— Я сделал тебе ангажемент в Лас-Вегасе, — сообщил Тоби Клифтон Лоуренс. — Договорился, чтобы Дик Лэндри поработал над твоим номером. Это лучший постановщик эстрадных номеров во всем бизнесе.

— Фантастика! А в каком отеле? «Фламинго»? «Буревестник»?

— В «Оазисе».

— В «Оазисе»? — Тоби посмотрел на Клифтона: не шутит ли? — Я никогда…

— Знаю, — улыбнулся Лоуренс. — Ты никогда о таком не слышал. Согласен. Но и они о тебе никогда не слышали. И не тебя они, в сущности ангажируют — они ангажируют меня. Они мне верят на слово, что с тобой не прогадают.

— Не беспокойся, — пообещал Тоби, — не прогадают.

Тоби сказал Элис Тэннер о своем ангажементе в Лас-Вегасе перед самым отъездом.

— Я знаю, что ты обязательно станешь звездой первой величины, — обрадовалась она. — Пришло твое время. Публика будет обожать тебя, милый.

Она прижалась к нему и спросила:

— Когда ты едешь и что мне надеть на премьеру молодого и гениального комика?

Тоби с сожалением покачал головой.

— Рад был взять тебя с собой, Элис. Но беда в том, что мне придется работать днем и ночью: надо придумать кучу нового материала.

Она попыталась скрыть свое разочарование.

— Понимаю. — Она прижалась к нему еще крепче. — Сколько ты будешь в отъезде?

— Еще не знаю. Видишь ли, это что-то вроде открытого ангажемента.

Элис почувствовала легкий укол тревоги, но поняла, что ведет себя глупо.

— Позвони мне, как только сможешь, — попросила она.

Тоби поцеловал ее и вышел танцующей походкой.

Казалось, будто город Лас-Вегас, штат Невада, был создан исключительно для удовольствий Тоби Темпла. Он это почувствовал, как только увидел его. Город обладал какой-то дивной кинетической энергией, на которую Тоби реагировал, в нем пульсировала мощь, созвучная той, которая пылала у Тоби внутри. Тоби прилетел вместе с О'Хэнлоном и Рейнджером; когда они приземлились в аэропорту, их уже ждал лимузин отеля «Оазис». В этот миг Тоби впервые ощутил вкус того чудесного мира, который скоро будет принадлежать ему. Он с удовольствием откинулся на спинку сиденья огромного автомобиля и услышал вопрос шофера:

— Приятный был полет, мистер Темпл?

«Именно маленькие люди всегда первыми чуют успех еще до того, как он приходит», — подумал Тоби.

— Обычная скучища, — небрежно бросил он и, перехватив усмешку, которой обменялись О'Хэнлон и Рейнджер, ответил им широкой ухмылкой. Он почувствовал, что очень близок с ними. «Все вместе, мы — команда, лучшая, черт побери, команда во всем шоу-бизнесе!»

«Оазис» находился далеко от фешенебельного Стрипа, на большом удалении от самых известных отелей. Подъезжая к отелю, Тоби увидел, что он не такой большой и не такой причудливый, как «Фламинго» или «Буревестник», но зато здесь было нечто такое, что ему понравилось гораздо больше. Над входом возвышался огромный рекламный щит с анонсом:

ПРЕМЬЕРА 14 СЕНТЯБРЯ

ЛИЛИ УОЛЛЕС

ТОБИ ТЕМПЛ

Имя Тоби было написано ослепительными буквами, которые казались стофутовыми в высоту. Зрелища прекраснее не было во всем этом треклятом мире.

— Вы только посмотрите, — воскликнул он, охваченный невероятным восторгом.

О'Хэнлон глянул на анонс и сказал:

— Да, действительно! Как вам это нравится? Лили Уоллес!

И он засмеялся.

— Не волнуйся, Тоби. После премьеры сверху будешь ты.

Управляющий «Оазиса», мужчина средних лет с желтовато-бледным лицом, которого звали Паркер, сам встретил Тоби и лично проводил в отведенный ему номер. И всю дорогу льстиво его обхаживал.

— Не могу выразить, как мы рады, что вы будете у нас выступать, мистер Темпл. Если вам что-нибудь будет нужно — что угодно, — вы сразу звоните мне.

