделало дальнейший крупный скачок в результате появления атомного и термоядерного оружия и такого носителя атомных и термоядерных зарядов, как ракеты дальнего действия со скоростями в несколько километров в секунду и дальностями стрельбы в тысячи километров.

В журнале «Джорнэл оф ройял юнайтед сервис инститюшн» за 1957 г. подробно анализируется значение стратегического вооружения, и в частности баллистических ракет, в возможной будущей войне. Именно стратегическое вооружение, как наиболее быстро развивающийся элемент военной техники, может принести больше всего неожиданностей в военное дело. Стратегическое вооружение сегодня уже существенно отличается от того, что известно из опыта недавнего прошлого, а его развитие идет так быстро, что через несколько лет оно может совершенно изменить весь характер войны, превратив всю территорию даже весьма больших стран в арену борьбы, вовлекая широкие народные массы в эту борьбу и расширяя объем, где ведется борьба, вплоть до ближайших областей космического пространства (журнал «Лайф» № 6, 15 сентября 1958 г.).

Подобная оценка стратегического вооружения, однако, ни в какой мере не должна смешиваться с лженаучной доктриной ряда иностранных специалистов, господствовавшей в США и Англии несколько лет тому назад, утверждавшей, что мощные стратегические средства поражения могут сами по себе решать судьбы войны.

Ошибочность такой доктрины состоит прежде всего в том, что в ней смешиваются понятия стратегического оружия и оружия массового уничтожения.

Американские агрессивные реакционные империалистические круги, мечтающие о мировом господстве, возлагают большие надежды в подготавливаемой ими третьей мировой войне на стратегическое оружие. Они тратят много сил и средств на его развитие и совершенствование.

Однако стратегическое оружие по самой своей сущности не может рассматриваться как нечто самостоятельное и самодовлеющее. В иностранной военной печати появляются высказывания о том, что все виды вооружения и техники должны быть применены на войне во взаимодействии. При таких условиях стратегическое оружие рассматривается как часть вооружения армии и флота, входящая в общую систему как важное и незаменимое звено, но не заменяющая и не отменяющая каких-либо других средств борьбы. Без хорошо организованного взаимодействия всех видов и родов войск — сухопутных армий, авиации и военно-морского флота — успешно вести современную войну нельзя.

Итак, военная техника является ведущим, наиболее быстро развивающимся звеном в военном деле. По мнению зарубежных специалистов (журнал «Милитэри ревью» за 1956 г.), в военной технике на первом месте стоит вооружение, а в области вооружения наиболее быстро развивается в наше время стратегическое оружие. Дальнейшее рассмотрение деталей военной техники, по-видимому, целесообразнее всего начать именно с объектов стратегического оружия, переходя постепенно к другим объектам военной техники, входящим в единую систему, но имеющим менее ведущую роль.

Нужно иметь в виду и то, что практика последних войн показывает, как применение или неприменение агрессором тех или иных видов вооружения определяется в основном наличием у государства, подвергшегося агрессии, возможности ответного удара тем же видом оружия или наличием мощных средств соответствующей защиты.

При изучении военной техники должна быть учтена одна из основных ее закономерностей, состоящая в том, что всякое активное средство военной техники имеет свою противоположность — соответствующее средство защиты.

Например, различным видам вооружения могут быть противопоставлены средства защиты — ПВО и фортификация, средствам разведки — средства маскировки, средствам транспорта — средства заграждений, заграждениям могут быть противопоставлены средства разминирования, дегазации и дезактивации, средствам связи противопоставляются средства помех и нарушения связи. Однако не все виды военной техники имеют такие соответствующие противоположные виды техники. Это обусловлено тем, что, например, средства водоснабжения и другие могут быть уничтожены противником уже приведенными выше видами вооружения и не требуют особых видов техники у другой из борющихся сторон. Следовательно, здесь не нарушается указанная основная закономерность, а она выражается в виде дополнительных взаимосвязей в приведенном перечислении.

На первом месте в перечислении различных видов военной техники должны быть поставлены ракеты дальнего действия. Это обусловлено, как отмечает журнал «Джорнэл оф ройял юнайтед сервис инститюшн» за 1957 г., особой перспективностью такого вида вооружения. Ракеты дальнего действия предназначены для поражения боевых целей, находящихся на расстояниях в сотни и тысячи километров (рис. 5).

Основную часть пути они проходят, как баллистические снаряды, двигаясь по инерции. При таком полете они поднимаются на значительную высоту над поверхностью Земли. Эта высота составляет примерно одну четвертую часть дальности стрельбы и достигает сотен километров. Таким образом, основная часть пути ракеты пролегает существенно выше плотных слоев атмосферы, и сопротивление воздуха не мешает движению ракеты. Поэтому нет также и искажения движения ракеты, подобного искажениям в полете обычных снарядов или авиабомб.

Ракета на значительной части своей траектории движется так же точно, как движутся небесные тела. Кроме того, на активном участке траектории движение ракеты корректируется или на основе радиосвязи с землей или при помощи автономно действующих аппаратов.

В книге А. С. Локка «Управление снарядами» указывается, что возможно ведение ракеты в так называемой равносигнальной зоне, создаваемой одной или несколькими специальными радиостанциями. Это показано на рис. 6.

