Можно смело утверждать, что настоящая искренняя мечта практически каждого украинского журналиста — стать профессиональным политиком. То есть зарабатывать кучу денег, привилегий и обустраивать страну по своему разумению. А пока каждому конкретному журналисту не удалось перейти из СМИ в реальный сектор, он пытается влиять на судьбы страны — от расследований коррупции до разборок с родным ЖЭКом по поводу отсутствия горячей воды. Поэтому украинские журналисты всегда были активнейшими участниками, а то и устроителями всех украинских майданов, после которых наиболее успешные и ушлые из них становились не только депутатами, но и чиновниками разного уровня.

Журналист на Украине — это человек, стремящийся к богатству и роскоши во всех ее проявлениях. Попытки объяснить, что в Европе на заработки рядового журналиста квартиру, например, не купить никогда, заканчиваются провалом и обвинениями в рабском кацапском понимании мира. Украинские журналисты свято верят в создаваемые ими миры: сотрудницы глянцевых журналов отказывают себе во всем, чтобы купить сумку «Bottega Veneta» или взять в многолетний кредит «ягуар», сотрудники политических изданий не отличают фактов от комментариев, а экономические журналисты, в быту исповедующие стратегию «у меня все свое с огорода», не способны своими словами пересказать комментарий эксперта, просто потому, что вообще не понимают, о чем и что именно он говорит. А журналисты, реализующие свои способности в области культуры, как правило, или узнают об описываемом ими феномене — писателе, художнике, пьесе — ровно в тот момент, когда редактор дает им задание об этом написать, или так глубоко интегрированы в местную творческую жизнь, что просто не в состоянии отделить свое восприятие неприятного собутыльника или многолетней подружки оттого, что они, собственно, произвели. О заграничном и российском пишут с куда большим удовольствием, чем о родном: тут принято проявлять остроумие, то есть обгаживать по полной, впрочем, без малейшей аргументации, морду-то никто не набьет. Отрицательная рецензия почему-то считалась следованием «московской» моде. Когда я работала в «Коммерсантъ-Украина», колоссальной проблемой была смерть какого-нибудь местного культурного или общественного деятеля: написать о них что-то толковое не мог никто из сотрудников редакции, просто потому, что они имели крайне слабое представление о культурной жизни своей страны. Тексты про живых деятелей в украинских редакциях почти всегда списываются с полуграмотных пресс-релизов, обычно начинающихся словами «В Европе и США этот художник / музыкант / поэт известен гораздо больше, чем у нас».

Лучше всего украинским журналистам удаются многословные истории из жизни простых людей, по воле обстоятельств попавших в трудные жизненные ситуации, причем с одинаковым пафосом и практическими одними и теми же словами пишется и о доярке, на которую напала стая волков, и о пострадавшем от милицейского произвола безработном, и о безуспешно пытающейся забеременеть женщине.

Свобода слова на Украине долгое время была устроена так, что писать в интернет-СМИ можно было кому угодно и о чем угодно. По закону сайты не считаются средствами массовой информации, поэтому публиковать на них можно любую ахинею — от собственного плана обустроить Украину до подробностей частной жизни наугад взятого постороннего человека — и ничего за это не будет. Даже давать опровержение необязательно. Много лет вопрос принятия закона о СМИ волновал ту или иную правящую партию — читать фантастические или даже реальные разоблачения о себе и своих действительно неприятно, но власть на Украине меняется быстро, и инициировавшие вчера принятие подобного закона уже завтра становились его категорическими противниками как нарушающего фундаментальные свободы, а на самом деле просто мешающего им обливать грязью пришедших к власти конкурентов.

Например, завести блог на одном из самых популярных в стране ресурсов мог любой гражданин вне зависимости от своего социального статуса, образования и политических предпочтений. На «Украинской правде» завести свою страницу было сложнее: для этого нужно было все-таки быть журналистом, гражданским активистом, политиком или предпринимателем. Но в любом случае, получив пароль, в своем блоге можно было писать абсолютно все, чего в данный момент захотелось без какой-либо предварительной цензуры. В России, кажется, так можно выступать только на сайте «Эха Москвы». Примечательно, что в самом начале Майдана редакция «Украинской правды» внезапно объявила, что после хакерской атаки на сайте пришлось изменить пароли для входа в блоги, однако новые пароли получили только благонадежные авторы — то есть те, кто однозначно поддерживал Майдан и евроинтеграцию Украины.

В принципе какая бы то ни было свобода слова на Украине закончилась сразу после свержения Виктора Януковича. Уже в конце февраля 2014 года СМИ полностью утратили связь с реальностью и начали производить новости, погрузившие население страны в мир фантазий неизвестно откуда взявшихся украинских военных экспертов, грузинских специалистов по реформам, российской демшизы и прочих столь же авторитетных людей.

Ну а в то время, когда свобода слова еще существовала, украинские журналисты использовали ее для реализации довольно забавных вещей.