— Мы нашли, — раздвинув небольшую толпу и оцепление, внутрь установленной нами «чистой» стометровой зоны вошёл один из бойцов Совета Полиса. Заставив шлем приблизить изображение, я рассмотрел корпус Тайны в его руках — и махнул стволами штурмового комплекса: заходи. Вовремя: память кластера архива тоже уже почти полностью скопировалась. Ещё немного, и мы сможем освободить Танис от своего назойливого присутствия — думаю, жителям ситуация «висения на волоске» надоела ничуть не меньше, чем нам.

После того, как я разослал широковещательное сообщение, пришлось слегка напрячься и побегать, чтобы не попасть под снайперский огонь: дважды какие-то умники начинали обстреливать нашу позицию с расстояния в пару километров из снайперских «линейников» — укороченных вариантов тех самопальных пушек, что тащили на себе ганшипы. В первый раз их засекла и приласкала через ГБШ Натана, а во второй, когда нас типа стали вызывать на переговоры — пришлось Нурс ещё раз израсходовать выстрел своей ручной «умной» ракетницы. Потом грохот ударов плазмой в купол резко усилился — одновременно с тем, как где-то в центре свода над городом вниз посыпались обломки и осколки конструкционных элементов, и попытки нас убить через пару минут прекратились. А ещё через пятнадцать минут подъехал первый мобиль, из которого выпихнули нескольких человек со связанными руками. Повезло — у одного из «советчиков» оказался доступ высокого уровня к архивному кластеру, потому пришлось «поверить» сопровождающим, что это действительно член полисовета. Нет, на самом деле всё проверялось на раз-два: клипсы снять и задать пару вопросов, но пришлось нарочито выкаблучиваться перед мужиком из силовиков, решивших принять ответственность за жителей и город на себя. Было немного неприятно — и он, и я понимали что происходит, но продолжали разыгрывать спектакль «вторженцы вые… выставляют требования с позиции силы, а простой и ответственный офицер по мере своих скромных возможностей ущерб для полиса снимает». Кстати, мужчина заметно расслабился, когда я твёрдо пообещал лично ему, что человеческий мусор, бывший ранее у власти, нашего знакомства не переживёт. Такие дела.

— Сюда, пожалуйста, — я вольготно расположился у одной из ног-упоров поезда-пушки. Слегка побитая махина, которой я вдобавок испортил блок управления питанием — так, чисто на всякий случай — составляла отличную пару в композиции с реденькой шеренгой стоящих на коленях людей, по большей части одетых в гражданскую одежду. Местная верхушка, разом прочувствовавшая, что полнота власти — это не только приятный массаж эго, но и ответственность. Осталось восемнадцать из тридцати — троих я пристрелил лично, остальные чудесным образом обрели способность стоять на коленях держа руки за головой часами. Пять часов уже так, даже я устал сидеть, а эти — ничего, держатся. Правда, они-то не знают, что уже почти отмучились, бедолаги, и ободрить нельзя. — Надеюсь, никаких сюрпризов вы не добавили?

По лицу офицера было видно, что лично он не пожалел бы напихать вместо начинки легкой киберплатформы самой мощной взрывчатки — но вот беда, защита купола ему была дороже потенциально возможного продолжения обстрела. Шарообразный корпус я демонстративно вскрыл тут же, отставив свой штурмовой комплекс в сторону — силовик знал, что если попробует дёрнуться — его приложит один из псиоников. Впрочем, всё равно это было бесполезно: до челнока они ведь так и так добраться не могли, а этот фактор перевешивал всё. В пробоинах купола тоскливо завывал усилившийся ветер, и в чистом городском воздухе был хорошо различим толстый столб пыли и песка, сыплющийся внутрь. Ну, будем надеяться, что заделать назад покрытие удастся без труда — главное, что силовой каркас «крыши» не пострадал…

— Уважаемый! Последний накопитель! — ага, а вот и очередную порцию инфы, переписанной с банков данных кластера несут. Проверка… так, контрольная сумма и структура совпадают. Ну что ж.

