Первым Майданом на Украине принято считать выступления студентов в 1990 году. Так называемую революцию на граните — студенческую голодовку на площади Октябрьской революции, будущей площади Независимости (майдан Незалежности). Требования были как характерными для начала девяностых — выборы на многопартийной основе, отставка всех органов власти, национализация имущества Компартии — так и оригинальными: прохождение военной службы для украинских призывников исключительно на территории УССР. Именно тогда на площади появились первые палатки и вообще сформирован общий стиль украинского протеста.

Тем не менее первым Майданом новейшего уже не советского, а украинского времени уместно считать акцию «Украина без Кучмы» (УБК), начавшуюся в декабре 2000 года после обнародования главой Соцпартии Украины Александром Морозом так называемых «пленок Мельниченко» — записей, якобы сделанных майором службы госохраны Николаем Мельниченко в кабинете тогдашнего главы государства Леонида Кучмы. Как следовало из этих записей, Кучма практически отдал приказ расправиться с неугодным ему журналистом Георгием Гонгадзе.

Одна из самых загадочных, трагических и до сих пор оказывающих влияние на украинскую политику историй началась в сентябре 2000 года с внезапного исчезновения оппозиционного Леониду Кучме журналиста, шеф-редактора сайта «Украинская правда» Георгия Гонгадзе.

По официальной версии, 16 сентября 2000 года он вышел из квартиры — одновременно офиса «Украинской правды» — своей подруги и коллеги Алены Притулы, и больше его никто не видел живым.

Считается, что Георгий Гонгадзе — на Украине его часто называют Гия — спешил домой, в тот день его жена Мирослава потеряла ключи от квартиры и, обнаружив это, немедленно вызвала Гию домой. Однако так и не дождалась.

Многочисленные друзья и коллеги Гонгадзе — а журналистом и вообще человеком он был достаточно известным — забили тревогу. Прокуратура возбудила уголовное дело. Кроме того, стало известно, что еще в июне 2000 года Георгий подал в Генеральную прокуратуру Украины заявление о том, что за ним следят неизвестные ему люди. Однако прокуратура отреагировала на это формально: Гонгадзе сообщили, что будет проведена проверка. Прокуратура тогда выяснила, что номер машины, который указал в своем заявлении Гонгадзе, давно снят с регистрации и, собственно, этим ограничилась.

2 ноября 2000 года в ста километрах от Киева в лесополосе возле города Тараща было обнаружено обезглавленное полуразложившееся тело, в котором по некоторым признакам — барсетка, украшения, осколки от ранения, полученного в ходе грузинско-абхазской войны, — опознали Георгия Гонгадзе. Тем не менее Генпрокуратура Украины признала факт смерти журналиста только через четыре месяца — 27 февраля 2001 года.

28 ноября 2000 года глава Социалистической партии Александр Мороз прямо на заседании Верховной рады обнародовал записи, якобы сделанные майором госохраны Николаем Мельниченко в кабинете президента Украины Леонида Кучмы. Фрагменты записей телефонных разговоров второго президента Украины, посвященные Георгию Гонгадзе, кажется, знают наизусть все украинцы — их не только на протяжении многих лет цитировали СМИ, но и сами граждане с упоением пересказывали их друг другу. Потому что разговоры эти действительно впечатляют. Вот, например, диалог, приписываемый Леониду Кучме и тогдашнему главе его администрации Владимиру Литвину от 3 июля 2000 года:

Кучма: Ты давай мне этого самого по «Украинской правде» и… будем решать, что с ним делать. Он просто оборзел уже.

Литвин: Дело завели.

К.: Ні, мені справа не обов’язкова. «Украинская правда», ну это совсем уже, б***, оборзели. Подонок, б***. Грузин, грузин, блин. Депортировать його, бл***, в Грузію і викинуть там на х***. Отвезти єго в Грузію і кинуть там, чеченцы надо, чтоб украли его.