Тоби понимал, что таким приемом он обязан Клифтону Лоуренсу. Впервые легендарный импресарио снизошел до того, чтобы сделать одному из своих клиентов ангажемент в этом отеле. Управляющий «Оазиса» надеялся, что теперь в отеле начнут появляться и некоторые из действительно первоклассных звезд Клифтона Лоуренса.

Люкс был огромен. Он состоял из трех спален, большой гостиной, кухни, бара и террасы. На столике в гостиной стояли бутылки с разнообразными напитками, цветы и большое блюдо со свежими фруктами и разными сортами сыра — от администрации отеля.

— Я надеюсь, что вам подойдет, мистер Темпл, — любезно сказал Паркер.

Тоби посмотрел вокруг и подумал обо всех тех мрачных и тесных, кишащих тараканами комнатушках в дешевых гостиницах, где ему доводилось жить.

— Да, нормально.

— Мистер Лэндри зарегистрировался час назад. Я распорядился освободить зал «Мираж» для вашей репетиции в три часа.

— Спасибо.

— Так помните: если вам хоть что-нибудь понадобится…

И управляющий удалился.

Тоби остался стоять на месте, смакуя то, что его окружало. Он теперь до конца жизни будет жить в таких отелях, как этот. У него появится все — женщины, деньги, аплодисменты. Больше всего — аплодисментов. Люди будут смеяться, кричать ему что-то одобрительное, обожать его. Вот это и есть его «пища». Ничего другого ему не надо!

Дику Лэндри было под тридцать: худощавый, хрупкого сложения молодой человек с лысеющей головой и длинными, изящными ногами. Он начинал в роли цыгана на Бродвее, выделился из общей группы в ведущие танцоры, потом стал хореографом, потом режиссером. У Лэндри был вкус и чутье на то, чего хочет публика. Он не мог плохой номер сделать хорошим, но он мог сделать так, чтобы он казался хорошим, а уж если ему давали хороший номер, то Лэндри делал из него сенсацию. Еще десять дней назад Лэндри и не слыхал о Тоби Темпле. Единственной причиной, по которой он перекроил свой бешеный график так, чтобы приехать в Лас-Вегас и поставить Тоби номер, была просьба Клифтона Лоуренса. Потому что Клифтон был тем человеком, который помог Лэндри на старте его карьеры.

Через пятнадцать минут после того как Дик Лэндри встретился с Тоби Темплом, он уже знал, что работает с талантливым артистом. Слушая монолог Тоби, Лэндри поймал себя на том, что смеется, а такое с ним случалось редко. И дело было не столько в самих остротах, сколько в том, с каким мечтательным видом Тоби их произносил. Он выглядел так умилительно искренне, что начинало щемить сердце. Как маленький перепуганный цыпленок, которому кажется, что небо вот-вот рухнет ему на голову. И хотелось броситься к нему, и обнять его, и заверить, что все будет в порядке.

Когда Тоби замолчал, Лэндри с большим трудом удержался от аплодисментов. Он подошел к сцене, где стоял Тоби.

— Это хорошо, — воскликнул он с воодушевлением. — В самом деле хорошо.

— Спасибо! — обрадовался Тоби. — Клиф говорит, что вы можете показать мне, как сделать это замечательным.

— Я попытаюсь, — пообещал Лэндри. — Первым делом вам надо научиться разнообразить свой талант. Пока вы просто стоите на сцене и острите, вы так и будете оставаться стоячим комиком, не более того. Дайте-ка послушать, как вы поете.

Тоби широко улыбнулся.

— Возьмите напрокат канарейку. Петь я не умею.

— А вы попробуйте.

Тоби попробовал. Лэндри остался доволен.

— Голос не ахти какой, но у вас хороший слух, — заявил он Тоби. — Если правильно подобрать песни, то вы сможете так спеть, что всем покажется, будто вы Синатра. Надо будет договориться, чтобы кое-кто из песенников поработал специально для вас. Мне не хочется, чтобы вы пели те же песни, что и все остальные. Давайте посмотрим, как вы двигаетесь.

Тоби подвигался.

Лэндри внимательно изучал его.

— Неплохо, неплохо. Танцовщика из вас не получиться, но я собираюсь сделать так, чтобы вы смотрелись не хуже.

— А зачем? — спросил Тоби. — Тех, кто поет и пляшет, хоть пруд пруди.

