Глава пятнадцатая
У всех свои разборки
Не смотря на многочисленные попытки, ни одной галактической цивилизации так и не удалось самостоятельно воспроизвести философские камни.
Поэтому вследствие малого количества они представляют собой огромную ценность. Способы же их взаимодействия с мозгом псионика не ясны до сих пор.
Я. И. Перельман, «Занимательная астроархеология»
После многих важных дел, Ксеронг, наконец, решил отдохнуть. Расслабившись, он растёкся по всему объёму одного из своих многомерных коконов, служившего ему чем-то вроде комнаты отдыха, перейдя в состояние значительной квантовой неопределённости.
Сейчас Ксеронг позволил себе некоторое время пребывать в почти полном бездумье, испытывая от этого настоящее блаженство. Все планы были составлены, несколько раз проверены и на настоящий момент корректировки не требовали.
О том, что сделает с ним владыка Арманд в случае провала, сущность предпочитала не думать. Окончательное решение принято, и шансы оценивались как довольно высокие: вызовов величайшему практически не бросали, лишь в самом начале существования сил было несколько попыток. Так что за бесчисленные века он, скорее всего, расслабился и полагает, что титул дарован ему навечно.
Ксеронг даже провёл в этом направлении некоторую проверку и понял, что уровень бдительности владыки действительно не слишком высок. Вот Гоплит – да, этот будет опасен по настоящему. Даже странно, что с такими способностями контролёр безопасности сам не попытался захватить власть. Хотя нет: Гоплит прекрасный стратег, но как тактик все-таки слабоват. Похоже, он и сам этого понимает, и потому предпочитает верой и правдой служить владыке Арманду.
Каурук – ну, это просто секретарь. Хотя сбрасывать со счетов его, конечно, не следует: энергорезерв у этой сущности колоссален, и главное, так же как и Гоплит, он полностью предан владыке.
В момент восстания следует изолировать эту парочку от величайшего и уничтожить по одиночке. Остальные, в случае начала серьезной схватки, будут выжидать и пойдут за тем, у кого окажется наибольшая сила.
Всё, хватит размышлять, отдыхаем, – сущность остановила непроизвольно возникший мыслепоток. Однако долго поблаженствовать Ксеронгу не удалось: в глубинах бытия вдруг возникло какое-то странное возмущение. Ксеронгу показалось, что не так давно он уже ощущал нечто подобное. Однако разница была такая как между лёгким дуновением и ураганом.
Донельзя удивлённый Ксеронг сконцентрировал свою сущность, перейдя в состояние почти полной реализации. Почти сразу он понял, что преобразование является хаотичным и похоже ни на что не направлено. Казалось, кто-то необученный получил доступ к колоссальной псионической силе.
Предельно заинтригованный Ксеронг всматривался в пласты реальности. Сигнал явно исходил из трёхмерного мира, но что могло там вызвать такую бурю? Его чувства «скользили» сквозь запутанный объём многомерья. Вскоре «взгляд» наткнулся на небольшую планету. Она находилась неподалёку от большого звёздного средоточья. Подключив свои внутренние информационные файлы, Ксеронг понял, что планета называется Сора.
Между тем в безумной вероятностной буре колеблющей саму мерность начали появляться коротковременные структуры: кто-то пытался взять эту силу под контроль.
Ксеронг протянул к Соре энергетический мост, перебросив по нему к планете значительную часть своей сущности. Теперь его аватар находился в соответствующей Соре части псевдоконтиниума являвшемся обителью сил. Но прямой выход в трёхмерный космос был связан для Сил с серьёзными трудностями.
Ксеронг был уже готов плюнуть на бешенные энергозатраты и вывести щуп в физическую реальность, когда на него обрушился гневный импульс.
– Стоять! Чего это ты делаешь в моих владеньях?!
Ксеронг мысленно выругался. Он знал, что Сора являлась ленным владением ему подобного существа, источником его пропитания. Появление без разрешения в чужих владениях было серьёзным нарушением правил. Увлёкшись, Ксеронг проигнорировал это.
Теперь требовалось срочно исправлять ситуацию. Он послал своему сородичу короткий импульс, содержащий в себе извинение.
– Прости, Кадрон. Даю слово, что не имел желание принести тебе ущерб.
Диалог носил немного более сложный характер, но если перевести его основной смысл на человеческие понятия, то всё звучало бы именно так.
– В самом деле? И чего же ты в таком случае здесь забыл?
В передаче аватара возникшего перед Ксеронгом явственно сквозила ирония.
