Глава 16
Пилот самолета «Локхид лоудстар» был сильно обеспокоен.
– Надвигается гроза. Не нравится мне это. – Он кивнул второму пилоту: – Возьми управление.
Выйдя из кабины, он направился в салон.
Кроме двух летчиков, на борту самолета было пять пассажиров: Байрон Скотт – умный, энергичный основатель и глава компании «Скотт индастриз»; его обаятельная жена Сьюзен; их годовалая дочь Патрисия; Майло Скотт – младший брат Байрона и жена Майло, Элен. Они летели на одном из самолетов компании из Парижа в Мадрид. Идея взять с собой ребенка пришла в голову Сьюзен в последний момент.
– Я не люблю с ней надолго расставаться, – сказала она мужу.
– Боишься, что она нас забудет? – поддразнивал он ее. – Хорошо, возьмем ее с собой.
Теперь, с окончанием Второй мировой войны, «Скотт индастриз» быстро проникала на европейский рынок. В Мадриде Байрон Скотт намеревался ознакомиться с перспективами строительства нового металлургического завода.
Пилот подошел к нему:
– Простите, сэр. Впереди грозовые облака. Это не предвещает ничего хорошего. Вы не хотите вернуться?
Байрон посмотрел в иллюминатор. Они летели сквозь серую массу густых облаков, освещавшихся каждые несколько секунд вспышками далеких молний.
– Сегодня вечером у меня в Мадриде совещание. А нельзя ли облететь грозу?
– Я попробую. Если не получится, придется повернуть назад.
– Хорошо, – кивнул Байрон.
– Все пристегните, пожалуйста, ремни.
Пилот поспешно вернулся в кабину.
Сьюзен слышала весь этот разговор. Держа на руках ребенка и прижимая его к себе, она неожиданно пожалела, что взяла девочку с собой. «Нужно сказать Байрону, чтобы он приказал пилоту вернуться», – подумала она.
– Байрон...
* * *
Они внезапно очутились в эпицентре грозы, и обрушившиеся на самолет порывы ветра начали бросать его вверх и вниз. Тряска становилась все сильнее. По стеклам иллюминаторов хлестал дождь. Грозовые облака полностью блокировали видимость. Пассажирам казалось, будто они качались на волнах ватного моря.
Байрон включил селекторную связь:
– Где мы находимся, Блейк?
– Мы в пятидесяти пяти милях к северо-западу от Мадрида, над Авилой.
Байрон вновь посмотрел в окно.
– Обойдемся сегодня без Мадрида. Давай разворачиваться и выбираться отсюда к черту.
– Вас понял.
Решение опоздало на долю секунды. Пилот только начал делать вираж, как неожиданно впереди возникла вершина горы. Катастрофа была неизбежна. Последовал страшный грохот раскалывающегося металла, и небо словно взорвалось, когда самолет, врезавшись в склон горы, разлетелся на части.
* * *
После катастрофы наступила неестественная тишина, длившаяся, казалось, целую вечность. Ее нарушало лишь потрескивание горевшей резины шасси.
– Элен...
Элен Скотт открыла глаза. Она лежала под деревом. Над ней склонялся ее муж и слегка похлопывал ее по щекам.
– Слава Богу, – сказал он, увидев, что она жива.
Элен села, ее подташнивало, в голове стучало, все тело ныло. Она обвела глазами искореженные обломки того, что еще недавно было самолетом с сидевшими в нем людьми, и содрогнулась.
– Где остальные? – хрипло спросила она.
– Погибли.
Она непонимающе смотрела на мужа.
– О Боже! Нет!
С застывшим от горя лицом он кивнул.
– Байрон, Сьюзен, ребенок, пилоты – все.
Вновь закрыв глаза, Элен Скотт беззвучно молилась. «Почему мы с Майло уцелели?» – думала она. Ей было трудно собраться с мыслями. «Нам нужно спуститься вниз и позвать на помощь». Но уже слишком поздно. Они все погибли. В это невозможно было поверить. Всего несколько минут назад они были полны жизни.
– Ты можешь встать?
– Кажется... кажется, да.
