Глава 37
– Бог Израиля сочетает вас, и да пребудет Он с вами... Господи, Боже наш, да будут они достойны славить Имя Твое Святое. Ниспошли благословение всем любящим Тебя и следующим заповедям Твоим. Тебе славу воссылаем...
Рикардо перевел взгляд со священника на стоящую рядом Грасиэлу. «Я был прав. Она самая прекрасная невеста на свете».
Грасиэла стояла неподвижно, слушая речь священника, эхом раздававшуюся под высокими сводами церкви. Здесь царило такое умиротворение. Ей казалось, что ее окружали призраки прошлого – все те тысячи людей, которые из поколения в поколение приходили сюда в поисках прощения, покоя и радости. Это так напоминало ей монастырь. «Я чувствую, будто я вновь вернулась домой, – думала Грасиэла. – Словно я никуда и не уходила».
– Услышь нас, всемогущий и всемилостивый Господь, обряд, совершаемый нами, да будет исполнен с Твоего благословения...
«Я уже получила Его благословение, большее, чем заслуживаю. Так буду же я достойна Его».
– На Тебя, Господи, уповаю; ибо Ты, создатель, и Бог мой: в Твоих руках участь моя...
«Я дала торжественный обет посвятить остаток своей жизни Господу».
– К Тебе взываем, Господи, внемли молению нашему от имени священного брачного союза...
Слова гулко звучали в голове Грасиэлы. Время будто остановилось для нее.
– Господь, могуществом своим сотворивший все сущее... Господь, освятивший узы брачного союза в ознаменование союза Иисуса Христа с Церковью... Призри, милосердный, оком Твоей благодати рабу Твою, вступающую в брачный союз и молящую о защите и покровительстве Твоем...
«Но как же Он может быть милосерден, если я предаю Его?»
Грасиэла вдруг почувствовала, что ей трудно дышать. Стены словно смыкались и давили на нее.
– Огради ее от всякого зла...
И именно в этот момент Грасиэла поняла. Чувство было такое, словно гора свалилась с плеч. Ее переполнило чувство восторга и невыразимой радости.
– Да удостоится она царства небесного. Благослови, Господи, этот брак и...
– Я уже состою в браке, – громко сказала Грасиэла.
Воцарилась мертвая тишина. Рикардо и священник ошеломленно уставились на Грасиэлу. Рикардо побледнел.
– Грасиэла, что ты такое...
Взяв его за руку, она нежно сказала:
– Прости, Рикардо.
– Я... я не понимаю. Ты больше не любишь меня?
Она покачала головой:
– Я люблю тебя больше жизни. Но моя жизнь больше не принадлежит мне. Я уже давно посвятила ее Господу.
– Нет! Я не допущу, чтобы ты жертвовала своей...
– Рикардо, милый... это не жертва. Это благословение. В монастыре я впервые в жизни обрела умиротворение, никогда прежде не испытанное мной. Ты являешься частью мира, от которого я отреклась, – лучшей частью. Но я отреклась от него. Я должна вернуться в свой мир.
Стоявший рядом священник молча слушал.
– Прошу тебя, прости меня за ту боль, которую я тебе причиняю, но я не могу нарушить свой обет. Иначе я предам все, во что верю. Теперь я понимаю. Я бы не смогла сделать тебя счастливым. Пойми, прошу тебя.
Рикардо смотрел на нее потрясенный, не в состоянии вымолвить ни слова. В нем словно что-то умерло.
Глядя на его ошеломленное лицо, Грасиэла чувствовала, как от жалости к нему у нее сжалось сердце. Она поцеловала его в щеку.
– Я люблю тебя, – нежно прошептала она.
Ее глаза наполнились слезами.
– Я буду молиться за тебя. Я буду молиться за нас обоих.