Отношения между обеими сущностями были немножко натянутыми, но до вражды дело все-таки не доходило. Поэтому Ксеронг надеялся, что переговоры пройдут успешно. Он не сомневался, что в случае чего способен отбиться. Но ссориться с заносчивым Кадроном все-таки не хотелось. Зачем ему лишние враги? Тем более в период подготовки к перевороту.
Ксеронг ещё раз послал покаянный сигнал.
– Снова прости, но происходящее слишком сильно привлекло меня.
– И что же такое здесь, по-твоему, происходит?
Ксеронг начал терять терпение.
– Да ты что, не видишь, что делается в твоих собственных владеньях?
Помимо воли в его речь всё-таки прорвалось раздражение.
– А… Что? – Ментальная проекция Кадрона, наконец, переключила внимание на планету. – Не понял, это ещё что такое?
Вероятностная буря к тому времени уже улеглась, но по остаточным явлениям было видно, что только что здесь случилось нечто неординарное.
Если бы обе сущности были людьми, то можно было бы сказать, что Кадрон нахмурился.
– А ведь эпицентр в моём главном храме. – Потом он вновь переключил внимание на собеседника. – Ты можешь сказать, что здесь случилось?
– Самому хотелось бы знать, – проворчал Ксеронг.
Он быстро переслал хозяину сжатый файл с полным описанием наблюдений. Некоторое время Кадрон внимательно его изучал.
– Ладно, сейчас посмотрим что там за чертовщина.
И он активировал на планете портал, который значительно облегчал переход в физическую трёхмерность.
Многочисленные горожане, которые могли видеть огромный храм, замерли. Они наблюдали, как его вершина озарилась багровым светом. Бог явился вне расписания! Люди падали ниц.
Вокруг портала вздулся своеобразный пузырь инопространства, в котором находились проекции обеих Сил. Они обстреливали небоскрёб зондирующими импульсами. Ксеронг сразу обнаружил сложную энергетическую структуру в стенах. Когда он понял, что это, ему чуть не сделалось дурно. «И этот идиот не уничтожил такое» – возникла в его сознании мысль.
Потом оба переключились на жрецов. Они легко входили в их сознание, впрочем, те и не думали сопротивляться, просматривали блоки недавней памяти. Толку от этого было на удивление мало. Пространственные искажения внутри пирамиды были настолько сильны, что жрецы даже и не разглядели по настоящему, тех, кто внезапно заварил эту кашу.
Тогда сущности перефокусировали внимание, охватив своим сознанием город, выискивая малейшую аномалию. Поздно! Время было упущено: «Ласточка» стартовала. А помех же кругом было ещё столь много, что они пропустили отлёт корабля. «Ласточка» за номером «Б-742-С» благополучно ушла в сплетение. Данные же с регистрационного компьютера космопорта оказались странным образом стёрты: над ними явно поработал хороший псионик.
* * *
Лекция началась ровно в полдень, по местному времени. Научный центр принадлежал Илари, и те, как всегда, не обошлись без выпендрёжа. Лекторий походил на древний христианский собор с огромным куполом. Сходство было таким, что Горд, обычно мало интересующийся подобными вещами, невольно задумался, не изучал ли проектировщик собора человеческую архитектуру.
Однако вместо икон и ликов святых на стенах виднелись научные диаграммы и формулы. Зимин разглядел изображение атома. Формулы он не понимал, так как не знал принятой у илари математической символики. Верхняя часть купола оказалась прозрачной, и сквозь неё было видно стоящее в зените большое белое солнце. Оно отбрасывало в зал множество крупных солнечных зайчиков, что предавало лекции какой-то несерьёзный характер.
Зайчики были как на кафедре, так и на поднимавшимися перед ней наподобие амфитеатра местами, и, пожалуй, немного мешали Зимину сосредоточиться. Он не был профессиональным астрофизиком, но общий смысл улавливал.
– Анализируя данные со множества зондов, которые они успели передать прежде чем были поглощены «трещинами» наша группа выдвинула гипотезу о природе этих аномалий. По всей видимости, данные структуры представляют собой так называемое псевдопространство раньше встречавшиеся только в теоретических разработках некоторых космологов. Наиболее полно принципиальная возможность существования данной структуры разработана в трудах таких учёных как Шанрад Крыжновский и Фрестор Казар Геондор.
По помещению пробежала короткая волна шёпота. Похоже, большинство слушателей прекрасно понимало о чём речь. Что ж большинство из присутствующих составляли астрофизики и космологи. Сам Зимин, не смотря на определенную подкованность в подобных вопросах, нужными знаниями не располагал. Выдержав небольшую паузу, оратор, а это был средних лет мужчина расы кавай, вернулся к лекции.
