Во власти стихии

Принцип действия аппарата, замедляющего падение тел в воздухе, впервые сформулировал знаменитый гуманист XIII века Роджер Бекон. В своем сочинении «О секретных произведениях искусства и природы» Бекон признал возможность постройки летательных машин и указал, что можно опираться на воздух при помощи вогнутой поверхности.

Впрочем, у него были предшественники. С самой глубокой древности сохранилось сказание о полете греческого скульптора Дедала со своим сыном Икаром на крыльях, слепленных из воска и перьев птиц. Именно полет птицы с незапамятных времен родил в человеке дерзновенную мечту летать или по крайней мере замедлить падение, чтобы не разбиться.

О приспособлении, замедляющем падение, упоминается в древних китайских легендах еще две тысячи лет тому назад. Китайский император Шунь якобы спрыгнул с чердака объятого пламенем дома, подвесившись к двум большим шляпам, сплетенным из камыша.

Еще в середине XI века монах Оливье опускался на неизвестном аппарате с башни монастыря. Сохранились туманные сведения, что во времена Ивана Грозного пытался спуститься с колокольни один из царских холопов. Однако большинство таких сведений носит мифический характер. Впрочем, история донесла до нас и вполне реалистические проекты.

Замечательный итальянский художник и ученый Леонардо да Винчи впервые разработал конструкцию аппарата, замедляющего падение.

«Если человек возьмет полотняный натянутый купол, — писал Леонардо да Винчи, — каждая сторона которого имеет двенадцать локтей ширины, и двенадцать локтей высоты, он сможет безопасно сброситься с любой высоты».

Если учесть, что площадь этого натянутого купола примерно равна площади современного парашюта, то нетрудно будет убедиться, что Леонардо да Винчи почти с математической точностью предвосхитил расчеты этого аппарата. Но замечательная идея в течение долгого времени так и оставалась на бумаге.

В 1617 году в Италии был опубликован труд под названием «Книга о машинах» Фауста Веранчио. В книге был помещен рисунок, изображающий человека, опускающегося на квадратном куполе.

В 1634 году популярный в то время писатель Демаре описал в романе бегство из тюрьмы своего героя. Сначала заключенный хотел бежать, свив из простыни длинную веревку, но, заметив, что дует сильный ветер, он решил выброситься из окна тюрьмы, привязав два угла простыни к поясу и держа два других угла руками. Что это? Фантазия автора или видоизмененное описание реального прыжка? Трудно сказать. Но так между мифами и реальностью вызревала идея. надежного аппарата для безопасного спуска с высоты. На этом тернистом пути случались и жутковатые казусы.

В 1777 году парижский профессор Дефонтаж изобрел летающий плащ — аппарат, который, по его утверждению, гарантировал безопасный спуск с большой высоты. Но осторожный профессор не решился сам испытать свое изобретение. Он обратился к судебным властям с просьбой предоставить для испытаний плаща приговоренного к смертной казни преступника. Не все ли равно, как погибать смертнику? Быть четвертованным, сложить голову на гильотине или болтаться на виселице? Почему бы, в конце концов, не дать ему возможность погибнуть, разбившись, или благополучно спуститься на землю, завоевав себе жизнь, а изобретателю — славу?

Профессор Дефонтаж получил такого смертника. Это был Жак Думье, грабитель и убийца, известный страшными злодеяниями. Пойманный и приговоренный к смерти за многочисленные кровавые преступления, Думье согласился прыгнуть.

Газета «Рейнише вестфалише Цейтунг» так описывала это событие. «Думье в сопровождении полицейских отправился к парижскому оружейному складу, где его ожидал профессор Дефонтаж. Множество любопытных наблюдало за опытом. Думье влез на крышу оружейного склада. Профессор надел на него плащ, состоящий из бесчисленного множества мелких покрышек.

— Держите руки горизонтально и старайтесь парить, как птица. Ничего другого от вас не требуется, — инструктировал изобретатель парашюта.

Думье прыгнул. Ветер отнес его сначала немного в сторону. Публика с удивлением смотрела на парившего в воздухе человека. Внезапно Думье стремительно полетел вниз. Все вскрикнули. Однако, почти достигнув земли, Думье немного задержался и восстановил потерянное равновесие. Он упал на землю совершенно невредимым. Довольный изобретатель вручил Думье кошелек с золотыми монетами».