— И комиков тоже, — возразил Лэндри. — Я собираюсь сделать из вас артиста эстрады.

Тоби широко улыбнулся и сказал:

— Закатываем рукава и начинаем работать.

И они начали работать. О'Хэнлон и Рейнджер сидели на каждой репетиции, дописывали тексты, придумывали новые ходы и смотрели, как Лэндри гоняет Тоби. График был изнурительный. Тоби репетировал и репетировал, пока не начал болеть каждый мускул его тела, но зато он сбросил пять фунтов и стал подтянутым, стройным. Каждый день он брал урок пения и до того напрактиковался в вокале, что стал петь во сне. Он работал с ребятами над новыми комедийными номерами, потом делал перерыв и разучивал написанные для него новые песни, потом опять репетировал.

Почти каждый день Тоби находил в своей ячейке записку, что звонила Элис Тэннер. Он помнил, как она пыталась придержать его. «Ты еще не готов». Ну вот, теперь он готов, и добился этого вопреки ей. Пусть катиться к чертям. Записки он выбрасывал. И они в конце концов прекратились. Но репетиции продолжались.

И вдруг наступил день премьеры.

Есть что-то загадочное в рождении новой звезды. Будто некий телепатический сигнал мгновенно передается во все четыре стороны горизонта в мире шоу-бизнеса. Посредством какой-то магической силы новость достигает Лондона и Парижа, Нью-Йорка и Сиднея; везде, где есть театр, она будет услышана.

Через пять минут после того как Тоби Темпл вышел на сцену в отеле «Оазис», пошла молва о том, что на горизонте появилась новая звезда.

Клифтон Лоуренс прилетел на премьеру Тоби и остался посмотреть программу, которую показывали во время ужина. Тоби был польщен. Клифтон пренебрегал другими своими клиентами ради него. Когда Тоби закончил выступление, они вдвоем пошли в ночной бар.

— Ты видел там всех этих знаменитостей? — восхищенно спросил Тоби. — Когда они потом явились в мою гримерную, я чуть концы не отдал.

Клифтон улыбнулся восторженности Тоби. Это создает такой приятный контраст в сравнении с пересыщенностью всех других его клиентов. Тоби похож на котенка. Ласкового, голубоглазого котенка.

— Эти умеют распознавать талант, — спокойно сказал Клифтон. — И «Оазис» тоже. Они хотят предложить тебе новый контракт. Хотят повысить твой гонорар с шестисот пятидесяти до тысячи в неделю.

Тоби уронил ложечку.

— Тысяча в неделю? Это великолепно, Клиф!

— И пару раз закидывали удочку от «Буревестника» и от «Эль Ранчо».

— Уже?! — спросил ликующий Тоби.

— Не обмочи штаны. Это всего лишь развлекать народ в гостиной.

Клифтон улыбнулся.

— Старая история, Тоби. Для меня ты — «звезда», но вот "звезда ли ты для «звезды»? — Он встал. — Мне надо успеть на самолет в Нью-Йорк. Завтра я лечу в Лондон.

— В Лондон? А когда вернешься?

— Через несколько недель. — Клифтон подался вперед:

— Послушай меня, мой мальчик. У тебя здесь еще две недели. Отнесись к этому так, будто ты в школе. Каждый вечер, когда ты будешь подниматься на эту сцену, я хочу, чтобы ты думал, как тебе стать лучше. Я уговорил О'Хэнлона и Рейнджера остаться. Они готовы работать с тобой день и ночь. Используй их. Лэндри будет приезжать на субботу и воскресенье, чтобы посмотреть, как идут здесь дела.

— Хорошо, — сказал Тоби. — Спасибо, Клиф.

— Да, чуть не забыл, — небрежно добавил Клифтон Лоуренс. Он вынул из кармана небольшую коробочку и вручил ее Тоби.

Внутри оказалась пара красивых бриллиантовых запонок, имеющих форму звезды.