– Прошу специалистов простить меня за повторение элементарных для них вещей. Как известно, на глубинном уровне пространство состоит из так называемой хроноквантовой пены структурированной определённым образом, так что она составляет наш пространственно-временной континуум. При этом все хроноквантовые ячейки соответствуют примерно одинаковым характеристикам, то есть принадлежат к одному типу. Именно эти две вещи и определяют существующие в нашем универсуме законы природы.
На экране вспыхнул ряд формул. По крайне мере у Горда сложилось впечатление, что эти неизвестные ему закорючки должны слагаться в какие-то уравнения. Спохватившись, Зимин активировал надетые на его лицо очки-суфлёры. Значки тут же изменили свои начертания, приняв привычный для людей вид: падающие на стёкла фотоны преобразовывались мощным, но миниатюрным процессором, предназначенным для графического перевода.
Что ж, пока что ничего сложного. Уж на таком уровне космологию Зимин знал. В паре мест преобразованные символы слегка наезжали друг на друга, но путаницы это не создавало.
– До недавнего времени возможность существования других топологических ячеек, и иной тип их связанности, рассматривался только теоретически. Поначалу мы предполагали, что произошло соприкосновение нашего континуума с чуждой вселенной, с иными физическими и топологическими свойствами, пересечение которой с нашим миром обозначено такими образованиями как пространственно-временные трещины. Но после мы были вынуждены отказаться от этой идеи.
Формулы плавно заскользили по экрану вверх, сменяя друг друга. Иногда кавай останавливал их движение и чего-нибудь пояснял. Вскоре Горд элементарно «поплыл», не в силах понять объяснения лектора. Знаний катастрофически не хватало.
Ну а ты чего ждал, – с усмешкой спросил он себя. Эта лекция спеца и для спецов. Ты здесь только в качестве «извозчика» и никак иначе.
Сейчас он просто привёз на конгресс одного космолога по имени Антуан, члена организации. После последних событий её верхи, к которым принадлежал и сам Зимин, наконец, всерьёз озаботились пространственно-временными трещинами. А точнее тем, что из них может вылезти.
Пассажир Зимину не понравился. Высокомерие интеллектуала из него так и пёрло. Зимин игнорировал это в своей обычной манере. Ему, в общем-то, было всё равно.
Но Антуан вдруг начал рассказывать Зимину о своей работе по сравнительной эволюции галактик. При этом на лице его было такое снисходительное выражение, что сразу было ясно: путного ответа он от пилота не ждёт.
Космолог ошибся: астрофизику Горд знал не так уж и плохо, спасибо покойной матери.
– Так вы считаете, – спросил космогатор, – что в галактиках разных типов, центральные чёрные дыры играют разную роль.
Вид у Антуана сделался таким, словно с ним внезапно заговорила приборная панель. Это доставило космогатору определённое удовольствие. Однако космолог тут же переключился на такой научный уровень, где простому смертному было делать нечего. Увидев, что теперь Горд его не понимает, он тут же вернул на лицо снисходительное выражение. Больше Зимин не обращал на него внимания до самой посадки.
Лично идти на конференцию он изначально не собирался, но потом в нём сыграло глупое самолюбие.
– И так, – продолжал докладчик, – мы пришли к выводу, что трещины ведут в изначальный квантовый хаос, из которого произошло всё. Место, в котором каждое мгновение рождаются и погибают зародыши иных неведомых вселенных. Место, которое на самом деле и местом-то не является, так как там нет привычного нам пространства. Да и о мгновениях можно говорить только условно, так как времени, в нашем понимании там тоже нет. Это просто хаос – вечно «кипящая» пустота, в которой нет ничего постоянного.
Вновь поползли формулы, Горд понимал с пятого на десятое. Уж слишком непривычные истины они открывали.
– Теперь понятны все странности происходящие с зондами. Внутри аномалии происходит нарушение причинности, которое нарастает по мере погружения в трещину. Вначале только на микроуровне, но этого достаточно, что бы выходили из строя управляющие процессоры. А вот биологический мозг, похоже, в этом отношении адаптивней. Известно, что некоторым пилотам удалось развернуть корабли.
Видел бы ты их после подобного возвращения, – мрачно подумал Горд.
– В случае же дальнейшего продвижения в трещину, любой материальный объект должен распасться на первичные кванты.
Потом задавали вопросы. В большинство из них Зимин даже не вслушивался. Заинтересовался он только когда через несколько мест от него поднялся Антуан. Хорошо настроенные усилители делали его голос слышимым каждому в зале.