Меткость стрельбы ракетами дальнего действия в принципе может быть существенно более высокой, чем в обычной артиллерии. Если в обычной артиллерии вероятное боковое отклонение измеряется тысячными долями дальности стрельбы, а в ряде случаев даже сотыми долями дальности, то у ракет дальнего действия, о применении которых подробно рассказано в журнале «Милитэри ревью» за 1957 г., следует ожидать значительно меньших отклонений. В книге К. Ружерона «Использование энергии термоядерных взрывов» указывается, что при стрельбе на расстояние в несколько тысяч километров ракетой с атомным или водородным зарядом рассеивание точек попадания не выйдет за пределы зоны поражения при атомном или водородном взрыве. Между тем нередко при стрельбе обычными артиллерийскими снарядами, а тем более при бомбометании с самолетов обычными бомбами эллипс рассеивания превосходит зону поражения. Поэтому применение обычных снарядов и авиабомб дает определенный результат только в случае массового использования боеприпасов. Наоборот, стрельба термоядерными ракетами дальнего действия может быть, по крайней мере в принципе, проведена наверняка одиночными выстрелами.

При стрельбе ракетами дальнего действия, как указывается в журнале «Авиэйшн уик» от 9 апреля 1956 г., каждая ракета может быть пущена с отдельной пусковой площадки, причем эти площадки могут быть созданы сравнительно быстро, сильно рассредоточены и хорошо замаскированы. Их обнаружение противником до момента пуска ракеты может быть затруднено или, во всяком случае, существенно труднее обнаружения аэродромов. Поэтому противнику будет очень трудно воспрепятствовать пуску ракеты.

При полете ракета дальнего действия развивает весьма значительную скорость. В силу этого она проходит дистанцию стрельбы очень быстро и ее обнаружение на большой высоте крайне затруднительно. Можно полагать, что ракета дальнего действия, пущенная внезапно противником, будет обнаружена радиолокацией только за несколько десятков секунд до момента взрыва и для проведения обычной тревоги и укрытия людей останется слишком мало времени. Таким образом, ракета дальнего действия обеспечивает практически внезапное нанесение удара по дальним целям.

Отдельно следует остановиться на эффективности действия взрыва атомных и термоядерных зарядов. В зарубежной военной печати отмечается, что вес и объем самой атомной взрывчатки даже у зарядов наиболее крупных калибров весьма незначителен. Главную часть веса и объема у атомных зарядов представляют вспомогательные устройства, необходимые для обеспечения взрыва атомной взрывчатки с должным коэффициентом полезного действия. Поэтому вес и размер атомного заряда сравнительно мало изменяются при изменении его калибра. Тем не менее в настоящее время, судя по данным иностранной печати, могут быть созданы атомные заряды малого калибра, переносимые одним человеком. Иностранная печать указывает на возможность очень широкого использования таких зарядов не только в авиабомбах и боевых частях крупных ракет, но также и в зенитной и авиационной реактивной артиллерии.

Чем меньше калибр атомного заряда, тем относительно эффективнее используется атомная взрывчатка. Как сообщает журнал «Ревью милитэр женераль» за 1957 г., при уменьшении калибра в восемь раз площадь, поражаемая за счет каждой тонны тротилового эквивалента, увеличивается примерно в два раза (рис. 7).

Поэтому следует предполагать, что для решения тактических задач, то есть при поражении боевых целей в условиях, когда бросить атомный заряд на эти цели достаточно легко, будут применять атомные заряды возможно меньших калибров, снижая их тротиловые эквиваленты.

В журнале «Милитэри ревью» за 1957 г. указывается, что стрельба ракетами дальнего действия возможна только при условии, если точно известны координаты подлежащей поражению цели. Следовательно, ракеты дальнего действия пригодны для поражения заранее разведанных и хорошо известных объектов. Для поражения же подвижных целей, когда разведка их местоположения и последующее их поражение должны непосредственно следовать друг за другом, необходимы другие средства.

Для поражения таких крупных и подвижных целей, как корабли противника, могут найти в ближайшее время широкое применение самонаводящиеся и телеуправляемые самолеты-снаряды, авиабомбы, воздушные и морские торпеды.

Применение средств телеуправления и самонаведения позволяет осуществлять гораздо более быстрый и точный маневр, чем это может сделать человек, потому что автоматика управления и счетно-решающие механизмы, определяющие направление и скорость движения, в принципе могут работать существенно быстрее и бесперебойнее, чем человек, особенно в трудных боевых условиях.

В качестве примера телеуправляемых средств поражения, применяемых при зенитной стрельбе, можно привести один из американских образцов управляемого снаряда, предназначенного для поражения скоростных бомбардировщиков.

Снаряд выполнен по аэродинамической схеме «Утка» и снабжен четырьмя крестообразно расположенными крыльями треугольной формы (рис. 8).

В головной части снаряда установлены крестообразно в два яруса рули также треугольной формы.

В полете снаряд (рис. 9) управляется по радио методом наведения в упрежденную точку встречи, которая вычисляется сложной электронной аппаратурой.

Система управления состоит из радиолокатора визирования цели, радиолокатора наведения снаряда, счетно-решающей аппаратуры и системы синхронных связей. Управление и стабилизация по курсу осуществляются рулями, расположенными в носовой части снаряда. Стабилизация снаряда по крену осуществляется элеронами, установленными на одной паре его крыльев.

Стрельба снарядами производится с пусковой установки, состоящей из лафета и металлической платформы для подачи очередных снарядов на лафет (рис. 10).

