После окончания Гражданской войны руководство партии большевиков приняло решение посредством отделов агитации и пропаганды увековечить подвиг партии и Красной армии в годы этой войны, вписав все свои «славные» деяния сияющими буквами в анналы новой российской истории.

Но как, к примеру, тот же последний плацдарм белых – Крым – щедро политый кровью, где даже дети знали не понаслышке, что такое беспредельная жестокость комиссаров, овеять святой славой справедливой борьбы? Для этого о Крыме были созданы легенды как о неприступной крепости, а Перекопский перешеек шириной 8–9 км и Турецкий вал преподносили как мощнейшие укрепления. При этом Турецкий вал со времен его строительства пленными запорожцами представлял собой насыпь земли, а за ним километрах в двадцати, среди озер и заливов, проходили линии Ишуньских укреплений. Позиции представляли собой обычные окопы, которые не были даже обшиты досками, причем блиндажей имелось незначительное количество. В некоторых местах линию обороны прикрывала колючая проволока.

Вот за этими, с позволения сказать, укреплениями и «окопались» в начале 20-х годов ХХ века последние враги большевизма; правда, укрепления никоим образом не спасали солдат и офицеров Белой армии от артиллерийского огня. Однако большевики, раз и навсегда начав процесс фальсификации, записали в учебники истории, что поля на Перекопе были… заминированы мощными фугасами, а в проволочных ограждениях находился… электрический ток! Все это – плод буйной фантазии бывших политработников 13-й армии, участвовавшей в наступлении на войска генерала Врангеля.

В создании легенд участвовали и крымские «сознательные» журналисты, которые писали в газетах одни и те же красные разведсводки, а далее все это умело распускалось большевиками в виде слухов среди населения. Знамо дело, те верили в то, чего не было и быть не могло; однако коль «в газетах написали», или коль рассказал знакомый, то ох как не верить?! Впоследствии те незыблемые «сведения» были должным образом обработаны и увековечены в победных рапортах, воспоминаниях и мемуарах, печатаемых и по сей день. Особый вес, естественно, придавался одержанными красными победам.

А как иначе, ведь победители только-только входили в раж многолетнего садизма и обмана!

Турецкий вал занимала Дроздовская дивизия, ведшая оборону и насчитывавшая около трех тысяч штыков. Это чуть более одного полка красных. Рядом, севернее Литовского полуострова, сражалась бригада Фостикова, в которой было две тысячи плохо вооруженных кубанских повстанцев. В обороне также участвовали корниловцы и марковцы, которые отступили на Ишуньские позиции и держали оборону южного берега Сиваша. На Чонгарском направлении и Арабатской стрелке стоял Донской корпус и части генерала Канцерова. В резерве оставались две сильно обескровленные в боях дивизии – 13-я и 34-я, а также кавалерийский корпус генерала Барбовича. В тылу формировалась 15-я дивизия.

В общей сложности у генерала П. Н. Врангеля было около 23 тысяч человек, 120 орудий и 750 пулеметов.

На Южном фронте под командованием М. В. Фрунзе имелось 200 тысяч человек, около 600 орудий, более 3 тысяч пулеметов, 57 танков и бронемашин, 84 самолета. В помощь Фрунзе Нестор Махно прислал часть своей армии – в количестве 5,5 тысячи штыков – под командованием Каретника.

В ночь на 8 ноября 1920 года началась главная операция, разработанная командующим фронтом Фрунзе. Передовая группа Блюхера, в состав которой входили 51 дивизия, латышская дивизия, 55 орудий, 14 танков и бронемашин, атаковала в лоб Турецкий вал. Их поддерживали оставшиеся бригады 51-й дивизии, 52-я и 15-я дивизии. Общая численность форсировавших Сиваш достигла 20 тысяч человек! – что более чем в 10 раз превышало силы белых.

Так что за кем останется победа, было понятно…

Вскоре советская литература получила новых отважных красных героев, «борющихся за счастье всех людей», а на экранах драпающие буржуи с коробками и чемоданами, с разодетыми толстыми и вопящими тетками штурмовали последние корабли, отплывающими от берегов Крыма. Подобные гнусные мифы создавались с помощью бывших политработников фронта, возглавляемого Фрунзе, под общим руководством бывшего начальника политотдела 13-й армии Розалии Самойловны Землячки и комиссара Белы Куна. Ничего общего с реальной историей подобные «свидетельства» не имеют.