– Простите, но теория изначальной квантовой пены до сих пор не доказана. Более того, расчёты показывают, что возникшие из неё вселенные оказываются нестабильными и разрушаются в течение сотых долей секунды после возникновения.
– Да, это так, – не стал спорить докладчик. – Однако вы должны согласиться, что по-другому всё это, – короткий жест руки в сторону всё ещё выведенных на экран формул, – объяснить не получится. Приходиться признать, что объяснение фактору стабильности нашей вселенной отсутствует до сих пор.
Лектор-кавай вздохнул, потом добавил.
– Одно время ходил слух, что к объяснению этого вплотную приблизился некто Анамерис Ковалес Секон с Амистала. Но, увы, по имеющимся у меня данным, этот, безусловно, талантливый космолог и астрофизик трагически погиб около двух лет назад.
Как интересно, – подумал Горд. Он напряг слух, одновременно включая запись. – Всё связанное с Алмсталом это уже интересно.
– Да, – согласился с ним Антуан, – я не много общался с ним и слышал, будто он хотел обойти возникающую при формировании вселенных нестабильность, используя принцип, который он называл однократным нарушением причинности или временной петлёй. Увы, но подробностей я не знаю. К сожалению, похоже, все его записи погибли во время известной трагедии на синхрониуме.
Когда дискуссия уже завершилась, Горд догнал Антуана снаружи здания, на массивных мраморных ступенях собора-лектория. Астрофизик что-то недовольно бормотал себе под нос.
– Ага, как же сделали великое открытие. Доказали, что трещины ведут в квантовый хаос. Об этом уже и без них многие догадывались. Пусть бы лучше объяснили, почему именно сейчас? И чем всё это нам грозит?
Потом он недовольно повернулся к Горду.
– Вы что-то хотели?
– Вы знаете, что часть записей Алмстала уцелела? – спросил его Горд.
* * *
Владыка Арманд был разгневан. Неудовольствие транслировалось им уже некороткими дискретными импульсами, как обычно, а непрерывным спектром. И это как ничто свидетельствовало о силе владевшей им ярости.
Кадрон, являвшийся объектом этих эмоций, был изрядно напуган, но виду предпочитал не показывать. Он надеялся ещё, что всё обойдётся.
Энергетический выброс владыки был столь велик, что содрогнулся весь двенадцатимерный кокон, где они все сейчас находились. Ограничивающее его свёрнутое пространство покрылось рябью, но тут же восстановилось. Владыка слегка остыл.
Какое-то время Арман молчал, а когда заговорил вновь, то эмоциональная составляющая его слов была такой, что многим силам показалось, будто энтропия в коконе существенно возросла.
– По какому праву, ты, вассал, принёсший мне клятву верности, не выполнил моего приказа об уничтожении всех действующих систем перворас и оставленной ими информации.
Создавалось впечатление, что в сознании Кадрона внезапно закоротило лингво-контуры: настолько невнятным оказался его ответ.
– Так ведь того… Камешки слишком глубоко в стенках были, что бы до них… Надо всё здание вдребезги. Да и зачем собственно? – Потом во внезапной вспышке строптивости Кадрон добавил. – Это моя планета!
Уровень энтропии вновь повысился. Окажись здесь сильный концентрат чего-либо, он тут же расползся бы по всему кокону.
– Ты не понял меня, Кадрон, – Арман чётко структурировал каждое слово. – Я не спрашивал тебя, кому принадлежит Сора. Я прекрасно знаю это и так. Я спрашиваю, почему ты не уничтожил создаваемую камнями энергосеть. Она не должна была попасть в распоряжение смертных.
Лингво-система Кадрона наконец-то восстановилась. Очевидно, мыслительные импульсы нашли в его подсознании обходные пути.
– Прошу прощения величайший, но философские камни предтеч были вделаны настолько глубоко в стены, что для их извлечения пришлось бы слишком сильно повредить храм. Да и зачем собственно? Ведь планета полностью мной контролировалось, а сама данная энергоструктура создавала у верующих в меня чувство возбуждения и молитвенного экстаза. Происшедшее конечно не обычно, но, в конце концов, ничего страшного не случилось.
– Откуда ты знаешь, что ничего? – поинтересовался владыка. В эмоциональном спектре, который он по-прежнему демонстрировал, теперь чувствовалась ирония, пополам с раздражением. – По-моему очень даже чего!
На мгновение в спектре этой сущности прорезалась эмоция похожая на странную улыбку.
– Похоже, ещё не все поняли. Подобная сеть могла быть настроена только на избранного, на кандидата в миссии. Я понял это сразу, как только мне сообщили её параметры.