Лафет имеет подъемный механизм для перевода снаряда в боевое (вертикальное) положение. Снаряды закреплены на направляющих. На каждую пусковую установку может быть установлено четыре снаряда.

Однако следует иметь в виду то, что различные способы телеуправления и самонаведения не свободны от помех, производимых противником.

Развитие современного естествознания, рост производительных сил и техники создают множество возможностей и для усовершенствования старых видов вооружения и военной техники, а также создают условия для быстрого развития всей военной техники на основе гармонического и целеустремленного сочетания ее отдельных частей.

Еще один вопрос заслуживает особого внимания при рассмотрении перспектив развития военной техники — это проблема использования в военном деле атомных двигателей. Здесь в первую очередь следует отметить применение таких двигателей в военно-морском флоте, о чем подробно говорится в журнале «Атомикс» № 7 за 1956 г.

Особенностью атомного двигателя, основанного на сочетании атомного реактора с паровым котлом и обычной паросиловой установкой (турбина с холодильником), является то, что установка потребляет чрезвычайно мало по весу и объему атомного горючего.

Как известно, например, советская атомная электростанция полезной мощностью около 5000 квт потребляет в сутки 30 граммов обогащенного урана. Если принять, что на подводной лодке имеется атомный двигатель такой же мощности, то, по данным журнала «Атомикс», за время полного износа двигателя, скажем за 50 суток его работы, будет израсходовано только 1,5 килограмма атомного топлива, что ничтожно мало по сравнению с расходом нефти, который составил бы в таких условиях около 3000 тонн. Правда, атомный двигатель, как известно, испускает при работе опасное для людей проникающее излучение, и для защиты требуются массивные бетонные или металлические преграды. При мощностях двигателя в тысячи лошадиных сил вес таких преград увеличивает в несколько раз вес всей установки. При увеличении мощностей установок вес реакторов, котлов и турбин растет быстрее, чем соответствующий вес защиты. Поэтому при установках мощностью в сотни тысяч сил, что соответствует мощностям двигателей крупнейших авианосцев и линкоров, вес защиты увеличивает вес установки только на десятки процентов.

Поэтому использование атомных двигателей на крупных судах (по данным журнала «Атомикс») особенно перспективно и безусловно будет реализовано. При этом можно ожидать снижения общего веса установки с топливом не менее чем в два раза по сравнению с обычными паровыми котлами, турбинами и соответствующим запасом нефти.

Следует иметь в виду, что атомный двигатель для своей работы не требует атмосферного воздуха и поэтому может быть удобно установлен на подводных кораблях более крупных размеров. Известно, что уже построенные атомные подводные лодки «Наутилус» (рис. 11) и «Си Вольф» подтвердили перспективность применения атомной энергии для длительного подводного плавания.

По сообщению журналов «Атомикс» за июнь 1957 г. и «Форчун» за июнь 1958 г., учитывая современные возможности поддержания необходимого состава воздуха для нормального дыхания людей, можно полагать, что атомные подводные лодки смогут совершать самые дальние переходы, не поднимаясь на поверхность моря. Это открывает совершенно новые тактические и даже стратегические перспективы.

Вообще военно-морской флот, снабженный атомной энергетикой, станет свободным от громоздкого снабжения огромным количеством нефти и угля. Это существенно повысит радиусы боевых действий как отдельных кораблей, так и их соединений, позволит им оперировать вдали от баз. По данным журнала «Форчун» за июнь 1968 г., отдельные небольшие по территории военно-морские и другие базы противника такой флот сможет уничтожать атомным оружием. Зарубежные специалисты предполагают, что подводная атомная лодка, несущая ракету дальнего действия с атомной или водородной боевой частью, сможет скрытно, под водой подойти к какой-либо изолированной базе противника и, всплыв на расстоянии нескольких сотен километров от этой базы на поверхность моря или океана, выпустить ракету по базе; после этого подводная лодка вновь погрузится и на возможно большей глубине полным ходом возвратится обратно. При проведении такой операции одной из наиболее трудных проблем считается точное определение лодкой своего места перед выстрелом, так как без этого невозможно точно направить ракету на цель. Можно полагать, что развитие навигационной аппаратуры поможет решить такую задачу, и тогда подводные лодки могут стать грозным стратегическим оружием.

Иностранная печать, в частности американский журнал «Юнайтед стейтс нэйвэл инститют просидингс» № 5 за май 1958 г., отмечает, что возможность длительного подводного плавания позволит атомным подводным кораблям проходить под льдами Арктики. Но здесь потребуется разработать технику выхода на поверхность при наличии льдов. Для такой цели, вероятно, окажется возможным применить по меньшей мере два способа: во-первых, подрывать льды специальными торпедами или другими средствами (отводя корабль на безопасное расстояние) или, во-вторых, сверлить лед, выдвигая наверх выходную шахту с лифтом, а в случае необходимости и ствол для пуска соответствующей ракеты.

По данным журнала «Атомикс» за 1957 г., применение атомных двигателей в авиации могло бы значительно повысить радиусы действия дальних бомбардировщиков и других самолетов (рис. 12).

Можно полагать, что атомный двигатель на самолете мог бы обеспечить безусловно беспосадочный кругосветный полет, то есть достижение любой точки поверхности земного шара из любой другой точки с гарантированным возвращением обратно.

