На следующее утро, когда Лара приехала в «Камерон-центр», поздравить ее собрались все служащие ее компании.

— Какая чудесная новость!

— Вот уж не ожидали!…

— Желаем счастья!… И так далее, и тому подобное. Говард Келлер ждал Лару в ее кабинете. Он крепко обнял своего очаровательного босса.

— Для женщины, не любящей классическую музыку, это настоящий поступок!

— Это точно! — засмеялась Лара.

— Теперь мне нужно будет привыкнуть называть вас миссис Адлер.

Лицо Лары сделалось серьезным.

— Думаю, лучше будет для дела, если вы по-прежнему будете называть меня старым именем.

— Как скажете. А я рад, что вы вернулись. Столько всего накопилось за это время! Лара села напротив Говарда.

— О'кей, рассказывайте все по порядку.

— Ну, начнем с того, что отель в Вестсайде, похоже, станет для нас убыточным предприятием. В Техасе у нас объявился один покупатель, проявивший к нему интерес, но я лично осматривал вчера этот объект. Он в ужасном состоянии и требует капитального ремонта, что обойдется нам в пять-шесть миллионов долларов.

— А покупатель его еще не видел?

— Нет. Я обещал показать ему отель завтра.

— Передоговоритесь на следующую неделю. Пригласите туда маляров. И чтоб все сияло! И позаботьтесь, чтобы, когда он приедет, в вестибюле толпился народ.

Келлер ухмыльнулся:

— Хорошо. Здесь сейчас Фрэнк Роуз со своими новыми эскизами. Ждет в моем кабинете.

— Я тоже хочу взглянуть на них.

— Теперь насчет Мидлендской страховой компании, с которой мы затеваем строительство нового дома.

— Валяйте.

— Они до сих пор не подписали контракт. Что-то побаиваются.

Лара сделала пометку в блокноте.

— Я сама с ними переговорю. Дальше.

— Семидесятипятимиллионный заем от банка «Готтэм» на финансирование нового проекта.

— Что там?

— Они пошли на попятную. Считают, что вы слишком много будете иметь.

— Какой процент они запросили?

— Семьдесят годовых.

— Договоритесь с ними о встрече. Мы предложим им двадцать процентов.

Говард ошарашенно уставился на нее.

— Двадцать процентов?! Побойтесь Бога, Лара! Сейчас уже никто не платит двадцать процентов.

— Делайте, что говорю.

Утро пролетело незаметно. В половине первого Лара объявила:

— Я еду на обед с Полом Мартином. Келлер бросил на нее встревоженный взгляд.

— Только смотрите сами не станьте его обедом.

— Что вы имеете в виду?

— То, что он сицилиец. А они никогда не прощают и ничего не забывают.

— Уж больно вы драматизируете. Пол ни за что на свете не посмеет причинить мне зло.

— Что ж, мне остается надеяться, что вы правы.

Когда Лара приехала в ресторан, Пол Мартин уже был там. Он выглядел усталым и похудевшим, под глазами — круги, словно после бессонной ночи.

— Привет, Лара, — не вставая со своего места, проговорил он.

— Привет, Пол. — Она села напротив него.

— Я там наговорил всяких глупостей на твой автоответчик… Извини. Я не знал… — Он пожал плечами.

— Мне надо было тебя предупредить, Пол, но все случилось так быстро…

— Да. — Он не отрывал глаз от ее лица. — Ты прекрасно выглядишь.

— Спасибо.

— Где вы познакомились с этим Адлером?

— В Лондоне.

— И ты так влюбилась в него? — В его вопросе слышался какой-то горький подтекст.

— Пол, то, что было между нами, действительно было чудесно, но мне этого недостаточно. Мне нужно нечто большее. Мне нужен кто-то, кто приходил бы ко мне каждый вечер…

Он смотрел на нее и слушал.

— Я бы никогда не смогла причинить тебе боль, но так уж…, так уж случилось. Он не сказал ни слова.

