Глава вторая
Человек бесшумно ступил в комнату, оказавшись в пятне света. Высокий, широкий в плечах.
Единственный шаг, который он сделал, выдавал в нем гибкость. Темные, слегка вьющиеся волосы упали на высокий лоб — гость, мотнув головой, откинул их назад, видимо, привычным для него жестом. Глаза, почти черные, смотрели пытливо, в них мерцали отблески факела. Я невольно отступила. Парень, судя по всему, был моим ровесником, а значит — еще одним выпускником. Вот только вместо мантии-пончо на нем красовался пушистый бордовый свитер и джинсы.
— Значит, это ты седьмая, — не спросил — сделал заключение гость. Голос был низким и глубоким.
Про такой говорят: «бархатный». — Зачем ты здесь?
— Ты меня спрашиваешь? — возмутилась я. — Со мной не советовались. Поставили перед фактом. Если честно, я до сих пор не понимаю, почему согласилась.
Парень чуть наклонил голову на бок, с любопытством разглядывая меня.
— Ральф? — наконец произнес он. — Он умеет добиться согласия. Но твой интерес должен был присутствовать, иначе у него ничего бы не вышло. Чем-то тебя прельстила участь креадора?
Отвечай!
— Это что, допрос? — я почувствовала, как кровь бросилась в лицо. — Да, я не против научиться творить миры. Что в этом такого?
Он хмыкнул. На его лице явно читалось: «Оправдываешься? Отлично!» Не дав ему сделать следующий выпад, я сама пошла в наступление:
— Ты вообще кто такой? По какому праву влезаешь на мой балкон? Что тебе надо?
Он торжествующе улыбнулся, показав ровные белые зубы.
— Не для того, чтобы петь серенады, не беспокойся. Балкон один, общий. Решеток с этой стороны нет. Так что учти это. Будешь уходить — закрывайся, если не хочешь, чтобы кто-нибудь рылся в твоих вещах.
— А что, такое бывает? — с досадой спросила я. Ох, и занесла же сюда нелегкая!
— В нашем чудном вертепе все возможно. Играешь?
Он кивнул на футляр со скрипкой, который я все еще сжимала в руках.
— Да, — буркнула я. — Вообще-то вежливые люди представляются.
«Тем более, если их спрашивают», — додумала я про себя.
— Кто сказал, что я вежливый? — градус дружелюбия собеседника тут же упал. — Я такой, как мне нравится. Если не хочешь неприятностей — закройся на ночь. Совет годный, поверь.
После этого он развернулся и просто ушел! Так же, через балкон. Он даже не спросил, как меня зовут!
Положив скрипку на кровать, я выскочила следом, но визитера уже и след простыл. Обиделся, что ли? Не понимаю, на что. Это я должна обижаться!
Балкон действительно был длинным, сюда выходили все двери соседних комнат. Я осторожно приблизилась к ближайшей слева. Дверь была плотно закрыта, жалюзи опущены, из-за них пробивался свет. У двери в следующую комнату меня ждало то же самое, только из глубины доносились приглушенные мужские голоса и смех. Мне показалось, я узнала их: трепались двое, Джон и этот, как его, Рихард. Наверное, они дружат. Хотя с кем тут еще дружить, народу раз-два и обчелся.
На цыпочках — чтобы не сочли, что я подслушиваю, прогуливаясь мимо чужих комнат, я повернула обратно — и вовремя. Как раз подходила к своей двери, когда из соседнего справа номера на балкон вышла «вампирша» Этель. Вот как, значит, мы с ней соседки. Мантии на ней уже не было, Этель была в длинном зеленом платье с открытой спиной, словно собралась в гости. Или сама ждала гостей. Постояла с полминуты, потом заметила меня, кивнула и скрылась в комнате.
Закрываться не стала, просто опустила жалюзи. Ну и правильно, я считаю — душно же. И почему все предпочитают закупориваться? Неужели, совсем не доверяют друг другу?