Майло помог жене подняться. Она почувствовала приступ головокружения и тошноты и стояла пережидая, пока это пройдет.
Майло оглянулся на самолет. Пламя разгоралось.
– Нам нужно уходить отсюда, – сказал он. – Эта штука может рвануть в любую секунду.
Они тихо отошли и смотрели на пламя. Через мгновение огонь добрался до топливных баков и раздался взрыв. Весь самолет был объят пламенем.
– Мы чудом остались живы, – сказал Майло.
Элен смотрела на горящий самолет. Какая-то мысль не давала ей покоя, но ей было трудно сосредоточиться. Что-то связанное со «Скотт индастриз». И вдруг она поняла.
– Майло.
– Да? – Он едва слушал ее.
– Это судьба.
Послышавшаяся в ее голосе горячность заставила его обернуться.
– О чем ты?
– «Скотт индастриз» теперь принадлежит тебе.
– Я не...
– Майло, Господь отдал ее в твои руки, – с жаром сказала она. – Всю жизнь ты был в тени, в тени своего старшего брата.
Теперь она уже мыслила ясно и последовательно, забыв про головную боль и слабость. Она вся дрожала от безудержного потока слов.
– Двадцать лет ты работал на Байрона, на эту компанию. Ты не в меньшей степени, чем он, способствовал ее процветанию, а он... он тебя как-нибудь отблагодарил? Нет. Это была его компания, его успех, его прибыль. И вот теперь... теперь у тебя появилась возможность получить свое.
Он в ужасе посмотрел на нее:
– Элен... их тела... как ты можешь даже думать об этом?..
– Я понимаю. Но не мы же их убили. Настал наш черед, Майло. Мы наконец получили то, что принадлежит нам по праву. Кроме нас не осталось никого, кто мог бы заявить о своих правах на компанию. Она наша! Твоя!
И в этот момент они услышали плач ребенка. Не веря своим ушам они посмотрели друг на друга.
– Это Патрисия! Она жива. О Господи!
Они нашли девочку в стороне возле кустов. Она чудом осталась невредимой.
Взяв ее на руки, Майло прижал ее к себе.
– Ш-ш-ш! Все хорошо, милая, – шептал он. – Все будет хорошо.
Элен стояла возле него с выражением ужаса на лице.
– Ты... ты же говорил, что она погибла.
– Она, должно быть, была без сознания.
Элен долго смотрела на ребенка.
– Она должна была погибнуть вместе со всеми, – сказала она сдавленным голосом.
Майло поднял на нее глаза, он был потрясен.
– Что ты говоришь?
– Байрон все завещал Патрисии. В ближайшие двадцать лет тебя ждет попечительство, а в дальнейшем, когда она вырастет, она будет обращаться с тобой так же пренебрежительно, как и ее отец. Ты этого хочешь?
Он не отвечал.
– Такого случая, как сейчас, у нас больше не будет. – Она не отрываясь смотрела на ребенка, и в ее глазах появилось что-то дикое, чего Майло никогда не видел раньше. Она словно хотела...
«Она не в себе. У нее сотрясение».
– Господи, Элен, что у тебя за мысли?
Она долго смотрела на мужа, и дикий блеск исчез из ее глаз.
– Не знаю, – спокойно сказала она и через некоторое время добавила: – Вот что мы можем сделать: мы можем ее где-нибудь оставить, Майло. Пилот говорил, что мы были неподалеку от Авилы. Там должно быть много туристов. Кому придет в голову связывать ребенка с авиакатастрофой?
Он покачал головой:
– Друзья знают, что Байрон и Сьюзен взяли Патрисию с собой.
Элен бросила взгляд на горящий самолет.
– Ерунда. Они все сгорели. Мы устроим здесь по ним панихиду.
– Мы не можем этого сделать, Элен, – возразил он. – Нам это просто так не пройдет.
– Господь все сделал за нас.
Майло посмотрел на девочку:
– Но она такая...
– С ней будет все в порядке, – сказала Элен успокаивающе. – Мы оставим ее возле какой-нибудь хорошенькой фермы за городом. Ее кто-нибудь удочерит, она вырастет и прекрасно заживет здесь.
