Диана Кинсейл узнала про девушку на Позешн-пойнт точно так же, как и все: из местной газеты. Поэтому как только Бекка заговорила про нее, Диана сразу же поняла, а ком идет речь. Она признала, что во всей этой ситуации есть нечто неправильное, а когда Бекка рассказала, что у Силлы нет шепотков, Диана отошла к окну террасы и несколько минут смотрела на воду Саратога Пэссидж.

Это был один из тех моментов, когда Бекка жалела, что шепотков нет и у самой Дианы. То, как серьезно она рассматривала воду, еще раз подтвердило Бекке, что с некоторыми взрослыми в городе все не так просто, как может показаться на первый взгляд.

Наконец Диана отвернулась от окна и сказала:

– Не знаю, насколько полезной я смогу быть в случае обычной болезни.

– Я знаю, что вы не сможете ее вылечить, – ответила Бекка, – но мне подумалось… Ну, может, мы с вами смогли бы сообразить, кто она. Мы могли бы найти ее родителей, ведь, наверное, им захотелось бы знать, что она больна.

Произнося эти слова, Бекка ощутила, что тот небольшой камень, который постоянно лежал у нее на сердце, стал чуть тяжелее. Родители. Мама. Ее мама. Она откашлялась, судорожно сглотнула и крепко сжала губы.

Диана озабоченно наблюдала за ней. Она негромко сказала:

– Ну, давай съездим. Не знаю, что нам удастся сделать, но лучше попытаться, чем ничего не предпринимать, правда?

Когда они оказались на Позешн-пойнт, то обнаружили рядом с машиной Энни грузовик Чада Педерсона. У дома Макдэниелсов никого не оказалось, а Чад с Энни стояли у причала и, похоже, обсуждали нечто важное. Бекка секунду наблюдала за ними, сузив глаза. Энни указывала на северо-восток в сторону воды, а потом махала рукой в сторону правой части причала, куда приставали катера и баркасы, чтобы ходившие на них рыбаки могли купить у отца Дженн наживку. Молодые люди были настолько заняты своим разговором, что не заметили Бекку с Дианой. Бекка решила, что это даже к лучшему. Гораздо проще будет повидать Силлу и попытаться разобрать ее мысли так, чтобы Энни Тэйлор не засоряла атмосферу своими шепотками.

Они вошли в домик на колесах. Силла лежала на диване, укрывшись до подбородка пледом. Она шумно дышала, а глаза у нее были полуоткрыты, хоть она и казалась спящей. Ее длинные черные волосы спутанным облаком укутывали ее плечи. Они свисали до пола. Диана бережно взяла одну прядь пальцами.

Она села на придвинутый Беккой стул и сказала:

– Привет, Силла. Как ты себя чувствуешь, милая?

Лежащая на диване Силла не отреагировала.

Бекка встала за стулом Дианы. Как и в прошлый раз, она попыталась услышать что-нибудь от Силлы. Но, как и в случае с Дианой, слышать было нечего.

Очень осторожно Диана приложила тыльную сторону пальцев к виску Силлы, устанавливая контакт. Она пробормотала:

– Ты в безопасности. Ты совершила длинное путешествие, чтобы попасть сюда, Силла. Наверное, больше всего тебе хотелось бы вернуться домой.

Бекка смотрела, как Диана передвигает руку от виска Силлы к ее лбу, который она ласково потерла.

– Было бы так чудесно оказаться там, где есть только безопасность, – добавила Диана.

У Бекки сжалось сердце. Ей, как и Силле, стало трудно дышать. Виновата была мысль о безопасности, которой она была полностью лишена все те долгие месяцы, что прожила на Уидби. Виновата была мысль о нежном прикосновении к горячечному лбу. Виновата была тоска по всему тому, что она потеряла.

Диана посмотрела на нее и, казалось, уловила все это. Она сказала:

– Я облегчила бы твой путь, если бы могла, но у моих возможностей есть пределы. И у твоих тоже.

С этими словами она притянула Бекку к себе, поставив рядом, и продолжила гладить Силлу по лбу. Бекка почувствовала, как рука Дианы обняла ее за талию – и ощущение заброшенности сменилось теплом.

А потом все резко изменилось. Вместо лежащей на диване Силлы Бекка увидела перед собой воду. Она была спокойная и темная, как ночь, а она плыла в ней. Она была под водой. Она была над водой. Она услышала рокот мотора, плывущего через воду. А потом вода вдруг стала тяжелой, словно парус, загруженный тысячью камней. Она поднялась на поверхность, но стояла темная ночь, и звезд не было. Она больше не могла дышать. Она изгибалась и вертелась, и искала кого-то… что-то… способ продержаться… а потом ощутила руки, нежные, словно дыхание, и они все оглаживали и оглаживали ее тело. Она была бабочкой, выходящей из кокона, а вне кокона был воздух, воздух! А потом были только шаги заплетающихся ног и падение на песок, залитый лунным светом. А потом топот ног. Вскрик. А потом поблизости из воды вынырнула гладкая голова. Потом – яркие огни, огни повсюду, а то, что было в воде, исчезло.

Взгляд Бекки прояснился. Сердце у нее гулко стучало. Она увидела, что глаза у Силлы открыты – и Силла смотрит на нее. Рука Дианы уже не обнимала Бекку за талию. Она тоже внимательно смотрела на Бекку.

Она спросила у Бекки:

– Что-то случилось, да? И это уже один раз случалось, с Шарлой.