Уже почти стемнело, а никаких фонарей или хотя бы факелов поблизости не наблюдалось. Тщетно попытавшись рассмотреть открывающийся с балкона вид, и ничего, кроме силуэтов гор вдалеке, не различив, я решила вернуться к себе.
Первым делом я все-таки закрылась и потянула за шнурок, опускающий жалюзи.
Кто знает, как меня здесь восприняли. Вдруг считают врагом или конкурентом? Пока не выясню это, лишний риск ни к чему.
Я умылась и переоделась. Мантию мне пока не выдали, ограничимся футболкой, шортами и мокасинами. Я гостей не жду, и вечерние платья мне ни к чему. Хотя и есть одно, красное, но оно скорее коктейльное. Я привыкла, что вся моя жизнь проходит в походных условиях, в разъездах.
Поэтому предпочитаю универсальную неброскую одежду. В этот раз, правда, мне пришлось прятаться и маскироваться — ну так отыскали и там. А своим маскарадом Ральф продемонстрировал, что возможности у креадоров почти безграничны — что эпохи, что расстояния для них не проблема. Значит, если я вдруг, каким-то чудом, отсюда сбегу — меня отыщут где угодно. Надеюсь, сбегать не придется.
Я уселась за стол и откинула салфетку. На тарелке лежал восхитительно пахнущий кусок тушеного мяса с овощами и ломоть черного хлеба. В керамической кружке я обнаружила черный чай — интересно, как он до сих пор не остыл? В качестве десерта прилагалась горсть незнакомых мне ягод, на вид напоминающих ежевику, но только продолговатых. Я осторожно попробовала — ведь не отравить же меня здесь хотят? Вкус был приятным, ни на что не похожим. Внезапно после ягод ощутив зверский аппетит, я набросилась на еду и в один присест умяла все, что было на тарелке, запивая чаем. После ужина мир показался гораздо добрее. Я вымыла посуду — кто знает, как тут принято, никто не дал мне никаких инструкций — и оставила ее на столе. Потом принялась разбирать саквояж и развешивать одежду в шкафу. Если подумать, человеку много и не нужно: место где спать, стол чтобы есть или работать, и ящик для хранения вещей — все верно.
Хотя нет, не все. Разобравшись с гардеробом, я почувствовала, что хочу в туалет. Значит, придется все-таки выходить из номера.
Накинув любимую шаль, я выглянула в коридор. Никого. Все тот же синеватый свет факелов в каменном мешке. Заперев дверь, я двинулась в противоположную от лестницы сторону. Мои шаги гулко звучали в тишине. В конце коридора меня ожидало то, что нужно: туалет, душевая, а еще бельевая комната. Я заглянула в нее: стеллажи, на которых в ряд разместились подушки, свернутые одеяла, скатанные в рулон матрасы, стопки простыней и наволочек… Словно в больнице, где мне однажды пришлось побывать.
Душ и туалет тоже не отличались от больничных. Спасибо, что хоть не дырка в полу, и закрывается на щеколду.
Когда я возвращалась обратно, мне показалось, что свет факелов стал чуть более тусклым. А
может, это зависит от времени? Их приглушают на ночь, или что-то в этом роде? Тем не менее, я успела увидеть, как в открывшуюся дверь одной из комнат быстро проскользнул человек, и даже узнать его. Это был мой вечерний гость. Судя по всему, он пришел не к себе — его явно впустили.
Собрался перед сном перекинуться парой фраз с друзьями?
Но подходя ближе, я уже поняла, чей это номер. Он был рядом с моим.
Здесь жила Этель.
Я остановилась, как вкопанная, перед дверью комнаты двести пять, и с пару минут молча взирала на запертый замок. Наконец, опомнившись и даже ужаснувшись (Что я здесь делаю?!) я поспешила укрыться в своей келье. Вбежав, захлопнула дверь и привалилась к ней спиной. Сердце бешено колотилось. Из глаз брызнули слезы.