Каждый раз, когда у Тоби выдавалось немного свободного времени, он отдыхал у большого плавательного бассейна, расположенного позади отеля. В шоу принимали участие двадцать пять девушек, так что в любое время там можно было застать с дюжину красоток из кордебалета, одетых в купальные костюмы и принимающих солнечные ванны. В жарком полуденном воздухе они казались поздно цветущими цветами, один красивее другого. Тоби никогда не испытывал затруднений с девушками, но то, что происходило с ним теперь, было для него новым. Девушки из шоу никогда раньше не слышали о Тоби Темпле, но его имя было составлено из лампочек перед фасадом отеля. Этого было достаточно. Он был «звездой», и они дрались друг с другом за привилегию лечь с ним в постель.

Следующие две недели Тоби провел чудесно. Он просыпался около полудня, завтракал в столовой, где ему не давали покоя желающие получить автограф, потом час-другой репетировал. После этого он выбирал одну или двух из числа длинноногих красоток, нежившихся вокруг бассейна, и шел с ними в свой номер повозиться в постели.

Тоби узнал нечто новое для себя. Так как сценические костюмы девушек едва прикрывали их наготу, то им приходилось избавляться от волос на лобке. Но делалось это так, чтобы в центре холмика оставалась курчавая полоска по направлению к отверстию.

— Это как сильное возбуждающее, — рассказывала Тоби по секрету одна из девушек. — Стоит лишь несколько часов походить в тесно облегающих брюках — и ты превращаешься в буйную сексуальную маньячку.

Тоби не давал себе труда узнать, как зовут ту или иную из девушек. Он всех называл «бэби» или «милая», и они сливались для него в одно чудесное, возбуждающее мелькание бедр, губ и нетерпеливых тел.

В последнюю неделю ангажемента Темпла в «Оазисе» к нему пришел гость. Тоби только что освободился после первого шоу и, сидя в гримерной, снимал кремом грим. Приоткрылась дверь, и старший официант ресторана негромко произнес:

— Мистер Эл Карузо приглашает вас за свой стол.

Эл Карузо был одним из известных в Лас-Вегасе людей. Ему принадлежал целиком один отель, и говорили, что у него вложен капитал еще в двух или трех. Поговаривали, что он связан с преступным синдикатом, но это Тоби не волновало. Важно было то, что если он понравится Элу Карузо, ангажементы в Лас-Вегасе будут обеспечены до конца жизни. Он торопливо закончил одеваться и пошел в ресторан, где его ждал такой важный посетитель.

Эл Карузо оказался человеком низкого роста, лет пятидесяти с небольшим, с седыми волосами, поблескивающими, ласковыми карими глазами и небольшим брюшком. Тоби он показался похожим на миниатюрного Санта-Клауса. Когда Тоби подошел к столу, Карузо поднялся, протянул руку, тепло улыбнулся и произнес:

— Эл Карузо. Просто хотел сказать, что я о тебе думаю, Тоби. Бери стул, присаживайся.

За столиком Карузо сидели еще двое мужчин, одетых в темные костюмы. Оба были плотного сложения, потягивали кока-колу и не проронили ни слова за всю встречу. Обычно Тоби обедал после первого шоу и был сейчас голоден как волк. Но Карузо явно только что отобедал, и Тоби не хотелось, чтобы подумали, будто еда интересует его больше, чем встреча с великим человеком.

— Ты впечатляешь, сынок, — похвалил его Карузо. — На самом деле впечатляешь!

И он лучезарно улыбнулся Тоби своими лукавыми карими глазами.

— Спасибо, мистер Карузо, — обрадованно сказал Тоби. — Ваши слова много для меня значат.

— Зови меня Эл.

— Да, сэр… Эл.

— У тебя есть будущее, Тоби. Я видел многих, которые как пришли, так и ушли. Но те, у кого талант, остаются надолго. У тебя есть талант.

Тоби почувствовал, как приятное тепло обволакивает его тело. Он мимолетно обдумал, сказать или нет Элу Карузо, чтобы о деле он поговорил с Клифтоном Лоуренсом, и решил, что, может быть, лучше ему самому заключить эту сделку. «Если Карузо так загорелся, — думал Тоби, — то я могу договориться о более выгодных условиях, чем Клиф». Он решил, что даст Карузо возможность сделать первое предложение, а затем здорово поторгуется.

— Я чуть не напустил в штаны, — рассказывал Карузо. — Эта твоя шутка про обезьяну — ничего смешнее я в жизни не слышал.

— Когда такое говорите вы, то это настоящий комплимент, — искренне сказал Тоби.