Остальные присутствующие невольно обменялись короткими импульсами, такого поворота они не ожидали. Многие вывели в своё сознание сообщённые Кадроном данные и теперь лихорадочно их проверяли.
Арман, наконец, блокировал свой эмоспектр, потом продолжил:
– Теперь давайте прикинем. Перед самым открытием Алефа, до которого остались уже дни, не исключено часы, на Сору пребывает некий избранный, вступает в пси резонанс с кристаллами предтеч, устраивает жуткий переполох, потом исчезает. Ну не верю я в такие совпадения, не бывает их просто. Откуда он узнал, что в храме есть настроенная на него энергоструктура? Чего хотел? Загадка! Между прочим, в философских камнях вполне могла быть закодирована какая-либо информация, которую он считал.
Ксеронг на своём месте внутренне усмехнулся: об этом они как раз подумали.
– Не возможно, мы проверяли.
– Это если запись не запрограммирована на самостирание, – буркнул владыка. – В конце концов, знания перворас даже для нас во многом тайна. Никто не знает, что они могли, и что им было известно о будущем.
А вот об этом не подумал даже Ксеронг.
– И так, дальше. В критический для себя момент этот загадочный избранный открывает с помощью камней переход и телепортируется на космодром напрямую. При этом стирает всю информацию о своём корабле с компьютеров порта. Нет, он явно очень хорошо подготовился, и хорошо знал что делает. Честно говоря, это вызывает некоторую тревогу.
– Да, что он может? – не удержался Ксеронг. Подступы к Алефу контролируются нами полностью. Без нашей воли туда даже мелкий метеорит не прорвётся.
– Скорее всего, так и есть, – согласился владыка, – но в столь судьбоносный момент рисковать мы не можем. Значит, говорите, это была «Ласточка»?
– Судя по мозговой информации свидетелей да, – отозвался Кадрон. – На ней прибыли двое самцов и две самки из расы людей. В храме юного самца опознали.
– Да, я помню, – Арман не надолго задумался, погрузившись в себя и почти не реагируя на внешние раздражители. Наконец он изрёк. – Ну, космогатор «Ласточки», понятно, это просто наёмник, используемый лишь как пилот, а вот опознанный это уже интересно. Тогда всё сходится. Будучи скрытым псиоником, он узнал о наличии в храме псионической сети и впоследствии понял её предназначение, которое было скрыто даже от нас.
Он бросил очередной гневный импульс в Кадрона.
– Значит так, поиск вести по двум направлениям. Во-первых, ищем этого самого Романа, вряд ли его тогда в первый раз унесло слишком далеко от планеты. Во-вторых, перепроверьте архивы гильдии. У них наверняка должны сохраняться данные о контрактах с клиентами. Выясните какая «Ласточка» побывала на Соре.
– Легко сказать, – задумчиво протянул Гоплит. – Гильдия космогаторов это ярко выраженная сетевая структура. Она попросту не имеет общего для всех центра. Неизвестно даже точное количество всех её отделений. Гильдия никогда не вела столь полной статистики.
– Задействуйте всех свободных агентов. Можете даже свернуть не слишком значимые операции. Всё что имеет отношение к Алефу сейчас намного важнее.
Владыка вдруг замолчал, явно что-то обдумывая. Потом изменил конфигурацию своих полей и обратился к начальнику безопасности.
– Всё это внезапно навело меня на одну мысль. Способность «Ласточек» к перемещению в псевдоконтинууме колоссальна. Есть ли хоть какой-то шанс, что она способна преодолеть поставленную нами защиту?
– Невозможно, – мгновенно отозвался Гоплит. – Алеф блокирован практически по всем измерениям.
Он замолчал, потом нехотя сознался.
– Должен признать, что проверку по этим кораблям мы не проводили. Прикажите заняться?
Владыка Арман немного подумал.
– Нет. Не хочу, что бы космогаторы даже мысль допускали о подобной возможности. Выясним это уже после момента «Омега». Но на всякий случай занять космогаторов надо. Организуй-ка в этом направлении активность общечеловеческой церкви. Пусть официально объявят космогаторов исчадьями ада, нападают там на них, гильдии отделенья громят. Пусть на короткое время им там станет не до исследований, куда «Ласточка» может попасть, а куда нет.
– Понял, – коротко отозвался Гоплит.
Потом властелин сил вновь изменил конфигурацию, теперь сосредочившись на Кадроне. Тот пребывал в безмятежном состоянии думая, что гроза миновала.
– Не думай, что я тебя простил.
– Ваше владычество! – в ужасе пролепетал тот.