Он вновь покачал головой:
– Нет. Я не могу этого сделать.
– Если ты любишь меня, ты сделаешь это ради нас. Тебе придется выбирать, Майло. Ты можешь остаться со мной или провести остаток жизни, работая на ребенка своего брата.
– Прошу тебя, я...
– Ты любишь меня?
– Больше жизни, – сказал он просто.
– Тогда докажи это.
* * *
Подгоняемые ветром, они в темноте осторожно спустились вниз по склону. Самолет разбился высоко в горах в лесу, приглушившем грохот взрыва, и поэтому жители города еще не знали о случившемся.
Спустя три часа Элен и Майло добрались до маленькой фермы на окраине Авилы. Еще не рассвело.
– Мы оставим ее здесь, – прошептала Элен.
Майло сделал последнюю попытку:
– Элен, может, мы все-таки...
– Делай, что я тебе говорю! – резко оборвала она его.
Не говоря больше ни слова, он повернулся и отнес девочку к порогу дома. Одетая лишь в изорванную розовую рубашечку, она была завернута в одеяльце.
Майло долго смотрел на Патрисию, его глаза наполнились слезами, потом он бережно положил ее. – Будь счастлива, миленькая, – прошептал он.
* * *
Асунсьон Морас проснулась от плача. Еще не успев очнуться ото сна, она подумала, что это блеет овца. «Как она умудрилась выбраться из загона?»
Асунсьон с ворчанием вылезла из теплой постели и, накинув старый выцветший халат, подошла к двери.
– Матерь Божья! – воскликнула она, увидев лежавшего на земле и отчаянно кричавшего ребенка.
Она позвала мужа.
Они внесли ребенка в дом и в замешательстве смотрели на него. Девочка плакала не переставая и уже, казалось, начинала синеть.
– Нужно отвезти ее в больницу.
Торопливо укутав ребенка еще одним одеялом, они положили его в пикап и привезли в больницу. Сев в длинном коридоре на скамейку, они ждали, пока кто-нибудь обратит на них внимание. Через тридцать минут вышел врач и забрал девочку на осмотр.
Вернувшись, он сообщил:
– У нее воспаление легких.
– Она выживет?
Врач пожал плечами.
* * *
Шатаясь, Майло и Элен вошли в полицейский участок Авилы.
Дежурный сержант взглянул на двух ободранных туристов:
– Добрый день. Чем могу помочь?
– Произошла жуткая катастрофа, – сказал Майло. – Наш самолет разбился в горах и...
Через час спасательная экспедиция уже направлялась к склону горы. Когда они добрались до места, то увидели лишь тлеющие обугленные останки самолета и его пассажиров.
* * *
Проведенное испанскими властями расследование авиакатастрофы было поверхностным.
– Пилоту не следовало лететь в такую сильную грозу. Мы должны признать, что катастрофа произошла по вине пилота.
Никому и в голову не пришло связать авиакатастрофу с ребенком, оставленным на пороге фермы.
Все закончилось.
Все только начиналось.
* * *
Майло и Элен устроили закрытую панихиду по Байрону, его жене Сьюзен и их дочери Патрисии. По возвращении в Нью-Йорк они организовали еще одну заупокойную службу, на которой присутствовали потрясенные случившимся друзья Скоттов.
– Какая страшная трагедия! Бедная маленькая Патрисия!
– Да, – печально говорила Элен. – Единственное утешение, что все случилось очень быстро, никто из них не мучился.
* * *
Финансовый мир был потрясен смертью Байрона Скотта. Курс акций «Скотт индастриз» стал резко падать. Но Элен Скотт это не тревожило.
– Не беспокойся, – успокаивала она своего мужа. – Скоро он вновь поднимется. Ты во всех отношениях лучше Байрона. Он тянул компанию назад. Ты же будешь способствовать ее прогрессу.
Майло обнял жену:
– Не знаю, что бы я делал без тебя.
Она улыбнулась:
– Тебе никогда и не придется. Отныне у нас будет все, о чем только можно мечтать в этом мире.