Однако в настоящее время вес атомных двигателей и их габариты, а также защита от радиоактивных излучений таковы, что пока создание самолета с таким двигателем встречает трудности. В зарубежной печати высказываются предположения, что самолеты с атомным двигателем все же могут быть в ближайшем будущем созданы.

Одним из существеннейших направлений дальнейшего развития авиации является создание самолета с атомным двигателем. Создание в СССР первой в мире атомной электростанции, успешное строительство атомного ледокола позволяют считать, что решение этой задачи в будущем вполне реально.

Из зарубежной печати известно, что уже сейчас наряду с теоретическими и проектными работами начались и некоторые эксперименты. Например, на одном из бомбардировщиков испытывается авиационный атомный реактор. Он установлен в задней части фюзеляжа и пока еще не используется как источник энергии для полета самолета.

В журнале «Аэронотикл энджиниринг ревью» за июнь 1957 г. описываются способы защиты экипажа от проникающей радиации реактора. Для защиты людей в носовой части фюзеляжа установлена специальная переборка. По бокам хвостовой части фюзеляжа расположены два воздухозаборника, обеспечивающие охлаждение реактора. Эти опыты очень характерны потому, что решаемые при их помощи задачи имеют большое значение для всей конструктивной схемы будущего атомного самолета. Должная защита людей, находящихся на самолете, может быть, как правило, обеспечена только при условии, если на линии реактор — экипаж будет расположена достаточно большая масса, способная интенсивно поглощать проникающее излучение. Кроме того, защита людей облегчается при возможно более значительном расстоянии между людьми и реактором.

Возможно, что окажется более рациональным пойти на многие трудности и противоречия в схеме самолета, но все же за счет этого в наибольшей степени удовлетворить двум указанным положениям. Действительно, отступая от них, пришлось бы ставить на линию реактор — экипаж очень тяжелые экраны, вес которых бесполезно загружал бы самолет. Не лучше ли вместо инертной массы экрана иметь массы конструкций, машин и механизмов, совершенно необходимых на самолете?

В журнале «Аэронотикл энджиниринг ревью» за июнь 1957 г. указывается, что атомные самолеты ближайшего будущего должны приближаться к схеме, показанной на рис. 13.

Здесь в самых грубых чертах дан самолет, в котором имеются реактор, насосы, обеспечивающие перекачку теплоносящей жидкости от реактора к турбореактивным двигателям.

Все эти агрегаты поставлены на одной линии, и их массы предусматривают основную защиту людей, находящихся в отсеке. Последовательное расположение реактивных двигателей на одной оси связано с необходимостью по-новому обеспечить подвод и отвод воздуха от реактивных двигателей. Эта задача решается без особого труда, но ценой потерь мощности двигателей вследствие неизбежного удлинения и усложнения формы воздухопроводов. В этом, по мнению зарубежных специалистов, состоят те основные трудности, которые возникают при реализации рассматриваемой схемы атомного самолета.

Другой трудностью, вытекающей из этих же обстоятельств, является чрезмерное увеличение длины фюзеляжа, что влияет как на весовые показатели конструкции, так и на динамику полета. Но все это не имеет такого принципиального значения, какое имеет выигрыш в отношении защиты экипажа самолета от проникающего излучения реактора.

Является ли рассмотренный путь единственным? По-видимому, нет. Можно указанные выше принципы реализовывать не совместно, а по отдельности. Нельзя ли, например, еще больше увеличить расстояние между людьми и реактором? Отвечая на такой вопрос, можно вспомнить, что подобная задача выдвигалась в советской популярно-технической печати очень давно. Еще в 1935 году в журнале «Техника — молодежи» была помещена статья, где ставился вопрос о возможности создания атомного самолета и совершенно правильно с современной точки зрения проанализирована задача защиты людей от проникающего излучения атомного двигателя. Предложенное в той статье решение очень просто и радикально. Оно состоит в том, чтобы сделать атомный самолет беспилотным, телеуправляемым буксиром, ведущим за собою планер с людьми. Буксирный трос мог бы быть одновременно и кабелем, при помощи которого можно было бы управлять с планера атомным буксиром.

В журнале «Ньюсуик» от 23 апреля 1956 г. описывается атомный самолет, буксирующий планеры. Указывается, однако, что такое решение таит в себе почти непреодолимые трудности, если бы его нужно было реализовывать при современных скоростях полета. Поэтому можно предполагать, что устройство беспилотных атомных буксиров является более трудной задачей, чем создание рассмотренной выше машины.

Совсем иначе складываются обстоятельства для постановки вопроса о создании беспилотного атомного самолета, не буксирующего никаких планеров. Такой самолет мог бы быть, несомненно, очень полезным для решения многих научных и технических задач. Его можно было бы успешно применить для сверхдальнего скоростного транспорта почты, газетных матриц, ценных грузов.

Можно было бы, например, на основе таких беспилотных атомных самолетов организовать почтово-грузовую экспрессную линию Москва — Антарктида. При реализации этой идеи, конечно, возникнут свои трудности. В особенности важным будет вопрос о том, чтобы в транспортируемых объектах не возникало опасной вторичной радиоактивности от воздействия нейтронного потока, выбрасываемого реактором.

Беспилотные самолеты, по данным иностранной печати, могли бы быть применены и для регулярного наблюдения за высокими слоями атмосферы, ретрансляции коротковолновых радиоволн, осуществления картографических аэрофотосъемок на значительных по длине маршрутах и для многих других целей, когда необходимо обеспечить длительное пребывание самолета в воздухе.