Или вот разговор Кучмы и тогдашнего главы МВД Юрия Кравченко от 10 июля 2000 года:

Кучма: Значит, вивезти його, роздягнуть, б***, без штанів оставить, хай сидить…

Кравченко: Ми обстановочку вивчаєм: де він ходить, як ходить. Там у нас на зв’язку сидить. Ось трошки, трошки треба вивчити, ми зробимою. В мене зараз команда боєвая, орли такіє, все, що хочеш зроблять. (Мы изучаем обстановочку, где он ходит, как ходит. Там у нас на связи сидит. Еще чуть-чуть нужно изучить, и мы сделаем. У меня сейчас команда боевая, орлы такие, что все, что хочешь, сделаю.)

Обнародование «пленок Мельниченко» вызвало на Украине массовые протесты.

Об исчезновении и убийстве Георгия Гонгадзе написано очень много, прошло множество судебных заседаний, осуждены организатор и исполнители убийства. Тем не менее ясности в том, что произошло с журналистом в ночь с 16 на 17 сентября 2000 года, нет до сих пор. Более того, так называемое «таращанское тело» до сих пор не похоронено. Разрешения на это до самой своей смерти в ноябре 2013 года не давала мать Георгия Леся Гонгадзе, не признававшая в обезглавленном теле своего сына, несмотря на несколько генетических экспертиз, подтвердивших принадлежность «таращанского тела» погибшему журналисту.

Впрочем, «пани Леся», как принято было называть ее в украинских СМИ, в принципе отличалась некоторыми странностями. Спустя несколько лет после исчезновения Георгия она заявила ряду СМИ, что получила от сына письмо. Он, мол, находится в одной из психиатрических больниц Днепропетровска, впрочем, никто тогда не потрудился как-либо изучить эту информацию — ни озаботиться эмоциональным и психическим состоянием убитой горем матери, ни выяснить, получала ли она подобное письмо, и если получала, то кто и зачем мог бы так жестоко поиздеваться.

Незадолго до этого в интервью одному из украинских изданий госпожа Гонгадзе сделала также сенсационное в контексте исчезновения и убийства Георгия признание о том, что у погибшего журналиста, оказывается, был брат-близнец, похищенный еще в роддоме: «Я прекрасно помню момент, когда они родились и как плакали на руках у медсестры. Роды были очень тяжелыми, и когда я пришла в себя после наркоза, то увидела на запястье только одну бирку. В медицинскую карту также вписали только одного ребенка. Мужу сначала сказали про рождение двойни, а потом, что один из них умер. Никаких документов ни про рождение, ни про смерть моего второго ребенка в деле не было. Я требовала, чтобы мне его вернули или показали тело, но ничего не добилась. Главврач просто выгнала меня из больницы… А через год ее осудили. Статья в газете про этот процесс так и называлась «Волки в белых халатах». Но ребенка мне так и не вернули. Спустя три года новый главврач показал мне документы о том, что ребенок умер. Но тогда, в 1968-м, никаких записей в документах родильного дома не было».

Отметим, что согласно официальной биографии Георгий Гонгадзе родился в 1969 году. А историю про близнецов Леся Гонгадзе рассказывала в качестве аргумента в пользу того, почему, несмотря на результат ДНК-экспертиз — немецкой и украинской, подтвердивших принадлежность «таращанского тела» Георгию Гонгадзе, она так и не признала в нем своего сына и не разрешала похоронить. Леся Гонгадзе умерла в ноябре 2013 года, но «таращанское тело» все еще находится в морге бюро судмедэкспертизы Киева.

Украинские СМИ с большой охотой давали Лесе Гонгадзе высказаться, но дальше никаких расследований на основании ее слов не делали. Встречалась госпожа Гонгадзе и с тремя украинскими президентами — Леонидом Кучмой, Виктором Ющенко и Виктором Януковичем. Накануне встречи с последним в июле 2010 года мать журналиста заявила «Украинской правде», что у нее «есть свои выводы и свои секреты с Генпрокуратурой, которые она не может разглашать», но готова поговорить об этом с президентом и надеется, что президент прислушается к ее предложениям.