Более удачные опыты спуска грузов осуществил один из будущих изобретателей воздушного шара — Жозеф Монгольфье. В 1777 году, опираясь на расчеты сопротивления воздуха, оправдавшиеся на предварительных испытаниях, он сконструировал аппарат, с которым сам решил совершить прыжок с крыши сарая. Опыт прошел вполне удачно.

Французский физик Луи Себастьян Ленорман усовершенствовал известный уже более столетия аппарат Фауста Веранчио, сделав его не только более надежным, но и целесообразным, а значит, и красивым. Аппарат Ленормана представлял собой жесткий конусообразный купол со стропами. Он напоминал современные учебные парашюты, на которых прыгают с вышек.

Прибор Ленормана оказался лучшим из многочисленных творений его современников, но сам Ленорман, увы, стал жертвой мошенничества.

26 декабря 1783 года он спрыгнул с высокого дерева, держа в руках длинную палку, на концах которой было привязано по большому зонту. Приземление произошло благополучно.

Сосед Ленормана случайно видел этот опыт из своего сада и рассказал о нем члену академии Бертолону. Тот немедленно приехал к изобретателю и предложил ему свою помощь. Через несколько дней на аппарате Ленормана с балкона башни в Монпелье с двадцатишестиметровой высоты сбрасывали грузы, а затем животных. Все опыты давали хорошие результаты. Чтобы увидеть эти опыты своими глазами, в город приехал изобретатель воздушного шара Монгольфье и, убедившись в правильности слухов, горячо поздравил… кого бы вы думали? — Бертолона, а не истинного изобретателя Ленормана, который в это время уже разрабатывал проект приспособления, способного замедлить падение человека, и понятия не имел, что Бертолон присваивает себе его изобретение.

А что это за приспособление? В своих записках Ленорман так описывает его: «Я делаю из толстой веревки круг 14 футов, прочно прикрепляю к нему полотняный конус высотой в 6 футов, приклеиваю к полотну подкладку из бумаги, чтобы сделать его непроницаемым для воздуха: еще лучше вместо полотна взять тафту, покрытую резиной. Потом я прикрепляю со всех сторон к конусу тонкие веревочки, к нижним концам которых привязана маленькая решетка из ивовых прутьев, в результате чего все это приспособление принимает форму опрокинутого усеченного конуса. На этой решетке я и буду находиться. Таким путем мне удастся избегнуть применения спиц и ручки зонта, которые весили бы довольно много. Я настолько уверен в незначительности риска, что согласен проделать этот опыт, предварительно проверив парашют с помощью различных грузов, чтобы убедиться в его прочности…».

Ленорман совершил прыжок 29 декабря 1783 года с балкона обсерватории в Монпелье.

Свой аппарат для замедления падения тел в воздухе он назвал «парашютом», что дословно означает «противопадение». С легкой руки Ленормана, это название вошло в обиход и существует до нашего времени.

Парашют, пусть еще несовершенный, но уже способный благополучно опускать человека с высоты на землю, был изобретен очень своевременно. Дело в том, что после многочисленных опытов, разочарований и успехов в маленьком провинциальном городке Аннонэй на юге Франции вблизи Лиона поднялся в небо наполненный горячим дымом воздушный шар, сделанный искусными руками братьев Жозефа и Этьена Монгольфье.

Произошло это 5 июня 1783 года. Воздушный шар диаметром больше одиннадцати метров и весом 227 килограммов в течение 10 минут поднимался вверх и, дойдя, по оценке зрителей, до высоты около двух тысяч метров, начал снижаться и опустился на землю в 2,5 километра от места взлета.

Продолжая работу над усовершенствованием воздушных шаров, братья Монгольфье изготовили еще больший по размерам воздушный шар, и после нескольких пробных подъемов в воздух животных два человека — молодой физик из Парижа Пилатр де Розье и маркиз Д’Арланд — 21 ноября 1783 года поднялись в воздух и продержались около двадцати минут.

Человек получил возможность летать. И хотя он отнюдь не чувствовал себя в воздухе птицей, еще один шаг к овладению воздушной стихией был сделан.

В 1783 году полетел воздушный шар, наполненный водородом. По имени своего создателя профессора Шарля, который, кстати, сам вместе с пассажиром взлетел на своем аппарате, он получил название шарльера. А вскоре после этого полеты на аэростатах получили довольно широкое распространение не только во Франции, но и в других странах, и воздухоплаватели стали задумываться о мерах спасения в случае аварии — о полете с парашютом.