— Как договаривались, — сообщил я офицеру, открывая для его ИД максимальный доступ к функционирующим городским службам: «советчики» не просто так сидели на своём месте — возможность, например, перекрыть подачу воды и энергии в любой дом очень способствует сговорчивости электората. — Мужик, только одного прошу — будь хорошим диктатором, а то ведь нам вернуться придётся.

Пока болезный переваривал моё последнее напутствие, я привычно повесил Тай к поясу и, подхватив штурмкомплекс, короткой очередью из верхнего «кинетического» ствола поставил точку в финале драмы. Техспек, что принёс мне накопитель, дёрнулся и отвернулся — впечатлительный какой, хмурый силовик только едва заметно кивнул. Думаю, его распирало от желания хотя бы спросить, кто мы на самом деле такие — но он молчал. Нурс вышла из подъезда соседнего дома, напоказ помахивая своей ручной суперпушкой, Ната спрыгнула откуда-то сверху, заставляя народ отшатнуться, одна Натана спокойно вышла из кабины головного вагона поезда. Оцепление перед нами неохотно подалось в стороны, а вот самые отмороженные из горожан (или самые тупые?), желавшие полюбоваться на вторженцев, едва не стоптали друг друга, разбегаясь. В молчании и неторопливо мы проделали обратный путь до Стены, перешагнули через ранее выпиленную створку… и Ната рывком вставила дверное полотно на место. Мы с Латтой, не жалея плазмы, как могли быстро приварили металл на место…

— А теперь — ходу!

… и понеслись к подъёмнику следом за моими жёнами. Я сразу же подцепил стилом крышку управляющей консоли технического лифта, в обход схемы управления замыкая контакты — и платформа, чувствительно стукнув нам по ногам, понеслась вверх.

— Б…ь! — по-русски выдохнула моя светловолосая жена, буквально падая у моих ног и прислоняясь к ним спиной. — Надеюсь, это того стоило…

— Ещё как стоило, — я похлопал рукой по боку Тай. — Кстати. Узнали среди советников кого-нибудь?

— Не совсем уверена…

— Троих точно. Включая того ушлёпка, что меня на нары отправил, — перебила Нату Нурс. Если бы я не догадывался, какие сейчас в действительности чувства испытывает наёмница, мог бы и повестись на это кровожадное веселье. Н-да, видать зря я шутил про карму — как надоело уже это влипание во многочасовые разборки, кто бы знал! Надеюсь, хоть в челнок мы без проблем попадём и улетим, наконец, отсюда нахрен…

Ага, сейчас. Разбежался! Разгулявшийся ветер так раскачивал на опорах готовый к старту корабль, что Юну пришлось прижаться к стояночной площадке при помощи транспортировочных захватов и откинуть нам грузовую аппарель — и то забираться пришлось чуть ли не ползком.

— Куда теперь? — как только пандус встал в полётное положение и вой ветра смолк, отрезанный бронёй корпуса бодро уточнила Нурс. — Как я поняла, с «Базой-шесть всё»? Возвращаемся к ЦДС?

— Нет, возвращаемся к катеру, — я аккуратно снял шлем и привесил на пояс рядом с Тайной. — Имперская противокорабельная турель и тридцать выстрелов к ней в качестве премии за беспокойство вдобавок к списанию долга тебя устроит, я надеюсь? А то с безналичным трансфером посреди космоса некоторые проблемы, знаешь ли… Ты извини, если поломал твой не-план свалить не попрощавшись, но пять суток ждать пока сигнал пройдёт через цепочку ретрансляторов до ожидающей нас «Гордости» — это всё-таки перебор.

Латта замерла… а потом так же медленно и аккуратно, как и я, стянула головную броню.