Впрочем, подробности встречи с Януковичем Леся Гонгадзе журналистам сообщать отказалась. Но поскольку в официальной информации о ходе расследования дела Гонгадзе ничего не изменилось, можно предположить, что встреча «пани Леси» с очередным президентом имела сугубо ритуальный характер.

Леся Гонгадзе изрядно мешала сотворению мифа о своем сыне: отказывалась признать его погибшим и похоронить, выступала против установки ему памятника в Киеве — в результате изначально задуманный как памятник Георгию Гонгадзе киевский монумент превратился в абстрактный «памятник погибшим журналистам», не ходила на ежегодные траурные мероприятия, которые устраивали украинские журналисты прямо на площади Независимости.

Вообще Георгия Гонгадзе вполне можно считать самым известным журналистом Украины, иконой украинской журналистики. К его памяти принято апеллировать в публичных профессиональных спорах. Приписывать ему радость от каких-то происходящих в стране событий и возмущение другими. Кроме того, чисто биографически получилось так, что Георгий Гонгадзе олицетворяет братство украинского и грузинского народов.

В 2000 году провластные политологи даже называли убийство Георгия Гонгадзе тщательно спланированной провокацией против Леонида Кучмы. Версии того, кто именно ее спланировал, различались в зависимости от личного вкуса аналитика — называли и русских, и американцев, и враждебных президенту Кучме местных авторитетных предпринимателей и политиков. Очень уж подходил искренний, по воспоминаниям знакомых, не очень разборчивый в политических связях, жизне— и женолюбивый, граждански активный и оппозиционный любой власти Гия на роль жертвы.

Судьба Георгия Гонгадзе до того, как президент Леонид Кучма в «записях Мельниченко» назвал его «подонком высшей меры», складывалась ярко и довольно нестандартно. Он родился в Тбилиси в семье грузинского режиссера и диссидента Руслана Гонгадзе и украинки Леси. Когда Георгию исполнилось три года, его родители развелись. Но жить Леся Гонгадзе и ее сын остались в Грузии, а во Львов переехали только в конце 1980-х — начале 1990-х.

Георгий поступил на филологический факультет Тбилисского университета. Оттуда в 1987 году ушел в армию. Служил в Афганистане. А после армии перевелся на факультет иностарнных языков Львовского государственного университета имени Ивана Франко. В то время студенческое движение на Украине было очень мощным и влиятельным. Гонгадзе со всем возможным пылом включился в него и стал одним из наиболее заметных студенческих активистов. Именно участники этого движения сформировали журналистские и культурные элиты независимой Украины.

Однако в 1991 году во время мятежа против президента Звиада Гамсахурдии, который преследовал отца Георгия, вернулся в Грузию и присоединился к повстанцам. После свержения Гамсахурдии Гонгадзе оказался на Украине и серьезно занялся журналистикой и кинодокументалистикой. Его поездка на войну Грузии и Абхазии в 1993 году закончилась тяжелым ранением: собственно, шрамы и осколки были в числе главных примет, позволивших заявить, что обезглавленное «таращанское тело» — Георгий Гонгадзе.

Во Львове Георгий женился на студентке юридического факультета ЛНУ Мирославе Петришин — после его исчезновения она получит политическое убежище в США и станет сотрудницей радиостанции «Голос Америки».

Молодожены переехали в Киев, у них родились дочки-близнецы, Георгий начал делать журналистскую карьеру. Он работал на радио, телеканалах, в пресс-службе главы популярной в то время Прогрессивно-Социалистической партии Натальи Витренко. Однако подолгу нигде не задерживался. То ли из-за оппозиционности власти, то ли просто вследствие независимого характера.

