Глава 9. Подвижничество Хоума

Даниэль Данглас Хоум появился на свет в 1833 году в деревне Карри, близ Эдинбурга. Происхождение этого человека покрыто тайной. Существуют доказательства как подтверждающие, так и опровергающие его родство с графом Хоумом. В любом случае, каким бы ни было его происхождение, Даниэль Хоум был джентльменом: от предков ему достались благородный облик, утонченные черты, тонкая натура и отменный вкус. Психические способности этого человека, его неординарная и глубокая личность говорят о нем как об отпрыске аристократического рода, которому в наследство предки дали всё, кроме богатства.

Когда мальчику исполнилось девять лет, он вместе с тетушкой, усыновившей его, переехал жить из Шотландии в Новую Англию. В тринадцать лет у подростка стали обнаруживаться психические способности, унаследованные от матери: она происходила из знатного семейства, жившего в горной Шотландии, и обладала «вторым зрением», характерной фамильной способностью. Вот обстоятельства, при которых у Даниэля проявилась склонность к мистике. Вместе с другим мальчиком, Эдвином, они обсуждали рассказ, герой которого погибает, а потом является своей возлюбленной. Даниэль и Эдвин дали друг другу клятву: кто из них первым умрет, тот обязательно должен явиться оставшемуся в живых. Через какой-то срок Хоум переехал за сотни миль от той местности. Прошел месяц, и как-то вечером, когда уже надо бы укладываться спать, его посетил призрак далекого друга, и Даниэль сказал тетушке, что Эдвин умер. А через несколько дней это подтвердилось.

У Хоума обнаружились удивительные целительские способности, и друзья уговорили его изучать медицину. Но сам он обладал слабым от рождения здоровьем, которое вдобавок было подорвано серьезной болезнью легких, и это обстоятельство вынудило его отказаться от учебы. Доктора посоветовали ему вернуться в Англию.

9 апреля 1855 года Хоум приехал в Ливерпуль. Он не имел ни профессии, ни постоянного занятия, так что доходы его были очень скромными, но тем не менее достаточными. Мягкий и застенчивый молодой человек, артистичный, тонко чувствующий, порывистый и при этом очень набожный, Хоум был наделен незаурядным талантом в сфере драматического и изобразительного искусства, был способным скульптором и выдающимся, как потом выяснилось, чтецом своего времени.

Но перечисленные таланты, а также исключительная честность (такая бескомпромиссная, что от этой честности страдали и сторонники Хоума) — все эти превосходные качества меркли на фоне его удивительного дара. Речь идет о замечательных способностях, которые никак не подчинялись его воле, внезапно появлялись и так же внезапно исчезали. Но все, кто относился к дару Хоума без предубеждения, объективно, понимали, что его окружает атмосфера, которая дает внешним силам, находящимся за границами обыденного сознания, проявляться в нашем существовании. То есть что этот человек — величайший физический медиум.

Человек, не обладающий таким величием души, использовал бы свой удивительный дар для того, чтобы образовать секту и возглавить ее, или создал бы вокруг себя атмосферу таинственности и своего могущества. Бесспорно, на его месте многие поддались бы искушению обогатиться с помощью своих способностей. Относительно последнего предположения нужно сразу сказать, что за все время своего подвижничества (а это три десятка лет) в благодарность за свои усилия Хоум не взял ни шиллинга. Есть достоверная информация, что за один сеанс в Париже ему было предложено две тысячи фунтов от французского Общества спиритических исследований, но он, хотя был стеснен в средствах и вдобавок инвалид, отказался от денег. Хоум объяснил: «Цель моей миссии, с которой я послан, — доказать бессмертие. За это я никогда не брал и впредь не приму денежного вознаграждения».

Когда Хоум только приехал в Англию, он поселился в гостинице «Кокс» на Джермин-стрит. Возможно, выбор пал именно на это заведение, потому что хозяин гостиницы был приверженцем Спиритизма еще с тех времен, когда приезжала миссис Хайден. Господин Кокс очень быстро открыл для себя, что постоялец — превосходный медиум, и пригласил изучить проявления дара Хоума видных мыслителей тех лет. В числе других приходили лорд Бругем и его друг сэр Дэвид Брустер, занимавшийся наукой. Они наблюдали за проявлениями, которые демонстрировал Хоум, при ярком дневном свете. Как сообщали газеты, господин Брустер удивленно заключил: «Это заставляет усомниться во всем, чего научная мысль достигла за последние пять десятков лет». Если бы он сказал «пятнадцать сотен лет» — такое заявление было бы ближе к истине. Он описал все, что увидел на демонстрации, в письме к сестре — оно было опубликовано через много лет в книге, которую написала его дочь, миссис Гордон. На сеансе, о котором идет речь, были сам медиум, лорд Бругем и сэр Дэвид Брустер, а также мистер Кокс. Брустер писал:

Далее Брустер описывает, что колокольчик сам переместился в его руку, потом то же самое случилось с лордом Бругемом. Заканчивается письмо так:

Тот факт, что Хоум был способен к левитации, позволяет оценить масштаб его медиумической силы. Как сообщается, он сотни раз взмывал в воздух — это происходило в присутствии свидетелей, достойных полного доверия, и при хорошем освещении. Вот рассказ одного очевидца. В замке, расположенном близ Бордо, Хоум поднялся прямо под потолок комнаты, при этом присутствовали вдова морского министра мадам Дюко, граф и графиня де Бомон. В 1860 году в «Корнхилл мэгезин» вышла статья Роберта Белла «Удивительнее, чем фантазия». Автор пишет:

Доктор Галли, видный врач из Малверна, и издатель Роберт Чамберс тоже это видели. Были ли эти люди обманщиками, договорившимися между собой, или они не смогли отличить, действительно человек летает или просто делает вид? В том же году аналогичный случай произошел в доме миссис Милнер-Гибсон: Хоум поднялся в воздух, а присутствовавший при этом лорд Паджет даже провел рукой под телом медиума, дабы удостовериться, что его не обманывают. Через несколько месяцев восемь свидетелей наблюдали то же явление. В их числе был ливерпульский адвокат Уэйзон, описавший это так:

В свою очередь, госпожа Паркс, проживавшая по Корнуолл-террас, Риджент-парк, рассказала, что в 1861 году Хоума подняло в ее гостиной так, что его рука находилась на уровне верхнего края двери, и затем он полетел по горизонтали. Очевидцами этого были Бульвер-Литтон и мистер Холл. А в 1866 году четыре человека: леди Дансэйни, супруги Холл и госпожа Синьор — в доме мистера Холла наблюдали, как лицо Хоума вдруг изменилось, засияло, и он дважды вознесся под потолок, а чтобы свидетели убедились, что это не игра их воображения, во второй раз медиум карандашом поставил на потолке крестик.

В 1868 году неоднократными свидетелями левитаций Хоума были лорд Линдсей, лорд Адэр, капитан Уинн и мистер Смит Барри. Первые три свидетеля подтвердили события, которые произошли в Эшли-Хауз 16 декабря.

Левитировал Хоум так много, что только одной этой его медиумической способности можно посвятить огромный исследовательский труд. Профессор Крукс много раз присутствовал при левитации (он сообщил, что ему известны пятьдесят таких случаев). Но, прочитав приведенное выше описание, любой ответственный человек присоединится к мнению профессора Чаллиса:

То, что делал Хоум, имело громадное значение: его медиумическая практика подтвердила могущество невидимых нам сил и стала решительным ответом материализму в нынешнем понимании этого слова. Подтвердилось, что так называемые чудеса, от которых честные мыслители приходят в недоумение, на самом деле существуют; подтвердилась достоверность исторических преданий. Миллионы душ были преисполнены мучительными исканиями, им нужны были подтверждения того, что вокруг нас не мертвая пустота, что есть некие силы, которые человек не способен воспринять, что внутреннее «я» человека — это не только результат работы нервных клеток и что существование тех, кто ушел в мир иной, действительно продолжается.

«Вы подарили миллионам людей спокойствие и неимоверную радость. Вы принесли свет в жилища, в которых царила тьма», — сказал епископ Кларк из Род-Айленда. Сам Хоум говорил женщине, которая потом вышла за него замуж: «Мадемуазель, мне доверена определенная миссия — великая и святая». Известнейший доктор Эллиотсон, которого под именем доктора Гудинафа прославил Теккерей, был в Англии одним из самых убежденных сторонников материализма. Когда он познакомился с Хоумом и понаблюдал проявление его способностей, то признал, что всю жизнь проплутал в темноте, поскольку отрицал существование другого мира, помимо материального; но отныне в нем поселилась твердая надежда, и он постарается сберечь ее до смерти.

Самый убедительный документ — книга о жизни Хоума, написанная его вдовой, потому что лучше нее никто не мог знать настоящую жизнь мужа. И как свидетельствует это жизнеописание, глубокое признание и самая искренняя поддержка были оказаны ему в аристократических кругах Франции и России, куда Хоум попал по воле судьбы.