Глаза маленького Санта-Клауса наполнились слезами от смеха. Вынув белый шелковый носовой платок, он вытер их и повернулся к своим сопровождающим.

— Ну, я же говорил, что он очень смешной?

Те оба кивнули.

Эл Карузо снова повернулся к Тоби.

— Теперь скажу, зачем я хотел встретиться с тобой, Тоби.

Вот он, волшебный миг, его старт к большому успеху. Клифтон Лоуренс где-то в Европе, заключает контракты для когда-то знаменитых клиентов, вместо того, чтобы быть и делать этот контракт. Ну так, Лоуренса ждет настоящий сюрприз, когда он вернется.

Тоби наклонился вперед и сказал с обаятельной улыбкой:

— Я слушаю, Эл.

— Милли тебя любит.

Тоби заморгал, уверенный, что чего-то не расслышал. Старик наблюдал за ним, и в глазах у него сверкали огоньки.

— Я… простите, — пробормотал в замешательстве Тоби. — Что вы сказали?

Эл Карузо ласково улыбнулся.

— Милли любит тебя. Она мне это сказала.

Милли? Вдруг это жена Карузо? Или его дочь? Тоби что-то начал говорить, но Эл Карузо перебил его.

— Она славная девочка. Я содержу ее три или четыре года. — Он повернулся к сопровождающим. — Четыре года?

Те кивнули.

Эл Карузо опять повернулся к Тоби.

— Я люблю эту девочку, Тоби. Прямо с ума по ней схожу.

Тоби почувствовал, как кровь начала отливать у него от лица.

— Мистер Карузо…

Эл Карузо перебил:

— У нас с Милли договор. Я ей не изменяю, кроме как с собственной женой, а она не изменяет мне без предупреждения.

Он лучезарно улыбнулся Тоби, и на этот раз за ангельской улыбкой Тоби увидел нечто такое, от чего кровь заледенела у него в жилах.

— Мистер Карузо…

— Знаешь, Тоби, ты первый парень, с которым она мне изменила.

Он повернулся к мужчинам за столиком.

— Это чистая правда, верно?

Те кивнули.

Тоби заговорил срывающимся голосом:

— Я… я Богом клянусь, я не знал, что Милли ваша приятельница. Если бы мне это хоть во сне приснилось, я бы пальцем ее не тронул. Я бы и на милю к ней не подошел, мистер Карузо…

Санта-Клаус вновь озарил его улыбкой.

— Эл. Называй меня Эл.

— Эл. — Это прозвучало как хриплое карканье. Тоби чувствовал струйки пота у себя под мышками. — Послушайте, Эл, — взмолился он. — Я… я не буду с ней больше встречаться. Никогда. Поверьте, я…

Карузо пристально смотрел на него.

— Э-э, да ты, видать, совсем меня не слушал.

Тоби сглотнул.

— Нет-нет, я слушал. Я слышал каждое ваше слово. И вам никогда не придется беспокоиться о…

— Я сказал, малышка любит тебя. Если ты ей нужен, тогда я хочу, чтобы ты у нее был. Хочу, чтоб она была счастлива. Понимаешь?

— Я…

Голова у Тоби шла кругом. На один безумный миг ему на самом деле показалось, что сидящий напротив него человек жаждет мести. А оказывается, Эл Карузо предлагает ему свою подружку. Тоби чуть не рассмеялся вслух от облегчения.

— Господи, Эл, — обрадовался Тоби. — Конечно. Будет, как ты хочешь.

— Как хочет Милли.

— Да-да. Как хочет Милли.

— Я знал, что ты хороший парень, — сказал Карузо. Он повернулся к своим спутникам. — Говорил я, что Тоби Темпл хороший парень?

Те кивнули и молча отхлебнули кока-колы.

Эл Карузо встал, и его сопровождающие мгновенно вскочили на ноги, оказавшись по обе стороны от него.

— Я сам позабочусь о свадьбе, — заявил Карузо. — Мы займем большой банкетный зал в «Марокка». Тебе ни о чем не надо беспокоиться. Я все беру на себя.

Слова доходили до Тоби словно через фильтр, откуда-то издалека. Его мозг фиксировал сказанное, но смысл ускользал от него.

— Подождите минуту, — запротестовал Тоби. — Я не могу…

Карузо опустил могучую руку на плечо Тоби.