В 2000-м вместе с заслуженным журналистом Украины Оленой Притулой он основал интернет-издание «Украинская правда», где начал публиковать разнообразные расследования про коррупцию во власти. Считается, что именно эти статьи имел в виду Леонид Кучма, когда называл Георгия Гонгадзе «подонком высшей меры». Однако поскольку подтвердить или опровергнуть подлинность «пленок Мельниченко», оказалось невозможно, то попытки привлечь Леонида Кучму и главу его администрации Владимира Литвина к уголовной ответственности успехом не увенчались. Дело, возбужденное против Леонида Кучмы в 2001-м, стоило судье Апелляционного суда Киева Юрию Василенко карьеры. В марте 2011 года дело против Леонида Кучмы возбудил считавшийся в тот момент всесильным заместитель генпрокурора Ренат Кузмин. Но зять второго президента Украины, миллиардер Виктор Пинчук, нанял американских юристов, которые быстро разъяснили украинскому суду, что «пленки Мельниченко» получены незаконным способом и не могут считаться доказательством. Не прислушался суд и к осужденному за организацию и, собственно, убийство журналиста отставного генерала МВД Алексея Пукача, который назвал заказчиками преступления Леонида Кучму, главу его администрации Владимира Литвина и тогдашнего министра внутренних дел Юрия Кравченко. Якобы именно они приказали генералу Пукачу и его подчиненным выкрасть и убить Георгия Гонгадзе.

Экс-глава МВД Юрий Кравченко был найден мертвым у себя на даче в марте 2005 года с двумя пулевыми ранениями в голову — только что избранный президентом Виктор Ющенко публично поклялся, что найдет убийц Георгия Гонгадзе, так что назначенные им новый глава МВД Юрий Луценко и глава СБУ Александр Турчинов искали убийц журналиста более чем активно. Да и вообще вдохновленные лозунгом «Бандитам — тюрьмы» старались привязать кучмовских чиновников, предпринимателей и всех, кто был связан с властью, к любым преступлениям. Эксперты назвали смерть Юрия Кравченко суицидом — вроде бы возле трупа даже была обнаружена предсмертная записка, а украинцы еще долго недоумевали и иронизировали по поводу самоубийства двумя выстрелами в голову.

Существует и, так сказать, народная версия убийства Георгия Гонгадзе, которая объясняет, почему глава крупнейшего европейского государства неожиданно приказал похитить и убить яркого, но ничем, в общем-то, не угрожавшего ему журналиста. Якобы глава администрации Кучмы Владимир Литвин приревновал его к коллеге, главному редактору «Украинской правды» Алене Притуле, и стал настраивать против него Кучму, рассказывая ему о том, что публикации Гонгадзе действительно угрожают президентской власти, а потом ловко использовал раздражение президента, который отдал Кравченко приказ использовать своих «орлов». Насколько все это имеет под собой основания, видимо, не узнает никто и никогда. Бессменный — с 2002 года — депутат, а дважды и глава Верховной рады Владимир Литвин имеет не только репутацию хорошего семьянина, но и депутатскую неприкосновенность. Алена Притула тоже никогда не давала интервью по этому поводу. О личной жизни на Украине принято рассказывать или хорошее, или вообще ничего. И спрашивать тоже. Так что никто из журналистов никогда даже не пытался расследовать «дело Гонгадзе» под этим углом.

Вероятность того, что реальные заказчики убийства Георгия Гонгадзе когда-нибудь будут найдены и наказаны, стремится к нулю. Несмотря на это, именно оно стало катализатором гражданских протестов 2000–2001 гг., а равно и всех последующих. Фактически оно спровоцировало создание того, что на Украине принято называть гражданским обществом.