— Пожалуйста, пойми меня.

— Конечно. — По его лицу промелькнула грустная улыбка. — Как я понимаю, другого выбора у меня нет, так ведь? Что сделано, то сделано. Просто было тяжело читать об этом в газетах и видеть все это по телевизору. Я, честно говоря, думал, что мы были ближе…

— Ты прав. Конечно же, я должна была тебя предупредить, — снова сказала Лара.

Пол протянул руку и коснулся ее щеки.

— Я был от тебя без ума, Лара. И, кажется, все еще продолжаю быть. Ты была моим miracolo. Я мог дать тебе все, что ты пожелаешь, кроме того, что дал тебе он, — обручального кольца. Но я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива.

Лара почувствовала нахлынувшую на нее волну облегчения.

— Спасибо тебе, Пол.

— И когда же ты познакомишь меня со своим мужем?

— На следующей неделе мы устраиваем вечеринку для близких друзей. Придешь?

— Приду. Передай ему, чтобы относился к тебе как следует, иначе ему придется иметь дело со мной. Лара улыбнулась:

— Я так ему и скажу.

Вернувшись в офис, Лара нашла в своем кабинете ожидающего ее Келлера.

— Как прошел обед? — беспокойно спросил он.

— Отлично. Вы ошибались насчет Пола. Он вел себя превосходно.

— Это хорошо. Я рад, что ошибался. На завтра я назначил несколько встреч с…

— Отмените их, — перебила Лара. — Завтра я остаюсь дома со своим мужем. У нас все-таки медовый месяц.

— Я рад вашему счастью, — проговорил Келлер.

— Да, Говард, я так счастлива, что это даже пугает меня. Я боюсь, что вдруг проснусь и окажется, что все это лишь сон. Я никогда не думала, что можно быть настолько счастливой.

Он улыбнулся:

— Ну ладно, я сам проведу эти встречи.

— Спасибо. — Она поцеловала его в щеку. — На будущей неделе мы с Филипом устраиваем вечеринку. Надеюсь, вы придете.

Эта вечеринка состоялась в следующую субботу в пент-хаусе. Лара и Филип устроили грандиозный «а-ля фуршет» на более чем сто гостей. Со стороны Лары на нем присутствовали ее компаньоны и партнеры: банкиры, строители, инженеры, представители городских властей, архитекторы, профсоюзные функционеры. Филип же пригласил своих друзей-музыкантов и меценатов. Компания получилась совершенно несовместимая.

Дело даже не в том, что обе эти группы людей не пытались как-то контактировать, — просто между ними не было абсолютно ничего общего: одних интересовали только строительство и архитектура, а других — лишь музыка и композиторы.

Лара подвела городского архитектора к группе оживленно беседовавших музыкантов.

— А вы знаете, — говорил один из них, — как относился Россини к сочинениям Вагнера? Однажды он сел задницей на клавиши рояля и изрек: «Вот на что похожа музыка Вагнера».

— И Вагнер того заслужил, — подхватил другой. — Когда в венском «Ринг-театре» во время спектакля «Сказки Гофмана» случился пожар, в огне сгорели четыреста зрителей. А Вагнер, услышав об этом, сказал: «Вот что бывает с теми, кто слушает оперетки Оффенбаха».

Архитектор поспешил прочь.

Нескольких друзей Филипа Лара представила компании предпринимателей.

— Трудность в том, — объяснял своим коллегам один из бизнесменов, — что для того, чтобы вас приняли, вы должны получить согласие тридцати пяти процентов совладельцев.

— Если хотите знать мое мнение, — заметил другой предприниматель, — это идиотское правило.

— Согласен. А возьмем отели. Известно ли вам, что расположенные на Манхэттене отели сейчас берут в среднем по двести долларов за ночь? А в следующем году…

Музыкантов как ветром сдуло.

Казалось, все эти беседы велись на двух разных языках.