Прижавшись к нему, она думала: «Кто бы мог предположить, что Элен Дудаш из бедной польской семьи, жившей в Гэри, в Индиане, однажды скажет: „Отныне у нас будет все, о чем только можно мечтать в этом мире“».
И это были не пустые слова.
* * *
Десять дней ребенок находился между жизнью и смертью, и когда кризис миновал, отец Беррендо пришел к фермеру и его жене.
– У меня есть для вас хорошая новость, – радостно сказал он. – Малышка начала поправляться.
Морасы обменялись смущенными взглядами.
– Я рад за нее, – уклончиво сказал фермер.
Отец Беррендо улыбнулся:
– Это дар Господа.
– Конечно, падре. Мы с женой поговорили и решили, что Господь слишком щедр к нам. Его дар нужно кормить. Нам не по карману содержать его.
– Но это же такое прелестное дитя, – заметил отец Беррендо.
– Согласен. Но мы с женой уже старые и больные, мы не можем взять на себя ответственность за ее воспитание. Господу придется забрать свой подарок.
И получилось так, что за неимением ничего лучшего ребенка отправили в сиротский приют в Авиле.
* * *
Пришедшие к адвокату Байрона Скотта Майло и Элен сидели в ожидании оглашения завещания. В кабинете их было только трое. Элен была возбуждена до предела. Несколько слов на листе бумаги сделают ее и Майло невероятно богатыми.
«Мы будем покупать картины великих художников, купим поместье в Саутгемптоне, замок во Франции. И это только начало».
Адвокат заговорил, и Элен переключила свое внимание на него. Она видела копию завещания несколько месяцев назад и в точности знала, что там было написано: «В случае моей смерти и смерти моей жены я завещаю весь принадлежащий мне капитал „Скотт индастриз“ своей единственной дочери Патрисии, и я назначаю своего брата Майло распорядителем моего имущества до достижения ею совершеннолетия и вступления в права владения наследством...»
«Теперь все изменилось», – взволнованно думала Элен.
Адвокат Лоренс Грей торжественно начал:
– Это явилось страшным потрясением для всех нас. Я знаю, как сильно вы, Майло, любили своего брата, не говоря уже о прелестной малышке... – Он покачал головой. – Ну что ж, жизнь продолжается. Возможно, вам неизвестно, что ваш брат изменил завещание. Я не буду утомлять вас юридическими подробностями и ознакомлю только с его сутью. – Пролистав завещание, он остановился на нужном пункте: – «В соответствии с изменениями, которые я вношу в свое завещание, моя дочь Патрисия получит сумму в пять миллионов долларов и ежегодно будет получать сумму в размере одного миллиона долларов до конца ее жизни. Весь принадлежащий мне капитал „Скотт индастриз“ я передаю во владение своему брату Майло в качестве награды за его неоценимый вклад в дело компании и верную службу на протяжении долгих лет».
Майло почувствовал, как все поплыло у него перед глазами.
Мистер Грей посмотрел на него:
– С вами все в порядке?
Майло стало трудно дышать. «Боже мой, что же мы наделали? Мы лишили ее всех прав, а в этом не было никакой необходимости. Теперь мы можем вернуть ей все это».
Повернувшись, он хотел что-то сказать Элен, но ее взгляд остановил его.
* * *
– Мы должны найти какой-нибудь выход, Элен. Не можем же мы оставить Патрисию там? Особенно теперь.
Они были в своей квартире на Пятой авеню и собирались идти на благотворительный обед.
– Именно так мы и поступим, – сказала Элен в ответ. – Если ты, конечно, не хочешь привезти ее сюда и попытаться объяснить, почему мы сказали, что она сгорела в разбившемся самолете.
Он не знал, что ему ответить. Немного подумав, он сказал:
– Хорошо. Тогда мы каждый месяц будем посылать ей деньги, чтобы она...
– Не валяй дурака, Майло, – сказала она резким тоном. – Посылать ей деньги? Чтобы полиция заинтересовалась, кто их ей шлет, и вышла на нас? Нет. Если ты мучаешься угрызениями совести, пусть компания отчисляет средства на благотворительность. Забудь о ребенке, Майло. Она погибла. Помни это.