Настал момент, и соленая вода смыла с Южного берега отпечатки ног уходящих в неизвестное завтра людей, в большинстве своем искренних патриотов русской земли и государственности, заложенной Петром Великим…

Погода стояла хорошая, всего минус два градуса. А в ночь на 8 ноября мороз опустился до минус 12, грязь замерзла, и авангардные части красных шли не по воде, как нам представлено в советских кинолентах и книгах, а по суше. Лишь меньшей части 52-й дивизии пришлось около километра преодолевать Сиваш по ледяной жиже. Красным способствовал также густой туман, отчего продвигавшиеся войска обнаруживать не удавалось. Правда, из-за тумана 15-я дивизия красных заблудилась и вышла на крымский берег дальше, чем планировалось, отчего ей пришлось возвращаться.

Придуманная не без помощи Розалии Землячки версия о том, что белые бежали из Крыма в панике, могла как нельзя лучше поспособствовать увековечиванию подвига Красной армии в боях против Врангеля. В совпропаганде фигурировали сведения о том, что многие из бежавших утонули при погрузке на корабли, а на самих палубах, как утверждала Розалия Самойловна, проходили стычки, доходившие до кровавой резни; жестокость буржуев, по ее словам, дошла до того, что в холодную воду моря выбрасывали детей и стариков, а всех без разбору женщин на каждом судне насиловали пьяные офицеры. «Такова сущность, – заключала в своих страстных публичных выступлениях Землячка, – царских офицеров и сатрапов царизма».

Вся эта чушь стала достоянием гласности для будущих строителей коммунизма, свято уверовавших в слова своих красных пророков…

Но Розалия Самойловна никогда и нигде не рассказывала о том, как было на самом деле. Логично, что в итоге она же сама и поверила своим домыслам, чтобы совесть не замучила.

Вот некоторые сведения об этой великой профессиональной большевичке из «Большой Советской энциклопедии», вышедшей в 70-е годы ХХ в.

Землячка (Самойлова) Розалия Самойловна (урожд. Залкинд); парт. псевдонимы: Демон, Осипов; (20.03.(1.4.) 1876, Киев – 21.1.1947, Москва); советский государственный и партийный деятель. Член Компартии с 1898 г. с 1901 г. агент «Искры» в Одессе и Екатеринославе. В 1909 секретарь Бакинской партийной организации, затем была в эмиграции. В 1915–1916 член Московского бюро ЦК РСДРП. В октябрьские дни руководила вооруженной борьбой рабочих Рогожско-Симоновского района. В 1918 г. – начальник политотделов 8-й и 13-й армий.

После занятия Крыма большевистской армией она – в ноябре 1920-го – стала секретарем Крымского обкома РКП(б), и уж кому, как не ей, знать все подробности отступления Белой армии. Она хорошо знала, что Русская армия приняла, оказывая впоследствии помощь в отбытии из Крыма, не только военнослужащих, сбежавшихся со всей России, но и беженцев, вполне мирных людей, ищущих спасения от красной большевистской чумы. И Врангель со своим штабом блестяще спланировал и великолепно организовал отход своей армии на 126 русских (не считая иностранных) кораблях из разных портов южнобережья страны. Организованно, без спешки, прикрываемые с тыла последними усилиями конных бойцов, эвакуировались 145 тысяч 693 человека. Это не считая экипажей кораблей, из них более 100 тысяч – гражданские беженцы.

Но нервное потрясение, внезапное – непонятное бегство от огромной вооруженной массы бандитов – расставание со своей Родиной не проходило бесследно; особенно сказалось это на пожилых людях и беременных женщинах; известны факты, когда пожилые просто не выдерживали, сходя с ума, а у беременных начинались преждевременные роды, и хотя для них были выделены специальные каюты, у многих младенцы рождались мертвыми. Ну а Розалия Самойловна горячо вещала с трибун о том, как царские офицеры умышленно убивают младенцев.