– Молчать! Имей в виду – сейчас ты жив, только потому, что имел мужество признаться сам. Десять циклов мучений в седьмом нестабильном узле!
– Пощадите!
Однако Гоплит с Кауруком уже взвихрили пространство, образовав воронку гипермоста. Реальность искривилась настолько, что Кадрон попросту въехал туда, не смотря на слабые попытки сопротивления и жалобные мольбы о пощаде. Мгновение и его полностью затянуло в седьмой нестабильный узел, который тут же был запечатан, что бы наказуемый не смог выбраться назад раньше срока.
Пространственно-временной континуум внутри узла был весьма неустойчив, что причиняло запертой там сущности страшные страданья.
Ксеронг с трудом скрыл удовлетворение. Он был очень доволен. Недавно он сам уговорил Кадрона признаться владыке, упирая на то, что, в противном случае, гнев того будет страшен. Правду, между прочим, сказал, вот только умолчал о том, что тот вряд ли узнает. Большинство из владений сил находились в глубине звёздных вихревых островов, и происшедшее на Соре вряд ли заметил кто-то ещё.
Однако даже в самых смелых мечтах Ксеронг не представлял, что наказание будет настолько страшным. Теперь самовлюблённый Кадрон попросту возненавидит владыку. Короче, готовый кандидат в заговорщики. Что ж, действуй дальше, Арман. А если ты ещё парочку сущностей несоразмерно накажешь, то будет совсем хорошо.
* * *
Когда после прибытия на станцию навстречу им выкатился феррон, то Антуан едва не набросился на него с кулаками.
– Объясните, почему давая мне поручение по пространственно-временным трещинам, вы не соизволили сообщить о наличии такого важного документа как записи покойного Алмстала.
Вывести из себя меха было довольно сложно, вот и Антуану не удалось. Феррон лишь чуть развернулся к нему своими философски мерцающими в неярком освещении глазами. На цилиндрическом корпусе этой конструкции их имелось только две пары.
– Было решено, что данные записи не представляют для организации интереса. Это все, зачем вы преодолели столь долгий путь?
Антуан буквально подпрыгнул на месте от бешенства.
– Не вам это решать!
– А почему собственно? – с интересом вопросил феррон. – Наши логические конструкции представляются безупречными.
По мнению Горда на этот раз Антуан не накинулся на меха исключительно, из боязни повредить руки о прочный корпус. И теперь учёный лихорадочно оглядывался, явно ища какую-нибудь дубинку. Забавный он все-таки, – подумал Зимин.
– Представляют интерес или нет, – буркнул учёный, – это уж предоставьте решать мне. Анамерис был известным космологом и давно работал над теорией происхожденья вселенной, так что его записи я предпочитаю посмотреть лично. А то знаю я вас: полная логичность и никакой фантазии, дальше своего носа не видите.
Корпус меха чуть дёрнулся. Он немного сместился в сторону Антуана, потом отъехал назад. Кажется, на этот раз учёный его всё-таки достал. Как-никак покушение на святое, – иронично отметил про себя Зимин, – на интеллектуальное превосходство этих псевдомашин. А ведь если отбросить тон, Антуан, безусловно, прав. Интересно, он вообще способен с кем-нибудь говорить нормально?
Зимин бросил взгляд на индикатор эмоционального состояния меха, тот сделался тёмно-багровым. Такого цвета Зимин раньше не видел, и, что он обозначает, не знал, но явно ничего хорошего. У Антуана был несомненный талант выводить из себя разумных.
Индикатор быстро принял нормальный белый цвет.
– Вы хам, Антуан, – бесстрастно сообщил феррон. – Хамство это такая психическая болезнь, имеющая распространение среди многих разумных видов. Должен признать, что у вас симптомы выражены особенно ярко. Мы не чувствительны к этому, но рекомендую быть осторожными с чисто биологическими видами: вас могут побить.
Это была, пожалуй, самая эмоциональная речь, произнесённая кем-либо из ферронов на памяти Зимина. Но на космолога она не произвела ни малейшего впечатления.
– Пусть попробуют, – сообщил он, – у меня второй разряд по вольной борьбе.
И Зимин понял, что имеет дело со взрослым ребёнком, эгоистичным и самовлюблённым. Странно, что Антуана вообще приняли в организацию. Феррон, похоже, пришёл к тем же самым выводам.
– Хорошо, вы получите информацию, – сказал он, не тратя времени на дальнейшие споры.
– Записи действительно настолько бессмысленны? – спросил Зимин у меха. Он решил, что будет лучше сейчас поинтересоваться об этом у меха, чем у Антуана впоследствии.