Обалдев от собственной реакции и неимоверно злясь на себя, я попыталась здраво мыслить. Что это за новости? Что за глупости? Я совсем не знаю его. Этого мальчишку я увидела сегодня в первый раз и перебросилась несколькими фразами. Он даже не назвал своего имени! Да какое мне дело, с кем он проводит…
Но думать дальше совершенно не хотелось.
Кое-как успокоившись, смахнув с лица слезы и убедив себя, что больше о нем не думаю, я оторвала спину от двери… И тут раздался стук.
Не помня себя и бог знает на что надеясь, я моментально открыла замок.
Чуда не произошло.
На пороге стояла девушка-одуванчик. Сара, кажется. Она улыбалась. Одета Сара была все еще в мантию — видимо, к ней гости не торопились.
— Привет. Я подумала, может тебе тут с непривычки не по себе? Я, когда приехала, вообще всю первую ночь проревела.
— Серьезно? — я попыталась улыбнуться. — Входи!
Я посторонилась, пропуская Сару.
Первым делом она, как коршун кинулась к моей кровати, где все еще лежал футляр со скрипкой.
— О! Ты умеешь играть?
— Немного, — скромно ответила я.
— А мне сыграешь?
— Конечно, если захочешь.
— Смотрю, ты еще не постелилась? Давай помогу!
И, не дождавшись ответа, Сара принялась ловко, будто занималась этим всю жизнь, вдевать подушку в наволочку. Скрипка временно перекочевала к стене.
— У нас здесь скучновато. Днем-то ничего, есть чем заняться, иногда даже вздохнуть некогда. А вот вечерами — скукота. Это потому что сейчас нет вечерних пар, мы вроде как должны готовиться к экзаменам. Но все так усиленно готовятся днем, что вечером уже неохота.
Она стрекотала как сойка, одновременно облагораживая мою постель.
— Ты давно здесь? — спросила я, усаживаясь на стул. Помогать Саре явно не требовалось.
— Три года, — охотно ответила она. — Я одна такая. Остальные десять лет, с самого начала. А тебе придется трудно, ты совсем новенькая…
Она остановилась, в задумчивости глядя на меня. Но лишь на миг — тут же принялась снова хлопотать и трещать.
— Вообще ребята все классные. Но Рихарда, чур, не трогать: мой!
Я прищурилась:
— Твой?
— Ну… еще не совсем мой, — смутилась Сара. — Но будет моим. Очень скоро. Времени мало, до экзаменов три месяца, я должна уложиться! Успеть. Лучше на Джона обрати внимание, он ничей. А
зря — очень зачетный парень. Серьезный и воспитанный. Не то что Рихард, раздолбай.
Я усмехнулась про себя: что ж ты сама смотришь не на положительного Джона, а на легкомысленного Рихарда? Я ждала продолжения. Но Сара почему-то замолчала. Видимо, задумалась о своем. Наконец, я не выдержала:
— А третий парень?
— Даймонд? — тут же откликнулась она. — Тоже ничего. Но с ним — не советую.
— Почему? — как можно более нейтральным тоном спросила я, хотя внутри у меня все затрепетало.
Сара оставила в покое одеяло и скорчила такую физиономию, как будто не то раскусила лимон без сахара, не то пыталась в уме перемножить трехзначные числа.
— Красавчик. Высокого мнения о себе. Да, интересный, но… бессердечный. Наплачешься.
— Вот как?
Я сделала вид, что мне срочно понадобилось достать что-то из саквояжа, чтобы Сара не видела, как я стремительно краснею.
Сара шумно вздохнула.
— Дейзи так любила его, так страдала. А он на нее ноль внимания. Пока не погибла, бедняжка. Это та девушка, вместо которой ты.
— Отчего она погибла?
— Трагическая случайность. Это иногда бывает с креадорами, если они неправильно рассчитывают силы. Она не смогла справиться с торнадо.