Каждый, назвавшийся большевиком, выслуживался перед сатаной… но были среди них и те, кто роль сатаны примерял к самому себе… Такова была и Розалия Самойловна Залкинд, взявшая характерный большевистский псевдоним Демон…

Уже будучи секретарем Крымского обкома, комиссар 13-й армии красных своими решительными действиями на базе особых отделов армии создала Крымскую ВЧК. Это под ее руководством зимой 1920–1921 годов была развернута чудовищная и еще невиданная по масштабам кампания террора против оставшихся тут жителей, солдат и офицеров Белой армии.

Войдя в Симферополь и Севастополь, чекисты вылавливали людей и свозили всех в симферопольскую тюрьму. Рассказывают, что любительница экзекуций, Розалия Самойловна, эта профессиональная революционерка, чьим именем впоследствии назовут улицы разных советских городов (что войдет в практику, и даже целые города поименуют в честь многих революционных и партийных деятелей новейшей советской эпохи), лично участвовала в казнях, а когда уставала, усаживалась в резное кресло, которое еще недавно, в конце XIX – начале XX века, принадлежало предводителю Крымского дворянства графу Канкрину (кстати, позже оно попало в местный краеведческий музей, где находилось до 30-х годов, а позже было уничтожено, как и все, связанное с именем графа!). Усевшись в кресло и ухватившись за подлокотники, вырезанные в виде львиных голов, вдавив голову с копной черных с проседью волос в резную монограмму, она делала передышку, приказав вести допросы своим чекистам Лабусу и Шейману. Через час – полтора, получив удовлетворение и отдохнув, она отдавала приказ этим палачам доставить офицеров, желательно старших, и лично с ними «разбиралась».

Человечество за свою историю знало всякие жестокие казни.

Но вряд ли знало человечество подобное, тем более когда в роли палача выступала представительница «слабого» пола.

Приведенного пленного офицера раздевали догола и растягивали веревками в виде буквы «Х», затем Розалия Самойловна своим турецким ятаганом отрезала… детородный орган, медленно, не спеша, с особым садистским удовольствием, затем очередь доходила до мошонок и яиц. Если офицер сильно кричал, то Лабус и Шейман ножом (увидев их приближение, поняв, что будет дальше, несчастный плотно сжимал губы) раскрывали ему стиснутый рот и, ловким привычным движением Розалия сама ятаганом вырезала язык. И… продолжала экзекуцию.

Немало приятных минут доставляла ей и расправа над женами и любимыми женщинами офицеров. При этом она, словно играючи, всаживала острый ятаган в вагину и, рассекая жертве живот до ребер, приговаривала: «Что, доеб…сь, сука?»

Рабочий день Розалии Самойловны и ее подручных длился от 18 до 22 часов!

К примеру, профессор одного из американских университетов, автор нашумевших и неоднозначных книг по высшей социологии Григорий Климов в своем произведении «Протоколы советских мудрецов» пишет: «Здесь хочется напомнить, что во время Гражданской войны в России в Чека было не только очень много евреев, но и евреек. Например, Роза Землячка, которая хозяйничала в Крыму так, что Черное море покраснело от крови. И в Киеве тоже была своя Роза. Оттуда-то и пошли песни про Розу-чекистку: «Эх, яблочко, куды котишься? / В лапы к Розе попадешь, – не воротишься!»…»

Трупы истерзанных тел увеличивали преданность Розалии родной партии, избранному делу и любимым «вождям пролетариата» – Л. Д. Троцкому-Бронштейну и В. И. Ленину-Бланку.

Часто после расправ над несчастными мучениками она приказывала отправить Льву Давидовичу и Владимиру Ильичу доклад о том, как она беспощадно расправляется с врагами советской власти и просит у вождей дальнейших указаний.

В одном из своих рапортов-телеграмм она сообщала: «Мною в Крыму выявлено 300 тысяч буржуазии и почти 200 тысяч женщин, сотрудничавших с буржуями (жены, любовницы, сестры и матери). Это источник шпионства, спекуляции и всякой помощи капиталистов. Но мы их не боялись и расстреляли всех».

В другой телеграмме Троцкому и Ленину она сообщала, что в массовом истреблении буржуев и недобитых белогвардейцев ей активно помогает председатель Крымского ВРК Бела Кун. Это он предложил ей во всеуслышание объявить, что все оставшиеся белые офицеры обязаны зарегистрироваться, а те, кто не явится на регистрацию, будут объявлены советской властью вне закона и расстреляны.