– Судите сами, – мех слегка развернул свой корпус, что бы наблюдать собеседника. – Согласно концепции Алмстала в момент своего формирования зародыш вселенной получает необходимую для стабилизации информацию из будущего, где она уже есть. Вселенная как бы одалживает эту информацию у самой себя. Но в какой-то определённый момент долг необходимо вернуть. В прошлое должна произойти своего рода загрузка. В противном случае мироздание утратит стабильность и рухнет под грузом физических и логических противоречий. Космогатор Зимин, вам не кажется, что это тянет разве что на сюжет для фантастического романа?
Всё это время Антуан недоверчиво прослушивался. Вид у него был такой, словно космолог никак не мог поверить, в то, что феррон удостоил разговором простого пилота. Но у Зимина с мехами били давние и плодотворные отношения и те это очень ценили. Ни тот, ни другой собеседник попросту не обращали на Антуана внимания.
– Никогда не говорил, что по настоящему разбираюсь в подобных вопросах, – задумчиво протянул Зимин, – но ведь Алмстала зачем-то всё-таки убили.
– Что!? – ахнул Антуан, – так на синхрониуме был не несчастный случай.
– Хорош несчастный случай, – буркнул Горд, – налётчики вырезали всю смену, попутно разрушив все информационные блоки. Причём есть данные, что их истинной целью был именно Алмстал.
Немного помолчав, космогатор добавил.
– Между прочим, налётчики работали на одну из сил. Последнее выяснено абсолютно точно.
– И вы после этого заявляете, что в записках нет ничего важного?!
Антуан буквально схватился за голову.
– Не понимаю такой эмоциональной реакции, – забубнил феррон. – Даже если предположить верность концепции Алмстала, то это никак не объясняет, зачем силам скрывать подобную информацию.
– Что, до сих пор не доходит?
Антуан вдруг принялся бегать по помещению. До Горда долетали его отдельные реплики.
– Дилетанты! Узкие специалисты! Суперлогики без мозгов!
Зимин и феррон терпеливо ждали, когда Антуан в очередной раз успокоится. Наконец космолог выпустил пар и остановился прямо напротив собеседников.
– Кажется, до вас обоих действительно не доходит в чём фишка.
Похоже, с горяча, он забыл, что Зимин не является специалистом.
– Скажите, а вам не приходило голову, что существо, способное осуществить такую загрузку, сможет попросту подстроить вселенную под себя! Стать её господином! Господом богом!
И наступила тишина, даже феррону было нечего возразить.
* * *
Когда Горд вошёл в расположенное на Топусе отделение гильдии до начала заседания совета оставалось несколько минут. Игнорируя лифт, Горд поднялся по лестнице на второй этаж, и, войдя в зал заседаний, коротко поздоровался с присутствующими. Здесь все знали друг друга, не смотря на то, что прибывшие члены совета гильдии были не только с Топуса, но и из отделений некоторых ближайших планет.
Горд сел рядом с Невским.
– Какова причина такой спешки? – поинтересовался он. – Насколько мне известно, все текущие вопросы этого цикла уже решены.
– Мне тоже неизвестна повестка, – воспитатель юных курсантов медленно покачал головой. – Но эта встреча проводится по инициативе Борус Бажана.
Немного помолчав, он спросил у Горда:
– Ты как, нормально?
Невский имел ввиду историю с паразитом.
– Да, без всяких последствий.
После того случая гильдия хотела дать Горду небольшой отпуск. Но тот отказался, разумно пологая, что лучше всего поможет именно сосредоточенность на работе. Он даже по собственной инициативе вызвался доставить на межпланетную конференцию Антуана, у которого не было личных средств на полёт.
Сейчас Зимин уже жалел, что на станции ферронов не подчинился сразу требованию космолога лететь к синхрониуму.
– Ну, как вы не понимаете, – горячился Антуан, – судя по появлениям трещин, времени осталось ничтожно мало, возможно счёт идёт на недели, в лучшем случае на месяцы. А найти какие-либо данные в пользу концепции можно разве что там.
Зимин покачал головой.
– Другой «Ласточки» в вашем распоряжении всё равно нет. А мне нужно сейчас быть на Топусе. Так что придётся сделать небольшой крюк.
– Но…
– Я всё сказал, – твёрдо отрезал Горд, – либо летите со мной, либо останётесь здесь.
Но сейчас он сильно жалел, что позволил врожденному чувству дисциплины взять верх. Антуан был прав: концепция Алмстала была намного важнее этого, скорее всего, рутинного заседания.
