Глава 17

На его личном лифте мы спускаемся в гараж. Садимся в тот же красный автомобиль, который вчера стоял под моими окнами.

– Куда мы едем? – спрашиваю я.

– В Санта-Монику. Там в аэропорту в ангаре у меня стоит самолет.

– Ну, конечно, совсем забыла.

Я решаю расслабиться и плыть по течению. Это гораздо проще, чем постоянно спорить и возражать. И определенно веселее.

– И куда мы летим?

– В Санта-Барбару.

Он нажимает кнопку, и в динамиках машины раздается звук набора телефонного номера.

– Да, мистер Старк.

– Сильвия, я полечу на Bombardier. Позвоните Грейсону и попросите подготовить самолет для полета в Санта-Барбару.

– Конечно. Попросить, чтобы в Санта-Барбаре за вами выслали машину?

– Да, и сообщите Ричарду о моем прибытии. Скажите, что мы будем есть на террасе.

– Будет сделано, мистер Старк, и приятного аппетита.

Он разъединяется, не попрощавшись.

– Очень собранная девушка.

– Сильвия? Да. От своих сотрудников я требую всего две вещи – лояльность и компетентность. В Сильвии в избытке есть и то и другое.

Должна сама себе признать, что я слегка завидую этой Сильвии. Эта красотка с каре и очаровательной улыбкой каждый день сидит у Дэмиена под дверью. Я понимаю, что все это довольно глупо, поэтому решаю даже не думать на эту тему. Ведь я могу утешаться тем, что на ланч он выводит не ее, а меня.

Пробок нет, и мы добираемся до пункта назначения очень быстро. Дэмиен останавливает машину у ангара, перед которым стоит самолет футуристических форм. Концы крыльев самолета загнуты вверх на девяносто градусов.

– Вау! – говорю я, не скрывая восхищения. Около самолета стоит мужчина с седыми волосами и бородой.

– Ники, познакомься, это пилот Грейсон. Он не только пилот, но и механик, гуру пилотажа и вообще большой специалист по технике. Доброе утро, Грейсон. Машина готова к полету?

– Да. И погода сегодня летная, день будет хорошим.

– Грейсон, это Ники Фэрчайлд, которая составит мне компанию.

– Рад знакомству, – говорит Грейсон и жмет мою руку.

– А сколько лет вы летаете? – спрашиваю я.

– Более пятидесяти, – отвечает он. – Мой отец поднимал меня в небо на своей Cessna, когда я был совсем маленьким, и давал мне штурвал, чтобы я порулил. – Он передает Дэмиену документы и что-то похожее на пробирку. – Самолет заправлен горючим и в полной готовности, но уверен, что вы также захотите все еще раз перепроверить.

– Я на ней полечу, поэтому доверяй, но проверяй.

Дэмиен берет чек-лист и пробирку из рук пилота и начинает обход самолета.

– Я уже пять лет работаю на Старка, и он ни разу не взлетел без того, чтобы перед полетом самому не осмотреть самолет, – говорит мне Грейсон.

– Наверное, вам неприятно такое недоверие?

– Конечно, нет. Это значит, что он хороший пилот. По-другому и быть не может, ведь я сам его всему научил.

– Пилот?! – удивляюсь я. Дэмиен возвращается и передает чек-лист Грейсону. Трап уже спущен, и Старк жестом приглашает меня взойти по нему первой. Я поднимаюсь и оказываюсь в самом красивом салоне, который когда-либо видела (даже в кино). Собираюсь плюхнуться в одно из кожаных кресел, но Дэмиен за руку тянет меня в сторону: «Нам сюда». Я следую за ним в кабину пилотов. Здесь повсюду разные приборы и панели управления, в которых я конечно же ничего не смыслю, но догадываюсь, что выпить коктейль и перекусить попкорном в этом помещении не получится.

Он усаживает меня в кресло и пристегивает ремнем безопасности.

– А почему ты не хочешь, чтобы самолетом управлял Грейсон? – спрашиваю его я. – Зачем утруждать себя, когда ты можешь позволить себе расслабиться?

– На земле мы выпьем и расслабимся. Мне нравится управлять самолетом. Это дарит невероятные ощущения.

– Хорошо, – говорю я, – покажи мне, насколько это захватывающе.

Он ухмыляется в ответ.

– Именно это я и намереваюсь сделать, мисс Фэрчайлд. В воздухе и на земле.

Ах, вот как…

Он надевает наушники и говорит с авиадиспетчерами в вышке на аэродроме. Потом мы выезжаем на взлетную полосу. «Готова?» – спрашивает он, и я киваю в ответ. Раздается рев турбин, и мы начинаем быстро двигаться. Руки Дэмиена держат штурвал управления. Он оттягивает штурвал на себя, и я чувствую, как самолет поднимается в воздух. Мы летим.

– Вау! – в очередной раз за этот день говорю я. Я много раз летала на самолете, но ни разу в кабине пилотов, из которой открывается совершенно другой вид.

Самолет набирает высоту, после чего мы выравниваемся. Я смотрю вниз и вижу побережье.