Сара разгладила постель и, довольная своей работой, принялась осматриваться в поисках нового занятия. Я подсунула ей саквояж, в котором оставались всякие разности: мыло, шампунь, шкатулка с безделушками, расческа и прочая ерунда. Она принялась проворно расставлять все это на полке и вновь заговорила: видимо, во время какого-то занятия ей было это делать сподручнее.
— …Так что Даймонд — проблемный вариант.
— К тому же он, кажется, с Этель? — в лоб спросила я.
Сара, в этот момент шарившая по дну саквояжа в поисках завалявшейся мелочевки, резко выпрямилась, едва не стукнувшись головой об полку.
— Этель? Вот еще! Она сама к нему лезет. Ничего у него к ней нет. Никакой любви уж точно, -
уточнила она через секунду.
Я пожала плечами, про себя торжествуя. Не знаю уж, почему меня так обрадовала это сообщение.
Но настроение заметно улучшилось.
— Просто Этель не такая, как Дейзи. Та все сидела и ждала, пока он сам придет. Очень гордая была.
Но он так и не пришел. А Этель решительная и цепкая, просто берет, что ей нужно — любит, не любит, она не спрашивает. Впрочем, — прищурившись, Сара взглянула на меня. — Если у тебя твердый характер, ты вполне можешь отбить Даймонда у Этель. Уверена, он не расстроится. Но не забывай: есть еще Ральф! А он на тебя, по всей видимости, глаз положил.
— Откуда ты знаешь? — выдавила я.
— Да ладно. Я видела, как он на тебя смотрел.
Я взяла с полки расческу и принялась расплетать волосы.
— Дело в том, — медленно сказала я, — что Ральф меня пугает. Он какой-то… Опасный.
— Да, есть немного, — нехотя согласилась Сара. — Но тому, кто ему нравится, ничего не грозит. Так что можешь не беспокоиться.
— А тому, кто не нравится?
— А тому, кто не нравится, он житья не дает. Может всячески вредить.
— Спасибо, приму к сведению.
Я распустила косу, волосы рассыпались по плечам и спине. Я принялась расчесывать их.
— Ух ты! — с завистью в голосе воскликнула Сара. — Да ты красотка! Всегда хотела длинные волосы, а у меня видишь — шапка!
Она принужденно рассмеялась, сминая свои волосы руками с двух сторон.
— Зато какая редкость! — возразила я. — Я, например, ни разу таких не видела.
— Это да, — тут же просияла Сара. — Знаешь, а ты милая.
«А ты — предсказуемая», — подумала я, постаравшись улыбнуться как можно более дружелюбно.
— Ты расскажи о себе-то, — Сара присела на краешек кровати. — Что ты умеешь? Как тебя Ральф нашел?
Да если бы я знала, как он меня нашел! Вычислил как-то. А может, наводил справки. Для мага это несложно. В двух словах я описала Саре свою нехитрую жизнь.
— Вот это да! — протянула она, округлив глаза. — Так ты уже сама зарабатываешь! Зачем тогда тебе этот диплом?
— Ральф предложил мне сюда приехать. Я согласилась. Пусть будет, почему нет.
Отложив расческу, я быстро плела косу.
— Вообще — правильно, — кивнула Сара. — Предлагают — бери. Я ведь тоже сюда не сразу попала: я олимпиаду выиграла. А до этого училась в обычной магической школе.
— Молодец! — покачала головой я. — А я даже и не знала про магические школы… А учителя тут строгие?
— Кому как, — пожала плечами Сара. — Мне нормально. Только Ральф, бывает, зверствует. Но он
меньше других учитель, потому что еще молодой. И у него другие дела. Ну, ты увидишь. А сейчас сыграй, а? А то скоро отбой.