Акцию «Украина без Кучмы» организовали правозащитник Владимир Чемерис и пресс-секретарь главы Социалистической партии Юрий Луценко, ставший впоследствии звездой украинской политики первой величины, к которым присоединились члены организации УНА-УНСО и Соцпартии, а также многие простые граждане. Как часто бывает в Киеве, решение «выйти на площадь» было принято импульсивно: как и в ноябре 2013-го, благородные революционеры не успели ни сформулировать своих требований, ни разработать программу действий на случай победы. Победой им представлялась отставка президента Леонида Кучмы, впрочем, кого бы они хотели видеть на его месте, они тоже не знали. Наиболее вменяемым был ответ «президентская республика Украине вообще не нужна».

И все же решить главную для любой украинской революции задачу: поставить палатки на майдане Незалежности, собрать народ (в том числе из разных городов и областей Украины) и вообще заявить о своем протесте — революционерам удалось.

Во время «Украины без Кучмы» было много действительно красивых и ярких моментов. Многотысячные толпы со свечами в память о Георгии Гонгадзе, сожжение чучела Кучмы (кажется, жгли его даже не один раз), пламенные речи и призывы. И даже возбуждение судьей Киевского апелляционного суда Юрием Василенко уголовного дела против Леонида Кучмы.

Завершилась «Украина без Кучмы» 9 марта 2001 года жесточайшим избиением демонстрантов возле администрации президента. Многие (около двадцати человек) из протестовавших — в основном члены УНА-УНСО — получили реальные тюремные сроки. И что характерно, не реабилитированы до сих пор. Ни демократический президент Виктор Ющенко, ни нынешние власти Украины так и не удосужились этого сделать. Организаторы акции не пострадали. Впрочем, один из активных участников протеста, лидер УНА-УНСО Андрей Шкиль, посидев несколько месяцев в тюрьме, отправился оттуда прямо в Верховную раду по списку Блока Юлии Тимошенко. Надо отметить, что процесс по делу 9 марта проходил со множеством нарушений и воспринимался украинской общественностью как очередное преступление режима.

УБК интересна не только как история, собственно, протеста, закончившегося трагически, хотя в целом и не бессмысленно, но и попытками различных политических сил приватизировать сам бренд УБК. Приписать его организаторам и участникам совсем не те мотивы, которые у них были.

Правозащитник Владимир Чемерис, например, утверждает, что на улицу людей вывели не только возмущение убийством Гонгадзе и недовольство политикой Леонида Кучмы, но и сугубо социальные причины: бедность, бесперспективность жизни, непонятный завтрашний день.

Многие годы в украинском обществе усиленно насаждалось мнение, что «Украина без Кучмы» была создана ради поддержки Юлии Тимошенко, как раз зимой 2000–2001-го выгнанной с поста вице-премьера по ТЭК и отправленной в Лукьяновскую тюрьму. Тогда в первый раз она сидела по делу о махинациях в корпорации «Единые энергетические системы Украины». Однако это совершенно не так: на момент начала УБК у Тимошенко еще все было в относительном порядке. Разве что в Лукьяновской тюрьме по тому же делу уже находился ее муж Александр Тимошенко. 14 февраля 2001 года, когда на Лукьяновке была и сама Юлия Владимировна, я услышала по модному тогда оппозиционному радио «Континент» такую фразу, что даже не поняла, заплакать нужно или засмеяться. «Сегодня день всех влюбленных, — со слезой в голосе говорила ведущая. — Но в Лукьяновской тюрьме вальсов не танцуют, а вы все знаете, кому в нашей стране сегодня больше всех нужны любовь и поддержка».

Особенно большой народной поддержки у Юлии Тимошенко тогда не было, но ее начали усиленно насаждать. В том числе и со сцены тогдашнего майдана. Разумеется, успехами УБК в публичном пространстве не преминули воспользоваться соратники Юлии Тимошенко. На Украине достаточно популярна следующая версия развития событий 9 марта 2001 года: ближайший соратник Тимошенко Александр Турчинов (Пастор) договорился с лидерами УНА-УНСО и администрацией президента об организации 9 марта массовых беспорядков, которые должны были быть жестоко подавлены, как подавлена и сама акция «Украина без Кучмы». Взамен Юлию Тимошенко должны были освободить из тюрьмы и не то чтобы снять с нее обвинения, но позволить ей баллотироваться на выборах в Верховную раду. Так в результате и получилось.