Во всяком случае, по мнению иностранных специалистов, несомненно одно: чем больше будет развиваться беспилотная авиация и чем дальше и дольше должны будут летать беспилотные самолеты, тем легче и эффективнее можно будет реализовать использование атомной энергии для целей авиации.

Кроме этой перспективы, следует иметь в виду и много других- вопросов, связанных с увеличением дальности и скорости полетов. В частности, заслуживают внимания следующие задачи.

Представим себе, что необходимо обеспечить доставку на самолете срочного груза на расстояние около 15 000 километров. Допустим, что самолет будет лететь со скоростью, превышающей скорость звука. В этих условиях сила тяги двигателя будет равна примерно весу самолета. Таким образом, на пути в 15 000 километров на движение самолета будет затрачено 15 миллионов килограммометров работы на каждый килограмм общего веса самолета. Это очень большая энергия.

Сразу же возникает вопрос — нельзя ли найти способ снизить энергию, необходимую для движения?

Что будет, например, если подняться на высоту около 200 километров над поверхностью Земли, где практически нет воздуха, и лететь там на основе тех принципов, которые определяют движение искусственного спутника Земли? В этом случае для подъема 1 килограмма на 200 километров потребуется работа, равная приблизительно 200 тысячам килограммометров. Кроме того, перемещенному телу необходимо затем сообщить скорость 8000 метров в секунду.

Энергия, необходимая для того, чтобы сообщить одному килограмму такую скорость, равна примерно 3,2 миллиона килограммометров. Учитывая еще и определенную ранее работу подъема на высоту 200 км, получаем общую энергию, равную 3,4 миллиона килограммометров, вместо 15 миллионов килограммометров при полете самолета. Значит, космический полет оказывается приблизительно в 4,5 раза более экономичным, чем скоростной полег самолета, и вместе с тем примерно раз в 20 быстрее.

Таким образом, мы выигрываем при движении вне атмосферы сразу и в скорости, и в экономии энергии. Отчего это происходит? Ответ весьма прост: при переходе в космическое пространство мы освобождаемся от сопротивления воздуха. Воздух был в свое время опорой для первых полетов человека. Еще и сейчас он является практически единственной дорогой для полетов, если не считать крайне редких опытов с дальнобойными ракетами. Воздух, подобно руке заботливой матери, поддерживал человека при первых его попытках летать. Но полеты становятся все быстрее и быстрее, все выше и выше. И эта рука перестает уже оказывать нам помощь. В силу диалектики развития то, что было помощью, перерастает в помеху. И, вероятно, уже не столь далеко то время, когда человек на дальние расстояния будет летать не через воздух, а через космическое пространство.

При полете на очень большие расстояния космический полет был бы более экономичным в энергетическом отношении, что мы уже видели на примере, рассмотренном в начале статьи.

Впрочем, необходимо заметить следующее. Все сказанное здесь справедливо при космических полетах, совершаемых по окружностям, лежащим в плоскости, проходящей через центр тяжести земного шара. Если при космическом полете нужно изменить направление движения или его скорость, то это можно сделать только при помощи соответствующих реактивных двигателей, затрачивая некоторое дополнительное количество энергии. Это обусловлено тем, что в космическом пространстве нет такой среды, опираясь на которую можно маневрировать, к чему мы так привыкли, двигаясь в земной атмосфере…

Как следует представлять возможный будущий переход от высотной и скоростной авиации к космическим полетам? Будут ли высоты и скорости полета расти постепенно, как это было до сих пор, или же здесь должен произойти резкий скачок? Чтобы ответить на эти вопросы, следует вспомнить о метеорах. Метеоры — это небольшие тела, состоящие из металла (железа) или минералов, залетающие в земную атмосферу из космического пространства со скоростями от нескольких километров до нескольких десятков километров в секунду. Более медленно летящие метеоры имеют такие же скорости, как самолеты ближайшего будущего. Метеоры, как известно, очень сильно разогреваются в атмосфере на высоте в десятки километров. Высокая температура, называемая температурой торможения, возникает в результате торможения потока воздуха, набегающего на какую-либо преграду. Температура торможения зависит от скорости полета. Если же скорость полета в воздухе достигает величины, достаточной для космического полета вокруг Земли и равной примерно 29 тысячам километров в час, то температура торможения достигает десятков тысяч градусов.

Скорость, необходимая для устойчивого и длительного горизонтального полета, растет с высотой потому, что уменьшается плотность воздуха. Это показано на рис. 14.

При росте высоты полета интенсивность нагревания летящего тела сначала тоже растет, а потом, когда дальнейшее увеличение скорости полета прекращается, интенсивность нагревания уменьшается, так как происходит дальнейшее уменьшение плотности воздуха Это показано на рис. 15.

Следовательно, длительный полет в атмосфере с космической скоростью невозможен — летящее тело сгорит или испарится, что и бывает обычно с метеорами. Даже при скоростях, заметно меньших, чем космические скорости, температура торможения достигает высоких показателей. Например, при полете со скоростью 3700 километров в час, то есть в три раза быстрее звука, температура торможения доходит до 560 градусов.