Бекка не знала, как ей рассказать – или хотя бы что именно следует рассказывать. Она ничего не могла объяснить. Она словно была здесь с ней и Силлой, и в то же время отсутствовала, так же, как словно была там с ней и Шарлой и в то же время отсутствовала. Это было похоже на шепотки, но было чем-то большим, нежели просто шепотки. Она не знала, как это называть.

Она сказала:

– Тут главное – вода. Для всех. Но я не знаю, почему именно.

Диана задумчиво проговорила:

– Да, судя по моему опыту, все обычно заканчивается там же, где начиналось.

Бекка сказала:

– Эдди Беддоу. С него все началось. В тот день на Сэнди-пойнт, когда он стрелял по воде.

– Возможно, ты права, – согласилась Диана.

Они отправились в авторемонтную мастерскую Эдди Беддоу, которую он открыл напротив нескольких реконструированных торговых зданий, где теперь были магазины на Бэйвью-корнер. Когда они подъехали к обветшавшей автозаправке, где располагалась мастерская Эдди, Диана припарковалась у тротуара. Она объяснила Бекке:

– Хорошо бы иметь повод тут появиться.

Выбравшись из пикапа, она залезла под капот, а когда снова села за руль и завела машину, двигатель начал явно барахлить. Диана заехала на площадку, где раньше стояли колонки. Эдди вышел из мастерской, хмуро слушая работающий с перебоями мотор и вытирая руки грязной красной тряпкой.

Перед тем как выйти из машины, Диана посмотрела на Бекку.

– Ну, готова? – спросила она.

– Наверное, – ответила ей Бекка.

Она плохо представляла себе, как они вытянут хоть что-то из этого неприятного мужчины, но намерена была дождаться удобного момента, когда можно было бы рассчитывать установить связь так, чтобы он этого не заметил.

Диана сказала Эдди:

– Он что-то сильно барахлит. У вас есть время?.. Честно говоря, мне даже страшно. Если это сальник, у меня серьезные неприятности.

Эдди бросил беглый взгляд на Бекку. Диане он достаточно любезно ответил:

– Судя по тому, что я услышал, пока вы сюда заезжали, это не сальник.

Тем временем его шепотки говорили о его отношении совершенно иное: «Две сучонки… одни неприятности… нет уж, они не… с той красоткой-биологом». Бекка как всегда улавливала только обрывки, но истолковать их было совсем не сложно.

– Давайте я взгляну, – предложил он.

Он поднял капот и через пару секунд сказал:

– Ага, это не сальник. Выключите-ка его. – Когда Диана послушалась, он еще немного повозился под капотом, а потом вынырнул оттуда с двумя свечами зажигания и объявил: – Вот в чем проблема. Одна убита, со второй вот-вот будет то же. Подождите немного.

Он удалился к себе в мастерскую.

– Ну, что? – тихо спросила Диана у Бекки.

– Только что он зол на меня и Дженн. Или на вас и на меня. Трудно понять. И… он довольно нехороший человек. Но это ясно и без шепотков.

Когда Эдди к ним вернулся, Диана ему улыбнулась. Он залез под капот, заменил свечи и велел Диане снова включить двигатель. Тот заурчал. Диана поблагодарила мужчину и спросила:

– Сколько с меня?

На это он ответил:

– Пройдем внутрь.

Бекка прошла следом за ними в офис, где воняло моторным маслом и смазкой. А еще там было так грязно, что она старалась ни к чему не прикасаться: ей казалось, что тут должны обитать вызывающие гангрену бактерии. Она стала ждать удобного момента.

Эдди выписывал счет на свечи. Дожидаясь, пока документ будет готов, Диана дружелюбно сказала ему:

– Эдди, до меня дошла хорошая новость о том, что ваш баркас нашелся. – Она положила ладонь ему на запястье, устанавливая контакт. – Это мне Бекка рассказала. Вы знакомы? Она тогда была со мной на Сэнди-пойнт, но, кажется, я вас друг другу не представила.

Диана протянула вторую руку Бекке, и та сжала ее, сообразив, к чему все идет. Она сказала:

– Ага, привет!

Она еще успела услышать, как Диана добавила:

– Мы с Беккой познакомились при очень странных…

И тут на нее навалилась тишина.

Она снова оказалась в открытом море, но на этот раз она находилась на каком-то судне. Она увидела его нос и волны, обрушивающиеся на палубу. А потом за бортом в воде возникла гладкая черная голова Неры. Она была всего метрах в десяти, но не приближалась. Она легко преодолевала водные валы. Мотор взревел, прибавляя обороты. Кто-то явно дал полный вперед. А потом судно повернулось – и все пошло кувырком. Судно двинулось прямо на тюленя. Нера нырнула. На палубу обрушилась вода.

Бекка попыталась вырвать у Дианы руку. Она поняла, чем закончится ее видение.

Эдди тем временем говорил:

– Кусок дерьма. Мне следовало быть умнее, но я дал маху. К этой развалине лучше не приближаться. Затонувшие суда опасны, и тем двум девицам это следовало бы знать.

При этом он не смотрел на Бекку, что было очень кстати: у нее кружилась голова и ее подташнивало. Однако не все эти ощущения была связаны с тем, что она внезапно оказалась в море. Во многом это было связано с мыслью о том, что именно тогда Эдди попытался сделать с тюленем – и потерпел неудачу.