Гильом де Флави, комендант Компьена, с тревогой в сердце дожидался этой весны. Не так давно, по требованию именитых горожан, он прогнал графа де Клермона, посланника короля Франции. Карл Седьмой, перед которым Компьен полгода назад с радостью открыл ворота, решил сделать город игрушкой в своих политических играх. За мир с бургундцами Карл решил расплатиться его, Гильома де Флави, крепостью! Конечно, она ему не принадлежала, но авторитет коменданта был среди горожан куда выше, чем авторитет самого короля! С ним мог поспорить разве что авторитет Девы Жанны, но спасительница Франции по слухам сама терпела от короля одни беды. Даже ребенку было ясно, что отдать Компьен бургундцам — чистой воды предательство! Войдя в Компьен, бургундцы припомнят добровольную сдачу города Карлу Валуа в июле прошлого года — и тогда многим не сносить головы!

Ему — в первую очередь!

Компьен — сильная крепость, после долгих размышлений решил Гильом де Флави, с надежным гарнизоном, и она выдержит не один удар бургундцев и англичан! Стоит потягаться силами! Правда, для французского короля он теперь бунтовщик, но платят-то ему городские старшины! А только ради того, чтобы наказать его, мятежника, Карл вряд ли объединится с Филиппом и Бедфордом!

И вдруг седьмого мая случилось поистине чудо…

В полдень де Флави обходил крепостные стены, когда с одной из башен увидел значительный отряд, поспешно продвигающийся к Компьену с юга… Скоро этот отряд уже стоял у ворот башни, что через широкий крепостной ров соединяла город с внешним миром.

Таких гостей Гильом де Флави не ждал! Компьен открывал ворота не кому-нибудь, а высочайшим посланцам короля — канцлеру Реньо де Шартру, епископу Реймсскому, и графу Вандомскому Людовику Бурбону. Их сопровождало две сотни солдат и большой обоз.

— Мы приехали засвидетельствовать почтение доблестному коменданту Гильому де Флави, — въехав в крепость и спешиваясь, сказал граф Вандомский. — Король поручил нам проведать готовность к бою всех его крепостей на Уазе и снабдить храбрых горожан Компьена оружием для будущих боев.

Де Флави низко поклонился высокопоставленным гостям:

— Да ниспошлет Господь Бог и архангел Михаил здоровья его величеству Карлу Седьмому Валуа!

Всем своим видом комендант выражал покорность королевским посланцам и благодарность заботе короля. Про себя же, улыбаясь гостям, думал: «Надо же, Карл Седьмой сделал вид, что ничего не произошло! Ему плюнули в физиономию, а он утерся! Вот ничтожество! — его опытный взгляд оглядел войско канцлера. — А не за тем ли эти две сотни бойцов, чтобы арестовать меня?»

— Мы редко видимся, — спешиваясь с помощью двух слуг, отдуваясь, проговорил его дальний родственник и предприимчивый деляга Реньо де Шартр, — а стоило бы видеться почаще! Не так ли, кузен де Флави?

«Нет, король не осмелится, — целуя руку архиепископу, глядя в его льстивые сощуренные глаза, размышлял комендант. — Карлу Седьмому нужен Компьен, а Компьен сейчас это я!»

«Прощению» де Флави предшествовал гнев Карла Седьмого, собравшего в парадной зале замка Сюлли-сюр-Луар своих бесценных советников.

— Вы больше всех ратовали за мир с бургундцами, ваше высокопреосвященство, и выставили меня дураком! — в присутствии Ла Тремуя, уже получившего взбучку и прикусившего язык, кричал он канцлеру де Шартру. — Так вот поезжайте на север и лично займитесь инспекцией всех крепостей на Уазе! И не забудьте навестить этого разбойника, Гильома де Флави! Кажется, он ваш дальний родственник? Надеюсь, это вам поможет и он не выставит вас так же, как два месяца назад выставил Клермона!

Карлу Седьмому хотелось погнать на север и Ла Тремуя, еще одного «миролюбца», но отпустить своего фаворита он не решился. Партия Иоланды Арагонской, его тещи, которой он избегал последнее время, станет выкручивать ему руки. Потребует решительных действий. А пока Ла Тремуй рядом, они не подступятся — побоятся. Хватит одного де Шартра. А для укрепления сил он пошлет вместе с ним хитрого дипломата графа Вандомского, Луи де Бурбона… Конечно, Карлу Седьмому хотелось попросту арестовать де Флави и посадить за решетку, дабы другим капитанам не было охоты плевать на королевские указы, но время не располагало устраивать распри внутри своего лагеря. Король понимал: такое решение смерти подобно! Да и не даст де Флави себя арестовать: строптивый капитан — хозяин положения. Он дерзок, амбициозен и держит нос по ветру. Надумай чертов авантюрист продать город бургундцам, и никто и никогда уже не вышибет их оттуда! А от того, в чьих руках окажется Компьен, решится исход войны на севере Франции. Поэтому на королевском совете было решено: поступок Гильома де Флави — поступок настоящего патриота, не допустившего бургундцев на французскую землю.

Принимая с почестями де Шартра и графа Вандомского, Гильом де Флави принимал шитую белыми нитками королевскую игру.

Впрочем, для него все складывалось как нельзя лучше…