— Тебе повезло, парень, — твердо произнес он. — Я хочу сказать, если бы Милли не убедила меня, что вы двое по правде любите друг друга, если бы я думал, что ты просто поимел ее, как какую-нибудь шлюшку за два доллара, то все могло кончиться совсем иначе. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

Тоби невольно взглянул на телохранителей в черном, и те оба кивнули.

— Ты здесь заканчиваешь вечером в субботу, — продолжал Эл Карузо. — Свадьбу назначим на воскресенье.

У Тоби снова пересохло в горле.

— Я… дело в том, Эл, что у меня есть еще ангажементы. Я…

— Это подождет, — благостно засиял Карузо. — Я сам собираюсь выбрать подвенечное платье для Милли. Пока, Тоби.

Тоби долго еще стоял и смотрел в том направлении, где исчезли все три фигуры.

Он не имел ни малейшего представления о том, кто такая Милли.

К утру следующего дня страхи Тоби испарились. Просто внезапность случившегося застала его врасплох. Но сейчас не времена Аль Капоне. Никто не может заставить его жениться против воли. И Эл Карузо не какой-то там дешевый гангстер-громила, он — респектабельный владелец отеля. Чем дольше Тоби думал над этой ситуацией, тем забавнее она ему казалась. В мыслях он все больше приукрашивал ее, стараясь сделать еще смешнее. На самом-то деле он, конечно, не дал Карузо запугать себя, но станет рассказывать это все так, будто был ужасно напуган. «Подхожу я, значит, к этому столу, а там сидит Карузо и с ним эти шесть горилл. И у всех здорово оттопыриваются те места, где у них спрятаны пушки». Точно! Из этого может получиться неплохая вещь. Может, он даже состряпает из этого превеселенький номер.

Всю оставшуюся часть недели Тоби держался подальше от бассейна и казино и избегал всех девушек. Не то, чтобы он боялся Эла Карузо, но и рисковать зря ни к чему. Раньше Тоби планировал отбыть из Лас-Вегаса самолетом в воскресенье в полдень. Но теперь он договорился, чтобы ему подогнали автомобиль из проката на стоянку за зданием отеля в субботу вечером. Там машина будет его ждать. Он уложил чемоданы перед тем, как спуститься вниз на свое последнее выступление, чтобы можно было выехать в Лос-Анджелес, как только оно закончится. Какое-то время ему придется не показываться в Лас-Вегасе. Если у Эла Карузо это действительно серьезно, то Клифтон Лоуренс сможет все уладить.

Заключительное выступление Тоби прошло с блеском. Публика аплодировала ему стоя, это была первая овация в его жизни. Он стоял на сцене, ощущая, как волны любви накатываются на него из зрительного зала, обволакивают его чудесным ласковым теплом. Тоби повторил один номер на бис, попросил, чтобы его отпустили, и быстро поднялся наверх. Это были самые замечательные три недели в его жизни. За такое короткое время он совершил скачок от ничтожества, спавшего с официантками и калеками, до кумира, который переспал с любовницей Эла Карузо. Красивейшие девушки упрашивали его переспать с ними, публика восхищалась им, известные отели приглашали выступать. Он добился своего и знал, что это лишь начало. Тоби вынул из кармана ключ от двери своего номера. Когда дверь открылась, он услышал знакомый голос, который приветствовал его:

— Входи, входи, сынок.

Тоби медленно прошел в комнату. Там он увидел Эла Карузо с его двумя приятелями. Холодок страха пробежал по спине у Тоби. Но нет, все в порядке. Карузо добродушно улыбался и говорил:

— Сегодня ты был великолепен, Тоби, просто великолепен.

— Мне повезло с публикой. — Тоби почувствовал себя свободнее.

Карие глаза карузо сверкнули:

— Это ты заставил их стать хорошей публикой, Тоби. Я же сказал — у тебя талант.

— Спасибо, Эл. — Ему хотелось, чтобы они ушли, и тогда он сможет наконец уехать.

— Ты много работаешь, — заметил Карузо. Он повернулся к своим телохранителям. — Я ведь говорил, что в жизни не видел никого, кто бы так много работал?

Те кивнули.

Карузо вновь повернулся к Тоби.

— Да, Милли вроде как обиделась, что ты ей не позвонил. Я объяснил ей: это потому, что ты очень много работаешь.