– Вау, – снова говорю я, достаю из сумочки iPhone и делаю несколько снимков. – Жаль, что я заранее не знала, где окажусь, а то бы взяла нормальный фотоаппарат.

– Ты снимаешь на цифру или на пленку? – интересуется он. Мы в воздухе, и в кабине на удивление тихо.

– На 35 мм, – отвечаю я. – У меня старый олдскульный фотоаппарат.

– И сама проявляешь пленку?

– О, нет, ни в коем случае!

– Почему так категорично? Я что, наступил на больную мозоль?

– В каком-то смысле да. Если честно, мне не нравятся закрытые и темные пространства, – признаюсь я.

– Клаустрофобия?

– Наверное. Не люблю чувствовать себя пойманной. Знаю, это звучит глупо. Я бы давно могла от этого избавиться. С детства у меня такая история, понимаешь. – Неосознанно я обхватываю себя руками. Он протягивает руку и нежно гладит меня по ноге. – Извини, – говорю я через некоторое время.

– Не за что извиняться. Все, что происходит с нами в детстве, остается на всю жизнь, – отвечает он. Это явно слова человека, у которого было непростое детство. Сейчас у нас может состояться серьезный откровенный разговор, а не просто флирт. Мне не хочется, чтобы Дэмиен Старк считал меня слабой. И в то же время я хочу, чтобы он понимал меня, понимал, почему я такая.

– Как только мне исполнилось четыре года, моя мать начала записывать меня на конкурсы красоты. У нее было очень много «пунктиков», и одним из них был обязательный двенадцатичасовой сон. От этого я должна была стать еще свежее и красивее.

– И что она делала? – спрашивает он мягким и участливым голосом. Несмотря на тон, я чувствую, что он четко держит и направляет нить разговора.

– В районе семи вечера она выключала свет в моей комнате и заставляла ложиться спать. Естественно, в это время я еще совсем не чувствовала усталости, поэтому доставала фонарик и играла со своими плюшевыми игрушками. Когда я повзрослела, то читала. Мать неоднократно ловила меня за этим занятием.

Дэмиен не произносит ни слова, но я чувствую, что он меня внимательно слушает и ждет продолжения.

– Она начала обыскивать мою комнату и отбирать фонарик. Потом перевела меня в другую спальню, где не было окон, потому что где-то прочитала, что освещение на улице мешает спокойному сну. После этого я оказалась в полной темноте. – Я облизываю пересохшие губы и продолжаю: – Затем она начала запирать меня снаружи. И с помощью электрика перенесла выключатель света за пределы комнаты.

– А твой отец что думал по этому поводу? – спрашивает Старк, и в его голосе я улавливаю нотки раздражения.

– Я не знаю своего отца. Они развелись с матерью, когда я была совсем маленькой. Сейчас он живет где-то в Европе.

– Форменная сука, – произносит Дэмиен, словно сплевывает.

– Моя сестра пыталась помочь, – продолжаю я и улыбаюсь при мысли об Эшли. Я вспоминаю о том, как сестренка светила в щель под дверью моей спальни фонариком и читала мне из коридора книжки, чтобы я могла спокойно заснуть. Впрочем, мать узнала об этом и все это запретила.

– А твоей сестре разве не надо было спать так же долго, как и тебе?

– Она редко побеждала на конкурсах красоты, поэтому мать через некоторое время перестала записывать ее как участницу. У Эшли появилось свободное время, а вместе с ним и нормальная жизнь. Я завидовала сестре: она родилась не такой красивой, как я.

Но потом Эшли покончила жизнь самоубийством.

– Знаешь, я больше не хочу говорить на эту тему. Поговорим лучше о Дэмиене Старке. Это ты сделал фотографии, которые висят у тебя в офисе?

– Э-э-э-э. На самом деле нет. Я подобрал фотографии, которые отражают мои увлечения. А снял их местный фотограф из Санта-Моники.

– Он настоящий профессионал. Очень хорошо играет на контрастах и с перспективой.

– Согласен. Но мне приятно, что ты заподозрила в авторстве меня.

– Значит, на фотографиях изображены твои хобби? Там был океан, горы и лес. Соответственно, тебе нравится плавать под парусом или купаться, может быть, горные лыжи и велосипед.

– Неплохо. В океане я люблю заниматься дайвингом, а в лесу гулять. А у вас какие хобби, мисс Фэрчайлд?

– Все перечисленные, только вот я никогда не занималась дайвингом. В Техасе для этого не так много возможностей.

– В Калифорнии с этим прекрасно, – говорит он, – но я не люблю нырять в гидрокостюме. Мне больше нравятся теплые воды Карибского бассейна. – Потом он показывает в окно пальцем и произносит: – Вот.

Я вижу, что внизу под нами Санта-Барбара.

– Мы скоро будем садиться, так что поторопись, если хочешь попробовать поуправлять самолетом.

– Что?! – с ужасом спрашиваю его я. – Что ты сказал?

– Это очень просто, – с этими словами он кладет мои руки на штурвал, а свои засовывает в карманы брюк.

– Черт возьми, Старк! – кричу я. – Что ты делаешь? Как мне этой штукой управлять?!