— За вызов извиняться не буду, — продолжил я и достал очки-терминал, чуть подержал их в руках, надел. Типа это я так волнуюсь, что кручу в руках первую попавшуюся вещь. Повёл затянутыми в защитную перчатку пальцами, вызывая окно статуса АКШ-28. Кластер. Режим капитана. Контроль внутренней связи. Выводить текстом расшифровку с голоса. — И спасибо, ребята, вы действительно очень помогли.

Несмотря на усталость, я сейчас как будто чувствовал, что происходит с моими спутницами: Ната и Натана опять — в который уже раз за день — напряглись, а Латта… Латта колебалась.

— Если я правильно поняла, тебе нужен челнок в качестве борта, в котором можно показаться на людях? — н-да, профессионализм на марше, называется: любопытство всё-таки пересилило.

— Пересмотрел свою позицию, пока мы были на Каллиге, — глядя в глаза наёмнице, признался я. — То, что казалось мне уязвимостью, на самом деле является нереализованной возможностью. Я же говорю: вы действительно нам помогли. И отлично понимаю, почему ты хочешь «спрыгнуть с этого поезда» сейчас, пока можно. Ничего не имею против.

— И списываешь долг, — Нурс не спрашивала — констатировала.

— Списываю. Это плата за риск — мало ли чего мы… обнаружили. Да и выстрелы из ручного имперского лаунчера — дефицитная штука…

— А мне показалось... - наёмница выделила интонацией последнее слово, причём она опять не спрашивала, а утверждала. — …что у тебя были проблемы с доступными средствами. Ты так тщательно обходил этот вопрос, несмотря на наличие под управлением имперского катера.

Хуже психолога может быть только хорошо знающий тебя психолог, факт. И никакой псионики не надо.

— Увы, и у меня есть стереотипы мышления, от которых не так просто избавиться… было, — развёл я руками. — Деньги ничего не решают. Особенно если ситуация действительно серьёзная.

— А что решает? — Нурс почему-то подобралась.

— Не что, а кто. Люди, — поправил я её и деланно удивился. — Вообще-то эту фразу я ожидал услышать от тебя, а не наоборот.

— Мне в какой-то момент показалось, что ты очень хочешь убедить меня в товарно-денежной природе нашего… взаимодействия, — хмыкнула ощутимо расслабившаяся Латта.

— Мне в какой-то момент показалось, что товарно-денежных отношений, как базиса будет достаточно. Извини, как я уже и сказал — был в плену стереотипов.

— Это значит, Юн, «их дела так плохи, что смертельный риск не окупается никакими деньгами», — глядя мне в глаза, ответила наёмница. — В такие моменты цифры теряют свою ценность, сколько бы на твоём счету нулей после единицы не стояло. Вот тогда с глаз спадает пелена и ты понимаешь, кто что из себя действительно представляет.

Повисло плотное, тяжёлое молчание… которое опять разбил голос Латты. Девушка, чуть поморщившись, отцепила клипсы подавителей от мочек ушей и заявила:

— Сумасшедшая смертельная опасность, в которую можно влезть без всякой причины и бесплатно вопреки здравому смыслу и необходимости, странная семья из неодарённого и двух имперских аристократок высшего уровня (не надо считать меня слепой!), чьи одарённые дети оказались брошены на произвол судьбы в самой заднице Фронтира, корабль, оснащённый передовой маскировочной системой… проклятье, Мерх, ты ведь должен был понимать, что я просто не смогу остаться в стороне! Можешь рассчитывать на меня, как на себя… хех, командир.

— Она говорит правду, — сообщила мне Натана и, с некоторым недоверчивым удивлением, дополнила: — И действительно готова подчинятся твоим приказам без всяких оговорок…

— Латта… — у меня комок встал в горле. — Я… не знаю, что сказать.

— Ну, например, можешь вместо неуместной глупости сказать что-нибудь по делу, — продемонстрировала хищный оскал наёмница. — Например, куда летим после рандеву с твоим катером?

— Думаю, пунктом назначения я тебя пока удивить не смогу, — скопировал «улыбку» я. — Идём на Йорк.