В свою очередь, духовенство тяжело переживало тот факт, что целых тридцать лет Хоум показывал публике поразительные явления из потустороннего мира — самые удивительные из тех, что известны за много веков. Не припоминается ни один британский служитель Церкви, который хотя бы в малейшей степени заинтересовался подвижничеством Хоума. А когда в 1872 году в газете «Таймс» решили опубликовать полный отчет о сеансах, проведенных Хоумом в Санкт-Петербурге, то этот отчет пришлось сократить, поскольку, по словам господина Х. Т. Хэмфриса, редактору Дилэйну некий представитель высших кругов англиканской церкви дал недвусмысленные указания. Такой «вклад» внесли официальные духовные пастыри. Оказалось, что в рационалисте докторе Эллиотсоне больше жизни, чем в представителях церкви. Госпожа Хоум делает горький вывод: «Его современники рассуждали так, как рассуждает глухой и слепой человек, который оспаривает слова того, кто видит и слышит».

Одна из самых прекрасных сторон Хоума — его благотворительность. Он оказывал ее тайно, как и подобает истинной благотворительности, — информация о ней просочилась случайно, косвенным образом. Один клеветник, коих было бесчисленное количество, заявил, что Хоум выставил счет на пятьдесят фунтов своему близкому другу. Когда стали разбираться, выяснили, что Хоум послал другу не счет, а чек, поскольку тот человек был в стесненных обстоятельствах. Если учесть, что Хоум сам жил в бедности, то сумма в пятьдесят фунтов могла быть половиной его сбережений на банковском счете. Миссис Хоум с большой гордостью, на что имела полное право, рассказывает о тех многочисленных свидетельствах благотворительности, которые обнаружила в переписке после кончины мужа:

Хоум отличался исключительной разносторонностью: ему не были свойственны лишь немногие виды медиумических (или, как их называет святой Павел, «идущих до духа») способностей. Как правило, встречаются медиумы, которые либо могут вызывать голос, либо способны вещать в состоянии транса, либо обладают даром ясновидения, либо относятся к физическим медиумам. У Хоума были все четыре упомянутых дара. Насколько нам известно, он почти не интересовался талантами других медиумов и не избежал чувства, которое можно обозначить как «психическая ревность», что нередко присуще таким чувствительным людям. Единственный медиум, с которым у Хоума было нечто вроде дружбы, — это миссис Дженкин (Кейт Фокс). Он очень огорчался, когда становились известны случаи чьего-то шарлатанства, поэтому если чужие проявления невидимых сил не согласовывались с его опытом и знаниями, он относился к таким медиумам с подозрением.

Медиумические таланты Хоума огромное количество раз изучались известными экспериментаторами и на сеансах были столь убедительны, что у здравомыслящего человека не могли вызывать сомнений. То, что описывает Крукс как свидетель, уже является исчерпывающим доказательством. Но можно добавить и многие другие имена — тех, кто в Англии изучал способности Хоума в первые годы его подвижничества. Публичные заявления этих людей, письма к Хоуму доказывают: они не только верили в исключительность того, что он демонстрировал, но и были убеждены в духовном происхождении этих явлений. Мы говорим о герцогине Сазерленд, леди Гомм, леди Шелли, леди Отуэй, леди Дансэйни, сэре Даниэле Купере, сэре Чарльзе Николсоне, докторе Роберте Чамберсе, докторе Галли (из Малверна), контр-адмирале мистере Пикерсгилле, мистере и миссис Уильям Хоуит, миссис Милнер-Гибсон, миссис де Бург, миссис Аделаиде Синьор, мистере и миссис С. К. Холл, миссис Макдугал-Грегори, мисс Кэтрин Синклер, мистере И. А. Бланшаре, мистере Роберте Белле. Также можно назвать тех, кто был совершенно уверен в том, что какими-то трюками означенные явления объяснить невозможно. Мы приведем имена лорда Дафферина, лорда Линхерста, господина Теккерея (который в то время редактировал «Корнхилл мэгезин»), сэра Эдвина Арнольда, господина Рёскина, доктора Локарта, господина Джона Брайта, господина Хифи, господина Дарэма (скульптора), господина Нассау Синьора, господина Дж. Хатчинсона (бывшего председателя Биржи).

Такова была деятельность Даниэля Хоума, чему есть множество свидетельств. Его бескорыстная и плодотворная жизнь уже завершилась. При этом не было ни одной газеты, в которой бы его не назвали мошенником и шарлатаном. Но придет время, и этого человека оценят по достоинству, поскольку он был в числе первопроходцев, которые вели человечество по тернистому пути, выводя из дебрей невежества, где оно так долго плутало.