Первым на воздушном шаре с парашютом поднялся француз — механик Ф. Бланшар. Испытывая парашют, Бланшар спустил на землю свою любимую собаку. Позже он несколько раз повторил этот опыт. Убедившись в безотказной работе парашюта, Бланшар значительно увеличил размеры купола, чтобы на нем мог опускаться человек.

Парашют Бланшара, как и парашют Ленормана, напоминал огромный распахнутый зонт. Вершиной он был прикреплен к воздушному шару. Воздухоплаватель помещался в особой корзине под зонтом и в случае необходимости мог отделиться от шара, обрезав стропы-шнуры.

Бланшар прославился еще и тем, что впервые в истории воздухоплавания вместе с пассажиром — доктором Джеффри — 6 января 1785 года перелетел через пролив Ла-Манш из Англии во Францию. Французы, соперничая с англичанами, сделали из этого перелета настоящую сенсацию. На месте приземления воздушного шара был поставлен памятник. У Бланшара купили оболочку аэростата и повесили у церкви города Кале. Воздухоплавателю назначили пожизненную пенсию. Печать в шутку присвоила ему звание — Дон-Кихот Ламаншский.

Бланшар долгое время продолжал подъемы на воздушных шарах. В ноябре 1785 года он достиг высоты 6,5 километра. Но прыжка с парашютом Бланшар так и не совершил. Его суждено было сделать другому…

Создание и освоение парашюта было связано с весьма драматическими страницами политической истории Европы. Так, во время войны революционной армии Конвента на Северном фронте в плен к англичанам попали комиссар Северной армии гражданин Друе и инспектор той же армии гражданин Гарнерен.

Комиссар Друе был известен тем, что опознал и задержал короля Людовика XVI, когда тот пытался бежать из Парижа за границу в 1791 году. Гарнерен же выступал свидетелем на судебном процессе Марии-Антуанетты, жены Людовика XVI.

Пленников англичане, как известно, передали австрийцам. Комиссар Друе был заключен в крепость Шпильберг, в Моравии, а Гарнерен был помещен в одну из тюрем города Буда в Венгрии.

Находясь в заточении, Друе из простынь изготовил некое подобие парашюта и ночью спрыгнул с высокой крепостной стены. Во время приземления Друе сломал ногу. Побег не удался. Но спустя год Друе освободили из тюрьмы в обмен на дочь Людовика XVI.

Гарнерен тоже не мог смириться с мыслью о длительном заключении в тюрьме и стал готовиться к побегу. Из простынь и занавесей он сшил нечто вроде купола парашюта, с помощью которого надеялся спрыгнуть с высокой стены, окружавшей тюрьму. Побег не удался, так как тюремная стража заметила приготовления Гарнерена к побегу и отобрала весь строительный материал, из которого он сооружал купол.

Но вот что достойно восхищения. После освобождения Гарнерен не оставил мысли создать парашют и прыгнуть с ним. Еще в молодые годы Гарнерен вместе со своим старшим братом изучал физику у профессора Шарля. Полученные знания пригодились в работе над созданием парашюта, предназначенного для прыжка с воздушного шара в случае каких-либо происшествий в воздухе.

Гарнерен сам изготовил купол парашюта, который имел вид большого зонта диаметром 10 метров. 36 шелковых клиньев острыми концами сходились в центре купола. В нижнюю кромку купола был вшит деревянный обруч. От него шли крепчайшие тросы, удерживавшие легкую плетеную корзину. Купол парашюта без всякого чехла стропами прикреплялся к оболочке аэростата. Достаточно было перерезать эти стропы, и купол в падении раскрывался.

Гарнерен осторожно подходил к своей цели и несколько раз проверял действие парашюта, сбрасывая животных. Опыты неизменно давали хорошие результаты.

Впервые в истории человечества Гарнерен совершил прыжок на парашюте с аэростата 22 октября 1797 года. Вот как описал этот прыжок современник.

«…Мрачная тишина царствовала среди собравшихся, интерес и тревога были написаны на лицах. Достигнув высоты 600 метров, он обрезал веревку, соединяющую его парашют и корзину с аэростатом; аэростат взвился вверх, и парашют, под которым был подвешен гражданин Гарнерен, стал быстро опускаться. Он так сильно раскачивался, что крик ужаса вырвался у присутствующих и слабые женщины упали в обморок. Тем временем гражданин Гарнерен, опустившись в поле, сел на лошадь и вернулся в парк Монсо, в гущу бесчисленной толпы, бурно выражавшей свое восхищение талантом и смелостью этого молодого аэронавта».