Бела Кун (1886–1938), венгерский еврей, деятель международного «рабочего» движения; с 1902 г. – в социал-демократической партии Венгрии; в марте 1918 г. организовал венгерскую группу РКП(б); был председателем созданной в мае 1918 г. Центральной федерации иностранных групп РКП(б), одним из руководителей интернациональных отрядов Красной армии; один из основателей компартии Венгрии. «В 1920-м выехал в Советскую Россию, – пишет БСЭ, т. 13. – Участвовал в вооруженной борьбе против белогвардейцев в Крыму, был членом Реввоенсовета Южного фронта, председателем Крымского ревкома. В 1921 – в Германии… активно участвовал в деятельности Коминтерна, был членом ИККИ (с 1921)» и т. д.

Бела Кун после разгрома Врангеля заправлявший на пару с Розалией Землячкой усмирением Крыма путем террора и организованного голода, в какой-то момент вынужден был скрываться. Он нашел прибежище в доме у недавно вернувшегося в Крым из-за границы Максимилиана Волошина. В награду за укрывательство «красного вождя» Волошину был при советской власти сохранен дом и обеспечена относительная безопасность. В благодарность поэт передаст жилище советской власти, превратив его в Дом творчества. Ну что ж, хоть кому-то «из бывших» повезло остаться в живых после встречи с Бела Куном.

А тогда, по наущению Бела Куна и по требованию Землячки многие из оставшихся офицеров явились, как было указано. Их разместили недалеко от Симферополя, в скотобойне, где и расстреляли из пулеметов. Среди тысяч расстрелянных были не только офицеры, но и инженеры, бухгалтера, учителя, врачи.

«Кстати сказать, большая часть врангелевской армии, обманутая листовками большевиков о том, что тем, кто останется, будут обеспечены жизнь и свобода, осталась в Крыму, не захотела покидать русскую землю. Эти оставшиеся, поверившие большевикам дурачки и телята подверглись вакханалии истребления. Так называемые «крымские расстрелы» под руководством венгерского еврея Бела Куна и нашей, отечественного розлива, Розалии Самойловны Залкинд, более известной под кличкой «Землячка», – пишет в своем эссе «Чаша» Станислав Куняев. – Разные назывались цифры, но теперь стрелка, долго колебавшись то на семи, то на сорока, то на семидесяти, остановилась наконец на цифре 170 000. Причем по инициативе Землячки, экономившей чисто по-женски патроны, огромное количество людей было утоплено в море с камнями, привязанными к ногам. В хорошую погоду долго еще были видны мертвецы, стоящие рядами, как если бы в военном строю… Но потопляли пленных только большевики и только в двух известных случаях (в массовом количестве), а именно после разгрома кронштадтского восстания и после ухода из Крыма Врангеля… Утопили их Землячка и Бела Кун. А между тем мемориальная доска этому фашисту Бела Куну до сих пор висит в самом центре Москвы, возле старинной Кутафьей башни Московского Кремля, в самом начале Воздвиженки, то бишь Калининского проспекта». Любопытны и строки из письма большевика с террористическим прошлым, а по совместительству писателя и советского агитпроповца Александра Серафимовича товарищу Розалии Землячке: «Культурная работа в Москве идет. Буржуазия бежит, а с нею – артисты, музыканты и другие ее услужающие».

Но вернемся в растаптываемый большевистским сапогом, намаявшийся от пожаров и расстрелов Крым 20-х годов ХХ века. После сотен тысяч замученных и убиенных (170 000, о которых упоминает С. Куняев – далеко не окончательная цифра!) дошла очередь и до местных евреев. Которые ни за что не хотели верить, что их единокровница Залкинд-Землячка так расправляется с людьми. Даже ее прозвище Демон не настораживало. Поэтому на ее призывы они явились, как было указано, к одной из больниц города. Ничего удивительного, ведь среди медперсонала было большое количество евреев. Многие из них в начале ХХ века лично встречались с Антоном Павловичем Чеховым, облюбовавшим божественный южный край. На встрече с Розалией Самойловной они, среди прочего, высказали свое пожелание увековечить память великого русского писателя и их коллеги – уникального земского врача в истории Крыма. Она, внимательно выслушав интеллигентную просьбу, дала честное большевистское слово выполнить их наказ. Но попросила, мол, в связи с тем, что за время Гражданской войны на территориях, где шли бои, была большая завшивленность и тиф, всем находящимся здесь, в том числе и врачам, необходимо пройти медицинское освидетельствование. Некоторых врачей эта просьба повергла в недоумение и, обращаясь к Землячке, они стали уверять, что больных среди них нет и быть не может. На что она посетовала, что таков порядок новых властей, а значит, всем необходимо сдать одежду в прожарку и пройти медосвидетельствование.