– У тебя все прекрасно получается, – уверяет меня он. – Держи самолет ровно. Давишь вниз – и самолет будет снижаться, потянешь на себя, и он будет набирать высоту. Только без резких движений, и все будет отлично. Попробуй.

Я медленно двигаю рукой и кричу от восторга, потому что самолет слушается моей команды.

– Мне нравится твоя реакция, – говорит Дэмиен. – Я хотел бы услышать такие крики восторга на земле. – Он прикасается большим пальцем руки к моей щеке и нежно ее ласкает. На этот раз я стараюсь не издавать ни звука и молчу как рыба. – Вот так, детка, а теперь выровняй самолет.

Он легким движением гладит мою шею и кладет руку мне на плечо.

– Отлично.

Мое сердце бьется, а дыхание частое.

– Бог ты мой, – говорю я, – подумать только, я управляю самолетом.

– Да, – говорит он, – и надеюсь, что не в последний раз.

Мы – единственные посетители ресторана Pearl Hotel на Банк-стрит в Санта-Барбаре. Отель расположен неподалеку от моря, и с террасы мы видим пирс пристани Стирнс. Я потягиваю шоколадный мартини и наслаждаюсь чувством сытости после хорошего обеда из сырых устриц и жареной красной рыбы.

– Потрясающее место, – говорю я Дэмиену, – как ты его нашел?

– Очень просто, – отвечает он, – оно мое, я его купил.

На этот раз я не очень удивлена.

– Мистер Старк, иногда мне кажется, что еще нет того, что вы бы не купили.

Он берет меня за руку:

– Сейчас все, о чем я мечтаю, находится вот здесь, рядом со мной.

Я делаю глоток мартини, чтобы скрыть свою реакцию.

– Не волнуйтесь, мисс Фэрчайлд, я очень хорошо слежу и забочусь о том, чем владею.

Все это похоже на прекрасную сказку. Только вот чары могут развеяться, как только он увидит то, что я так тщательно скрываю.

На террасе появляется одетый в костюм мужчина. Он передает Дэмиену белый бумажный пакет со словами:

– Мистер Старк, это то, о чем вы просили.

– Спасибо, Ричард.

Дэмиен ждет, когда мы снова окажемся наедине, и кладет пакет передо мной:

– Это тебе.

Я открываю пакет и от радости чуть не подпрыгиваю: внутри лежит новенькая Leica. Дэмиен доволен.

– Тебе нравится? Это их последняя модель цифровой камеры.

– Просто прелесть! Мистер Старк, вы чудо. Стоит вам только моргнуть, как все появляется, словно по взмаху волшебной палочки.

– Ну, чтобы это получить, одной силы мысли было недостаточно, но я рад, что тебе понравилось.

Я встаю со стула.

– Отсюда виден океан, но я не вижу пляжа.

– Тогда выйдем на пляж.

Я показываю ему на свои туфли с высоченными каблуками и говорю:

– Мне кажется, что я не одета для прогулок по пляжу.

У меня на ноге блестит его браслет. Он наклоняется и трогает браслет.

– Очень красивый, – говорю ему я.

– Все ради красоты, – отвечает он, – изумруды очень подходят к твоим глазам.

– Последнее время подарки на меня так и сыплются.

– Вот и прекрасно. Ты их заслуживаешь. Кстати, вот это совсем не подарок… – говорит он и снова проводит пальцем по браслету на моей ноге, – это обещание… это то, что нас связывает. – Он произносит эти слова и смотрит мне в глаза. Я снова краснею.

– Я с удовольствием пройдусь с тобой по пляжу, – говорю я, – можно идти по песку босиком.

– Можно, – улыбается он. – Но на твоем месте я бы внимательнее посмотрел, что еще лежит в пакете.

И действительно, на дне пакета завернутые в непрозрачную синюю бумагу… черные резиновые шлепки! Дэмиен улыбается.

– Это для прогулки по пляжу.

– Спасибо.

– Пожалуйста, все, что ты только пожелаешь.

Сейчас я бы пожелала оказаться в его обьятиях. Видимо, на моем лице появляется улыбка, потому что он внимательно смотрит на меня и спрашивает:

– О чем вы задумались, мисс Фэрчайлд?

– Да, вот… я сейчас подумала…

Он кладет свою руку на мою ладонь.

– Подумала о чем?

– Я подумала о том, что ты меня поцелуешь.

Он смотрит мне в глаза. Я хочу, чтобы он меня поцеловал, я мечтаю об этом. Я раскрылась, как цветок.

– Нет, – неожиданно говорит он и убирает руку.

Я непонимающе моргаю. Как нет?! Он улыбается.

– Нет, – повторяет он. И я понимаю. Теперь он отступает, как когда-то я в его офисе. – Наша неделя начнется, когда художник приступит к твоему портрету.

– Сегодня вечером?

– В шесть вечера.

Рукой он нежно проводит по моему бедру.

– Ники, – продолжает он, – сегодня вечером нижнее белье можно не надевать.

Совсем скоро это случится.

О. Бог. Ты. Мой.