Бывший комиссар революционной армии Конвента Жак Гарнерен стал профессионалом-парашютистом. Вначале купол его парашюта не имел полюсного отверстия для выхода воздуха, и поэтому парашютист сильно раскачивался при снижении. Когда, по совету ученого Лаланда, Гарнерен сделал в куполе полюсное отверстие, качка значительно уменьшилась.

В 1802–1803 годы Гарнерен приезжал в Петербург для демонстрации прыжков с парашютом, но не получил на это разрешения властей.

На своем примитивном парашюте Гарнерен прыгал несколько десятков раз, обучил этому искусству своих близких, в том числе и племянницу Елизавету. Она совершила около шестидесяти прыжков в самых разнообразных условиях. Елизавета Гарнерен вошла в историю как первая парашютистка-воздухоплавательница.

Пример Гарнерена и его бесстрашной племянницы подхватили во Франции, а затем в Бельгии, Голландии и других странах ловкие предприимчивые люди, прежде всего циркачи и акробаты. В течение почти столетия они развлекали праздные толпы необычайно эффектными захватывающими воздушными номерами.

Полет под куполом парашюта смельчаки усложняли опасными упражнениями на трапеции, поджигали аэростат и, выделывая акробатические номера, нередко приземлялись на руки восторженных зрителей.

Не всегда эти зрелища заканчивались благополучно. Из-за несовершенства воздушных шаров, наполняемых весьма огнеопасным водородом, случались и взрывы, и пожары. Так, например, в 1808 году во время полета над Варшавой загорелся воздушный шар польского воздухоплавателя Купоренто. Аэронавт спасся только благодаря тому, что имел с собой примитивный парашют, на котором и спустился на землю. Так что Купоренто можно считать первым счастливцем, совершившим вынужденный прыжок и спасшим жизнь.

В 1838 году американец Джон Уайт потерпел аварию в воздухе, но спасся благодаря тому, что оболочка шара, сыграв роль парашюта, замедлила падение. Этот случай в дальнейшем заставил при конструировании оболочек воздушных шаров и стратостатов заранее рассчитывать их площадь и форму так, чтобы в случае аварии в воздухе они служили своеобразным парашютом.

Летом 1885 года цирковые «короли воздуха» — Шарль Леру, Вильямс и другие — перекочевали в Россию в поисках работы. Российская антреприза быстро сообразила, как выгодны такие аттракционы, и нарасхват разобрала «летающих французов».

Одних антрепренеры повезли в провинцию, а Шарль Леру, по кабальному договору с Парадизом, владельцем увеселительного сада, остался в Москве.

Реклама необычайного аттракциона сулила москвичам «летающего француза» Шарля Леру, который опустится с высоты 500 метров «вверх тормашками».

Леру сам сшил парашют из китайской чесучи — большой зонт, состоящий из 12 клиньев с кольцом в вершине для уменьшения качки. Каждый из клиньев скреплялся стропами с ременным поясом, надетым на парашютиста.

Это был парашют-полуавтомат. Он крепился сбоку аэростата на особой веревке с пружиной, которая выдерживала вес парашюта. Как только человек прыгал, пружина разжималась и парашют отделялся от шара.

Первое выступление Шарля Леру состоялось в увеселительном саду «Фантазия». Более двадцати тысяч зрителей собралось на представление. Над открытой площадкой сада покачивался на стропах огромный воздушный шар с подвешенной к нему гондолой. До начала представления перед зрителями выступил антрепренер Парадиз и в восторженных словах описал содержание номера.

В заключение он призвал публику быть щедрой к истинному героизму «летающего француза».

В этот момент вышел Шарль Леру с большой тарелкой в руках. Облаченный в диковинный костюм, Леру изображал «короля воздуха».

Под приветственные возгласы Леру прошел с тарелкой, а антрепренер неотступно следовал по пятам, наблюдая за тем, чтобы щедроты зрителей не миновали его кармана. Окончив сбор, антрепренер остался недоволен. Зрители оказались скуповатыми, и Леру не набрал ожидаемой суммы. Тогда Парадиз вышел на середину и снова стал расхваливать захватывающий номер.

После этого Леру снова прошелся с тарелкой. Набрав нужную сумму, антрепренер скомандовал: «Внимание!».

Воздушный шар, освобожденный от причалов, ринулся ввысь. Леру вскочил на веревочную лестницу, тянувшуюся от шара, и на лету взобрался по ней в гондолу аэростата.

Зрители замерли. «Король воздуха» приветливо размахивал цветными флажками и поднимался вверх. На высоте 200 метров он, бросившись вниз, потянул за собой парашют, укрепленный на блоке с наружной стороны шара.