Присутствующие: мужчины и женщины, старые и молодые – согласились. Было предложено пройти в неподалеку стоящее помещение бани воинской части, где далее пройти в левую дверь – женщинам, в правую – мужчинам. Не мешкая, люди раздевались и шли на верную смерть. Когда зал наполнялся, туда впускался смертельный газ. Затем чекисты вытаскивали баграми трупы, не забывая заглянуть каждому в рот в поисках золотых зубов и коронок. С пальцев мертвецов снимались кольца и перстни, с рук – часы и браслеты. В те первые годы красного террора чекисты больше всего любили расстреливать в банях, особенно в монастырских; не потому ли, что там легче всего смыть с себя кровь? Однако стреляли везде: в подвалах, в квартирах, на лестничных площадках и во дворах жилых домов.

(Через 20 лет, в годы Второй мировой подобные трюки с регистрацией, медосвидетельствованием, умерщвлением и массовыми расстрелами проделают талантливые ученики большевиков – эсэсовцы, собирая всех евреев, комиссаров и коммунистов, живущих в той или иной оккупированной немцами местности. И много прежде печей Майданека и Саласпилса были печи неказистой крымской бани в 20-е годы ХХ века и других невзрачных строений. Только вот первые и главные палачи русского народа получили не места на скамье подсудимых, а… памятники, памятные таблички, улицы, площади и города, поименованные их палаческими именами).

Медицинский персонал не только Симферополя, но и других городов Крыма, состоявший в основном из людей еврейской национальности, за очень короткое время был уничтожен под руководством секретаря обкома партии Р. С. Землячки. Ненависть этой садистки вкупе с физическим уродцем Бела Куном к людям своей национальности была для всех непонятна и необъяснима.

И вот настала пора испытать большевистский террор всему остальному мирному населению Крыма. Людей уничтожали безо всякой причины, за все и вся: «за работу в белом кооперативе», «за дворянское происхождение», за службу в доме дворян, за принадлежность к польской национальности и т. д. Чекисты арестовывали людей прямо на улицах, по принципу: если человек одет прилично, значит, он враг!

Вот лишь одно из воспоминаний очевидцев событий тех кровавых лет. «По приказанию комиссара красноармейцы раздели истекающего кровью человека и начали расспрашивать его о сообщниках и о настроениях среди его знакомых. Тот на все вопросы отвечал молчанием. Тогда красноармейцы принялись колоть его штыками и рубать шашками, а затем облили его бензином и подожгли. Эта жуткая картина длилась достаточно долго, и когда от человека остался обуглившийся труп, один из мучителей помочился на него, после чего все разошлись».

На окраинах крупных южных городов – Симферополя, Севастополя, Евпатории, Ялты – невозможно было ходить без содрогания. Стоял тяжелый запах зловония от разлагающихся трупов расстрелянных; этот жуткий запах пропитывал практически все города. Чудо архитектуры Воронцовский дворец, как и парк, был усыпан трупами. Курсанты недавно открытой кавалерийской школы будущих краскомов (красных командиров) камнями выбивали зубы изо рта не только казненных, но и еще живых. Дикое усердие во имя процветания Страны Советов…

В то же время Розалия Самойловна в одной из телеграмм Ленину пишет: «С огромным удовлетворением большевика сообщаю, что за эти дни по моему приказу расстреляны 30 тысяч человек, из них более половины офицеров». В следующей телеграмме изменена только цифра: «40 тысяч…»

А вскоре Розалии Землячке в этом кровавом шабаше стал помогать не человек, но искусственно и закономерно, вызванное по приказу В. И. Ленина явление – голод. Те запасы, которые остались от белых и после их ухода, Красная армия съела. Часть продуктов и зерна, изъятых у местного крестьянства – русских, греков, армян, украинцев, татар и т. д. – была вывезена в Москву в рамках так называемой продразверстки. Партийными работниками и чекистами были полностью очищены склады прекраснейших дворцов, – шедевров архитектурного искусства, знавших еще недавно времена блаженного расцвета.