Закрепив косу резинкой, я подошла к стоящему возле кровати скрипичному футляру, подняла его и положила на стол. Затем раскрыла. Каждый раз, как я прикасаюсь к скрипке, я чувствую себя счастливее, наверное. Вот и сейчас, взяв ее в руки вместе со смычком, я мгновенно забыла все сегодняшние сомнения и страхи. Прижав подбородком шелковую подушечку, закрыла глаза, взмахнула…
А дальше меня уже не было. И Сары не было, и комнаты. Вообще ничего не существовало вокруг — только моя музыка. Только ветер. И запах цветущего миндаля. Не знаю, почему именно он.
Когда я играю, я не чувствую времени. Оно может тянуться долго, а может пронестись быстро — я не замечу разницы. И еще мне кажется, пока мои звуки со мной — я неуязвима. Никто не сможет причинить мне вред.
Наконец, я перестала играть, открыла глаза, опустила скрипку и вернулась в реальность. Сара сидела передо мной на стуле, открыв рот.
— Ты потрясная! — пролепетала она. — Что это? Чье это? Я никогда не слышала такой музыки.
— В смысле — «чье»? Мое, конечно, — не поняла я, укладывая скрипку и смычок обратно в футляр.
— Ты что… и сочиняешь сама?
Я закрыла футляр и нахмурилась. О чем это она толкует?
— Конечно сама. А кто же? Когда ты говоришь, разве кто-то придумывает за тебя слова?
Сара странно посмотрела на меня.
— Ты, конечно, маг. Ты с детства жила в уединении, а потом общалась только с заказчиками, чтобы не растерять магический дар, это естественно. Но не хочешь же ты сказать, что никогда не слышала другой музыки?
— Почему? Естественно, слышала. Мой первый учитель — его приглашала тетка. Он сочинял изумительные этюды. И ноктюрны. А лучше всего ему удавались скерцо… И капризы.
— Уж не знаю, кто был твоим учителем, — покачала головой Сара. — Возможно, сам Паганини. Тогда все понятно.
— Он не называл своего имени, а я обращалась к нему просто «учитель».
— Допустим, — Сара кивнула. — А еще кто-нибудь?
— Еще? Мой парень. Он и подарил мне эту скрипку, — тихо сказала я. — Он сочинял такие восхитительные…
— А где он сейчас? — перебила Сара.
— Не знаю. Мы расстались. Ему надоело все время ждать, когда я вернусь из очередного путешествия. С очередного заказа. Он не был магом и не понимал, что я… не могу жить подругому.
Мы помолчали.
— Грустно, — наконец сказала Сара. — Но ты не жалей. Магу нужен маг, иначе…
Она развела руками.
Наверное, ты права, — вздохнула я.
И тут раздался звон! Первый удар, за ним еще и еще. И в тот же момент на стене, рядом с кроватью, появилась огромная тень от циферблата. Две стрелки указывали время: большая на двенадцать, маленькая — на одиннадцать. Тонкая секундная ползла по кругу.
— Что это?
— О-хо-хо, это отбой. Засиделись мы. Побегу, а то будут неприятности. До завтра, не грусти!
С этими словами Сара вскочила, и через минуту ее уже не было в комнате. Я только услышала, как щелкнул дверной замок.
Я смотрела на циферблат-тень. Разумеется, никаких часов, которые могли бы ее отбрасывать, в комнате не было. Теневые часы, вместе со стрелками, были точной копией тех, что изображены на флаге, это все, что я могла понять. С одиннадцатым ударом циферблат исчез. Не раздумывая долго, я легла в постель: отбой так отбой, зачем выпендриваться.
Однако, уснуть мне не удавалось. Незнакомое место, холодные стены, узкая кровать… Да еще духота.
Я не выдержала. Встала и распахнула балкон. Потом вышла и, облокотившись о каменный бортик, некоторое время стояла, слушая тишину и вдыхая запах цветущего миндаля. Надо будет утром найти это дерево. Свет в соседних номерах не горел, на небе не было ни звездочки. Просто черная ночь. Озябнув, я вернулась в комнату и опустила жалюзи, оставив дверь открытой. Забралась под одеяло и моментально уснула.
… Первое, что я обнаружила, проснувшись: плотно закрытую балконную дверь.