— Верно, — быстро подхватил Тоби. — Я рад, что ты это понимаешь, Эл.

Карузо благодушно улыбнулся.

— Конечно. Но знаешь, чего я не понимаю? Ты не позвонил, чтобы узнать, в котором часу свадьба.

— Я собирался позвонить утром.

Эл Карузо засмеялся и с издевкой спросил:

— Из Лос-Анджелеса?

Тоби почувствовал, как в нем шевельнулась тревога.

— О чем ты говоришь, Эл?

Карузо укоризненно посмотрел на него.

— Чемоданы-то у тебя вот, упакованы. — Он игриво ущипнул Тоби за щеку. — Я же говорил, что убью любого, кто обидит Милли.

— Подожди минутку! Честное слово, я не…

— Ты хороший парень, Тоби, но дурак. Без этого, видать, гениев не бывает, а?

Тоби уставился в пухлое, улыбающееся лицо, не зная, что сказать.

— Уж ты, мне верь, — с теплотой в голосе убеждал Эл Карузо. — Я твой друг. И хочу знать наверняка, что ничего плохого с тобой не случится. Ради Милли. Но если ты не слушаешь меня, что я могу сделать? Знаешь, как заставить мула слушаться?

Тоби молча покачал головой.

— Сначала надо треснуть его по башке небольшой дубинкой.

Тоби почувствовал, как к сердцу подступает страх.

— Какой рукой ты все делаешь? — спросил Карузо.

— Пра… правой, — пробормотал Тоби.

Карузо кивнул с добродушным видом и повернулся к своим помощникам.

— Сломайте ее, — приказал он.

Неведомо откуда в руках одного из них появилась монтировка. Они оба двинулись к Тоби. Ручеек страха внезапно превратился в потоп, от которого все тело стала бить дрожь.

— Боже мой, — услышал Тоби свой голос, прозвучавший, словно испуганное блеяние. — Вы этого не сделаете!

Один из них сильно ударил его в живот. В следующую секунду Тоби почувствовал дикую боль: монтировка обрушилась на его правую руку, дробя кости. Он упал на пол, корчась от невыносимой муки. Тоби хотел закричать, но не мог вдохнуть. Сквозь слезы, застилавшие глаза, он взглянул вверх и увидел Эла Карузо, который стоял над ним, улыбаясь.

— Теперь ты меня слушаешь? — тихо спросил Карузо.

Тоби кивнул, превозмогая боль.

— Это хорошо, — сказал Карузо. Он обратился к одному их мужчин. — Расстегни ему ширинку.

Тот нагнулся и расстегнул молнию у Тоби на брюках. Взял монтировку, поддел ею пенис Тоби и ловко вытянул его наружу.

Карузо постоял с минуту, рассматривая этот предмет.

— Ты счастливчик, Тоби. Такой штуке можно позавидовать.

Тоби охватил ужас, подобного которому он никогда раньше не испытывал.

— О Боже… пожалуйста… не надо… не делайте этого со мной, — прохрипел он.

— Я ничего тебе не сделаю, — заверил его Карузо. — Пока ты хорошо относишься к Милли, ты — мой друг. Если она мне когда-нибудь пожалуется, что ты чем-то обидел ее… ну хоть чем-нибудь… ты меня понимаешь?

Он ткнул его сломанную руку носком ботинка, и Тоби громко вскрикнул.

— Рад, что мы понимаем друг друга, — расплылся в улыбке Карузо. — Свадьба будет в час дня.

Голос Карузо то появлялся, то исчезал по мере того, как Тоби погружался в беспамятство. Но он знал, что должен держаться.

— Я не могу, — простонал он. — Моя рука…

— Об этом не беспокойся, — сказал Эл Карузо. — Доктор уже поднимается сюда, он позаботится о тебе. Вправит тебе руку и даст проглотить чего-нибудь, чтобы ты не чувствовал боли. Завтра ребятки придут за тобой. Ты будешь готов, правда?

Тоби лежал, терзаемый кошмарной болью и глядя снизу в улыбающуюся физиономию Санта-Клауса, не в силах поверить, что все это происходит с ним на яву. Он увидел, что ботинок Карузо опять приближается к его руке.

— Д-да, — простонал Тоби. — Я буду готов…

И потерял сознание.