Метеоры обычно сгорают на высотах в 50–80 километров от Земли. Здесь воздух настолько разрежен, что он практически не может нести даже сверхскоростной самолет. Однако он оказывается достаточным, чтобы повредить или разрушить такой самолет путем его чрезвычайно сильного разогрева. Итак, мы видим, что в высоких слоях атмосферы имеется слой воздуха, мешающий полету своим нагреванием и вредным сопротивлением, но непригодный для того, чтобы служить обычной аэродинамической опорой. Здесь мы имеем своеобразное «жгучее болото», где вязнут и гибнут быстро летящие тела и где они вместе с тем уже не могут найти себе какой-либо точки опоры.

Отсюда следует, что область полетов обычной авиации, опирающейся на воздух, и область полетов космических кораблей отделены слоем воздуха значительной толщины — примерно от 30 до 200 километров, где летать нецелесообразно. Конечно, это не значит, что никогда и ни при каких условиях в эту зону не будут проникать летательные аппараты. Наоборот, при всех космических полетах придется проходить через эту зону. Вот здесь и возникает новая и очень трудная задача — как пройти указанную зону атмосферы наилучшим образом?

Необходимо рассмотреть два случая — подъем и спуск. При подъеме наиболее целесообразным, как считается в зарубежной военной печати — на основе общих законов аэродинамики, — является движение на сравнительно малой скорости, превышающей скорость звука не более чем в два — три раза. В этом случае можно избежать чрезмерного разогревания летательной машины. При таких условиях необходимая космическая скорость должна будет достигаться уже вне атмосферы путем включения на полную мощность соответствующих реактивных двигателей.

Труднее решается задача спуска, то есть входа в земную атмосферу из космического пространства. Здесь существуют три пути решения. Во-первых, можно затормозить ракету еще в космическом пространстве путем включения реактивных двигателей, работающих в направлении снижения скорости. Можно создать для такой цели специальные устройства у основных двигателей, поворачивая их струи на 180°. Такое решение требует запаса дополнительной энергии для торможения. Во-вторых, можно произвести постепенное торможение в весьма высоких слоях атмосферы, отводя теплоту из нагревающейся оболочки летательной машины путем лучеиспускания. Этот способ требует создания жаропрочных материалов для оболочки машины и очень точно регулируемой высоты полета. В-третьих, можно входить в атмосферу на полной скорости, но для защиты иметь на летательной машине внешнюю сгорающую или испаряющуюся оболочку. Очевидно, что все три способа могут сочетаться друг с другом и взаимно дополнять друг друга. Эти вопросы подробно рассмотрены Э. Бургессом в книге «Управляемое ракетное оружие». Во всяком случае, нет сомнения, что и эта задача разрешима.

Необходимые для этого летательные машины должны существенно отличаться от кораблей, предназначенных для настоящего космического полета. Поэтому транспорт для полетов через космическое пространство между двумя наземными пунктами следует рассматривать как особую отрасль техники будущего.

Уже сейчас можно с уверенностью сказать, что быстрое развитие техники и космических полетов вскоре позволит летательным аппаратам достигать Луны и небольших астероидов, вращающихся вокруг Земли. Затем последует освоение этих небесных тел автоматической техникой, созданной человеком, В дальнейшем не исключено проникновение на эти небесные тела и человека. В связи с этим в зарубежной печати все чаще высказываются мнения о том, что такое небесное тело, как Луна, также может быть использовано для военных целей.

В книге Штернфельда «Введение в космонавтику» указано: ввиду того что масса Луны невелика по сравнению с массой земного шара, подъем ракет с Луны в космическое пространство может быть осуществлен сравнительно легко. Если для полета на Луну с Земли требуется, согласно теории К. Э. Циолковского, по меньшей мере четырехступенчатая ракета, то для обратного полета с Луны на Землю достаточно иметь одноступенчатую ракету. Другими словами, для стрельбы с Луны по Земле достаточными оказались бы не только межконтинентальные, но и ракеты меньшего радиуса действия. На основе подобных соображений очень многие иностранные авторы полагают, что Луна является позицией, господствующей над всей территорией земного шара. Отсюда следует, что и она, и астероиды, находящиеся сравнительно недалеко от Земли, также должны быть объектом международного контроля, исключающего их использование реакционными силами капитализма для каких-либо агрессивных целей.

Советское правительство предлагает, чтобы Организация Объединенных Наций приняла решение по важнейшей проблеме нашего времени — запретила использование космического пространства в военных целях и потребовала ликвидации военных баз на чужих территориях. В поддержку этого предложения Советского правительства, несомненно, выступят все те, кто на деле, а не на словах стремится к ослаблению международной напряженности.

Однако, кроме таких далеко идущих проблем, имеется и ряд других, может быть, менее грандиозных, но практически не менее существенных. Можно, например, отметить следующую очень важную задачу.

Развитие современных скоростных самолетов приводит к тому, что сила тяги их двигателей растет быстрее, чем вес самолетов.

Как отмечается в зарубежной военной печати, уже сейчас в ряде случаев достигнуты условия, при которых сила тяги двигателя превосходит вес самолета. В ближайшее время такие условия станут типичными для истребителей, а несколько позднее и для бомбардировщиков, особенно с атомными двигателями. Тогда осуществится подлинная революция в боевой авиации.

Самолеты смогут вертикально взлетать и садиться (рис. 16), подобно вертолетам.

При этом более легкие самолеты могут взлетать, имея вертикальное положение фюзеляжа еще до старта. Известны, например, опытные образцы самолетов такого типа с турбовинтовыми двигателями.