Массовый голод и мор привели к тому, что население городов Крыма уменьшалось даже с большей скоростью, чем уносили массовые не прекращающиеся ни на один день расстрелы! Это коснулось не только жителей городов, но и жителей дальних аулов, в основном татар.

Как закономерность, обострились эпидемии и всяческие болезни.

И хотя практически не осталось в живых офицеров, в чекистских застенках не утихали расстрелы, прикрываемые на сей раз трафаретным приговором: «За сокрытие продовольствия…»

После столь «трудной» миссии по очищению целого региона от «белогвардейских выкормышей, сатрапов и подлых наймитов царизма» Розалия Самойловна с чувством выполненного партийного долга прибыла в Москву в ЦК РКП(б) в надежде, что ее «труд» будет высоко оценен партией и правительством.

Да она уже и не скрывала от своих соратников, что к полученному в Гражданскую войну ордену Красного Знамени будет вскоре добавлен и второй.

Но она себя недооценила!

В Москве Землячку назначили секретарем Замоскворецкого райкома партии, в 1924–1925 годах она была членом Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б). Затем поработала на Урале; вновь вернулась в Москву, где в течение пяти лет – до 1931 г. – была членом коллегии Наркомата рабоче-крестьянской инспекции (РКИ). Вскоре ее большевистский труд высоко оценили; Р. С. Землячка была удостоена ордена Ленина. После вручения награды видный деятель партии Енукидзе сказал ей: «Жаль, что эту награду не установили при жизни Владимира Ильича. Мы бы ею еще тогда наградили вас и Дмитрия Ильича Ульянова за ваши доблестные дела в Крыму».

Это сегодня можно узреть в этих словах ироническую насмешку; а тогда?

Та поблагодарила Енукидзе за теплые слова в ее адрес и упоминание о тесной работе с братом Ленина. И добавила, что, конечно, Дмитрий Ильич организовал оздоровление трудящихся на Южном побережье, и это важное партийное дело, но не главное. «Я думаю, что партия должна высоко оценить деятельность брата Ленина в Крыму по созданию лаборатории ядов для деятелей нашей партии, которые изменяют рабочему классу и, злоупотребляя их доверием, едут отдыхать на курорт за их счет».

Енукидзе удивленно взглянул на нее, но не рискнул ничего ответить. А она добавила: «Я буду настаивать на награждении товарища Ульянова орденом Ленина, а вы, товарищ Енукидзе, должны меня поддержать у товарища Сталина».

…Если некоторым людям и суждено озвереть, то как просыпается в них ген зла?

Живи Розалия Самойловна в другую эпоху, стала бы она палачом, проявились бы в ней те нечеловеческая жестокость и мракобесие, которые проявились? Или все же нет?

Розалия Самойловна Землячка – землячка Демона, провозвестника смерти на земле…

Эта особа родилась 1 апреля 1876 года в прекрасном, величественном городе Киеве; юной девой, в 1898 г. она вступила в Российскую социал-демократическую рабочую партию (РСДРП). Самое начало, самое зарождение грядущих глубочайших, жутких перемен в России; тогда «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» только еще превращался в боевую организацию, ставившую своей целью уничтожение элиты нашей страны и профессиональных рабочих и хлеборобов России – крестьян. В какой именно момент в молодой большевичке высвободилось злое, бесчеловечное начало, когда взыграла дьявольская суть?

Помимо основной деятельности в контрольных органах, Розалия Землячка читала лекции в Коммунистическом университете, в военно-политической академии, где под руководством и черным влиянием таких людей, как она, и были воспитаны первые поколения кровавых комиссаров Красной армии.

Всю жизнь Розалия сражалась с придуманным врагом, именуемым царизмом. Ветряные мельницы потухшего разума…

До последнего дня она сражалась, как убежденно считала, за правое дело, пока 21 января 1947 года в Москве не испустила дух. Ее «доблестные» подвиги были оценены двумя орденами Ленина и орденом Красного Знамени. Труп ее сожгли и похоронили с почестями на Красной площади у Кремлевской стены рядом с такими же, как она, демонами. И до сей поры ее прах покоится на этом кладбище бесов в самом сердце российской столицы.