— Жители Вены имеют ту особенность, что они любят только мертвых композиторов…

— Между Пятьдесят седьмой и Пятьдесят восьмой улицами возводят новый отель. Его строительство финансирует «Чейз Манхэттен бэнк»…

— Он мог бы и не стать величайшим дирижером мира, если бы не его техника владения дирижерской палочкой…

— …Я знаю многих, кто считает, что кризис товарного рынка 1929 года имел и свои положительные последствия. Он научил предпринимателей вкладывать деньги в недвижимость…

— …и Горовиц еще много лет не смог бы играть из-за того, что…

— …видел я эти чертежи. Внутри собираются сделать овальную аркаду и выходы на три стороны…

— …Эйнштейн любил музицировать на фортепиано. И не раз он играл в паре с Рубинштейном, но, правда, постоянно сбивался с такта. В конце концов Рубинштейн не выдержал и как завопит: «Альберт, ты умеешь считать?»…

— …должно быть, они там, в конгрессе, перепились, раз одобрили закон о налоговой реформе. Это же нанесет непоправимый удар по строительной индустрии…

— …ив конце вечеринки Брамс, уже собираясь уходить, сказал: «Если здесь еще остался кто-то, кого я забыл оскорбить, прошу прощения».

Вавилонское столпотворение.

Пол Мартин прибыл без супруги. Лара поспешила ему навстречу.

— Я так рада, что ты приехал, Пол!

— Я не мог не сделать этого. — Он оглядел комнату. — Горю желанием познакомиться с Филипом.

Лара подвела его к группе, в которой стоял и ее муж.

— Познакомься, Филип. Это мой старый друг Пол Мартин.

Филип протянул руку.

— Очень рад.

Мужчины обменялись рукопожатиями.

— Вы счастливчик, мистер Адлер. Лара замечательная женщина.

— Именно это я ему все время и твержу, — улыбаясь, вставила Лара.

— Мне вовсе ни к чему об этом напоминать, — проговорил Филип. — Я отлично понимаю, как мне повезло.

— Вот как? — Пол, не отрываясь, сверлил его глазами. Лара почувствовала, что в воздухе внезапно повисло какое-то напряжение.

— Позвольте мне предложить вам коктейль, — сказала она Полу.

— Нет, спасибо. Разве вы забыли? Я ведь не пью. Лара прикусила губу.

— Ах да. Конечно. Давайте я представлю вас остальным. — Она повела Пола по гостиной.

— Лео Фляйшер, — говорил один музыкант, — завтра вечером дает сольный концерт. Я во что бы то ни стало хочу его послушать. — Он повернулся к Полу Мартину, стоявшему неподалеку от Говарда Келлера. — Вы слышали, как он играет?

— Нет.

— Он великолепен. И ведь музицирует лишь одной левой рукой!

— А почему только левой? — озадаченно спросил Пол.

— Лет десять назад у него отнялась кисть правой руки.

— Но как же он может давать концерты с одной рукой?

— По меньшей мере дюжина композиторов писали произведения для левой руки: Демю, Франц Шмидт, Корнгольд, и великолепный концерт сочинил Равель.

Гости стали просить Филипа что-нибудь для них сыграть.

— Ну ладно, — наконец согласился тот. Он сел к роялю и заиграл на тему из фортепианного концерта Рахманинова. Разговоры мгновенно стихли. Присутствующие были словно загипнотизированы чудесными звуками, заполнившими пентхаус. Когда Филип закончил, раздались восторженные аплодисменты.

Через час гости начали расходиться. Проводив последнего, Филип сказал:

— Да-а, вечер удался на славу.

— Похоже, ты терпеть не можешь большие сборища, а? — заметила Лара.

Филип обнял ее и усмехнулся:

— А что, это так заметно?

— Мы будем устраивать их раз в десять лет, — пообещала Лара. — Слушай, Филип, а у тебя нет такого чувства, что наши гости были с двух разных планет?

Он поцеловал ее в щеку.

— Ну и пусть. А у нас с тобой одна планета. Давай-ка заставим ее вращаться…