В журналах «Интеравиа» и «Флайт» в 1955 году были опубликованы некоторые данные о самолетах такого типа (рис. 17).

Показанный на рисунке самолет представляет собой цельнометаллический моноплан с треугольным в плане крылом. Его вертикальное оперение состоит из двух плоскостей с рулями, расположенных перпендикулярно плоскости крыла. Горизонтальное оперение отсутствует. На концах крыла и вертикального оперения имеются четыре амортизационные стойки шасси с небольшими колесами. Силовая установка самолета состоит из одного турбовинтового двигателя. В носовой части фюзеляжа установлено два соосных трехлопастных воздушных винта. Тяга, развиваемая винтами при взлете, составляет около 8000 кг, что при взлетном весе самолета 6800 кг обеспечивает ему достаточную скорость вертикального подъема.

После отрыва от земли и набора некоторой высоты и скорости летчик переводит самолет в горизонтальный полет. Перед приземлением самолет в воздухе устанавливается в вертикальное положение. После того как самолет «повиснет» в воздухе, летчик, незначительно убрав газ, плавно приземляет машину.

Кроме этого, можно также взлетать вертикально и при горизонтально расположенном фюзеляже, но поворачивая в вертикальное положение реактивные двигатели. Известны иностранные опытные образцы и таких самолетов с турбореактивными двигателями (рис. 18).

Для самолетов подобного типа не нужны будут аэродромы с огромными взлетно-посадочными полосами (ВПП). При этом боевая авиация получит возможность рассредоточиться и отлично маскироваться. Эти мероприятия, по мнению зарубежных военных специалистов, будут иметь в современных условиях очень большое значение, потому что снизят для боевой авиации опасность гибели на земле от мощных, внезапных и сосредоточенных ударов противника по аэродромам. Такие удары противник будет пытаться наносить, начиная войну, с целью снизить боевые возможности авиации страны, подвергнувшейся нападению.

Безаэродромная сверхскоростная авиация сможет базироваться в отличных естественных укрытиях: в лесах, в горных ущельях и других труднодоступных и удобных для маскировки участках местности.

В этом отношении граница между самолетами, ракетами дальнего действия и зенитными управляемыми снарядами будет постепенно стираться. Этому будет способствовать также и то, что автоматика, например автопилоты, будет все более и более заменять человека на самолете, вплоть до того, чтобы оставить человека на земле и заменить его присутствие на самолете установкой головки, передающей на пост управления все то, что должен был бы видеть летчик, перемещающийся вместе с самолетом.

В иностранной печати неоднократно отмечалось, что при этом выиграет прежде всего человек, получив возможность вести боевую работу в более нормальных условиях, не испытывая тяжелого воздействия больших перегрузок, кислородного голодания и низких температур, а также не подвергаясь тому огромному риску, с которым всегда связано ведение воздушного боя.

С другой стороны, и самолет, освобожденный от необходимости перевозить человека, сразу получит возможность более стремительного маневра, более крутых виражей, более быстрого изменения скорости полета.

Сказанное совершенно не означает, что боевая техника в процессе своего развития оттесняет человека на задний план, умаляет его роль. Попытки некоторых буржуазных военных теоретиков превратить солдата в придаток, в некоторое дополнение к автоматике, применяемой в военной технике, не выдерживают критики. Боевая техника в процессе своего развития не оттесняет человека, а, наоборот, повышает его роль. Рост и усложнение вооружения и техники предъявляют все большие и большие требования к людям, к их морально-боевым качествам.

Роль человека в военном деле и в новых видах техники всегда будет решающей. Вместе с ростом военной техники она непрерывно повышается и усложняется. Однако это вовсе не значит, что человек должен быть соединен, так сказать, механически с машинами, которые им созданы и которыми он управляет. Наоборот, развитие техники вообще и военной техники в особенности приводит в ряде случаев к удалению и отделению человека от машины, избавлению его от рабской зависимости от машины, к созданию условий проявления в полной мере того наиболее ценного, что есть в человеке — творческой, критической мысли и воображения, возможности научно предвидеть и регулировать свою деятельность по управлению техникой.

За последние годы в печати капиталистических стран очень большое значение придается приборам весьма высокой чувствительности, оптическим системам с электронно-оптическими преобразователями, позволяющим видеть в безлунную облачную ночь за счет освещения невидимыми, инфракрасными, лучами или даже за счет слабого света звезд и самопроизвольного свечения верхних слоев атмосферы. Уделяется также большое внимание радиометрической аппаратуре, предназначенной для обнаружения радиоактивного заражения.

Таким образом, развитие военной техники позволяет применять рекордно высокие концентрации энергии в виде водородных взрывов с тротиловыми эквивалентами в десятки миллионов тонн или двигателей ракет дальнего действия с очень большими мощностями (Э. Бургесс. «Управляемое реактивное оружие»). В иностранной печати указывается, что в то же время эта техника использует наиболее тонкие методы наблюдения и измерения, способные выделить и показать отдельно действие каждого атома, каждого электрона и фотона. Такое развитие, какое прошла военная техника за последние десять лет, не имеет примеров в истории и должно неизбежно произвести огромные изменения во всем военном деле, которые трудно переоценить.

Вооруженные силы изменяются качественно. Существенно растет роль специальных частей и подразделений, испытательных полигонов, научно-исследовательских и конструкторских организаций, что можно видеть хотя бы на примере деятельности американских испытательных центров и исследовательских лабораторий, описанных в журнале «Миссайле энд Рокетс» за 1957 г.