* * *
«Помни... помни... помни...»
Слова эхом звучали в голове Элен Скотт, когда она, заканчивая свою речь, смотрела на собравшихся в банкетном зале «Уолдорф-Астории» людей. Присутствующие вновь зааплодировали.
«Вы приветствуете ту, кого уже нет», – подумала она.
* * *
В эту ночь ее опять навестили призраки. Она думала, что давно избавилась от них. В самом начале, после заупокойной службы по погибшим Байрону, Сьюзен и Патрисии, ночные гости часто навещали ее. Бледные, похожие на туман, они зависали над ее кроватью и что-то нашептывали ей. Она просыпалась, ее сердце часто билось, но вокруг никого не было. Она не рассказывала об этом Майло. Он был слаб и, испугавшись, мог наделать каких-нибудь глупостей, которые поставили бы репутацию компании под угрозу. Если правда раскроется, скандал погубит «Скотт индастриз», а Элен была твердо настроена не допустить этого. И она продолжала молча терпеть призраков, пока наконец они не исчезли, оставив ее в покое.
* * *
И вот теперь, в ночь после банкета, они вернулись. Проснувшись, она села в кровати и огляделась. В комнате было пусто и тихо, но она знала, что они где-то рядом. Что они пытались сказать ей? Знали ли они, что она скоро придет к ним?
Элен встала и прошла в просторную, украшенную антиквариатом гостиную шикарной квартиры, купленной ею после смерти Майло. «Бедный Майло», – подумала она, обведя взглядом роскошную комнату. Он так и не успел почувствовать, какое богатство свалилось на него после смерти брата. Через год после авиакатастрофы он умер от сердечного приступа, и Элен Скотт взяла управление компанией в свои руки. Под ее ловким и умелым руководством «Скотт индастриз» вскоре заняла еще более видное место в мире.
«Компания принадлежит Скоттам, – думала она. – И я не собираюсь отдавать ее кому попало».
Это навело ее на мысль о дочери Байрона и Сьюзен – законной наследнице украденного у нее престола. Был ли это страх или, может, желание искупить свой грех перед собственной смертью?
Всю ночь просидела Элен Скотт в гостиной, глядя в пустоту, размышляя и обдумывая. Сколько же лет прошло с тех пор? Двадцать восемь. Патрисия уже, должно быть, взрослая, если осталась в живых. Как сложилась ее жизнь? Вышла ли она замуж за фермера или за какого-нибудь городского торговца? Есть ли у нее дети? Она все еще живет в Авиле или куда-нибудь уехала? «Необходимо найти ее, – думала Элен. – И скорее. Если Патрисия еще жива, я должна встретиться с ней и поговорить. В конце концов, мне надо все выяснить. Деньги способны превратить ложь в правду. Я найду способ выйти из этого положения, не посвящая ее в то, что произошло нa самом деле».
* * *
На следующее утро Элен вызвала к себе Элана Такера, шефа службы безопасности «Скотт индастриз». Это был худой, бледный, лысеющий мужчина сорока с небольшим лет, работавший раньше детективом и отличавшийся усердием и хватким умом.
– Я хочу, чтобы вы выполнили для меня одно задание.
– Да, миссис Скотт.
Внимательно посмотрев на него, она прикинула, насколько может быть с ним откровенна. «Мне ничего нельзя ему рассказывать, – решила она. – Пока я жива, я не хочу рисковать ни своей репутацией, ни репутацией компании. Пусть он сначала найдет Патрисию, а потом я решу, как с ней поступить».
Она слегка подалась вперед.
– Двадцать восемь лет назад в Испании на ферме в окрестностях Авилы была найдена маленькая девочка. Я хочу, чтобы вы выяснили, где она сейчас, и привезли ее ко мне как можно скорее.
Лицо Элана Такера оставалось невозмутимым. Миссис Скотт не нравились служащие, не умевшие скрывать своих эмоций.
– Хорошо, мадам. Завтра я выезжаю.