Зонт мгновенно распахнулся. Шар потерял балласт и круто взмыл вверх. Леру под испуганные возгласы толпы повис в воздухе и раскачивался под куполом парашюта. Вслед за этим он стал выделывать занимательные аттракционы: посыпать народ серпантином, распускать цветные флаги — и опустился вниз, восторженно встреченный зрителями. Вслед за ним приземлился и шар.

По тяжелому, кабальному контракту с Парадизом Леру прыгал круглый год всюду, куда вывозил его хозяин. После блестящих выступлений в Москве Леру побывал в Петербурге, Киеве, Харькове, Одессе и других городах России, а затем перекочевал в Ревель (Таллин).

На взморье Леру совершал очередной прыжок. Был пасмурный ветреный день. Рваные, трепаные тучи неслись с моря, гонимые шквалистым ветром. Море штормило.

Согласно контракту, Леру должен был прыгать в любой день и в любом месте. Он вышел на площадку. Погода не сулила ничего хорошего, но Леру прошел с тарелкой сквозь толпу, как обычно, веселый и приветливый, и лишь одному человеку, его спутнику-аэронавту, улыбка Леру показалась беспокойной.

Леру взглянул на многотысячную требовательную толпу зрителей и с беспокойством перевел взгляд на бешено мчащиеся облака. Полуобернувшись к хозяину, он тихо спросил, глядя на небо:

— Прыгать?

— Что за вопрос, мосье Леру? — сказал Парадиз, указывая глазами на зрителей.

Леру отвернулся и стал натягивать перчатки. Раздалась команда…

На глазах у многотысячной толпы Леру, оторвавшись от шара, стал снижаться. Снос был рассчитан неверно. Леру пролетел предполагаемую посадочную площадку, ударился о скалу и вместе с парашютом упал в воду.

Местные рыбаки нашли труп парашютиста, когда антрепренер давал очередные представления в Петербурге, наняв себе другого смельчака.

Леру был не одинок в своей тяжелой судьбе. Немало бесстрашных парашютистов разделили участь Леру, найдя свой конец в очередном цирковом прыжке или в безысходной нищете.

Ронси и Сесар, Пленаро и Гордечио — новые и новые имена погибших смельчаков вписывались в историю парашютизма.

Между тем продолжалась и серьезная работа над совершенствованием парашюта, особенно над устранением раскачивания парашютиста во время снижения. Интересную мысль выдвинул в 1834 году математик Кайлей. Он убеждал, что заостренная форма купола с вершиной, направленной не вверх, а вниз, является основным условием устойчивого положения парашюта в воздухе. И в самом деле, если наклоняется купол с вершиной, направленной вверх, то давление возрастает как раз на поднятую сторону купола, из-за этого еще больше увеличивается наклон и колебания усиливаются. Парашют с куполом, острие которого обращено вниз, должен обладать обратным свойством: при наклоне его возрастает давление на опущенную сторону, и купол снова примет правильное положение.

Идея была вполне правильна, что впоследствии подтвердилось не только трудами известного французского ученого Пено, но и на практике. Однако и правильная идея требует вдумчивого к себе отношения, тщательности в осуществлении. Иначе самая здравая мысль будет скомпрометирована, и последствия наступят самые печальные. Так, к сожалению, и получилось, когда в 1834 году англичанин Коккинг провел опыт с парашютом, обращенным конусом вниз. Эксперимент был плохо подготовлен, не продуман, парашют предварительно не испытан с грузом. И вот, поднявшись 27 сентября 1834 года на воздушном шаре вместе со знаменитым воздухоплавателем Грином, Коккинг на высоте 1000 метров отделился с парашютом от воздушного шара. При падении давление воздуха на внешнюю поверхность возросло, внутренние распорки не выдержали нагрузки, сломались, купол парашюта сложился, и Коккинг с большой скоростью упал на землю.

Гибель Коккинга произвела тяжелое впечатление и на долгие годы опорочила теоретически правильную идею Кайлея, хотя после Коккинга итальянец Макерони изготовил точно такой же парашют, но только с более мощными распорками и совершил на нем несколько удачных спусков.

Несколько позже предпринимались попытки создать управляемые парашюты, которые могли бы во время спуска перемещаться в любую, по желанию парашютиста, сторону. В частности, после многочисленных опытов изобретатель Летюр изготовил управляемый парашют. Он имел площадь 73 квадратных метра, был снабжен рулем и двумя крыльями, которые приводились в движение при помощи педалей. Однако испытания оказались неудачными, и Летюр разбился.