«Времени не много, но оно есть», – вспомнил он слова из пророчества Герды. – «Время есть, но его не много». Чёрт, как он раньше не сообразил. Горд мысленно пробежался по пророчеству, которое достаточно хорошо помнил. Теперь примерно половина понятна. Властелин вечности – это, конечно, тот, кто осуществит космическую перезагрузку: существо или возможно организация.
«Тот, кого не было раньше и он же существовавший всегда» – явно какой-то временной парадокс, связанный с обещанным Антуаном нарушеньем причинности. А вот с жертвой миссии и саркофагом действительно непонятно.
Стоп. А ведь пророчество ясно показывает, что ситуация в будущем не предопределена. Неизвестно, кем именно будет осуществлена перезагрузка. В его сознании набатом зазвучали слова: «Служащий активному разуму или ставленник сил?».
Горд представил себе силы, полностью контролирующие всё мироздание. Сделалась жутко. Спокойно, – сказал он себе, – спокойно. Интонация тогда явно была вопросительной. Инори считает пророчество истинным, а она в таких вещах редко ошибается. А значит, есть шанс каким-то образом обойти силы. Возможно ещё не поздно.
Зимин вдруг понял, что начало собрания задерживается. Всё же опасаясь совершить ошибку, он спросил у Бориса.
– Что действительно никаких предположений, зачем Бажан нас собрал? Обычно его бывает не раскачать.
– Искренне надеюсь, что это не то что я думаю – отозвался тот, но шансов немного: в последнее время он явно зондировал почву.
– Насчёт чего? – быстро поинтересовался Зимин, которому требовалось срочно решить: остаться на заседание или немедленно везти космолога на синхрониум.
Однако ответить тот не успел: Борус Бажан вошёл в зал.
– Прошу извинить за опоздание, – сообщил он с порога. – Я созвал вас что бы, наконец, обсудить вопрос о не рациональном расходовании гильдейских средств. Это назрело уже давно.
Послышались недоумённые голоса. О чём это он? – удивлённо подумал Горд.
– Именно этого я и боялся, – негромко сказал Борис Зимину.
– И чего же в нём нерационального? – спросил кто-то.
– А то, что слишком много денег улетает в трубу, – отозвался Бажан, – мы тратим их ни на что, без всякой пользы для гильдии.
– Ну-ка, поясни, – жёстко потребовал Борис.
– Примеров масса, – сказал Борус. – Нам пора прекращать финансировать все эти бессмысленные проекты наподобие археологических экспедиций, исследование разных космических феноменов вроде пространственно-временных трещин и прочей белиберды. Какая от этого польза для гильдии?
Горд Зимин удивлённо уставился на него.
– Для Гильдии разумеется никакой, но огромная для Организации. Ты случайно не заболел? Должен же знать ради чего всё делается.
– Вот об организации я и хотел поговорить. Зачем гильдия должна кормить этого паразита. Уж больно накладно выходит.
Рядом с Гордом резко встал Борис Невский.
– А ты ничего не перепутал?! Гильдия изначально создавалась как подспорье Организации, в том числе и финансовое. Именно так, а не наоборот. Пусть даже большинство рядовых пилотов об этом и понятия не имеет.
Борус Бажан поморщился.
– С той поры миновало ни одно поколение. В организацию отбирают в основном в достаточно юном возрасте, так что люди ещё не избавились от романтических мечтаний. Но мы то с вами люди зрелые, и я знаю, многие думают, что пора прекращать играть в солдатиков.
К удивлению Горда, послышалось несколько одобрительных голосов. Надо срочно с этим что-то делать, – обеспокоено подумал Зимин.
– Что может нам сделать организация, если мы просто пошлём её подальше? – вещал почуявший поддержку Борус.
Очень многое, чёртов ты идиот, – мрачно подумал Зимин. – Это, уже не говоря о том, что именно организация поставляет псиоников для установки имплантов.
И тут произошло то, что никто не ожидал.
– Значит это ваше окончательное мнение? – негромко спросил по-прежнему стоящий Борис.
– Да, я же сказал…
Невский достал из кармана небольшой чёрный станер, и аккуратно, словно на стенде, прицелился в лоб Бажану.
– Какого чёрта! – изумлённо выкрикнул тот. – Хватит меня запугивать!
Послышался негромкий хлопок, и Бажан рухнул на пол.
Женщина-космогатор Мария Церх быстро подскочила к нему, пощупала пульс.
– Мёртв, – сказала она едва слышно.
– Это была убивающая игла, – спокойно пояснил Невский. – Пятый пункт клятвы: любому предателю смерть!
Даже Горд на мгновение растерялся. Впрочем, он сразу понял, что это был единственно возможный выход.
– Куда денем труп? – деловито произнёс он.