После жестокого разгона и арестов активистов в марте 2001 года майдан Незалежности в Киеве закрыли на длительную реконструкцию. Через пару лет там построили огромный подземный торговый центр «Глобус».

В 2011 году один из совладельцев и инвесторов строительства «Глобуса» предприниматель Гарик Корогодский признался журналистам, что киевские власти начали реконструкцию центральной площади именно для того, чтобы убрать оттуда палатки УБК.

«На это место был проведен тендер городской администрацией, мы в нем участвовали. Вопрос в том, что это место сначала получили палатки “Украина без Кучмы”, а потом нужно было занять его чем-то более общественно полезным, чтобы можно было красиво снести палатки. Сначала выкопали яму, потом придумали, что в этой яме сделать, а потом провели тендер», — рассказал бизнесмен журналистам.

Поражение УБК на какое-то время вызвало в украинском обществе жуткую депрессию: казалось, что ничего в стране изменить уже нельзя. Тем не менее механизм ожидания перемен и протестов был запущен: с одной стороны, сплотились многие недовольные существующим ходом жизни группы населения, с другой — испугавшийся международной изоляции президент Кучма начал потихоньку впускать на Украину западные фонды и перестал так уж активно давить общественные организации и СМИ.

Именно между поражением УБК и победой «оранжевой революции» 2004 года возникли СМИ с претензией на демократичность: общественно-политический журнал «Корреспондент» и англоязычная газета Кyiv Post американца Джеда Сандена, многочисленные глянцевые издания. На телевидении, даже проправительственном, появились разнообразные дебаты. Основанная Георгием Гонгадзе «Украинская правда» стала главным оппозиционным СМИ в стране. Журналисты начали объединяться в профессиональные организации.

Более того, парламентские выборы 2002 года прошли относительно свободно. По партийным спискам их выиграли оппозиционные силы. И хотя смешанная система голосования не позволила оппозиции составить в Раде большинство, тем не менее украинский парламент превратился в не абы какое место для дискуссий. Занятно, впрочем, что главой Верховной рады стал один из главных фигурантов «дела Гонгадзе» Владимир Литвин, занимавший на момент убийства журналиста должность главы администрации президента.

Но главным успехом УБК все же следует считать то, что акция как будто разбудила граждан Украины — многие из них отвлеклись от борьбы за выживание, перестали связывать свои надежды на лучшую жизнь с властями и начали резко критически относиться к президенту Кучме и его окружению. К 2004 году это недовольство достигло высшего, хотя и несколько иррационального предела: никто уже не хотел разбираться, чем именно плох кандидат от власти Виктор Янукович и чем так уж хорош оппозиционный кандидат Виктор Ющенко.

Украинские политики любят говорить, что массовые акции в поддержку Виктора Ющенко осенью 2004 года стали прямым следствием «Украины без Кучмы», но это совсем не так. Дело в том, что зимой 2000–2001 Виктор Ющенко был премьер-министром Украины и вернейшим сторонником Леонида Кучмы, публично заявлявшего что-то вроде того, что Ющенко ему не просто преемник, а почти как сын родной. Более того, Ющенко являлся категорическим противником УБК, он даже подписал — вместе с президентом Кучмой и главой Верховной рады Иваном Плющом — так называемое письмо трех, в котором организаторы и участники УБК прямо назывались «фашистами».

До сих пор любую акцию протеста на Украине принято сравнивать с УБК — как по яркости исполнения, так и по последствиям. Участников Майдана 2013–2014 часто пугали судьбой активистов УБК, но действительность оказалась куда жестче и страшнее.

Кроме того, УБК зажгла много ярких политических и журналистских звезд.