Воздухоплаватели Захариа, Латеман, Леру, Пуатевен и другие тоже пытались создать управляемые парашюты, но, к сожалению, не достигли успеха. В дальнейшем многие изобретатели стали увеличивать площадь купола парашюта, чтобы уменьшить скорость снижения. Известная воздухоплавательница и парашютистка Пуатевен во время прыжка с высоты 1800 метров опускалась на землю целых 43 минуты. Произошло это в Италии в 1855 году.

И хотя подобные нововведения не давали ничего принципиально нового, все же это было накоплением опыта, подтверждением теории практикой.

В 1880 году американский воздухоплаватель капитан Болдуин совершил прыжок с аэростата, интересный тем, что парашют раскрывался автоматически. К верхнему узлу строп была привязана стропа-шнур. Второй конец стропы-шнура привязывался к корзине или же к оболочке воздушного шара. Когда Болдуин отделялся от шара, стропа-шнур под его тяжестью обрывалась, матерчатый купол без всякого каркаса от скорости падения сначала вытягивался во всю длину, а затем наполнялся воздухом и раскрывался. Такой принцип автоматического раскрытия парашюта сохранился до наших дней. Так что Болдуина можно считать родоначальником автоматически открывающихся парашютов.

В России в эти годы не проводилось сколько-нибудь серьезных работ по изобретению и испытанию новых парашютов. И тем не менее именно в нашей стране впоследствии был создан парашют, все основные элементы которого сохранились до наших дней, был создан родоначальник большой семьи современных парашютов.

А парашютистов-спортсменов, или акробатов, как их тогда называли, нам было не занимать. По примеру своих зарубежных коллег они выступали в разных городах страны, демонстрируя свое мастерство перед публикой. Особенно известны среди них были братья Юзеф и Станислав Древницкие — уроженцы Варшавы. Воздухоплаванием и парашютизмом они стали заниматься в 1891 году. Потом, в 1896 году, стала, совершать прыжки с парашютом и их сестра Ольга Древницкая пользовалась успехом.

Широкую популярность завоевал Ю. Древницкий, который, демонстрируя свое искусство, объехал всю Россию.

В Петербурге первый свой прыжок Ю. Древницкий совершил 23 июля 1910 года. Воздушный шар-монгольфьер привезли на площадку Крестовского сада и здесь наполнили его горячим воздухом. Шар раздулся, его с трудом удерживали 30 рабочих. Парашют в полураскрытом виде был подвешен под шаром на специальном приспособлении. По команде Древницкого шар отпустили, и он плавно начал подниматься вверх. Достигнув высоты 200 метров, парашютист отделился от шара и на раскрытом парашюте приземлился. Во время своего первого приезда в Петербург Древницкий выполнил 12 прыжков с парашютом. А всего за время своей работы Древницкий совершил в разных городах России свыше четырехсот прыжков. Последний раз в Петербурге он прыгал в 1912 году. Позднее следы этого парашютиста затерялись. Возможно, он кончил свои дни в безвестности и нужде, как это нередко случалось в то время.

Между тем повальное увлечение воздухоплаванием — баллономания, как говорили тогда — вместе с прыжками на парашютах с воздушных шаров начало проходить. Привычное зрелище перестало вызывать у публики удивление, и денежные сборы стали падать. Любопытное свидетельство этого содержится в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона издания 1897 года. В 22 томе в статье о парашюте так и говорится: «В настоящее время парашюты как спасательное средство почти вышли из употребления».

Ну что ж, издатели энциклопедии ничуть не грешили против истины. Действительно, парашюты на рубеже XIX И XX веков в значительной степени были преданы забвению. И на то были свои причины. Воздушный шар, создав на время иллюзию покорения человеком пятого океана, с самого своего рождения обладал многими серьезными недостатками. И самый опасный заключался в том, что он слишком часто уподоблялся игрушке в руках воздушной стихии. Нужно ли говорить, какой нешуточной опасности подвергались в таких случаях воздухоплаватели? Казалось бы, роль парашюта должна была возрасти. Однако после падения интереса к акробатическим трюкам сфера применения воздушных шаров все больше сужалась, а вместе с тем падал интерес и к парашютистам.

Но не надолго. Человечество готовилось сделать новый шаг к покорению воздушной стихии. Этим шагом было создание летательных аппаратов тяжелее воздуха — самолетов.