Не на полях сражений, а на полигонах и в лабораториях продолжается соревнование в развитии как гражданской, так и военной техники.

Все это приводит к тому, что развитие военной техники в современных условиях приобретает огромное значение, какого она не имела в недавнем прошлом. Это приводит к еще более быстрому качественному изменению тех средств, которые могут быть использованы для вооруженной борьбы, и к скрытому потенциальному изменению военного дела, требующему от военных теоретиков совершенно нового стиля при решении стоящих перед ними задач («Милитэри ревью» за июнь 1957 г.).

Военные теоретики при решении новых задач, вытекающих из современного развития техники, должны умело сочетать опыт прошлых войн с опытом, накопленным нашими Вооруженными Силами за последние годы. Известно, что подлинной проверкой для военной науки и техники является война. Но это совершенно не значит, что в мирное время военное дело не развивается, не совершенствуется, не обогащается новыми данными. Коммунистическая партия постоянно заботится о том, чтобы наши Вооруженные Силы и в мирное время получали новую современную технику. Наши войска непрерывно проводят напряженную боевую и политическую подготовку, совершенствуют свое мастерство. В процессе теоретической учебы, оперативной и боевой подготовки, различных испытаний новой техники на полигонах, учебных полях, в процессе учений, походов и маневров войска приобретают новый опыт, наращивают свои знания. Кроме того, войсковые учения с применением новой техники способствуют не только росту боеготовности войск; такие учения приобретают, а в дальнейшем в еще большей степени должны приобретать характер обширных научно-исследовательских мероприятий.

Следует также иметь в виду и то, что широко поставленные учения, выявляющие и показывающие советским бойцам, офицерам и генералам новые достижения нашей науки и техники, служащих благородному делу защиты первого в мире социалистического государства, производят на людей очень сильное воспитательное воздействие. При умелой и целеустремленной работе политорганов, партийных и комсомольских организаций эта могучая воспитательная сила может сыграть весьма значительную роль в деле повышения боеготовности войск.

В капиталистических странах, реакционные круги которых вынашивают планы агрессивной войны против стран социалистического лагеря, производство вооружения и научно-исследовательские работы по его развитию продолжают оставаться источником наиболее высоких и надежных прибылей, оплачиваемых за счет налогов, взимаемых с населения. Поэтому капиталисты — производители вооружения неизбежно занимают ведущее положение в буржуазных государствах, направляя возможно большую часть государственных средств на оплату военных заказов. При таких условиях вооружение и вообще военная техника в капиталистических государствах быстро развиваются.

Сложное и многообразное вооружение, как бы оно ни было механизировано и автоматизировано, требует для его боевого применения в целом все более значительных и более сложно организованных воинских соединений и объединений. В иностранной печати (в журналах «Арми», «Милитэри ревью» и др. за 1956–1958 гг.) отмечается, что в военном деле должна учитываться не только узкотехническая задача обеспечения действий в бою всей системы вооружения и боевой техники, но также и задача реализации тактических, оперативных и стратегических возможностей, которые открываются в результате применения мощной боевой техники. Это не противоречит известному положению о том, что формы организации армий, рода и виды войск приспособляются обычно к формам и способам ведения войны, так как само вооружение оказывает влияние на характер вооруженной борьбы.

Чем сложнее и многообразнее вооружение, как отмечают многие зарубежные авторы, тем выше требования, предъявляемые к качеству воинских соединений, тем сложнее военное искусство, в частности искусство взаимодействия войск. От организаторских способностей начальствующего состава в значительной степени зависит эффективность использования вооружения армии.

Развитие вооружения предъявляет серьезные требования к подготовке командного состава всех степеней. Понимание вопросов радиотехники, автоматики, атомной физики становится сейчас необходимым для решения боевых задач самого различного масштаба. Это требует от начальствующего состава умения не только разбираться во многих специальных технических, научных и организационных вопросах, но и прежде всего делать правильные выводы из анализа этих отдельных частных вопросов и использовать весь этот разнообразный комплекс знаний и опыт при решении главной задачи — обеспечения успеха в бою и операции. Следовательно, развитие вооружения требует широкого развития знаний и творческой инициативы начальствующего состава. В развитии инициативы огромную роль играет умение выделять в сложнейших условиях решающее звено и, основываясь на этом, правильно предвидеть требования возможной будущей войны в целом и будущих боевых действий во всех их частностях.

Развитие военной техники нельзя рассматривать абстрактно, вне конкретно-исторической действительности, вне социально-экономических и политических условий развития общества. Надо всегда помнить, что технику производит и применяет человек в определенных условиях, притом не человек «вообще», а представитель определенной исторической эпохи, общественного и государственного строя, класса. Марксизм-ленинизм учит, что трудящиеся массы — подлинные творцы истории — являются главной силой в развитии общества. Они создают все материальные и духовные ценности, двигают вперед науку и технику, производят коренное изменение в жизни общества.

Народные массы являются решающей силой и в истории войн, от этой силы в конечном счете зависит судьба той или иной войны, победы или поражения в войне. Советская военная наука, не умаляя значения вооружения, считает, что самая совершенная техника сама по себе не сможет обеспечить победу в войне, что судьбу войны решают люди, сильные духом, сплоченные и дисциплинированные, отлично владеющие оружием и вдохновленные справедливыми, возвышенными целями борьбы.